Ничего не понимающая Шурка удивлённо обводила присутствующих глазами, тщетно пытаясь сообразить, что все это значит. Вроде бы папаша поимел совесть и признал её, но сделал это всё-таки как-то странно.
- Я никак не пойму, - неуверенно протянула она.
- Да что же тут непонятного, - всплеснула руками герцогиня. – Отец признал тебя. Ты теперь – принцесса!
- Это как раз понятно, бабушка. Неясно другое, за кого я должна выйти замуж?
- Что?!
- Ну, я ведь правильно поняла, что содержание и приданное я получу только после заключения брака?
Слова девочки на мгновение ввели в ступор всех присутствующих. Первым пришел в себя герцог Август и громко засмеялся. Секунду спустя к нему присоединилась жена и даже в глазах матери мелькнула смешинка. Только управляющий продолжал сохранять каменное достоинство, вероятно считая неприличным проявлять эмоции в присутствии герцогской четы.
- Все не так плохо, дитя моё, - смогла, наконец, выговорить герцогиня Клара Мария и кивнула Марте. – Продолжай.
Та взяла со стола другой документ и, погасив улыбку, продолжила чтение:
- Я, великий герцог Мекленбурга, Иоганн Альбрехт, третий этого имени, находясь в трезвом уме и полной памяти, сим объявляю, что воспитанница моей благородной матери герцогини Клары Марии Браншвейг-Вольфентбютельской и Мекленбург-Стрелицкой, урожденной принцессы Померанской, известная как Клара Мария Рашке, является моей дочерью и принадлежит к славному роду Никлотингов.
Настоящим указом, я признаю её принцессой Мекленбургского дома и повелеваю своим подданным и вассалам оказывать ей все почести полагающиеся этому статусу. Для того чтобы наша дочь могла содержать себя прилично её положению, я жалую в её пользу все полагающиеся мне подати и выплаты от города Ивенака(?) и прилегающих к нему амтов.
Шурка внимательно прислушивалась к чеканным формулировкам указа, пытаясь ничего не упустить из услышанного. Пока было ясно следующее: Папаша не только признал её, но и выделил кое-какие средства на содержание, причем не в будущем, а в настоящем. Это была хорошая новость. Жить до совершеннолетия или замужества она будет у бабушки, которая и будет её опекуном. В общем, любящий отец вовсе не торопится прижать её к своей груди и вообще как-то участвовать в жизни дочери. Просто проявил заботу, прикрывая старый грех. Что тут скажешь? Козёл!
- Теперь ты поняла, моя девочка? – прервала её размышления на тему моральных качеств родителя бабушка.
- В общих чертах, - кивнула Шурка и тут же задала уточняющий вопрос: - А что Ивенак большой город?
- К сожалению, не очень, - правильно поняла её обеспокоенность герцогиня. – Но это один из трех городов доставшихся Иоганну Альбрехту от отца. Это очень важно для твоего положения, дитя моё. Что же до твоего содержания, то можешь не беспокоиться. Пока ты живешь со мной, вы с матерью не будете ни в чем нуждаться. А после этого тебе достанутся владения из моей вдовьей доли. Поверь мне, у тебя будет достойное приданное!
- Да я как-то не очень тороплюсь замуж, - хмуро отозвалась девочка, про себя думая, что папенька оказался не только полорогим и парнокопытным, но еще и жадным.
- По вашим предыдущим словам этого не скажешь, - не удержался от остроты герцог Август и ухмыльнулся в усы.
Тут Марта отложила в сторону документ и выразительно посмотрела на дочь. Шурка в последнее время научилась с полуслова понимать свою матушку и тут же кинулась благодарить бабушку, чертыхаясь про себя, что не догадалась сама до такой простой мысли.
- Спасибо, вы так добры ко мне, - с чувством сказала она герцогине и развернулась к её мужу. – И вам, ваше высочество, я обязана столь многим, что не знаю, как и благодарить.
- Не стоит, малышка, - улыбнулся Август. – Ты хорошая девочка и я рад, что ты живешь с нами. Но хочу заметить, что наряды следует тщательнее подбирать!

С этой минуты жизнь Шурки изменилась кардинально и она вовсе не была уверена, что в лучшую сторону. Во первых у нее стало куда меньше свободы. Если раньше девочка вольна была ходить куда угодно, то теперь она постоянно находилась в окружении специально приставленных к ней нянек. Даже играть с подружками ей дозволялось лишь в их присутствии, но беда ещё и в том, что их у нее не было! А уж о том, чтобы бегать по окрестностям вместе с Руфусом и Гюнтером и вовсе не могло быть и речи.
