Предыдущий текст тоже немного подрихтован
--------------------------------------------------------------
- Есть ещё пираты? – не обращая на него внимания, спросил Кароль.
- Есть, господин барон, как не быть. Вам живых или мертвых?
- Ну-ка тащите их всех наверх, здесь где-то должен быть и сам Юленшерна!
Подчиненные тут же кинулись выполнять распоряжение своего командира, но, увы, поиски не увенчались успехом. Ни среди сложенных рядком покойников, ни среди израненных пленных шведского графа не было.
Негодяй в очередной раз ухитрился ускользнуть от заслуженного возмездия. Впрочем, у фон Гершова-старшего были на этот счёт свои мысли. Отдав необходимые распоряжения, он взял несколько самых верных людей и отправился на берег, прихватив с собой освобожденного, наконец, от цепей Клима и студента.
- Господин барон, - остановил его, перед трапом, угодливо улыбающийся Бопре, донельзя довольный, что среди выживших не было ни одного, знавшего, кто он таков.
- Чего тебе?
- Ваша милость, могу ли я вернуться на свой корабль? Мой шкипер наверняка обыскался меня.
- Конечно, - равнодушно отозвался Кароль. – Просто не сейчас.
- Но, господин барон…
- Это потерпит до утра! – не терпящим возражений тоном отрезал померанец. – Эй, стража, до моего особого на то распоряжение никого с корабля не отпускать! Этого матроса накормите, но смотрите, чтобы он не сбежал, а то шкуру спущу.
- Ну, что вы, Ваша Милость, - принялся кланяться француз. – У меня и в мыслях не было бежать!
- Значит, тебе не о чем беспокоиться!

На душе у фон Гершова царил мрак. То, что его жена, которую он любил всем сердцем могла иметь какие-то сношения с негодяем Юленшерной, вселило в его сердце черную тоску. И пусть она в любом случае не могла изменить ему физически, но чем лучше измена духовная? Он надеялся встретиться с Карлом Юханом на корабле и лицом к лицу разрешить этот спор, утолив печаль кровью соперника, но ему опять не повезло. Впрочем, была еще слабая надежда на разрешение этого конфликта и, отправив Клима на русское подворье к Филарету, он приказал Родионову:
- Вот что, сын боярский. Ты сегодня сослужил нашему государю большую службу, так что без награды всяко не останешься. Однако же сделай ещё доброе дело – доведи дьяка Рюмина до своих, да поясни Его Преосвященству и прочим, что за человек Клим Патрикеевич. А у меня тут дело ещё есть.
- Не извольте сомневаться, сударь, - поклонился тот. – Всё сделаю в лучшем виде!
- Вот и хорошо. Ступай, я на тебя надеюсь!
- Это… - помялся студент.
- Что ещё?
- Не нашли злодеев?
- Не всех, - нахмурился от упоминания больного места фон Гершов.
- Беда-то какая…
- Послушай, ты ведь видел, как похищали принцессу?
- Ага. Всё как есть видел!
- Вот и славно, завтра поутру осмотришь всех выживших. Есть там один человек непонятный.
- Как прикажете!
Барон пристально посмотрел на студента, затем, ни слова не говоря, развернулся на каблуках и быстрым шагом пошел прочь. Родионов удивленно посмотрел ему вслед, но раздумывать над странным поведением стольника ему было некогда, и он, подставив плечо освобожденному из неволи дьяку, повел того резиденции митрополита.

Было уже довольно поздно, но Регина Аделаида ещё не ложилась. Сначала она попробовала читать Библию, но при неровном свете свечи, буквы расплывались перед её глазами. С досадой отставив молитвенник, она с трудом присела в кресло и задумалась. В этот момент скрипнула дверь, и кто-то вошел в комнату.
- Это вы? – не поворачивая голову к вошедшему тихо спросила она.
- Всё зависит от того, кого именно вы ждете, баронесса, - глухо отозвался Кароль.
- Уж не думали ли вы, что кто-то иной может посетить меня в такое время? – медленно повернулась она к мужу.
- Я не знаю, что мне думать!
