Ну, вот:
Мир приносит счастье далеко не всем людям. Если вы занимаетесь поставками военного снаряжения, то не вовремя окончившаяся война может разорить вас. Но с продовольствием дело обстоит несколько иначе, из-за того, что солдаты и в мирное время не перестают есть, а поскольку, дела с провиантом в русской армии были не слишком хороши, прижимистый по натуре цесаревич, решился-таки на сделку с поставщиками. Тем паче, что они, узнав о перемирии, изрядно убавили аппетиты. К тому же, наследник понимал, что скоро его отзовут из действующей армии, и беспокоился о дальнейшем в куда меньшей степени.
В общем, два уже знакомых нам коммерсанта на сей раз вышли из штаба начальника Рущукского отряда в прекрасном расположении духа и прямиком отправились на телеграф. Отправив послание и получив квитанцию, они навестили своего товарища, все еще лежащего в госпитале, а затем стали готовиться к отъезду. Дороги все еще были небезопасны, а потому до румынской границы их должен был сопровождать небольшой конвой. Отправление намечалось на утро, а до той поры негоцианты оставались на своей квартире. Там они, впрочем, так же не оставались без охраны. У ворот снятого ими дома стоял часовой, да по улицам деревни всю ночь ездили патрули.
- Хайм, - ты думаешь, что мы не зря задержались? – озабоченно спросил младший из них, своего более опытного друга.
- Нам нужно добраться до Систова засветло, чтобы успеть переправится на другой берег, - пожал плечами второй. – Ночью переправа закрыта, сам знаешь.
- Но разве казаки не будут нас охранять?
- Ох, Моше, да казаки среди ночи бывают ничуть не лучше башибузуков. Особенно если останутся без офицерского присмотра!
- Ладно, ты лучше разбираешься в таких вещах, давай ложиться спать.
- Ты запер дверь?
- Нет, что ты! Я оставил ее открытой, а снаружи написал: - «Добро пожаловать к Хайму и Моше у них сегодня есть деньги!»
- Никогда не говори так, а то мало ли кто тебя может услышать!
- Брось, тут далеко не все понимают нашу речь.
- Ну, не скажи, среди местных маркитантов хватает евреев.
- Ой вэй, да разве это евреи? Субботу не соблюдают, едят что попало…
- Моше, если человек вдруг смешает молоко и мясо, он не становится от этого слабоумным и не забывает родной язык!
- Кстати, о родном языке. Хайм, ты обратил внимание на эту сестру милосердия в русском госпитале?
- Ты говоришь про ту хорошенькую девушку, как ее… Гедвига Берг, кажется?
- Да, про нее. Тебе не кажется, что она из наших?
- Все может быть. Но судя по имени, она из отступников, принявших христианство.
- Жалко. Очень уж она красива. Я бы на ней женился, если мама не будет против.
- Эх, Моше-Моше, я в твои годы маму в таком деле не стал бы спрашивать!
- Это потому, что ты ее плохо знаешь!
- Я плохо знаю свою тетю Цилю? - возмущенно всплеснул руками Хайм. – Да если бы…
Тут их спор прервал деликатный стук в дверь, после чего из-за нее раздался смутно знакомый голос:
- Господа хорошие, извольте открыть.
- Кто там? – встревожено спросил молодой еврей, вынимая из-за пазухи револьвер.
- Меня из штаба прислали. Велено вам передать…
- Что передать?
- Письмо.
- Подсуньте под дверь, будьте любезны, а то мы не одеты.
- Велено с глазу на глаз и из рук в руки!
Делать было нечего, и Моше осторожно приоткрыл дверь, выставив в щелку револьвер. Снаружи стоял высокий унтер-офицер, которого они не раз видели рядом со штабом и на телеграфе и коммерсант немного успокоился.
- Что за письмо? – спросил он, не пропуская нежданного гостя внутрь.
Тот, впрочем, и не стал пытаться войти, а приложив палец к губам, сказал вполголоса:
- Вас хотят ограбить, господа! И его императорское высочество лично приказал мне проследить за вашей безопасностью.
- Но кто? – так же шепотом спросил Хайм.
- Кто-кто, - передразнил его Дмитрий. – Темные силы, конечно! Мировая закулиса, мечтающая поработить мир. Антисемитский интернационал…
- Я ничего не понимаю!
- Вам и не надо, сидите смирно и попытайтесь хотя бы пару минут сохранять полную тишину. Но самое главное, не при каких обстоятельствах не открывайте эту дверь до утра.
