Глава 24
Бледный как мраморная статуя отец Алоиз в ужасе вперил взгляд в командора восточной резиденции Ордена и только открывал и закрывал рот, боясь отвести глаза, не говоря уже о том, чтобы вставить хоть слово в свою защиту. Нет, совсем не такой реакции на свой доклад он ожидал! Ведь он, скромный пастырь Господа, совершил настоящий подвиг: поймал Зверей! Самых настоящих! Тело конюха так и осталось в зверином обличье, а выросший у младенца клык может пощупать любой желающий. Отец Алоиз надеялся на повышение, не говоря уж о вспомоществовании. А уж на благодарность, так просто рассчитывал. Но только не на то, что произошло на самом деле.
Фридрих фон Каубах был в бешенстве. Просто рвал и метал.
- Ты мудак, Алоиз! - орал командор. - Ты просто законченный мудак! Тебе голова зачем дана?! Чтобы приношения селянские жрать?! Ах, ты еще ей проповеди читаешь, слушая которые мухи на лету дохнут от скуки! Ты поймал Зверей?! Кто так ловит?! Ты убил одного несчастного конюха, перекинувшегося первый раз в жизни, положив восемь бойцов!
- Шесть, святой отец, - попытался вставить пастырь.
- Пока шесть! - еще громче взревел Фридрих. - Еще двое скончаются не позднее завтрашнего дня. А девятерых придется отправить по домам долечиваться! И это на пороге Очистительного Похода! А если бы не капрал Пфайфер, ты бы еще десяток угробил! А Звери бы ушли! За каким хреном ты вообще поднял шум?!
- Но у девочки зубы... - пролепетал отец Алоиз.
- А когтей у нее нет? - не успокаивался Фридрих. - Она обернулась и бросилась отгрызать тебе пальцы?! Ты наши циркуляры хоть иногда читаешь, пастор?! Ты должен был спокойно причастить ребенка. И доложить любому нашему брату! Любому! Под стенами половина Ордена стоит! Они бы спокойно выяснили состав семейства и взяли бы всех без шума и пыли. Твой конюх не то что обернуться, чирикнуть бы не успел! И никаких потерь! И мальчишка попал бы в наши руки! Ты хоть понимаешь, что его побег позорит Пречистую Церковь! Почему его еще не взяли?!
- Но святой отец, - заблеял пастор, - я посчитал нужным сначала доложить Вам...
- Нет! Ты не просто мудак! Ты вредитель! Прихлебатель Нечистого! Сутки потеряны! Сутки!!! Пфайфер!!! Иди сюда, Курт! Засунь этот мешок с дерьмом куда-нибудь поближе к прачке! Жаль, конюх сдох, стоило посадить их в одну камеру и посмотреть, помешают Зверю волчьи кандалы свернуть уроду шею или нет!
Двое солдат вытащили из комната отца Алоиза.
- Кто твой сержант?
- Герман Дорнер, святой отец! - вытянулся капрал, накануне командовавший арбалетчиками. - Погиб вчера...
- Принимай командование, сержант! Поступаешь в распоряжение брата Иоганна! - командор махнул рукой в сторону бейлифа и дальше обращался уже к обоим. - Мальчишку найти любой ценой! Выяснить, кто помог ему бежать! И каким образом проворонили целое семейство Зверей, живущих в баронском замке! Проверьте у всех детей зубы! Впрочем, кого я учу! Совсем охренел с этим идиотом! Ты же начинал еще в Лукау, Курт!
- Так точно! - вытянулся новоиспеченый сержант. - В отряде графа фон Маккерна!
- А ты, бейлиф, и вовсе опытнее меня... - Фридрих говорил почти спокойно.
- Вы мне льстите, святой отец! - склонился брат Иоганн.
- Ладно, не прибедняйся! - махнул рукой фон Каубах. - Просто сделай всё, как надо. В первую голову - найди мальчишку, остальное потом. Все свободны!
Оставшись один, командор первым делом сбросил осточертевший плащ и с видимым облегчением избавился от лат. Дурацкие правила, заставляющие по летней жаре даже в глубоком тылу постоянно таскать на себе гору железа! Так, видишь ли, Светочи Веры выглядят представительнее! Зато пахнут отвратительнее! Понятно, почему при приближении святого воина дамы в обморок падают. Совсем не от внезапно нахлынувших чувств!
Фридрих налил себе вина и уютно расположился в кресле. Хорошо, Нечистый задери! Может, попросить у барона какую-нибудь служаночку на ночь? Нет, после вчерашнего инцидента не стоит. И так шума много. В крайнем случае, в обозе есть специально обученные девочки. Только для высшего состава. Но лучше потерпеть денек-другой. Поймают мальчишку, сожгут всех четверых, выявят пособников, тогда можно и расслабиться. А пока ни-ни... Будем являть собой образец благонравия! А фон Кох очень не слабо подставился. Вполне реально посадить его на короткий поводок. Главное, не переборщить с пособниками, а то еще сорвется... Ладно, вопрос техники... Сейчас о другом думать надо!
А что делать с идиотом-священником? За поимку Зверей положена награда! А наказание за глупость не предусмотрено! И за потерянных людей тоже. Людишки, по совести говоря, были полное ничтожество, но они должны были сдохнуть в другом месте в другое время!
