Глава 19. Экстернат.
Через двенадцать дней обоз прибыл в Благовещенск. Арсений предложил мне на всё время экстерната остановиться у него на снимаемой им квартире, где молодой купец проживал один, так как семьей ещё не обзавёлся, но с прислугой -  приходящей домработницей и кухаркой.
Жилище купца третьей гильдии Тарала впечатляло: кухня, комната для прислуги, гостиная, каминная, кабинет, спальня, гостевая и даже ванная комната с туалетом. Данный доходный дом, в четыре квартиры для богатых квартиросъемщиков был  оборудован местной канализацией. 
- Арсений, если не секрет, а сколько тебе платят? – спросил я Тарала во время знакомства с квартирой, когда мы зашли в отведенную для меня гостевую комнату.
- Ермак, я уже второй год на проценте от прибыли работаю, плюс мои деньги в обороте дома крутятся. Поэтому истратить в месяц двести-триста рублей я могу без всяких потерь для себя. Но стараюсь особо не шиковать, много не пью, в карты не играю, хобби пока не завёл. А за квартиру вместе с прислугой шестьдесят рублей в месяц плачу.
- Не слабо! Почти месячное содержание хорунжего в полку. А почему тебя, а не какого-нибудь младшего  приказчика с обозом отправили?
- Груз важный был в обозе, который в Россию отправили. Если ты заметил, то я возле трех саней постоянно находился. В этих санях очень ценный китайский фарфор везли, еще династии Мин, на умопомрачительную сумму. Поэтому меня господин Касьянов и попросил лично сопровождать этот обоз. А так, ты прав, я уже из таких поручений, как из коротких штанишек вырос.
- Рисковый у вас, Александр Васильевич. Такой груз и охрана из молодых казачат.
- У нашего дома каждый обоз с товаром больших денег стоит. А что касается вашей охраны. Не прогадал Александр Васильевич, не прогадал. И обоз целый, и на шкурах красных волков, и на двух тушках для географического общества  наш торговый  дом прибыль получил и дополнительную известность. Завтра, кстати, нас Александр Васильевич к завтраку ждёт. Сейчас воду для тебя нагреют, ты ванну прими и ужинай без меня. Я приду поздно. Дела.
Принять ванну! Как много для меня  сокрыто в этих двух словах в 1890 году. Почти два года я в этом мире и сегодня впервые за всё это время принимаю ванну. И пускай она не чугунно-эмалированная, а из оцинкованной жести и укрыта по дну простыней, какой же кайф полежать и понежится в горячей воде. А потом ужин и сон в кровати с простыней на перине, пододеяльником и наволочкой на подушке. До этого всё больше на тюфяке с сеном, вместо одеяла шкура, а вместо подушки мешок с лузгой гречи. А после почти двухмесячной дороги по морозу, да в спартанских условиях, сон в такой кровати был не передаваемо прекрасным.
На следующее утро одетый в отутюженный китель, ушитые брюки  с лампасами, начищенные до зеркального блеска форменные сапоги и перепоясанный новеньким поясным ремнём, я дождался в гостиной Арсения и, одевшись в верхнюю одежду, мы направились на завтрак к  Касьянову.  В уже знакомом вестибюле нас встретил слуга, который проводил  в гостиную одного из богатейших купцов Благовещенска. Ласково встреченные Александром Васильевичем, мы приступили к завтраку-обеду, который как всегда был на высоте. Суп раковый, цыплята под белым соусом, котлеты говяжьи рубленые, кисель и морс клюквенные, шарлотка яблочная,  желе лимонное со свежими и отварными фруктами, не считая всякой мелочи в виде солений, мясных и рыбных нарезок.
По окончании завтрака, Тарала доложил Касьянову о нашем походе, приключениях с красными волками, о которых уже гудел Благовещенск. Я получил кучу комплиментов и похвал, также пришлось спеть «Есаула» и «Казачью» под принесённую гитару. Касьянов попросил Арсения на время моего экстерната взять надо мной шефство и помочь всем, чем можно. На мой вопрос, почему они так со мной нянчатся, Касьянов заявил, что кому  суждено быть генералом, в поручиках  не засиживается и напророчил, что быть мне генералом, с которым у их торгового дома будут добрые отношения. После всего этого, я был облобызан и отправлен в мужскую гимназию сдавать документы и платить деньги за экстернат.