Пока ошарашенные коммерсанты пытались понять, что именно произошло и не пора ли начать звать на помощь, одновременно отстреливаясь, странный унтер аккуратно прикрыл дверь и вытащил из ножен турецкий штык. Затем, пока его никто не видел, Будищев уколол острием сам себя в руку и испачкал своей кровью лезвие, а затем лицо. Вид после этих манипуляций у него стал совсем зверский, так что если бы несчастные коммерсанты его увидели, то непременно умерли бы со страху. После этого, он впустил внутрь дома других бандитов и замогильным голосом сказал:
- Готово!
В дом крадучись вошли два странных субъекта. Один из них был громилой с тупым выражением на лице, одетый в бараний полушубок, а второй ростом поменьше был в летнем пальто с разодранным рукавом. Лица обоих скрывали маски, а в руках были ножи и старинные пистолеты.
- Где они?
- Вон там, - махнул одной рукой Дмитрий в сторону занавески, а второй воткнул свое оружие в громилу.
Тот от неожиданности взревел, и кинулся было на своего убийцу, но  Будищев легко увернулся и ударом ноги сбил с ног цыгана.
- Пхагел тут дэвел*, - прохрипел Мирча, но унтер еще раз добавил ему и тот затих.
Разбойник с ножом в боку все же попытался дотянуться до него, но силы уже оставляли его и сделав всего несколько шагов он грохнулся на пол и из последних сил закричал:
- Изневяра!**
Снаружи послышал какой-то шум, звуки борьбы, затем совершенно разбойничий свист и русская ругань, перемежаемая ударами. Затем все стихло, и в дом вошел бывший артельщик охотничьей команды Степан Егоров.
- Что тут у тебя? – встревоженно спросил он у Дмитрия.
- Нормально все, - отмахнулся тот. – Лучше скажи как вы управились?
- И у нас все ладно получилось, ни одна гадина не ушла!
- Точно?
- Чай не впервой.
- Я очень извиняюсь, - высунулся из-за двери Моше, - но вы уже закончили спасать нас от мировой закулисы?
- В общем, да, - усмехнулся унтер. – Операция проведена успешно, ваша безопасность обеспечена. Надеюсь мне не надо объяснять вам, что все произошедшее вы должны унести с собой в могилу?
- Конечно-конечно, вы можете полностью на нас рассчитывать!
- А что я вам говорил про дверь?
- Ойц, - пискнул коммерсант и спешно закрылся изнутри.
Глядя на его реакцию, Будищев с Анохиным едва не засмеялись. Впрочем, веселиться времени у них не было.
- Смотри за цыганом, он еще живой, - предупредил товарища Дмитрий, - да скажи нашим, чтобы этого здоровяка отсюда вытащили.
- Есть, - отозвался Степан и, подняв за шиворот невезучего жулика, почти весело воскликнул: – Нет, но ты погляди, какая пакость!
- Скольких бандюков взяли? – спохватился вдруг унтер.
- Всех, - нехотя отозвался артельщик сноровисто обыскивая пленника.
- Я спросил, сколько?
- Дык, пятерых!
- Твою дивизию! – выругался Будищев. – Шестеро их было. Пошли на улицу рожи смотреть, да этого с собой прихвати.
Снаружи их уже дожидались еще двое бывших охотников из команды Линдфорса: Федька Шматов и Семка Анохин. Втроем с Егоровым они неожиданно напали на не ожидавших такого оборота бандитов и в скоротечной схватке и не позволили им прийти на помощь к остальным. Однако осмотрев при тусклом свете принесенного из дома фонаря трупы убитых налетчиков, Дмитрий понял, что главарю удалось уйти. Это совершенно не входило в его планы, поэтому, крепко выругавшись, он подошел к все еще беспамятному Мирче и спросил:
- Слышь, Будулай недоделанный, ты жить хочешь?
Левый глаз у цыгана открылся и он, внимательно посмотрев на окруживших его солдат, сплюнул и отвернулся.
- Вы все равно меня убьёте.
- Возьмем Михая, отпущу!
- Врешь!
- Не вру. Без него ты мне не страшен, собственно, как и с ним. Просто не люблю когда дело не доделано.
- Пойдем, - обреченно мотнул головой жулик. – Есть у него одно местечко. Если нужно спрятаться, он его не минует. Эх, говорил я Михаю, не нужно с тобой связываться. Плохой ты человек!
- Ага, а вы, блин, праведники местные. Иже херувимы… веди давай!
- Я с вами, - решительно заявил Шматов.
- И я, - поддержал его Семен.
