С полканом эпизод править буду, но позже а пока:
- Да у вас тут весело, - хохотнул Штерн.
- Обхохочешься, - криво усмехнулся Дмитрий и тут же продолжил: - Вот что ребятки, вы как хотите, а мне нужна ваша помощь.
- В чем именно? – насторожено спросил Гаршин.
- Понимаете, наши охотники ребята славные, но вот только в своей жизни из механизмов ничего сложнее топора не видели. А эта чертова бандура, как ни крути – техника.
- Но что ты от нас хочешь? – заинтересовано спросил Лиховцев.
- Да помощники мне нужны! – почти крикнул в ответ Будищев. – Грамотные и понятливые, чтобы не объяснять каждый раз заново. Это митральеза, хоть и примитивный, а пулемет! И при правильном использовании мы и турок заставим кровью умыться и нашим поможем солдатские жизни сберечь!
- Звучит здраво, но мы ведь в другой роте.
- Да ладно! – неужели их благородие господин подпоручик не сможет договориться с вашим ротным? Тем паче, что он генштабист и вообще офицер толковый.
- Я попробую, - решительно заявил Линдфорс и тут же отправился к Гаупту.
- И еще такой момент, - продолжил Будищев, после того как командир охотничьей команды ушел, - пока мы будем перезаряжаться или переносить огонь, турки могут подобраться к нам вплотную. У Ванечки револьвер есть, у меня, а теперь еще и у Штерна. В три ствола есть шансы отстреляться от целого взвода! Коля ты ведь его с собой носишь?
- Конечно, - отозвался вольнопер, - слава богу, сейчас не зима и он не замерзнет, так что я постоянно ношу его с собой.
- О чем ты?
- Ну, помнишь тот случай, когда ты не смог застрелить волка в зимнем лесу, оттого что в нем замерзла смазка?
- Коля, ты что дурак? – Дмитрий посмотрел на приятеля с таким удивлением, что вольноопределяющемуся стало не по себе. – Он у меня за пазухой был, как он мог замерзнуть?
- Но ты же сам рассказывал? – широко распахнул глаза Лиховцев.
Николаша первым сообразивший, что их товарищ просто пошутил в тот раз, принялся заразительно смеяться, затем к нему присоединились Алексей и Всеволод, а вскоре и остальные солдаты, многие из которых помнили ту историю.
- Я тогда только руку под шинель сунул, - улыбаясь, продолжал рассказывать Будищев, - а этот серый разбойник, как дал деру. Только его и видели!
- Отставить смех! – скомандовал подошедший вместе с Линдфорсом и Михау Гаупт.
- Слушаюсь, - вытянулся в ответ Будищев.
- Ну-ка покажите мне вашу картечницу, – приказал командир третьей роты.
- Извольте, ваше благородие. Вот она наша красавица.
- Хм, действительно митральеза Монтиньи, - задумчиво проговорил Гаупт. – У французов в последнюю войну были несколько более совершенные системы Рефи, но они практически никак себя не проявили.
- Я бы тоже не поверил, если бы не видел все своими глазами, - не согласился с ним Михау. – Но теперь могу засвидетельствовать, при правильной организации этот вид оружия может быть весьма полезен не только при обороне крепостей, но и в полевом сражении.
- Хорошо я не возражаю, - решил штабс-капитан, - если господа вольноопределяющиеся согласны, то пусть считаются временно прикомандированными к команде подпоручика Линдфорса.
- Покорнейше благодарим!
Вчерашние студенты с энтузиазмом принялись за дело. Будищев с Линдфорсом быстро объяснили им принцип работы хитроумной техники и распределили обязанности. Дмитрий, как самый опытный остался наводчиком, Штерн с Лиховцевым заряжающими, а Гаршину досталось крутить рукоять привода. Еще двое солдат должны были заряжать обоймы.
Кроме того, Всеволод, учившийся до войны в Горном институте, быстро разобравшись в устройстве картечницы, сразу же предложил, как ее усовершенствовать. Услышав жалобы Будищева на неудобство наводки, он, открутив несколько болтов, просто демонтировал механизм наводки вместе с маховиками, а на его место установил железную ручку, снятую с одного из патронных ящиков. Закрепив на ней приклад от одной из разбитых во время турецкого обстрела винтовок, они получили хоть и не слишком удобную, но вполне работоспособную конструкцию.