Другой проблемой стала одежда. Если раньше она носила простые платья, какие были на большинстве девочек её возраста в замке, то теперь ей приходилось наряжаться в куда более строгую одежду и это откровенно бесило. Но даже эти орудия для пыток, лишь по недоразумению именуемые платьями, были цветочками по сравнению с парадным нарядом, в котором её должны были представить Брауншвейгскому дворянству. Состоял он из двух  тяжёлых бархатных платьев, обильно украшенных шитьём, надетых одно на другое. На верхнем ещё были разрезы, очевидно, для того чтобы было видно нижнее совсем глухое. Руки прикрывались практически до пальцев, а поверх высокого воротника одевался еще один – гофрированный, достававший почти до плеч. Волосы, собранные в невероятную прическу, прятались под золоченую сетку, поверх которой покоилась маленькая корона – подарок бабушки-герцогини.
Надо сказать, что чувствовала себя Шурка в этом великолепии полной дурой, но любые  попытки хоть как-то возразить немедля пресекались совершенно железобетонным аргументом:
- Ты же – девочка!
Это словосочетание гарантированно выводило её из себя еще в прошлой жизни, но теперь волей-неволей приходилось соответствовать.
Хуже всего далось ей расставание с друзьями. Хотя занятия фехтованием продолжались, сбежать после них принцессе не давали бдительные няньки. Приходилось уныло тащиться к себе в покои и менять удобный костюм на постылое платье.
Впрочем, были и приятные моменты. Одним из таких стала реакция Хильды на её новое положение. Та, разумеется, тут же забыла о своей неприязни к воспитаннице герцогини и попыталась подлизаться к ней, но безуспешно. Принцесса не пожелала иметь с ней ничего общего, о чём сообщила в совершенно недвусмысленных выражениях. Единственной её подружкой осталась - Гретхен.  Это обстоятельство послужило поводом для дикой зависти всех девочек в замке.
Еще одним следствием изменения статуса стали новые апартаменты занятые новоиспеченной принцессой дома Никлотингов. Если раньше они с Мартой ютились в тесной комнатушке, то теперь у них была большая светлая спальня, к которой примыкали два помещения поменьше. Один служил личным будуаром Шурки, а во втором спали няньки.
Утро начиналось всегда одинаково. После подъема следовала процедура умывания, причесывания и одевания. Прической её по-прежнему занималась Марта, и это было самое приятное, что случалось с девочкой за весь день. Облачившись, она отправлялась на половину бабушки, где они завтракали. Шурка была единственной кто допускался сидеть за одним столом с герцогской четой и это, поначалу, было очень непривычно. Вся прислуга, включая управляющего и Марту, принимала пищу в другом месте. Еда к слову, была самая простая. Супы, каши, свежеиспеченный хлеб. Пили вино или легкое пиво. Ни чая, ни кофе за столом владетелей местных земель не водилось, и лишь по праздникам герцогиня позволяла себе чашку горячего шоколада, до которого была большой охотницей.
- Раньше у меня был повар-итальянец, который чудесно умел заваривать напиток из арабских зерен, - мечтательно говорила она внучке. – Кстати, твой отец очень любил его. Но, увы, с той поры прошло много лет. Джузеппе покинул меня, кофе в наших местах не достать, да и стоит оно совершенно безумных денег! Ты будешь еще?
- Если можно, - неизменно отвечала Шурка, своим ангельским голоском.
- Ну конечно, можно, моя радость!
Сказать по правде, шоколад ей не так уж и нравился, но выбор был откровенно невелик. После завтрака начинались занятия, количество которых заметно выросло. Потом следовал обед, и лишь после него девочке удавалось немного расслабиться. Умаявшиеся за день няньки к тому времени теряли часть своего усердия, и она могла пообщаться с Гретхен. Беда была лишь в том, что подружка очень уж любила играть в куклы, чего было совершенно нельзя сказать о Саше.
- Погляди, как прелестна моя Адель? – щебетала она, показывая деревянного болванчика обряженного в очередное, сшитое из лоскутов платье.
- Отпад, - соглашалась принцесса в тщетной надежде, что подруга быстрее перейдет к делу.
- Ты ведь вовсе так не думаешь? – хитро улыбалась девочка, которую, несмотря на малолетство, никак нельзя было назвать дурочкой.
- Ну, не то чтобы, - начинала дипломатничать Шурка, - просто ей надо другое платье. Как только мне станут шить какой-нибудь наряд, я тебе принесу несколько лоскутов.