- Нет, ребятки, - покачал головой унтер. – Вам еще трупы бандюков прибрать надо, чтобы их раньше времени не нашли. Тащите их за околицу, да снежком присыпьте, а мы со Степкой сами управимся, если бог даст. И поторапливайтесь, слышите, как собаки брешут? Скоро вся деревня от их лая поднимется.
------------------------
*Пхагел тут дэвел. - Цыганское ругательство. Дословно: - «Чтобы тебя бог поломал»
**Изневяра – Измена (болг.)
Михай был калачом тертым, а потому во всяком деле старался иметь лазейку, чтобы выскользнуть в случае неудачи. Почувствовав своим звериным чутьем, что что-то идет не так, он без сожаления бросил подельников и в последний момент сумел сбежать. Решив, что на их банду напали русские жандармы, он не стал бежать в свое логово, справедливо полагая, что там его будут искать в первую очередь. На такой случай у него был приготовлен тайник на краю деревни, где в старом заброшенном амбаре были припрятаны одежда, оружие и кое-какие ценности. В общем, все, что нужно на черный день.
Воровато оглянувшись, он проскользнул в ворота и, приставив лестницу, поднялся наверх. Внутри амбара царил холод и застарелый запах прелого сена. Тайник с одеждой был цел и бандит с удовольствием надел поверх своего городское пальто теплый полушубок. То есть, пока он, конечно, был еще холодным, но это ненадолго. Сейчас он отогреется, потом отсидится тут сколько нужно, а затем найдет способ отомстить этому проклятому солдату за его вероломство!
Как всегда после пережитой опасности зверски захотелось есть, но, к сожалению, из припасов тут было только несколько банок французских консервов. Хранить в амбаре сухари или сало было бессмысленно из-за полчищ мелких грызунов, переселявшихся с наступлением зимы с полей в деревню. Есть промерзшее содержимое банок было удовольствием ниже среднего, а потому он с досадой отставил их в сторону и сунул руку глубже. На дне тайника лежало два увесистых мешочка из плотной дерюги. В первом были собраны золотые монеты различного достоинства, от современных французских наполеондоров, до древних венецианских цехинов, а во втором – ювелирные украшения: кольца, перстни, серьги и прочие предметы роскоши. Одни были богато украшены драгоценными камнями, другие совсем простенькими, третьи и вовсе поломанными из-за небрежного хранения, но все же это были драгоценности, которые в случае нужды могли спасти его жизнь и обеспечить безбедное существование.
Еще в тайнике лежал заряженный револьвер. Михай не слишком любил оружие, предпочитая в своих делах обходиться без крови. Но куш в полмиллиона русских рублей показался ему слишком заманчивой добычей. То, что деньги были в виде банковских обязательств, ничуть не смущало опытного жулика. Это глупый русский солдат мог думать, что банковские векселя трудно обналичить. В Европе отследить их происхождение было практически невозможно. Пришлось бы, конечно, поделиться с нужными людьми, но основная часть досталась бы ему. Можно было бы положить денежки в банк и оставшуюся жизнь прожить припеваючи на проценты, как уважаемый и богатый господин. Или купить себе целое поместье и наслаждаться… эх, мечты-мечты! Проклятый русский дал ему увлечь себя этими бесплодными фантазиями, и вот теперь он в который раз в своей жизни потерял почти все! Ну, ничего, этого тайника ему хватит на первое время, а там посмотрим. Но что это?
Большие амбарные ворота предательски заскрипели и внутрь проскользнули три темные фигуры. Две из них явно были в русской военной форме, а третью он не успел разглядеть. Но как они его нашли? По следам, что ли…
- Здесь его тайник, - раздался голос внизу. – Если надумает бежать, то обязательно сюда придет. Где точно, не знаю, но матерью своей клянусь это здесь!
«Мирча!» - мелькнул молнией в голове Михая. – «Но как он мог узнать, подлый изменник? Хотя от этого пройдохи всего можно было ожидать. Руки у него для воровского ремесла были так себя, а вот чутье как у собаки. Не иначе выследил. А уж что его этот русский смог разговорить, тут и вовсе ничего удивительного!»
Дмитрий, оценив ситуацию, показал знаками Степану, чтобы он занял позицию справа, а цыгану велел подниматься вверх по лестнице. Тот отчаянно замотал головой, но почувствовав на спине ствол револьвера, смирился и стал карабкаться. В амбаре было темно, и лишь неверный свет луны, кое-как пробивавшийся в щели и небольшое оконце под потолком, тускло освещал сцену предстоящей трагедии.
Как только голова отчаянно трусившего Мирчи поднялась чуть выше настила, Михай тут же выстрелил, и цыган кувырком упал вниз, где и затих. Бандит ожидал, что русские немедленно ответят ему и был готов к этому, но те, отчего-то и не подумали открывать огонь, а наоборот затихли, и от этого их молчания было особенно страшно.