- Что вы имеете в виду? – невозмутимо спросила женщина, не спуская глаз с Кароля. – Что же вы молчите? Объяснитесь!
- Вы хотите, чтобы я объяснился? Извольте. Сегодня один наш общий знакомый похитил принцессу Клару Марию, но милостью Божией мы успели спасти её раньше, чем случилось злодеяние!
- Как, похитил? – вздрогнула Регина Аделаида. – Я ничего не знала. В последнее время я никуда не выхожу, и мне совершенно ничего неизвестно…
- Но, тем не менее, у вас была возможность обмениваться с похитителями письмами!
- Что?! Вы полагаете меня причастной к этому?
- Я молю Господа, чтобы мои подозрения оказались беспочвенными, но…
- Молчите! Умоляю вас замолчите, иначе мы наговорим друг другу такого, о чём будем потом сожалеть!
- Мне нет дела до ваших сожалений, сударыня! Я лишь требую, чтобы вы открыли все, что вам известно о местоположении Карла Юхана Юленшерны! Иначе он опять сможет совершить какую-нибудь гнусность и тогда это его злодеяние будет целиком на вашей совести.
Последние слова Кароль почти выкрикнул в лицо жене, но спохватившись, сбавил тон и отвернулся, чтобы немного успокоиться
- Но я не имею ни малейшего представления об этом!
- В это мудрено поверить.
- Послушайте, я видела его всего лишь один раз – в церкви. Он сам подошел ко мне и попросил разрешения объясниться. Принимая во внимание те давние обстоятельства, а которых вам хорошо известно, мне было неудобно отказать ему. Однако я сочла возможным принять только письменные объяснения графа и никогда больше не видела его лично.
- Это правда?
- Пресвятая Дева, ну конечно! А впрочем, прикажите позвать Кайсу.
- Я здесь, госпожа баронесса, - тут же материализовалась в комнате служанка, нисколько не стесняясь, что её могут заподозрить в подслушивании.
- Кайса. Отдай немедленно господину барону письмо, которое я просила тебя передать!
- Извольте, Ваша Милость, - сделала книксен латгалка и протянула Каролю небольшой свиток запечатанный печатью с гербом рода Буксгевден.
Нетвердой рукой тот принял послание и слома печать. В неверном свете свечи было не так уж хорошо видно, к тому же буквы прыгали у него в глазах, но главное он всё-таки разобрал:
- Граф, я согласна, что с Вами поступили несправедливо, однако между нами это ничего не меняет. Я замужняя дама и дала клятву перед алтарём, а потому нахожу Ваше предложение оскорбительным. Я никогда не стану Вашей, даже если бы вы оказались последним мужчиной на свете… - дрожащими губами прочитал он и на секунду застыл, как бы пытаясь осмыслить прочитанное, - … прошу Вас не искать более со мной встреч, ибо в противном случае я буду вынуждена сообщить о Ваших домогательствах моему супругу, которого люблю и почитаю…
На некоторое время повисло тягостное молчание. Муж и жена не могли взглянуть друг другу в глаза, чувствуя неловкость. Наконец, Регина Аделаида нарушила тишину:
- Скажите, это правда, что маленькой принцессе угрожала опасность?
- Да. Мы чудом успели найти её на корабле, принадлежащем Юленшерне. Она была заперта и одному Богу известно, чем это всё могло кончиться!
- Вы полагаете, он мог решиться на крайние меры?
- Я уверен в этом. Мои доверенные люди побывали на месте бойни, которую подручные Карла Юхана устроили на границе Мекленбурга и Брауншвейга. Они никого не пощадили, ни слуг, ни женщин, ни старика-нотариуса. Лишь Её Светлости и фройляйн Рашке удалось спастись. Да и то, лишь благодаря помощи моего брата.
- Это омерзительно! – сжала губы в тонкую нитку баронесса. – Знаете, что. Я сожгла письма этого человека, чтобы они не напоминали мне о нём… но, в последнем была просьба… поставить свечу на окно, коль скоро я буду согласна, на … вы понимаете?
- Пожалуй…, - неуверенно отозвался померанец.
- Кайса, – решительно велела служанке Регина Аделаида, - поставь свечу на окно!