Буквально через полчаса после окончания работы, им представился случай проверить ее в деле. Османы хотя и были в очередной раз отбиты, не оставляли своих попыток выбить русских из занятого ими редута. На сей раз они послали вперед кавалерию. Надо сказать, что турецкая конница в эту войну не представляла собой ничего выдающегося. В большинстве своем она представляла собой иррегулярную силу негодную для правильной войны, если не считать, конечно, разведки, боевого охранения или диверсионной деятельности. При столкновении с русской регулярной кавалерией или казаками у составлявших ее большинство башибузуков, не было ни единого шанса. Но вот при стремительных набегах они могли представлять определенную опасность, тем паче, что для их вооружения турки закупили в Америке немалое количество винчестеров. К тому же набранные среди албанцев и черкесов всадники, прекрасно себя чувствовали в горах, к которым русские люди в большинстве своем непривычны.
Вот эти легкоконные части и были посланы турецким командованием в бой, с намерением охватить русский фланг. Примерно два эскадрона черкесов, подбадривая себя криками и визгами, проскакали по тропе, ведущей в Карадерли-Беира, откуда совсем недавно в тыл болховцев пыталась зайти их пехота, и почти было достигли русских позиций, беспорядочно паля из своих скорострельных американских винтовок. Русские в ответ дали по ним несколько залпов, произведших изрядные опустошения. Но более всего отличился расчет русской митральезы. Густые очереди подобно лавине сметали со склона и всадников и их лошадей, и вскоре полностью очистили его. После этого даже самые упертые скептики убедились в том, что картечницы или пулеметы, как их стали называть с легкой руки Будищева, действительно являются грозным оружием.
Сам же Дмитрий, которому, наконец, удалось показать все, на что он способен, в порыве чувств вскочил на бруствер и продекламировал:
- На все вопросы, один ответ: - у нас есть пулемет, а у вас его нет!*
Над ним тут же просвистела пуля, но он, и не подумав спрятаться, сунул два пальца в рот и протяжно свистнул, а затем крикнул обращаясь к стрелявшему:
- Эй, тебе, что еще мало?
На турецкой стороне сразу же вспухли несколько дымков от выстрелов, но Будищев уже сидел внизу и смеялся.
- Мне казалось, вы более осмотрительны в бою, - укоризненно заметил Гаршин, - право, глупо так рисковать своей жизнью!
- Виноват, вашсковородь, - скороговоркой ответил ему Дмитрий, - молодой ишо, вот подрасту, так сразу исправлюсь!
- Шут!
- Ладно, не бухти Сева, больше не буду.
Убедившись в невозможности обойти русских с фланга, османы предприняли еще несколько фронтальных атак, но всякий раз бывали с уроном отбиты и откатывались на прежние позиции. И весьма немалая заслуга в этом была у расчета так кстати захваченной у турок митральезы. Обоймы с патронами опустошались одна за другой, так что специально выделенные для их перезарядки солдаты едва справлялись со своей работой. Будищев осунулся, полуоглох от бесконечной трескотни, но продолжал, стиснув зубы, поливать свинцовым дождем наседающего противника.
Ситуация усугублялась погодой. Страшная жара обычная для этого времени года в Болгарии жестоко изнуряла русских солдат. Взятые с собой запасы воды давно кончились, а пополнить их возможности не было. Страдая от жажды, они, тем не менее, проявляли большую стойкость и каждый раз когда турки подходили слишком близко, переходили в контратаку отгоняя противника штыками.
Наконец, посланный за патронами Штерн вернулся ни с чем, и тяжело опустившись на землю, хрипло выдохнул: - все!
- Что, все? – повернул на него воспаленный взгляд Будищев.
- Нет больше патронов!
- Совсем?
- Совсем!
- Сволочи!
- Кто?
- Турки, конечно, могли бы и больше оставить.
- Кажется, у вас скоро будет возможность высказать им эту претензию, - невозмутимо заметил Гаршин.
- В смысле?
- Они снова собираются атаковать. Кажется, нам нужно снова браться за винтовки.
- Твоя правда, Сева, - устало вздохнул Дмитрий и направился к своей «турчанке» лежащей неподалеку.