Ладно, пусть пока посидит в темнице, а дальше подумаем. Кажется, в третьей сотне передового полка не хватает капеллана. Непорядок! Капеллан, между прочим, выше пастора. На целых два звания. Пусть святой дурак едет на восточный фронт и прет на Зверей с трилистником в руках и жаждой славы. А мы позаботимся, чтобы Звери не промахнулись.
Задница Нечистого! Столько срочных серьезных дел, а ему приходится заниматься всякой ерундой!
Пора отправлять сокола кочевникам. Если степняки не придержат бег своих коней, они должны выйти к юго-восточным рубежам Сварги одновременно с подходом войск Ордена. А пламяносцев обязательно задержит Поления. Пока новый круль войдет в курс дела, пока удастся с ним договориться, пока... И неважно, Вишневецкого выберут или Сапегу, и тот, и другой за полновесное вентское золото продадут мать родную, что уж о стране говорить! Фридрих усмехнулся. Демократия! Временщики у власти!
Степняки, конечно, подозревают обман. Сами пробуют играть краплеными картами. Но стоит им выступить в поход, как степь сама погонит тумены вперед. Трава не растет мгновенно, а заготовка сена не в тогольской традиции. Как сожрет конница зелень на очередном пастбище - хочешь-не хочешь, иди дальше. А когда орда обрушится на южные пределы, князю ничего не останется, как бросать ей навстречу все резервы. Особенно, если удастся убедить Игоря в миролюбивости Ордена. Армия? А что армия? В Полении неспокойно, вот и подстраховались, выдвинув войска на границу. Не со Сваргой же, с Поленией! Так что ничего Вам, княже, с запада не грозит, хоть всю граничную стражу перекидывайте на зарвавшихся басурман. Да бросьте, пока наши войска дойдут до Ваших границ, столько воды утечет... Всех успеете обратно вернуть! Если бы мы хотели воевать, совсем иначе бы действовали... А когда Сварга увязнет в рубке с тоголами можно и выдвигаться потихоньку. Под видом помощи новому поленскому крулю.
Надо Игорю послать сокола с дружескими уверениями... Хотя нет, скоро приедет посольство во главе с княжичем, его и заверим в нашем расположении. Неужели не сумеем пустить пыль в глаза пятнадцатилетнему сопляку?! Так что сокола только степнякам. И поздравления новому крулю. Как только станет известно, кого выберут...
- Разрешите, святой отец?
Фридрих оторвался от размышлений:
- Заходи, бейлиф. Ну что?
- Всё, что можно, сделано свя...
- Без чинов!
- Награду объявили, патрули выслали. Кстати, легкая кавалерия с утра патрулирует. Надо бы отметить их командира. Вальтер Гюнц. Единственная хорошая новость в этом деле. Собаки след взять не могут, неизвестно, где и как он выбрался наружу. А в самом замке всё давно затоптали. Сутки потеряны!
Фридрих скрипнул зубами:
- Сутки! Целые сутки потеряли!
- Никуда он не денется, святой отец, - пожал плечами Иоганн. - Это же семилетний мальчишка, а не опытный лазутчик. Проколется!
- Это Зверь, бейлиф! Один раз я уже схлестнулся с семилетним мальчишкой!
- Вы же живы, командор!
- Я - да! А граф Меккерн и отец Густав - нет! А Звереныш до сих пор гуляет по свету! Нет, святой брат, это отродье надо давить, пока они не оборачиваются. И без малейшей жалости! Но ты ведь не из-за этого пришел?
- Сведения из Полении. В выборах участвуют три кандидата.
- Вот как? - Фридрих в задумчивости забарабанил пальцами по столу. - И кто же третий?
- Третий - Сапега...
- Иоганн!
- Прошу прощения, - вытянулся бейлиф. - Мариуш Качиньский!
Командор встал и прошелся по комнате:
- Интересно. И неожиданно. Как понимаю, нужные документы он представил.
- Так точно!
- А скажи, Иоганн, что там с его дочуркой? Мне страшно хочется познакомиться с этой юной пани!..
Бейлиф поскучнел:
- От фон Зессендорфа уже давно нет известий. А по Полении ходят слухи, что его отряд уничтожен чуть ли не лично пани Ядвигой.
- Маловероятно, - пожал плечами Фридрих. - Скорее, барон недооценил ягеров пана Мариуша. Голубые курточки с панталыку сбили! Ладно, вторую попытку делать не будем. Еще что-то?
- Никак нет, святой отец!
Фридрих кивнул, отпуская подчиненного, и вернулся к размышлениям. Пан Мариуш Качиньский. Он же Арнольд Хюбнер по прозвищу Хитрюга. Интересно, какая сила тянет безродного ягера всё выше и выше? Господь? Нечистый? Нет... ответ надо искать ближе к поверхности земли. Тогда кто? Сварга? Сомнительно, чтобы Хитрюга поставил на грязных язычников. Хотя использовать вполне мог. Нордвент? Нынешний король в принципе не способен вести самостоятельную игру. Кто-то из владетелей? Не по зубам им это! За три года из капитана наемников до круля! Кроатия? Не смешно! А Черсии не до Поленской политики, им бы тоголов остановить! Визант? Эти, пожалуй, потянут. Но выбрали бы фигуру посговорчивей, всё же Хюбнер не прост, очень непрост. Визант или Сварга? Так или иначе, надо будет послать поздравления. Если, конечно, Арнольд, то есть, простите, пан Мариуш, победит. И обязательно с намеком на старое знакомство, понятным только Хитрюге... В общем, надо восстанавливать связи. Неужто старые знакомые не договорятся? С Арнольда, между прочим, голова того мальчишки причитается! Ну да, кто старое помянет, тому глаз вон...