Надворный советник директор Благовещенской мужской гимназии Соловьёв Константин Николаевич встретил меня как старого знакомого, принял документы и заявление, а потом ознакомил меня с расписанием экзаменов. Через пять дней начинались письменные испытания, считающиеся  более важными, чем устные. Проходить они должны были  в гимназии ежедневно в течение недели, с десяти утра до трех часов пополудни.
Первым, 28 апреля  было назначено русское сочинение.  На письменные экзамены  давали две темы: одна по пройденному курсу, другая на отвлеченную (вольную) тему. Гимназист сам выбирал тему из двух предложенных.  Мне на экзамене пришлось выбирать между темами: «Какие услуги оказали нашей литературе русские писатели ложно-классического направления?» и «Онегин и Чацкий».
29 апреля - перевод с латинского языка на русский, текст для перевода 308 слов или  2000 знаков.
30 апреля - перевод с древнегреческого языка на русский,  текст для перевода 260 слов, 1500 знаков. 
1 мая -  задачи по математике.
2 мая - арифметика для посторонних лиц, то есть для экстернов.
3 мая - переводы с русского языка на латинский для посторонних лиц.
4 мая - перевод с русского языка на древнегреческий для посторонних лиц.
«Не любят здесь экстернов, - подумал я, знакомясь со списком экзаменов. – На три письменных и на два устных экзамена больше, чем сдают гимназисты, проучившиеся в родной гимназии шесть лет. Но будем сдавать, благо в устных экзаменах перерывы между ними большие, есть время на подготовку, а  до письменных экзаменов больше недели осталось».
Следующая неделя была единообразной. Ранний подъем, утренний туалет и получасовая разминка, помощь горничной и кухарке в колке дров, растопке печей, плюс воды натаскать. Потом ранний завтрак вместе с Арсением и получасовое занятие под его руководством. Занятия до обеда, Арсений разрешил пользоваться его кабинетом и библиотекой, если его не было дома, а дома с утра до вечера он не бывал. Обед на кухне вместе с прислугой. Мы люди простые, да и времени меньше занимает, потом поход с кухаркой на рынок за продуктами на следующий день. Потом еще самостоятельные занятия. Ужин вместе с Арсением в гостиной и еще получасовые, а иногда и дольше занятия-консультации с Арсением, а дальше самостоятельно.
Всю эту неделю, я неоднократно возносил хвалебные молитвы богу за то, что мне так посчастливилось познакомиться с Тарала. В отличии от протоирея Ташлыкова, который закончил семинарию со своей спецификой изучения языков, Арсений за эту неделю буквально переформатировал мои знания по латинскому и древнегреческому языкам. 
В первую очередь он заставил меня ознакомиться с учебниками по логике и риторике, которые изучали в восьмиклассной классической гимназии, объясняя, что это позволит более глубоко осмыслить латинский и древнегреческий языки, так как база для логики и риторике заложена именно в этих мёртвых языках. И я уже к концу недели почувствовал, насколько Арсений был прав. Действительно, произошло какое-то изменение в моём сознании, точнее в логике мышления, порядке восприятия внешнего и внутреннего мира. Знакомство с произведениями Вергилия, Овидия, Цезаря на латинском и Гомера на древнегреческом языке, дало почувствовать, какую красоту и эффективность  обучения  мы потеряли в будущем.
Как мне объяснил Аркадий: «Мертвые языки – объект, который уже не изменится, на их примере легче научиться внутренней логике языка, понять его структуру. Изучая древнегреческий и латинский, ты учишься учиться, и впоследствии никакие  новые предметы или знания в любой области не страшны для изучения, потому что ты научился учиться и понимать, точнее, познавать суть изучаемого».
Похоже, как только в России в конце XIX века сократили часы, а потом в начале ХХ века  перестали преподавать в гимназиях мертвые языки и этим самым приводить мозги молодёжи в относительный порядок, правильное классическое обучение в России и закончилось, что привело к помутнению сознания большинства грамотного населения и Революции. Только этим можно объяснить, как легко различные демагоги от революции, кстати, закончившие гимназии с двумя мёртвыми языками, изменяли мировоззрение толп людей без всякой логики и последовательности, основываясь на одних чувствах и красивой риторике.