Любовно взявшись за ложе, он ласково провел рукой стволу и скривил потрескавшиеся губы в подобии улыбки.
- Привет, Маруся, неужели ты думала, что я тебя брошу?
- Интересно, питаете ли вы подобную привязанность хоть к одному живому существу? – не смог удержаться от шпильки Всеволод.
- А как же, - и не подумал обидеться Будищев, - к Федьке Шматову, например. Он мне для нее патроны искал, и потому я любил его ничуть не меньше.
Отбить этот последний штурм оказалось труднее всего. Обескровленные в бесконечных контратаках, а также потерявшие множество людей при обстреле, русские роты все же вышли вперед и ударили штыки. Даже Дмитрий, у которого после целого дня стрельбы из митральезы дрожали руки, плюнул на все и сразу же прицепил к своей винтовке штык.
- Давно хочу спросить, - поинтересовался идущий радом Лиховцев, - отчего у одних турок штыки как у нас игольчатые, а у других тесаки?
- Леха, меня от твоей любознательности кондратий хватит, - пробурчал в ответ Будищев. – Все просто, тот, у кого я этот штык приватизировал, был унтером, им положены ятаганы, а у остальных игольчатые. Понятно?
- Как ты сказал, приватизировал?
- Ну, это как украл, только еще бесстыднее.
Турецкие ряды были все ближе. Уже можно было в подробностях различить черты их лиц или подробности обмундирования, если бы кому-то оставалось до них дело. Ни те, ни другие не стреляли, видимо экономя боеприпасы, а может быть, дойдя уже до крайней меры ожесточения, когда хочется лично кромсать ненавистного врага штыком или ломать прикладом, так чтобы был слышен треск костей.
Наконец не выдержав напряжения, противники бросились друг к другу. Сил кричать уже не было, и из пересохших глоток вырывалось что-то вроде надсадного сипа. Еще секунда и две волны, синяя и темно-зеленая сшиблись между собой, и закипела кровавая схватка. Дмитрий бил, колол, отбивал вражеские удары и уворачивался от штыков противника, с тем, чтобы тут же ответить ударом на удар и, сбив врага с ног идти дальше.
Кажется, османы тоже растратили в сегодняшних бесплодных атаках все свои силы, потому что вскоре их аскеры совершенно утратили своих боевой дух и начали пятиться, а затем просто побежали. Гаршин все это время дравшийся вместе со всеми высочил вперед и, заорав: - «ура», двинулся дальше.
- Куда тебя хрен несет? – успел подумать Будищев, но видя, что за ним рванули остальные, тоже прибавил шаг.
Догнав нескольких отставших турок они прикололи их штыками, и готовы были двигаться дальше, как вдруг только что панически бежавшие аскеры остановились и, обернувшись к преследователям, начали стрелять. Первым свалился получивший пулю в ногу Лиховцев, Штерна Дмитрий сбил с ног сам, и тут же упав на землю, крикнул: - «ложись!» Гаршину. А увидев, что тот не понимает, подсек его своей ногой и заставил-таки опуститься.
Затем он одним движением отстегнул штык, и воткнул его рядом с собой. Дальше он действовал как автомат. Упав в отличие от других не на живот, а на спину, он заряжал винтовку, затем на секунду приподнимая голову, прицеливался и тут же выстрелив, опускался обратно. Скоба Генри позволяла ему делать это очень быстро, и скоро рядом с ними не осталось ни одного живого турка.
- Леха ты как? – крикнул он раненому товарищу.
- Нога! – простонал тот сквозь зубы.
- Сева, Коля, - окликнул он остальных, - ну-ка хватайте Лиховцева и тащите его к нашим, а я вас прикрою.
- Давайте вместе, - не согласился с ним Гаршин, но Будищев не стал его слушать.
- Отставить разговорчики! Кто здесь ефрейтор, я или тараканы? Приказываю тащить рядового Лиховцева на перевязочный пункт, причем по-пластунски и по возможности не поднимая задниц. Как доползете, можете обжаловать мой приказ у вышестоящего начальства, а теперь – исполнять!

Отредактировано Старший матрос (16-11-2018 10:18:29)

Промах может дорого стоить.