ГЛАВА ПЯТАЯ
Письма мадам Блаватской. Восставшие против Богов. Слёзы Ушанаса. Чертеж на стенке ларца. Нестыковки. Шутка  или предостережение? Погода портится. Гибель «Опричника». «Все наверх!»
«…асуры, превращенные в последствие в злых Духов и низших Богов, вечно находящихся в состоянии войны с Великими Божествами – есть Боги Тайной Мудрости. В древнейших частях Риг-Веды они есть Существа Духовные и Божественные, ибо термин Асура употреблялся для обозначения Высочайшего Духа и был тождественен великому Ахура зороастриан. Было время, когда сами Боги Индра, Агни и Варуна принадлежали к Асурам. «Асу» означает дыхание, и своим дыханием Праджапати (Брама) создает Асуров…
…Асуры и все те высокие небесные Существа, кого Оккультное Учение называет Манасвин, Мудрейшими, первейшими среди всех, и кто всех людей сделали бы самосознательными духовно разумными Существами, которыми они и станут, если бы они не были «прокляты» и осуждены к падению в зарождение и быть рождёнными, как смертные за их пренебрежение к долгу…»*
Этот журнал Николай одолжил у старшего артиллериста «Витязя», оказавшегося большим поклонником восточных религий и эзотерических культов, на них основанных. Журнал выходил в Риге (опять Рига!) и был посвящён вопросам эзотерики и оккультизма. В своё время журнал публиковал корреспонденцию некоей Елены Блаватской, дамы с весьма оригинальными наклонностями.  В своё время предприняла она  большое турне по экзотическим странам вроде Египта, Мексики и Индии, после чего семь лет провела на Тибете, изучала буддизм и основы оккультных брахманических учений. После чего, вернулась в Россию, устраивала в Санкт-Петербурге спиритические сеансы, приохотив к этому занятию столичное общество.
Черед год с небольшим это занятие ей наскучило, и новоявленная спиритуалистка отправилась в новое путешествие. Посетив по дороге Италию и  поучаствовав в войне на стороне Гарибальди, она миновала Балканы, Константинополь, пока не оказалась на севере Индии, в Гималаях, в монастыре Ташилунпо. Что-то с непреодолимой силой манило её на Тибет – и Николай, недавно побывавший в тех краях, мог понять, что именно…

* Здесь и далее – выдержки из «Тайной доктрины» мадам Блаватской; в законченном виде опубликована в 1885-87 гг.

«…незачем ехать в Тибет или Индию, дабы обнаружить знание и силу, „что таятся в каждой человеческой душе“; но приобретение высшего знания и силы требует не только многих лет напряжённейшего изучения под руководством более высокого разума, вместе с решимостью, которую не может поколебать никакая опасность, но и стольких же лет относительного уединения, в общении лишь с учениками, преследующими ту же цель, и в таком месте, где сама природа, как и неофит, сохраняет совершенный и ненарушаемый покой, если не молчание! Где воздух, на сотни миль вокруг, не отравлен миазмами, где атмосфера и человеческий магнетизм совершенно чисты и — где никогда не проливают кровь животных».
Николай вспомнил кашу-тюрю и лепёшки из скверной ячменной муки, масла яков и кислого тибетского пива, которыми их потчевали в Лаханг-Лхунбо. Что ж, хотя бы в этом экзотическая дамочка права – за всё время пребывания в окрестностях Леха он не видел, чтобы местные жители употребляли в пищу мясо. Что нисколько не мешало казакам русской экспедиции ежевечернее жарить на углях баранину.
Но увы,  иного источника сведений о загадочных асурах на борту «Витязя не было». Впрочем, нет, один имелся – монах-переводчик Цэрэн, напросившийся сопровождать их в поисках похитителей ларца со «слезами бегумы». Николай не оставлял надежды вытянуть из монаха подробности, касающиеся реликвии, но к этому следовало хорошенько подготовиться. Он потянулся, разминая члены, затёкшие от долгого сидения за столом, и снова потянулся к журналу.