- Эй, где вы там? – не выдержав, крикнул он. – Поднимайтесь, собаки, я вас всех перестреляю!
- Что ты так нервничаешь, Михай? – раздался в ответ насмешливый голос Будищева. – Спускайся вниз, нам потолковать нужно!
- Нет, лучше сам поднимайся, - огрызнулся румын. – Я тебе тут угощение приготовил.
- Ну, как знаешь, - вздохнул унтер и, достав из кармана огниво, принялся высекать огонь.
- Эй, ты, что там делаешь? – встревоженно спросил авторитет.
- Ну, ты же сам сказал, что угощение приготовил. Я и решил, что его подогреть надо, а то надоела мне холодная кормежка! У тебя там как, сено сухое?
Через пару минут в воздухе появился четкий запах дыма, и стало понятно, что проклятый русский не шутит. Надо было что-то делать, и запаниковавший бандит решился бежать. Чувствуя, как внизу разгорается пожар, Михай пролез сквозь крытую гнилой соломой крышу, и, попытавшись, как следует оттолкнуться, прыгнул вниз. На его счастье, внизу оказался сугроб, и приземлиться удалось без существенных повреждений. Но на этом везение кончилось, потому что  держась прежде всего за мешочки с золотом, он упустил оружие. К тому же, солдаты заметили его маневр и встретили беглеца, как только он выбрался из снега.
Степан не был по своей природе душегубом, хотя и в излишнем милосердии его трудно было упрекнуть. Война же и вовсе быстро отучила его ценить чью-то жизнь, кроме собственной или своих товарищей, поэтому он, не тратя времени попусту, воткнул в румынского жулика штык. Михай явно не ожидал такой подлости, а потому не успел что-либо предпринять. Чувствуя как вместе с кровью его покидает жизнь, он то тянулся к своему убийце руками, то пытался спрятать свои сокровища и, наконец, поняв, что не сможет ни того ни другого, горестно завыл, как попавший в западню волк. Бывший артельщик, убедившись, что враг повержен, вытащил из его тела свое оружие и деловито принялся вытирать его о полу полушубка убитого.
- Ну, вот и все, - хмуро заметил Дмитрий, посмотрев на печальную кончину криминального авторитета. – Не хрен меня пугать было. Я  сам, когда в зеркало смотрюсь, бывает, пугаюсь.
- Это точно, Мить, - поддакнул Степка, принявшийся по привычке осматривать покойника.
- Валим отсюда, пока ветер без сучков. Скоро вся деревня на пожар сбежится. Надо только жмура назад определить, пусть кремируется!
- Граф, ты только посмотри, - вдруг возбужденно заговорил Егоров, нащупав наконец мешочки с добром. – А мазурик-то не пустой бежать собирался. Тяжелые, язви их!
- Стало быть, судьба. Хватай наследство и погнали.
- Ага, только может тут еще что дельного, вон у него полушубок какой справный…
- Пошли, говорю, крохобор, ты сам эту хурду в крови изгваздал!
Пока они так спорили, из ворот тихонько выскользнул очнувшийся Мирча и, не разбирая дороги, бросился бежать прочь.

Рано утром, когда казачий есаул пришел к коммерсантам с известием что пора отправляться, он застал их перепуганными и, судя по всему, не ложившимися.
- Пора, господа жиды! – не без издевки в голосе объявил им казак.
Те, впрочем, и, не подумав оскорбиться или еще как-то отреагировать, ни слова не говоря, вышли, держа в руках как драгоценность баул с бумагами. Быстро забравшись в сани, они устроились поудобнее, после чего один из них жалобным голосом сказал:
- Мы готовы.
- Тогда трогай, - крикнул офицер возчику и их маленький обоз, сопровождаемый охраной, двинулся в путь.
- Может, надо было засвидетельствовать свое почтение его высочеству? - тишком спросил Моше у своего старшего товарища.
- А может, ты заткнешься и хоть раз сделаешь, так как тебе сказали умные люди? – вопросом на вопрос ответил Хайм.
- Что вы там бурчите? – насмешливо осведомился есаул.
- Ваше высокородие, - обратился к нему старший из поставщиков и для подобострастия даже снял шапку. – Не скажите ли нам, отчего ночью был такой шум?
- Да амбар на окраине сгорел. Видать там какие-то бродяги прятались, да сами себя и подпалили сдуру!
- Что вы говорите! – покачал головой коммерсант. – Как страшно иногда жить…