Маленькая прода.
Часть текста перенес из предыдущего фрагмента.
***
- Кем бы ни был этот «йѐти», «ми-го» или как его там называют, на человека он не похож. – заявил Николай и потыкал в глину веткой. - Даже на снежного. Скорее уж, на снежную курицу.
- Может, страус или австралийский э̀му? – робко предположил Юбѐр. – Уж очень здоровый след!
Николай опустился на колени, извлек из ножен своего «ку̀кри» меленький ножичек и стал ковырять глину. Урядник опустил фонарь, освещая место раскопок.
- Свежие. – сообщил русский примерно через полминуты.– Прошли не более двух часов назад: вот, смотрите, это было вдавлено в край следа, так даже подвять не успело!
На ладони лежал надломленная веточка какого-то кустарника. Листья были смяты, перепачканы глиной, однако и они и надлом выглядели совсем свежими.
Николая выпрямился, отряхнул ладони.
- Ну что, мсье Юбѐр, что ваш проводник говорит о снежных людях, оставляющих такие вот следы?
- О людях? – в растерянности повторил Юбѐр. – Позвольте, но ведь это не человеческий след…
- Да я и не спорю. – кивнул русский. – Только вот тот тип, которого изловил Ташлы̀ков, повторяет, как заведенный: «йѐти» да «йѐти» - и трясется от ужаса! И, прошу заметить: по местным поверьям, всякий, кто увидит это существо, непременно должен вскорости умереть!
- Так значит, он и в самом деле его видел, раз так перепугался?
- А я о чем вам твержу уже битых четверть часа, мсье Бондѝль? Какая-то двуногая тварь с трехпалыми ступнями и ростом не менее восьми футов, если судить по размерам отпечатков, прошла тут не более двух часов назад. И эта тварь была не одна!
Он отобрал у казака фонарь и прошел вдоль глинистой отмели, тянущейся у самой воды.
- Вот.. вот.. а вот еще! А это – след уже человеческой ноги, причем обутой в европейский башмак, а не в местные чуни! А тут, подальше – следы яков. Что вы на это скажете?
- Караван? – предположил Юбѐр.
- В самую точку! Причем, заметьте: часть этих тварей, кем бы они не были, несли немалый груз. Сравните вот эти следы и сами убедитесь!
Юбѐр наклонился и принялся изучать трехпалые отпечатки трехпалых ступней. И верно, некоторые были заметно глубже.
- Убедились? И, кстати, ясно, почему мы не нашли следов конских копыт. Лошадь, даже монгольской степной породы, существо пугливое, нервное. Стоит ей увидеть или хоть почуять рядом таких тварей – взбесится от страха, и нипочем ее не успокоить. А вот яки – животные флегматичные, они еще не такое способны вытерпеть.
Француз выпрямился и зябко повел плечами. Темнота за пределами круга света, отбрасываемого фонарем, теперь казалась наполненной зловещей угрозой. Он непроизвольно зашарил по поясу, нащупывая рукоять револьвера.
Николай заметил это и одобрительно кивнул.
- Вот я мне кажется, мсье Бондѝль, что нам стоит вернуться в лагерь. Судя по размерам этих милых созданий, одной пулей их не свалить, так что прикажу-ка я удвоить караулы. А вы навестите Раджѝта Сикха и посоветуйте ему сделать то же самое. Сошлитесь на нас – мол, русские заметили возле лагеря каких-то подозрительных типов и пребывают в опасении…
- Значит, вы по-прежнему не хотите рассказывать о том, что мы тут нашли?
- Теперь – еще меньше, чем раньше! Ваш спутник, несомненно, человек с европейским взглядом на мир, но к остальным-то это не относится! Представьте, что о наших находках станет известно слугам и погонщикам –их тогда и револьверами не заставишь идти дальше! Нет уж, давайте-ка помалкивать, так оно вернее!
- А как же тибетец, который видел этот таинственный «караван»? Он-то молчать не будет, не убивать же его, чтобы не проболтался. Можно, конечно, связать, так ведь орать будет…
Николай задумался на секунду.
- Мы вот что сделаем. Велю Ташлы̀кову влить в него пару стаканов хлебного вина. А ежели откажется пить, так пусть хоть силой вливает! Только он не откажется – перепуган до смерти, ему сейчас хоть керосина налей, все выхлебает.... Местный народишко слаб на выпивку – после такого угощения, да в тепле этот бедняга свалится, как колода. Казачки его постерегут, а поутру отведут его подальше от лагеря, дадут пару медяков да и проводят под зад коленом - чтобы не вздумал вернуться, мошенник…
С этими словами он повернулся и зашагал в сторону лагеря. Юбѐр вместе с казаками заторопились вслед на ним. Но, сделав с десяток шагов, Николай остановился, присел возле одного из отпечатков трехпалой ступни и принялся что-то разглядывать. Юбѐр, вытянув шею, заглянул ему через плечо.
В небольшой ямке поблескивала в свете керосинового фонаря лужица маслянистой жидкости. Николай снова извлек из ножен кукри крошечный ножик, обмакнул кончик в лужицу, поднес к носу - и скривился, словно от отвратительного запаха.
- Что там, мсье Ильинскѝй? – шепотом спросил Юбѐр. Он и сам не знал, почему понизил голос – может, из-за тревожного недоумения, мелькнувшего в глазах русского?
- Ерунда, не обращайте внимания! - Николай старательно вытер нож о полу плаща и спрятал на место.– Так, почудилось кое-что знакомое... Но нет, ерунда, откуда бы ему тут взяться?
Отредактировано Ромей (10-12-2018 02:14:16)