«…Сура, завоевавшие свою умственную независимость, сражаются с Сурами, лишенными этого и которые потому представлены, как проводящие свои жизни в исполнении бесполезных обрядов и поклонений, основанных на слепой вере – намёк, который ныне обходится молчанием ортодоксальными браминами – и, благодаря этому, первые становятся А-Сурами. Первые и Разумом-рождённые Сыны Божества отказываются создавать потомство и за то прокляты Брамой и осуждены родиться людьми. Они низвергаются на Землю, которая позднее превращается в Адские Области. Очевидно, Асуры были низведены в Пространстве и во Времени до степени противодействующих Сил или Демонов приверженцами ритуалов, из за их возмущения против лицемерия, притворного культа и против формы, привязанной к мертвой букве…»
Поначалу пассажи Блаватской нагоняли на Николая непреодолимую дремоту. Но, продравшись сквозь дебри непроизносимых имён, через отсылки к источникам, доступным лишь носителям высшего разума, он уяснил главное. История о борьбе индуистских богов и асуров и из противников,  кем бы ни были в понимании мадам Блаватской, повторяла знакомые с детства древнегреческие мифы о  вражде Богов и Титанов. Николай, получивший сугубо естественнонаучное образование, был не слишком подкован в вопросах истории и древних религий, иначе легко узнал бы мотивы, повторяющиеся и в зороастризме (на что, впрочем, указывала и Блаватская), и в верованиях средневековых катаров, и во многих других культах. А рассказы о существах, отринувших слепое поклонение ритуалам, восставшие против тирании и лицемерия высшего божества в пользу торжества разума и свободы воли – что это, как не история о Князе Тьмы и сонмах его ангелов, низвергнутых с небес в Преисподнюю?
Таким образом, искать в этом источнике сведений достоверных сведений о «слезах асуров» смысла не имело. С тем же успехом можно было обратиться к Ветхому Завету за инструкцией по изготовлению иерихонской трубы. Цэрэн, которого время от времени удавалось сподвигнуть на недолгие откровения, ограничился кратким изложением истории древней войны, в которые асуры и их противники, воспользовавшиеся совсем уж чудовищным оружием, сокрушали друг друга, причём верх постепенно брали  оппоненты асуров. Побеждённые, однако, сдаваться не собирались. Они не зря числились старшими братьями богов – были могучи и мудры, ведали тайны волшебства-майя, могли принимать различные образы или вовсе становиться невидимыми. В рассказе Цэрэна то и дело упоминались укреплённые города, которые асуры построили в подземном царстве - и, терпя поражения, отступали в них, как в убежища, чтобы, набравшись сил, нанести новый удар. Там же хранились и несметные сокровища этой могущественной расы.
В конце концов, асуры, прельстившись проповедями некоего лже-учителя, от священных текстов, называемых Ведами, и  ритуалов, требовавших, в  числе прочего, в кровавых жертвоприношениях. После чего, «отринули мирские блага и обнаженные, с бритыми головами, удалились в города-убежища, предоставив конкурентам-богам власть над тремя мирами».
Было это результатом поражения в тысячелетней войне, или добровольный исход – монах не уточнял. Он знал лишь, что самый могущественный асур, некий  , удалился последним, подобно капитану, оставляющему тонущий корабль. И, покидая мир, за который пришлось так долго сражаться, пролил слёзы, собранные его учениками в особый ларец, как величайшее сокровище.
Сами ученики никуда не ушли – Николаю так и не удалось понять, намеренно это было сделано, или же Унашас приказал им остаться. Избежав ярости победителей, они скрыли ларец в тайном месте. «Слёзы» Ушанаса не были для них в чистом виде священной реликвией, подобно  мощам христианских святых - имелось у них и практическое назначение. Дело в том, что горюя по оставленному мирозданию, Унашас одновременно оплакивал участь всей расы асуров, которым  провести там, куда они ушли целую вечность. Пролитые слёзы соединили два мира, и ученики были свято уверены, что однажды хрустальная масса, наполняющая ларец, станет материалом для изготовления ключа, способного заново открыть дверь, через которую асуры ушли в неведомое.
Кроме собственно слёз, Унашас оставил указания по изготовлению «ключа» - их выгравировали на стенках и крышке ларца, причём такими мелкими значками, что человеческий глаз не в состоянии вычленить из всего узора отдельные символы. Саразен при расшифровке «инструкций» воспользовался микроскопом; вЛахан-Лхунбо современных оптических приборов быть, конечно, не могло, однако Цэрэн, увидав сильно увеличенные «узоры» с ларца бегумы, уверенно их опознал.