Глава 26
Двое скользили по лесу. Не то лесная нечисть, не желающая общения, не то в вовсе бесплотные тени. Люди так не ходят. Ни сучок не треснет под ногой, ни веточка не шелохнется, ни листик не дрогнет. И следов на сухой почве не остается. Если и сумеет любопытный взгляд поймать на мгновение смазанный силуэт, достаточно отвлечься на мгновение, и всё, потерял. Ищи заново, если сумеешь. Куда направляются, что забыли в чаще... Тени не торопились делиться своими планами. И мыслями. Просто перемещались. Оказавшись у ничем не приметной березы на мгновение задержались. И все-таки оказались людьми, одетыми в бесформенные накидки, густо украшенные веточками, листиками, пучками травы и прочим лесным мусором. Лес огласился сорочьим криком, утонувшим в общем птичьем гомоне. Двое прислушались, уловили в лесном шуме ответный сигнал и двинулись дальше. Шагах в ста под развесистым дубом их ждал третий.
- Ну что? - спросил встречающий.
- Нашлась пропажа, - один из пришедших достал небольшую баклагу, отхлебнул и передал товарищу.
- Угу, - второй принял питье, устраиваясь на небольшой кочке. – Теперь не потеряем. Хвостиком обзавелись. Вообще, атаман, мы точно должны прикрыть тех от этих, а не этих от тех?
- Этих мы точно защищать не будем, - отозвался атаман.
- А те среди бела дня увели добычу у Драгана Кровопийцы, - пожал плечами первый. – Хорошо хоть коней из-под задниц не сперли!
- Кому хорошо, - отозвался атаман, – а нам по бубаню*... Кровопийца, гутаришь? Где Обрад с Бояном?
- Присматривают, - первый принял от второго баклагу и повесил на пояс. – Народ тот еще пошел. Того гляди, жмуров настрогают, а прибраться - добрый лекарь должен! Затащат в лес, и думают, что всё путём!
В лесу вновь крикнула сорока. Ждавший отозвался соичьим криком. Через минуту под дубом стояли уже пятеро.
- Птичка в гнездышке, - сообщил вновь прибывший.
- Мир передал, что в гнезде вчера замятня была, - добавил его напарник. – Со жмурами. Вроде как Зверя кончили.
- А подробней?
- Только слухи. Но патрулей на дорогах втрое против прежнего. И по полям шарят.
Атаман задумался покачал головой, словно принял решение:
- Так. Йован, ты к Обраду. Задание то же. Глаз не спускать! Втроем справитесь. Вы, - кивок в сторону второй двойки. - Мира сюда. Не хрена больше в селе делать. Небойша, со мной пока. Чует моё сердце, сегодня ночью поработать придется.
Трое молча кивнули и растворились в лесу.
Через мгновение под дубом никого не было…
_____________________
* Бубань - барабан (съерб)

Глава 28
Когда огромный ягер выдернул его из стога, Вилли даже испугаться не успел. Собственно, он и проснулся-то не сразу. И появление белобрысого проглядел. Вдруг обнаружил, что кроатов интересует только жонглирующий ножами мальчишка, и сам, открыв рот, уставился на представление, даже не подумав, что надо бежать, пока на него никто не смотрит.
Испугался мальчик, когда неведомая сила оторвала его от земли и понесла в неизвестном направлении. Хотел крикнуть, но рот оказался плотно зажат ладонью в мягкой меховой рукавице. А мимо лица уже мелькали стволы деревьев. Тот, кто нес Вилли, не особо разбирал дорогу, просто перескакивая через поваленные стволы и мелкие овражки, а то и вовсе прыгая по веткам, словно белка. Большая белка, вместо орешка несущая в гнездо семилетнего мальчишку.
Впрочем, белка бежала недолго. На очередном дереве остановилась и засунула Вилли в огромное дупло.
- Сиди здесь и не вякай, - рыкнула белка человеческим голосом. - Ни звука, если не хочешь обратно к кроатам.
Вилли послушно кивнул: возвращаться к ягерам не хотелось. Спорить с говорящей белкой не было смысла, поскольку она уже исчезла в чаще. Вылезти из дупла Вилли не смог. Добрался до выхода, даже высунул голову и обнаружил, что до земли далеко, а веток на стволе нет. Точнее, есть, но выше. А внизу - ни одной. Мальчик привычно потянул руку, чтобы почесать в затылке, и полетел обратно в дупло. Хорошо хоть на мягкую труху.
Снаружи раздался какой-то шум. Вилли затаился.
