***
Из дневников Николая Ильинского
«Несмотря на сумасшедший цейтнот, я сумел уделить несколько минут дневнику. В конце концов, эта запись рискует стать последней – если мы потерпим неудачу. А значит – стоит донести до потомков всю глубину нашего отчаянного замысла….
Шучу, разумеется. Нам сейчас одно только и осталось – шутить. Орудия «Витязя» - серьёзная сила, защитникам посёлка, расположенного рядом с подземной лабораторией против них не выстоять. Но что они могут сделать шестидюймовые гранаты каземату, глубоко укрытому в толще скалы? Да нам и не требуется его разрушать - где-то там, под многими саженями вулканического базальта хранится  драгоценный ларец со «слезами асуров»! А вот если получится выманить под их огонь главные силы защитников лаборатории…
Ну, этим займутся другие, а  мы  - канадец Юбер Бондиль, монах Цэрэн, казак Курбатов, двое матросов с «Витязя», два негра из числа мятежников, и ваш покорный слуга - тем временем, сунем голову в пасть льва. Как ещё прикажете  назвать дерзкое, на гране авантюры, вторжение в подземное убежище Моро?
Мичман Москвин тоже просился вместе с нами, но судьба к нему жестока: юноше предстоит возглавить десантную партию с корвета, вместе с приданными им для усиления шагоходами под управлением Груссе и Кривошеина. Чернокожих союзников решено использовать в качестве тягловой силы - доставить на театр боевых действий нашу пушку. Я даже распорядился отобрать у них винтовки – оружие в руках этих детей природы может с равным успехом нанести вред и своим, и неприятелю.
Впрочем, это не относится к двум неграм, по своей воле присоединившимся к нашему ударному отряду. Эти, в отличие от остальных, превосходно обращаются с оружием - успели повоевать на стороне северян, а после победы успели хлебнуть лиха в лихие годы серебряной лихорадки. Один – здоровенный малый с рельефной мускулатурой античной статуи, вооружился флотским кольтом и ржавым мясницким тесаком. Второй, сухощавый, гибкий, как кошка, обходился без огнестрела - нацепил на себя перевязь с полудюжиной метательных ножей, а за пояс заткнул наваху с широченным, зловеще изогнутым клинком. По словам Кривошеина, этот тип управляется с ножами не хуже циркового артиста. Курбатов, прихвативший с собой любимый пластунский нож – тот, которым он уложил «человека-гекона» - с недоверием косится на арсенал чернокожего, но от комментариев воздерживается. В каждой избушке свои игрушки.
Цэрэн вовсе отказался от оружия, предпочтя свой тяжёлый дорожный посох из железного дерева. Я не стал спорить: хозяин, как известно, барин, хочет – живёт, хочет – удавится. Желает монах лезть в подземелье с дрекольем  – это его выбор. А сложит он по дороге свою бритую башку, или уцелеет,  это уж как Будда распорядится. Хотя, как по мне, хороший револьвер ему бы не помешал.
Я перечислил восьмерых участников этой отчаянной диверсии? На самом деле, есть ещё один, без которого она вовсе не состоялась бы. Старый приятель Юбера, механик Джонни клянётся, что знает, как проникнуть в каземат Моро. Надеюсь, так оно и есть -  прямой штурм подземной крепости будет стоить  нам большой крови.
Мы ограничимся отвлекающим ударом – отряд под командованием мичмана Москвина займёт позицию на опушке леса, в версте с небольшим от посёлка и начнёт обстреливать его из своей пушки. Не имея артиллерии, защитники вынуждены будут сделать вылазку – и попадут под удар шагоходов, пилотируемых Груссе и Кривошеиным. А там и «Витязь» скажет своё веское слово – его пушки поддержат контратаку и отрежут неприятелю пути отхода.  После этого с корвета высадят десант на шлюпках, и одновременно, о стороны джунглей, ударит отряд  Москвина.
Вряд ли защитники, даже с помощью «троллей», сумеют выстоять, с артиллерией не поспоришь. Но это лишь отчасти облегчит нашу задачу – надеюсь, Моро вынужден будет отправить охранников для отражения атаки, сократив до предела подземный гарнизон. Но наивно было бы ожидать, что лаборатория упадёт нам в руки, как перезрелый плод. Сколько-нибудь вооружённых людей там останется, да и кто знает, какие смертоносные сюрпризы приготовил её хозяин для незваных гостей?
Осталась самая малость – дописать эти строки, запечатать дневник в пакет и отправить его вместе с прочими донесениями капитану второго ранга Назимову - с просьбой вскрыть в случае моей гибели. Командир «Витязя», несомненно, не станет проявлять неуместного любопытства, и если наша безумная затея выгорит, я получу бумаги назад в целости и сохранности. А коли не судьба – что ж, пусть мои питерские опекуны узнают, с кем на самом деле им привелось поработать. То-то локти будут кусать, думая об упущенных возможностях!
Чтобы подсластить горькую пилюлю, вкладываю в пакет, кроме дневника, ещё одну тетрадь – в неё я заносил то, что мог вспомнить из политики, военного дела и достижений науки техники за те сорок лет, что прошли между 1871-м и 1911-м годом. Надеюсь, мои соотечественники сумеют извлечь из этого наибольшую пользу. А коли сподобит Господь остаться в живых  – тогда и решу, как распорядиться тетрадкой. Главное, чтобы она не попала в чужие руки. Об этом я специально предупредил Назимова запиской, приложенной к пакету – надеюсь, дражайший Павел Николаевич аккуратно всё исполнит…
Ну, вот, кажется, ничего не забыл. Шагоходы  скрежещут сочленениями, мичман Москвин весь в мыле, раздаёт последние распоряжения. Матросики с шутками и прибаутками понукают негров, разбирающих снарядные ящики, Курбатов мается у двери в ожидании начальства, баюкая свою «Мартини-Генри». И только Цэрэн. Как всегда, невозмутим – присел в тенёчке и предаётся медитации, будто не лезть ему через какой-то час в подземелье, полное неизвестных опасностей.
Засвистали сигнальные дудки –морячки и здесь, посреди тропического острова, не намерены отказываться от своих порядков. Шагоходы один за другим двинулись к выходу со двора, вслед за ними негры, понукаемые кондуктором, катят орудие.
Пора и нам.  Американцы в подобных случаях говорят: «Надеюсь, Господь на нашей стороне». Нам же, русским людям, не пристало в этом сомневаться…»

Отредактировано Ромей (18-03-2019 19:08:37)