- И пуговиц! – довольно кивала Гретхен, которой только это и было нужно.
- Ладно, будут тебе и пуговицы.
- Ну, хорошо. Твои друзья передавали тебе привет.
- Как они там?
- Как обычно. Руфус дерется со всеми окрестными мальчишками, а Гюнтер ходит как в воду опущенный. Похоже, он действительно в тебя втюрился!
- Не говори глупостей, мы просто друзья!
- Это ты говоришь глупости, Клара Мария. Ой. Ничего что я тебя так называю?
- Все нормально. Если мне понадобится кто-то чтобы меня облизывать во всех местах, я позову Хильду.
- Только попробуй позвать эту задаваку! Я вовсе перестану к тебе ходить и передавать вести от твоих дружков шалопаев.
- Не буду, не буду, ты же знаешь, я её терпеть не могу!
- Ну, так вот. Моя старшая сестра говорит, что дружбы между парнями и девушками не бывает, потому что если девушка так подумает, так парень быстро заберется ей… ой, простите принцесса…
- Ладно тебе, я прекрасно знаю, куда парни забираются девушкам.
- Откуда это? – ревниво спросила подружка.
- Лучше тебе не знать. В общем, твоя сестра права, хотя это сокровенное знание совсем не помешало ей переспать со всеми лакеями и конюхами в замке.
- Зачем ты так говоришь, Клара Мария?
- Затем, чтобы ты не стала такой же дурой, когда вырастешь! Что тебе передали мальчишки?
- Что будут ждать тебя на вашем месте у пруда.
- Отлично, а теперь мне нужно твое платье.
- Что?! Мы так не договаривались!
- Прекрати, пожалуйста. Мне до смерти надоело это заточение, и я хочу хоть маленький глоток свободы. А помочь мне кроме тебя некому!
- Но что ты задумала?
- Ничего особенного. Эти клуши сейчас заснут и мы спокойно поменяемся одеждой. Даже если они проснуться ненароком, хотя я за ними такого не припомню, они все равно ничего не поймут. Фигурой и волосами ты похожа на меня, а ближе они не подойдут. Играйся спокойно со своими куклами и всё будет в порядке. Кстати, вот тебе еще одна.
Это бы удар ниже пояса. Во время урока вышивания Шурка утащила несколько иголок с нитками и сшила из лоскутов подобие человеческой фигурки и набила её обрезками ткани и ниток. У нее были руки и ноги, а на лице пара глаз из пуговок и вышитый мулине рот. Надо было сделать еще волосы из бахромы сделать, но она не успела. Впрочем кукла и без того получилась на славу. Во всяком случае, ни у кого такой не было. Обычно игрушки делались из дерева, в крайнем случае, скручивались из пучка соломы, но почему-то пока никто не догадался их шить. Возможно потому, что даже самые маленькие лоскуты шли в дело на одежду или одеяла.
- Какая прелесть! – округлила глаза девочка.
- Можешь оставить её себе!
- Хорошо, принцесса. Но если мы попадемся, то скажете, будто вы мне приказали!
- Что это ты стала такой церемонной? Не бойся, в случае чего, я всё возьму на себя.
Дальше было дело техники. Поменявшись с подружкой платьями, Шурка, как ни в чем ни бывало, пробежала по двору и выскользнула из замка.
- Привет, банда! - весело крикнула она мальчишкам, заскучавшим ожидая её.
- Здравствуйте, ваша светлость, - растерянно воскликнул Гюнтер и попытался изобразить поклон, глядя на который, девочка не могла удержаться от смеха.
- Ха-ха-ха, видел бы ты себя со стороны!
- Простите, но вы теперь принцесса…
- Прекрати немедленно! Либо мы по-прежнему друзья, либо я больше не приду!
- Не обижайся, Клара Мария, - хмыкнул Руфус. – Просто мы уж думали, что тебе не удастся вырваться. К тому же, мы давно не видели тебя в платье и растерялись. Ты ведь раньше приходила одетая как мальчишка!
- Ну и как вам? – осведомилась Шурка, недоверчиво хмыкнув.
- Сказать по правде, оно идет тебе гораздо больше, чем мужской костюм!
- Вот и носите такие тряпки, раз уж они вам нравятся! – рассвирепела подружка. – Ну-ка где моя шпага, я вас сейчас и в платье вздую так, что мало не покажется!
- Вот это по-нашему, - широко усмехнулся Руфус, а его приятель с поклоном вручил девочке деревянный клинок.
- Возьмите этот меч, принцесса, и ведите в бой своих верных вассалов!
- Становись в позицию, болтун, и защищайся!