- На ярмарках меня показывать собрался, - бурчал смутно знакомый голос. - Импресарио фигов! Можно подумать, он один салевские словечки знает! Два медяка заработали! Надо было жала* не в сосну кидать!
- Ну и кидал бы! - второй голос Вилли опознал. Говорила белка.
- Ага! Перьев шесть, а их восемь! Против двух шестиногих с голым задом? Ищи бажбана*] в стогу сена! Кстати, о бажбанах, мелкий где?
- Здесь!
Выход из дупла заслонила неясная фигура, Вилли за шиворот вытащили из дупла, опустили на землю и поставили перед тем самым белобрысым мальчишкой, что крутил ножи перед кнехтами.
- Ты живой еще? - спросил белобрысый. - Штаны не испачкал?
Вилли сначала закивал головой, потом завертел ей в отрицательном жесте.
- Надо понимать, живой и не испачкал, - сообщила из-за спины белка. - Слышь, мелкий, ты что, немой?
Мальчик энергично замотал головой.
- А чего не разговариваешь? Хоть имя своё назови. Меня Медвежонком кличут, его - Когтем. А тебя?
Мальчик прокашлялся и с трудом выдавил:
- Вилли.
- Уже лучше, - заметил Коготь. - А чего эти друзья от тебя хотели?
- Не знаю, - прошептал Вилли.
- Врешь, - хмыкнула белка по имени Медвежонок. - Знаешь. Но не хочешь - не говори. Только тогда иди своей дорогой. А если с нами надумаешь - никаких секретов.
- Вы меня убьете, - всхлипнул мальчишка.
- Мы никогда не убиваем! - торжественно заявил Коготь, нахмурился, что-то вспоминая, и уточнил. - Детей. Рассказывай!
- Что рассказывать? - мальчик уставился на белобрысого широко раскрытыми глазами.
- Всё! - пояснила белка. - Кто, кого, куда и сколько раз. Чем ты кроатам приглянулся. Почему мы тебя убить должны. И так далее, и тому подобное.
Вилли сначала хотел начать издалека, но посмотрел на задумчиво крутящего нож Когтя и решил не тянуть кота за хвост. Убьют так убьют! Но обещали же вроде...
- Я - Зверь! - выдохнул он.
- В смысле? Такой страшный?
- Нет, я - настоящий Зверь!
- Вильдвер, что ли? - ухмыльнулся Коготь.
- Ага! - кивнул Вилли.
- Подумаешь, удивил! - белка выскользнула из-за спины, вытащила откуда-то хлеб и кусок сыра и разломила на три части. - А я кто, по-твоему?
- Ты белка, - честно признался мальчик.
Белка оказалась почти такой, как Вилли ее представлял: большой и мохнатой. Только хвоста видно не было, наверное, в штанах прятался. И с клыками.
- Кто? - хором протянули оба.
- Белка, - повторил Вилли.
Собеседники плюхнулись на землю и зашлись в хохоте.
- Белка! - чуть не рыдал Коготь, стуча кулаком по траве. - Белка!!!
- Хорошо хоть не крыса! - вторил ему Медвежонок. - Это ж надо! Коготь, ты опять брат белки!
Вилли никак не мог понять, что их так развеселило.
- Я правду говорю! - вскинулся он.
- Да ты кушай, Вилли, кушай, - сквозь смех выдавил Медвежонок. - Когда еще перекусить получится. Нам, вильдверам, надо много кушать.
Черты его морды поплыли, и через секунду белка превратилась в мальчишку, очень похожего на Когтя. Только чуть меньше размерами.
- Убедился, - Медвежонок несколько раз сменил облик. - Ну как?
Вилли даже удивиться не успел. Только понял, что не может сказать ни слова. Просто не знает, что надо говорить.
- Я так не умею, - прошептал он наконец.
- Естественно, - Коготь отхватил хороший кусок от горбушки. - Нормальные вильдверы с двенадцати лет перекидываются. Это братишка у нас гений. Этот, как его... феномен, вот!
- А ты тоже Зверь? - мальчик перевел взгляд на старшего. - А почему вы там не перки... перек... не зверели?
- Я, к сожалению, не вильдвер, - медленно, словно маленькому, объяснил Коготь. - А там, это возле стога, что ли?
Вилли кивнул.
- А зачем? - пожал плечами Коготь. - Эти ребята большие поклонники циркового искусства. Ты же сам видел. Появись перед ними страшный Медвежонок, начали бы кричать, прыгать, махать острыми железками, за луки хвататься. Могли кого-нибудь поцарапать. А так стояли себе смирненько, только что не хлопали. Приходи, кто хочет, убивай, кого хочешь... Только нам сейчас жмуры не нужны. А так они решили, что ты сбег. И никому не скажут, чтобы люлей от начальства не получить... Ты есть не хочешь, что ли?
Вилли неожиданно ощутил страшный голод и набросился на хлеб с сыром.
- А почему, собственно, ты решил, что вильдвер? - спросил Медвежонок.
- Папа вшера Жвегем штал. Как ты, - прошамкал мальчик набитым ртом.
- А вот с этого места подробнее, - посерьезнел Коготь. - Только прожуй сначала. Да не спеши, сытость сказу не помеха.