- Слушаюсь, госпожа баронесса.
- И ступай за мной после этого. Я собираюсь ложиться, и мне нужна твоя помощь. – Договорив, она бросила быстрый взгляд на мужа, как бы говоря: - «Вы знаете что делать», и быстро вышла вон.
Латгалка, выполнив приказание, поспешно бросилась вслед за своей хозяйкой, оставив фон Гершова одного. В комнате стало совсем темно, так что было невидно выражение лица Кароля.
Увидев как сквозь мутное стекло большого стрельчатого окна замерцал огонек свечи, Юленшерна с удовлетворением улыбнулся. Выйдя на пристань, он обратил внимание на обилие стражи и понял, что ищут похитителей принцессы. Однако кораблей в порту много и всех не обыскать, во всяком случае – быстро. А ночью его пинас снимется с якоря и осторожно перейдет в одну маленькую бухту рядом с Висмаром. Потом он соберет новую команду, и жизнь потихоньку наладится. Или нет. Сейчас это не главное. Сейчас надо окончить одно давнее дело. Никто не смеет пренебрегать Карлом Юханом и эта надменная гордячка из занюханной Риги тоже. Как она могла выйти за другого, будучи обрученной с ним?! Мысль о том, что ему могут отказать, просто не приходила в голову беглого шведского аристократа, и загоревшуюся в окне свечу он воспринял как должное.
Теперь нужно было только ждать, но у графа было поистине сатанинское терпение. Вскоре скрипнула боковая дверь и вдоль стены заскользили две тени в длинных бесформенных плащах. Похоже Регина Аделаида совсем потеряла голову, что, впрочем, не удивительно, ведь её ждет он! Даже немного досадно, что это было так легко…
- Где вы, граф? – шепчет одна из теней, нервно оглядываясь.
- Я здесь! – почти сладострастно отвечает он, осторожно вытягивая из ножен кинжал.
- А где экипаж?
- Сейчас будет! – закричал убийца, и одним прыжком преодолев расстояние до своей жертвы, с силой вонзил в неё кинжал.
Однако что-то пошло не так. Лезвие с противным лязгом наткнулось на препятствие, и оружие почти выпало из руки негодяя. А несостоявшаяся жертва рывком сбросила плащ и попытался набросить его на нападающего. Каким-то чудом шведу удалось увернуться от плаща, и удержать в руке оружие, но скинувшие маскировку фон Гершов и Раубе уже преградили ему путь к бегству.
- Брось кинжал! – велел шведу капрал, направив на него пистолет.
- Чёрта с два! – огрызнулся Юленшерна и перевел глаза на Кароля. – Вам не кажется, что это дело касается лишь нас двоих?
- Нет. Вы подняли руку на принцессу Мекленбургского дома, а потому перестали считаться благородным человеком. Впрочем, вы им никогда и не были!
- Ты трусишь, померанская свинья?
- Никто не смеет так говорить со мной! – скрипнул зубами барон и обнажил шпагу.
- Не слушайте его, Ваша Милость, – крикнул Раубе. – Он ведь женат на ведьме, так что ему ничего не стоит отвести доброму христианину глаза с дьявольской помощью!
- Ах ты, мерзавец! – Вскипел Карл Юхан, которому не доставило удовольствия то давнее воспоминание. – Да я тебя…
- Не мешай, Михель, - одернул капрала фон Гершов, и встал перед противником. – Я к вашим услугам, граф!
- Что же, - осклабился Юленшерна, - всё не так плохо! Сейчас я вырежу сердце тебе, потом этому болтливому мерзавцу, а затем…
Что будет затем, он не договорил. Шпаги у притворяющегося матросом шведа не было. Померанец свою также оставил в доме, опасаясь, что торчащий из-под плаща клинок выдаст его. Так что смертельным врагам пришлось удовольствоваться кинжалами. Они оба были искушенными бойцами и хорошо владели своим оружием. Как два тигра повздоривших из-за самки, они ходили по кругу не спуская друг с друга глаз, а затем отбросив осторожность бросились в атаку. Выпад, уклонение, потом снова выпад и, наконец, противники покатились по брусчатке мостовой, вцепившись друг в друга. В какой-то момент, Юленшерна оказался сверху и попытался нанести удар по поверженному сопернику, но тот ухитрился вывернуться и сам всадил клинок в бок Карла Юхана. Тот тоже нанес удар, но он снова пришелся по кирасе фон Гершова, и не достиг цели.