Тут что-то было не так. Предположим, рассуждал Николай, монахи могли изготовить подобие лупы, например, из отполированных драгоценных камней. В конце концов, увеличительные стёкла изобретены на Востоке, приобрели известность в Европе благодаря трудам арабского учёного Абу Али ибн Хайсема, называемого «Альхазен», а много позже превратились в телескоп, микроскоп, артиллерийскую панораму и прочие полезные изобретения.  Но не в силах человеческих запомнить во всех подробностях микроскопический, невероятной плотности узор! Николай продемонстрировал монаху три дагерротипа чертежей, скопированных Саразеном со стенок ларца. Они составляли примерно двухсотую их часть, но монах безошибочно указал, где  именно располагался тот или иной фрагмент!
И ещё одно. Ларец кашмирской бегумы, судя по всему, в точности повторял тот,  что был похищен из Лаханг-Лхунбо. Но ведь монах говорил, что был только один ларец – откуда же взялся второй, да еще и доверху полный хрустальной субстанцией? 
Поздняя копия? Даже если и так, то кто и каким образом сумел удвоить содержимое?
Был, правда, вариант, о котором Николаю не хотелось даже думать. Предположим, похититель подменил содержимое ларца Лаханг-Лхунбо на что-то неотличимо похожее на «слёзы асуров», но не имеющее их свойств. Ведь содержимое ларца бегумы этими свойствами как раз обладало, доказательством чему – действующие апертьёры…
В этом случае, поиски вообще не имеют смысла, ведь содержимое ларца – не более, чем бесполезная подделка.  Николай поделился опасениями с Цэрэном, и тот заверил его,  что содержимое их ларца – самое, что ни на есть подлинное. И ссылался на некую проверку, которой время от времени оно подвергается. В чём именно состояла эта проверка, монах не уточнил, однако в голосе его слышалась такая непоколебимая уверенность, что Николай счёл за благо не спорить.
Имелось и ещё одно соображение, вдребезги разбивающее версию с подменой. Саразен, в деталях изучивший «свой» ларец, уверял:  известными науке методами невозможно нанести на металл такой плотный, микроскопический в буквальном смысле, рисунок. Для этого слишком грубы даже инструменты лесковского Левши и резцы лучших амстердамских ювелиров – как если бы Дюреру вместо штихеля предложили бы взять кувалду и зубило из паровозной мастерской. Инструментов, пригодных для такой работы попросту не существовало на свете, и Николай, как инженер, мог с уверенностью сказать, что и в тысяча девятьсот одиннадцатом году они ещё не появились.
А если бы и появились – что толку?  Металл ларца не поддавался свёрлам из самых твёрдых сплавов. Да что там свёрла, даже алмаз не оставил на его поверхности даже крохотной царапины!
Это уже была откровенная мистика. Чудовищно твёрдый металл и инструменты, способные выполнить работу невообразимой точности – тут, и правда, поверишь  в тайные знания древней расы то ли демонов, то ли полубогов! Хотя, в Индии хватает «металлургических» загадок, чего стоит, например, семиметровая колонна из «небесного» железа в Дели, отлитая неизвестным науке способом в пятом столетии после Рождества Христова.
История с ларцами-двойниками напоминала Николаю историю с удвоением «механического яйца». Два ларца и два «яйца», двое из ларца, одинаковы с лица….
Но – шутки в сторону: в обоих случаях имеется невероятно тонкой работы изделие, внутри которого скрыта  загадочная хрустальная субстанция. В обоих случаях имеет место перемещение то ли между мирами, то ли вообще во времени.  Ведь могло быть так, что асуры удалились не в другой мир, а в далёкое прошлое или ещё более далёкое будущее? Да проще простого – если уж французскому профессору удалось нечто подобное, что стоит выкинуть такой трюк древней мудрой расе, которая это всё и придумала? И никаких слёз, разумеется – это всё для безграмотных религиозных фанатиков, а на самом деле налицо научное и техническое наследие древней расы, возможно, ровесниками атлантов или обитателей континента Лемурия. О них, кстати, тоже писала мадам Блаватская…

Отредактировано Ромей (14-02-2019 12:02:12)