Но слова уже сами рвались из Вилли. Судорожно сглотнув, мальчик начал рассказывать всё, что произошло в замке с того самого момента, как новый пастор собрал всех у церкви. Братья слушали, не перебивая, лишь время от времени задавая уточняющие вопросы.
- Значит, - произнес Коготь, когда Вилли замолчал, - функ объявил твою мать вильдвером. Так?
- Угу, - рот мальчика вновь был занят едой.
- Сестренку, - не согласился Медвежонок. - Видимо, клык вылез не вовремя.
- Скорее всего, - кивнул Коготь. - А отец бросился защищать жену и дочь. В драке перекинулся. Не сразу, а когда плохо стало. Так?
- Угу!
- Смело. Но глупо, - покачал головой старший. - Верная смерть. И никого не спасешь.
- Он необученный, - пожал плечами Медвежонок. - Скорее всего, вообще впервые Облик сменил.
- Почему впервые? Взрослый же!
- Бывает, - младший аккуратно свернул тряпочку из-под еды и куда-то убрал. - Но он сразу понял, что обвиняют жену. То есть знал про дочку. Откуда?
- Если бы сам раньше посмотрел, нашел способ не таскать ребенка к функу. Там наверняка бардак еще тот был, - Коготь начал что-то задумчиво чертить веточкой на земле. - Тогда... Кукушонок, тебе сколько лет?
- Кто?
- Кукушонок. Это теперь твоё погоняло будет, - пояснил старший. - Так сколько?
- Семь. Скоро будет.
- Покажи зубы!
Старые страхи нахлынули на Вилли с новой силой.
- Да не бойся ты, - хмыкнул Медвежонок. - Рвать не будем. Я только посмотрю. Может, потрогаю, - младший уставился в распахнутый рот мальчика. - Всё, открывай глаза. Парень, действительно, вильдвер. Все клыки уже постоянные. А резцов - только один. Еще трех нет пока. Остальные молочные.
- То есть мужик знал, что сын - вильдвер, - подвел итог Коготь. - А про себя мог и не знать. И действовал как любой отец.
- Угу, - вздохнул Медвежонок. - Что делать будем?
Братья замолчали. Старший всё ковырялся палочкой в земле, младший задумчиво смотрел куда-то вдаль.
- Коготь, научи меня так, с ножами, - неуверенно попросил Вилли. - И стрелы ловить.
- Зачем?
- Я пойду в замок и спасу маму. И Урсулу...
Коготь вздохнул:
- Никого ты не спасешь. Я с ножами уже шесть лет учусь. А стрелы не ловил.
- А как же... - обида не дала Вилли договорить. Не на Когтя обида. На себя. На жизнь. И вообще...
- Прихватил с собой пяток. Лишние выбросил на подходе. А уклониться несложно, если видишь стрелка, - Коготь помолчал. - Не спасешь ты никого. И у нас, скорее всего, не получится.
- Но попробовать-то можно, - вздохнул Медвежонок. - Мы всё равно в замок собирались...
- Это сложнее, чем просто завалить Мистфинка, - покачал головой старший. - Может и не выйти.
- Может, - кивнул младший. - А вдруг выйдет?
- А Мистфинк?
- Не убежит. В другой раз заглянем. Вот уходить будет тяжко. Женщина, младенец, Кукушонок...
- Ловеков подломим, - возразил Коготь. - Да что мы друг друга уговариваем! Знаем же, что пойдем!
- Куда ж мы денемся! - скривился Медвежонок. - Никто, кроме нас! Вилли, ты замок хорошо знаешь?
Ничего не понимающий Вилли посмотрел на одного, потом на другого и кивнул.
- Сейчас будешь рассказывать что, где и как, - скомандовал Коготь. - До последней мышиной норки.
- Зачем?
- Затем. Ночью за мамой твоей пойдем. И за сестренкой.
_____________________
* Жало=Перо - нож (феня)
* Бажбан - дурак (черс)

Отредактировано ВВГ (17-11-2018 13:44:46)

Глава 30
- Как правило, потайные ходы, начинаются в замке, а выходы имеют где-нибудь у Нечистого на рогах. Хоть в верстах считай, хоть в милях, все равно обязательно окажешься в болоте, на склоне крутого оврага, а то и вовсе на дне лесного ручья. Только не звонкого, а грязного и вонючего. Чтобы осаждающей армии не пришло в голову на его берегу бивак устроить. Или каким другим душегубам, - Когтя под вечер тянуло на философию. Или просто колотило, как всегда перед серьезным делом. - Вот Кукушонок пять ходов знает. И только один начинается прямо посреди сборища функов. Точнее, он там кончается, но мы идем не оттуда, а туда, потому именно начинается. А ведь когда-то и он располагался в тихом укромном местечке, типа этого малинника, - старший протянул руку, одним движением срывая полную горсть ягод, - но всё течет, всё меняется... Медвежонок, кончай малину трескать!
- Почему? - удивился младший, высовывая голову из самых густых зарослей. - Велетам надо есть часто и помногу. И как можно вкуснее. Правда, Вилли?
Новый участник команды радостно закивал. Эта сторона его нежданно-негаданно обнаружившейся природы мальчику нравилась. Но подтвердить своё согласие вслух Вилли не мог: рот был занят!