А получивший ранение Карл Юхан попытался встать, затем снова растянулся по земле и, наконец, затих.
- Вставайте, Ваша Милость, - протянул руку своему командиру Раубе. – Не годится вам валяться на этой грязной мостовой, потому как здешние бюргеры, как, впрочем, и все другие, какую только срань не льют из окон на улицы.
Благодарю, - выдохнул Кароль, поднимаясь. – Посмотри что с ним? Только осторожнее, эта змея любит кусать исподтишка!
- Не извольте сомневаться, - начал было капрал, переворачивая тело, но тут же полетел кувырком от мощного удара, а не подававший до сих пор признаков жизни швед завладел его пистолетом.
- Ну, вот и всё, - прохрипел Карл Юхан, прицеливаясь в своего недруга.
Фон Гершов даже зубами заскрипел от досады, кинжал, бывший его единственным оружием, остался в боку Юленшерны, а тот был уже готов спустить курок. Пистолетное дуло смотрело на померанца, как дорога в преисподнюю, и тот уже готовился отправиться по ней, желая лишь одного, пойти туда не один. И хотя шансов достать врага не было даже теоритических, он бросился вперед, рассчитывая добраться до горла шведа, прежде чем испустит дух. Выстрел прогремел как погребальный колокол, и Карл Юхан, с недоумением посмотрев на пистолет, начал оседать на землю. В тоже мгновение, Кароль оказался рядом с ним и вырвав из рук умирающего оружие, только тогда посмотрел вперед. На грязной мостовой лежал с дымящимся пистолетом в руках Раубе и даже в темноте было видно, как он улыбается.
- Я же говорил, Ваша Милость, что это проклятый швед знается с нечистой силой! – обрадовано воскликнул тот, поднимаясь. – Так что лучше всего, было бы отрубить ему голову, да ещё забить осиновый кол в сердце. Тогда уж он точно не восстанет.
- Где ты нахватался такой ереси? – устало спросил его командир.
- В войсках Странника чего только не узнаешь, - философски заметил капрал.
- Это точно! Слушай, Михель, ты оказал мне сегодня очень важную услугу и не останешься без награды, но вот только…
- Я получу ее, если буду держать язык за зубами? – весело спросил Раубе. – Будьте покойны, господин барон, я буду нем как рыба!

Тем временем на захваченном пинасе наконец-то наступил покой. Немногих уцелевших пиратов заперли в трюме, покойники продолжали лежать на палубе, с тем, чтобы утром отправить их на берег для отпевания и предания земле. А оставшиеся охранять трофей стражники собрались на высокой корме корабля. С берега им привезли еды и несколько больших кувшинов пива на всех. Кроме того, кое-что нашлось и на корабельном камбузе. Так что служивые  сели рядком и решили, как следует возблагодарить себя за праведные труды, доставшиеся сегодня на их долю. Памятуя, что фон Гершов велел накормить Бопре, его тоже позвали присоединиться к трапезе. Все же в глазах солдат он не был пиратом. Впрочем, большой свободы ему тоже не давали. Рядом постоянно находились караульные, не спускавшие с него глаз.
Но хитрый гугенот умел ждать и был крайне осторожен, стараясь не вызывать подозрений. Неудивительно, что вскоре бдительность часовых притупилась, и они уже не столь зорко следили за своим подопечным. Чем меньше содержимого оставалось в пивных кувшинах, тем больше развязывались языки, и притуплялось внимание. По-хорошему следовало бы давно запереть француза в какой-нибудь каюте, но уж больно он оказался кампанейским парнем, да к тому же хорошим рассказчиком. Истории следовали одна за другой, вызывая все большую симпатию к человеку поведавшему их. Одни были весёлые, другие назидательные, а третьи и вовсе скабрезные, но все их объединяло одно – они были интересны и занимательны. В общем, когда дело дошло до сна, никто и не подумал вести такого славного парня под замок и оставили его спать на палубе. Тем более, что он и сам уже клевал носом, поскольку продукция ростокских пивоваров оказалась слишком крепка для его нежного желудка. В общем, заснули они все вместе, а когда поутру нового товарища не нашли, решили что он ночью пошел в гальюн, да и спьяну упал за борт.