- Потому что думать надо, как работать будем.
- Молча! - голова Медвежонка снова исчезла в кустах. - А с деталями ты и сам разберешься.
- Опять я?
- Угу, - донеслось из глубин малинника. - Ты старший, ты вор, мастер пера и зубочистки, и вообще, настоящий гений. А я так, хвосты заношу на поворотах. Грубая мохнатая сила!
- Это не значит, что не надо голову напрягать!
- А я напрягаю. Особенно, челюсти. А что, собственно, тебе не нравится в старом плане?
- А старый - это какой? - Вилли перебирался в еще не опустошенную часть малинника и потому временно обрел дар речи. - У нас есть какой-то план?
- Какой-нибудь план у нас есть всегда, - Коготь закинул в рот новую горсть ягод, ему-то малина говорить не мешала, сказывался богатый жизненный опыт. - Старый план всегда один. Тихо прийти, взять всё самое ценное и уйти по-антийски, то есть, не прощаясь.
- Потому тот ход, что от функов ведет, нам не подходит, - подтвердил Медвежонок. - Уход под землю на глазах у изумленной публики чересчур экстравагантен даже для заслуженных артистов Большого Хортицкого Цирка.
- Чего-чего? - из всей фразы Вилли понял не больше трех слов.
- Так одна наша хорошая подруга выражается, - пояснил Коготь. - Мы вас обязательно познакомим на обратном пути.
Вилли был не против познакомиться с хорошей подругой новых товарищей, даже если она так странно выражается, но высказать это вслух не мог, опять добрался до богатого на ягоды места.
- Потому, хоть тот путь и короткий, но... - мохнатая рука высунулась из куста и покрутила в воздухе кистью. Или это была нога? - Да и в Северной башне делать вообще нечего. Проще ворваться в замок на лихих конях, оставляя за собой изрубленные тела и выжженную землю.
- А?... прошамкал Вилли
- Кони у нас недостаточно лихие, - снизошел Коготь. - Потому пойдем отсюда. Хоть ты и утверждаешь, что эта дыра самая узкая, грязная и длинная, но мы не ищем легких путей!
- Еще она открывается долго, - возразил Вилли, даже перестав ради этого жевать. - Там надо на камни нажимать, а потом стена поворачивается...
- Ну должны же быть у этого хода какие-то минусы, - пожал плечами старший. - Зато выводит у самой темницы. Сам подумай, что нам делать в другом углу замка? Или в камине гостевых покоев? Там же уже других гостей разместили! К чему людей тревожить? Особенно, если они растопили камин. Ты точно знаешь, что двери на киче деревянные?
Тюрьмы как таковой бароны фон Кох не содержали, предпочитая скорый суд и мгновенное воздаяние кнутом на конюшне. Но пару запирающихся каморок в подвалах имели. Мол, и мы не хуже других! Впрочем, братьев это не удивило.
- Угу! А зачем летом камин топить?
- Люди очень странные создания, - Коготь начал выбираться из куста. - Пошли! Темнеет уже.
- Ладно, после доедим, - Медвежонок с явной неохотой последовал за братом.
Под землей пришлось пыхтеть целый час. Наконец, шедший первым вильдвер остановился и протянул руку назад, притормаживая Вилли.
- Здесь?
Мальчик нажал нужные камни. Потайная дверца бесшумно скользнула в сторону. Медвежонок принюхался, от усердия даже чуть задрав морду вверх, и махнул рукой.
- Чисто!
Они уже были в подвале, просто дверь в темницу находилась через три поворота. Коготь кивнул, и братья малозаметными тенями заскользили вдоль стен. Вилли двинулся следом, стараясь не шуметь. В родном замке это получалось куда лучше, чем в лесу. Поворот. Второй.
Медвежонок поднял руку. Все замерли. Спереди донесся душераздирающий визг...
Стражники перед массивными дверями замковой темницы заранее настроились на скучнейшее времяпровождение. Долбаные святоши не нашли лучшего времени для ловли Зверей, а сержант, чтоб ему после смерти икалось в заднице Нечистого, выбрал в караул именно их! Наверняка, эта скотина Пфайфер мстит Уве за ту рыженькую маркитантку. Сержант сам виноват, не хрена было жмотиться, рыжая стерва дорого берет, но зато в возке тако-ое вытворяет!.. А тут стой, как дурак под дверью, ни возка, ни рыжей... А Питер попал за компанию...
Уве оглушительно зевнул и с удивлением уставился на вынырнувшую из коридора парочку. Мальчонка лет шести в бархатном костюмчике, сафьяновых сапожках и с маленьким, но настоящим мечом на поясе. И семилетняя девчушка в обычной льняной кофте и такой же юбке, но вся одежда с оборочками. Ну прямо, господин с экономкой пожаловали! Только два локтя в прыжке!
- Открывай! - скомандовал мальчишка. - Я забираю пленников!
Уве аж рот раскрыл от удивления. Зато Питер не растерялся:
- Чей приказ?
- Я - барон фон Кох! - сквозь зубы цедил мальчишка, приняв горделивую позу. - И хочу забрать свою няню! А ты должен мне подчиняться, кнехт! Немедленно открой дверь!
- А в рот тебе не плюнуть? - отмер Уве.