Через два дня после этих событий герцогиня Катарина Шведская устроила торжественный прием в городской ратуше. Надо сказать, что в последнее время по Ростоку ходили самые разные слухи один чуднее другого. Одни говорили, что какой-то злодей хотел не то убить, не то похитить наследного принца Карла Густава. Другие с жаром утверждали, что неведомо откуда взявшиеся пираты собирались разграбить весь город. Третьи и вовсе выдумали такое, что и повторить в приличном обществе неудобно. И чтобы пресечь подобные разговоры Её Королевское Высочество и собрала всех сколько-нибудь значимых людей в городе, дабы предъявить им членов своей семьи целых и невредимых.
Затея удалась на славу. Горожане с удовольствием поглазели на принца и принцесс, отведали поданного им угощения и послушали нанятых для такого дела музыкантов. Обеспечив всех верноподданных темой для разговоров на год вперед, герцогиня отпустила их и приказала собраться в отдельной зале причастных к последнему происшествию.
- Господа, - негромко начала она, обведя взглядом всех присутствующих. – Мы рады, что печальные события последних дней наконец завершились, и мы можем со спокойной совестью отбыть в Москву к нашему супругу всемилостивейшему государю Иоганну Альбрехту. Однако прежде чем мы покинем землю Мекленбурга, хотелось бы закончить кое-какие дела.
- Как вам будет угодно, государыня, - поклонился барон фон Гершов.
- Кстати, как ваша супруга?
- Благодарю, ей уже лучше.
- Передайте, что мне очень не хватает её компании.
- Это большая честь, Ваше Королевское Высочество.
- Итак, прежде всего, нам угодно, чтобы ещё до нашего отъезда ваш брат обвенчался с присутствующей здесь фройляйн Рашке. За все услуги, оказанные ими обоими Мекленбургскому дому, мы намерены щедро наградить их. Господин Болеслав получит три тысячи гульденов и чин капитана с соответствующим содержанием. Марта также получит в качестве приданного три тысячи и фольварк под Гюстровым.
- Вы очень добры…
- Не слишком, - прервала потоки благодарности герцогиня, и обернулась к скромно стоявшему в сторонке Родионову. – Молодой человек, до сих пор мы знали вас, как одного из усерднейших учащихся в здешнем университете. Теперь же вы показали, себя не только усердным, но также умным, наблюдательным и верным человеком. Ваши заслуги не останутся без награды. Вы получите сто талеров и вот этот перстень.
- Благодарю, матушка-государыня, - грохнулся в ноги растроганный студент. – Век Бога молить буду за твою доброту!
- Кроме того, мы надеемся, что вернувшись домой после учения, вы и дальше будете служить нашему дому с не меньшим усердием!
- Отслужу, вот тебе крест отслужу, матушка!
Слабая улыбка тронула губы герцогини, и она милостиво кивнув боярскому сыну, обратила свой взор на Клару Марию.
- Подойдите, Ваша светлость!
- Да, государыня, - немедля выполнила приказ девочка.
С тех самых пор, как её спасли, юная принцесса являла собой пример послушания, воспитанности и благонравия. Вот и сегодня она весь прием чинно простояла одетая в свое парадное платье и мило улыбалась всем желающим на неё поглазеть, не сделав даже попытки показать кому-то язык или скорчить рожу. Правда, это мало кого могло обмануть, но все же вселяло осторожный оптимизм.
- Присядьте.
Лицо девочки на мгновение исказила недовольная гримаска, но она тут же справилась и, лучезарно улыбнувшись, ответила:
- С вашего позволения, я постою.
- Вот как? – картинно удивилась Катарина и невольно бросила взгляд на стоящую неподалеку мать принцессы.
Та в ответ лишь чуть заметно пожала плечами, дескать, а что делать?