- Да как ты смеешь, быдло! - взвился мальчишка. - На конюшне запорю!
- Какой грозный! - скривился кнехт. - Ты, сопляк, никто, и звать тебя никак! Здесь теперь командует Орден Светочей веры. А за пособничество Зверям... - он гордо глянул на напарника: какие, мол, слова знаю, - полагается смерть. Как думаешь, Питер, смогу я развалить этого щенка одним ударом, а?
- Не торопись, - второй охранник с трудом сдерживал смех. - Это, и вправду, баронский младшенький.
- И что? Может, ему еще и Зверей отдать?
- Пусть благородные сами разбираются. А эти пока посидят со своей нянькой, раз им так хочется, - Питер подхватил наглого барончика под мышку и заколотил сапогом по дереву. - Открывай, парни, принимай пополнение.
Уве схватил отчаянно завизжавшую девчонку и попытался зажать ей рот. Зубы у паршивки оказались удивительно острые.
Олухи внутри чесались минут пять. За это время вредная девка чуть не отгрызла кнехту пальцы. Попытки врезать этому отродью Нечистого по голове успеха не принесли: девка извивалась, как змея на сковородке и визжала, будто ее не бьют, а режут. Одна рука девкой и занята, а вторая... Да и последняя пинта пива явно оказалась лишней. Влепив со всего размаха себе в бок, Уве бросил попытки оглушить девку, зато додумался заткнуть ей рот подолом ее же юбки. Как выяснилось - зря. Паршивка умудрилась вслепую найти деревянным башмаком самое чувствительное место на теле кнехта. Вообще-то это было уже третье попадание, но наиболее удачное. Или, наоборот, неудачное, смотря с чьей точки зрения. От боли Уве чуть не выпустил добычу!
Но с той стороны двери, наконец, раздались шаги, неразборчивое кряхтение и хриплый голос недоуменно поинтересовался:
- Чего ломишься, мать твою козел с рогами имел?!
- Хорош спать на посту! - заорал Питер, добавляя эпитеты, многократно перекрывающие всё, что могли сказать изнутри: барончик тоже брыкался неслабо. - К нам премия пришла!
- Какая премия? - живо поинтересовался хор сразу из трех голосов.
- Денежная, вашу дедушку! - взревел Уве, пытаясь скрючиться, защищая больное место. - Открывай давай! Она же брыкается!
- Кто брыкается? - недоуменно спросили за дверью.
- Премия! - зарычал Питер. - Вашу Господу в душу через задницу Нечистого, свиное отродье!
- Вы, как хотите, парни, - после недолгого молчания раздалось изнутри, - но я должен это видеть!
Послышался звук отбрасываемого засова, и дверь открылась. А за долю мгновения до этого Уве обернулся. Последнее, что кнехт увидел в своей жизни, был метательный нож, летящий ему в глазницу.
Коготь бросал с двух рук. Медвежонок рванулся вслед за ножами и, перепрыгнув через падающих охранников, влетел в открывающуюся дверь, ногой откидывая в сторону стоящего на пороге толстяка. Правый кулак влепился в челюсть второго кнехта, левая рука вломилась в грудную клетку третьего и с противным чмокающим звуком, словно сапог из трясины выдернули, вернулась обратно. Вильдвер перекатился, уходя от возможной атаки, и обнаружил, что больше драться не с кем.
Медвежонок высунулся обратно:
- Чисто!
- Это у нас кто? - спросил Коготь, вытаскивая из-под тела с ножом в затылке мальчишку лет шести.
- Маленький барон. И Сабина, - сообщил Вилли - А вы откуда здесь взялись?
- Если я правильно понял, твои друзья решили спасти узников, - хмыкнул Коготь. - Полный замок малолетних отморозков!
- Кого? - переспросила внучка экономки и сглотнула, обнаружив, что лежит на трупе с торчащим из глазницы хвостовиком. В половине локтя от лица девочки.
- Самоубийц, мечтающих сгореть в Очистительном пламени! - разъяснил старший. - Быстро по кроватям. И вы сегодня нигде не были, ничего не видели и спали всю ночь, как убитые!
- А вы кто? - барончик будто и не услышал.
- Кони в пальто! - выругался Коготь. - Спасательный отряд батьки Перуна! Быстро по постелям! Нам еще из замка выбираться!
И скользнул внутрь, таща за собой Вилли.
- Это, Кукушонок, у моего брата называется «чисто»! - Коготь укоризненно посмотрел на велета, счищающего с когтей левой руки ошметки чего-то красно-сизого, аккуратно обошел лужу вокруг расколотой головы кнехта, перерезал горло толстяку, судорожно пытавшемуся собрать выпавшие из разорванного когтями живота кишки. - Вот за это нас и называют Зверями.
- Ты же не вильдвер, - прокашлял Вилли, отчаянно борясь с тошнотой.
- А толку? - тоскливо пожаловался Коготь. - Вильдвер только брат, а Зверями зовут обоих. Нам даже оружия не дают. Ножи, и те самим добывать приходится.
- Ты бы не к пустякам придирался, - Медвежонок скорчил обиженную гримасу, - а подсказал, какую дверь ломать!
- Обе! Ты же у нас грубая мохнатая сила.
Вильдвер оглядел замок на засове каморы, махнул рукой и одним движением вырвал тяжелый брус вместе с петлями. Только болты скрипнули, вылетая из косяка.
- А функ тут откуда?
- Это отец Алоиз, - сообщил возникший рядом маленький барон, а стоящая за его спиной Сабина подтверждающе закивала, зажимая обеими руками рот. - Новый пастор.
- Вы еще здесь?! - возмутился Коготь. - Не понимаете, что ли?! Вы же нас подставляете!
- Что мы делаем? - не понял дворянчик.
Старший вздохнул и, стараясь быть спокойным и убедительным разъяснил:
- Если вас увидят - сожгут. Придется забирать вас с собой. А еще Вилли и Анна с ребенком. Мы не сможем уйти от погони. И погибнем все. Понятно?
- Понятно, - серьезно кивнул барон. - Мы сейчас пойдем. А что будет со святым отцом?
- С каким святым отцом? - спросил Медвежонок, отрывая дверь второй каморы.
- Ну - там... - маленький барон махнул рукой.
- Там никого нет, - ухмыльнулся Коготь. - Замку опять нужен пастор.
Маленький барон понимающе кивнул:
- Отец Алоиз говорил, что всегда мечтал увидеть настоящего Зверя.
- Его мечта сбылась! - сообщил Медвежонок. - Тут они! Кукушонок, объясни маме диспозицию!
- Чего объяснить? - не понял Вилли.
- Всё объясни, - Коготь подтолкнул мальчика в спину. - Нас она не знает, испугается!
Мальчик, наконец, взял себя в руки и бросился внутрь. Женщина сидела на узкой скамейке у стены, кормила младенца и негромко напевала колыбельную. Словно и не в тюрьме, и не падают вырванные двери, не корчатся в конвульсиях порванные когтями охранники... Как будто дома, в семейной каморке... Только глаза совсем пустые...
- Спи, дочурка малая, спи, моя хорошая, - пела мама и от ее монотонного, неживого голоса волосы на затылке Вилли встали дыбом. - Скоро Вилли к нам придет...
- Мама! - мальчик бросился вперед и замер. Взгляд женщины прошел сквозь него, как через пустое место.
- Скоро папа к нам придет... - пела Аннет.
- Мама! Это я, Вилли! Я пришел! Мама!
Женщина подняла голову. В глазах появилось осмысленное выражение:
- Вилли? Вилли! А где Руди? Где папа, Вилли?
- Он ждет вас в лесу, - выступил вперед Коготь. - Попросил нас прийти за тобой, Аннет.
- А почему он не пришел сам? - услышав чужой голос, женщина вздрогнула. Взгляд снова начал уплывать.
- Он ранен, Аннет, - ласково сказал Коготь. - Не опасно. Мы с Вилли пришли забрать тебя и дочку и отвести к Рудольфу. И всё будет хорошо! Пойдем, милая, пойдем с Вилли! Надо уходить! Ты же не хочешь здесь оставаться...
- Мама, пойдем, - подключился мальчик. - Пойдем к папе!
Словно присоединяясь к просьбе хныкнула малышка. Женщина резко наклонилась к дочке, приложила ее к груди и запела:
- Скоро папа к нам придет... Скоро Вилли к нам придет...
- Задница Нечистого, - сплюнул Коготь. - И что делать?
- Аннет! - голос маленького барона лязгнул металлом. - Быстро берешь ребенка и идешь с Вилли и этими людьми! И во всем их слушаешься!
- Да, господин барон, - мама встала и поклонилась. - Куда идти, господа?
- Веди ее за руку, Кукушонок! - шепнул Коготь, выскакивая из каморы. - Уходим! И так задержались!
Обратно шли медленно. Братья скользили впереди, остальные были где-то рядом, но мальчик не обращал на них внимания. Аннет едва переставляла ноги, как будто не просыпалась, и Вилли вел ее, гладя руку и шепча всякие ласковые слова, сам не понимая, что именно говорит. У потайного хода Коготь обернулся к маленькому барону:
- Вам куда?
- Дальше. Там поворот в донжон. Недалеко уже.
- Пошли, провожу, - Коготь сделал знак брату. - Заодно на шухере постою!
Медвежонок кивнул и потянулся к камням. Коготь, маленький барон и Сабина исчезли за поворотом. Вилли начал про себя считать. На десятом счете камни задвигались. Мальчик шагнул вперед, потянул маму и в этот момент сверху раздался заливистый птичий пересвист. А еще через мгновение Медвежонок, втолкнул женщину внутрь и влетел следом, дергая заслонку на себя, словно пытаясь закрыть ее силой. А может, так оно и было, просто древний механизм успешно противостоял любым рукам. Вильдвер обернулся назад и замер, готовясь к драке.
Издалека доносились крики, бряцанье железа, чья-та ругань. Шум начал удаляться, потом приближаться, но тут ход, наконец, закрылся, отрезая беглецов от коридора.
- Пошли, - выдохнул Медвежонок.
- Куда? - не понял Вилли. - А Коготь?
Он догонит, - вильдвер отошел немного вперед и зажег факел. - А нам уматывать надо. И как можно быстрее!