Неделя подготовки прошла, и наступило 28 апреля 1890 года. В девять тридцать утра всех гимназистов допущенных к испытаниям зрелости в количестве пятнадцати человек и четырёх экстернов, включая меня, собрали в двухшереножном строю в актовом зале Благовещенской мужской гимназии. Гимназисты в парадных мундирах, из экстернов я один в казачьей форме, остальные в костюмах. Судя по всему, ребята из купеческого сословия. Денежки есть, поэтому костюмы у них из дорогого сукна, да и рубахи с обувью не дешёвые. Я один как бедный родственник. Это я так прикалывался про себя и над собой, чтобы сбить мандраж перед экзаменом.

Отредактировано Курсант (24-03-2019 15:05:53)

После знакомства, Касьянов пригласил всех за стол. Обед прошёл изумительно. В этот раз стол ломился от изысканных кушаний. О том, как они называются и из чего приготовлена большая часть блюд, я узнал лишь к концу обеда. До этого чинно кушал всё, что мне подкладывала прислуга  в тарелки.
На первое подали суп куриный с гренками и борщ по-польски с ушками. Оказывается, этот национальный борщ подаётся прозрачным наваристым красным от свеклы бульоном, но без грамма овощей, а в дополнение к нему идут отдельно сваренные симпатичные пельмешки-ушки с грибной начинкой. Непривычно, но вкусно!
Второе холодное на столе представляли: сиги, фаршированные шампиньонами, волованчики с пюре из дичи, крокеты из яиц под бешамелью, шофруа из куропаток по-французски. Бешамель это соус с мускатным орехом, а шофруа оказалось очень вкусным заливным из филе куропатки. 
Второе горячее оказалось не менее изысканным и также очень вкусным: телятина по-мещански, филейчики из куропаток с трюфелями, паштет из рябчиков с трюфелями и жаркое из тетерева. В качестве  антреме  на столе предлагались пирожки, кулебяки, расстегаи, блины с начинкой, соленья, нарезки мясные и рыбные.
Третьи блюда, представляющие сладкий стол, составили шарлотка яблочная, крем баварский с мараскином, компот из персиков (горячий) и бланманже миндальное, то есть желе из миндального молока. Спиртное на столе было представлено русской водкой «Смирновъ», французским коньяком «Реми мартен», испанскими и французскими винами. Сколько денег на всё это потратил Касьянов, я мог представить себе с трудом, так как в ресторане, пока еще единственном в Благовещенске не бывал и какие там цены не знал.
По рассказам деда на приисках «Желтугинской республики» в 1885 году ведро «ханшина» - плохой китайской водки стоило 30 граммов золота. На рынке, куда ходил с кухаркой, работающей у Тарала,  я видел как из-под полы штоф «ханшина» продавали за два кредитных рубля. Сколько могла стоить водка, проделавшая путь до Благовещенска из Москвы, а коньяк и вина из Франции и Испании, не поддавалось моему исчислению. И если все эти затраты были сделаны только для того, чтобы отпраздновать получение мною свидетельства об испытаниях на зрелость, то такое торжество сильно льстило моему самолюбию, но и заставляло серьёзно задуматься. Зачем и почему Касьянов это сделал?
Основной темой для беседы за столом во время обеда стал конный переход сотника Амурского казачьего полка Дмитрия Пешкова, который в начале ноября 1889 года выехал в одиночку на своём коне монгольской породы по кличке Серый из Благовещенска и 19 мая этого года въехал в Санкт-Петербург, преодолев верхом  8300 вёрст.
«Казачий телеграф» уже донёс до Благовещенска новости о том, что перед въездом в Петербург Пешкова ожидала торжественная встреча из двух эскадронов лейб-гвардии Казачьего и Атаманского полков с трубачами и хорами полковых оркестров. По своей инициативе рядом с эскадронами сотника встречали несколько сотен конных офицеров.
27 мая, неделю назад,  на параде лейб-гвардии Конногренадерского и Уланского полков император Александр III вручил Пешкову орден святой Анны 3-й степени, а потом  пригласил на завтрак во дворец.
Больше всех об этом вещал купец Патрин, он оказывается, как и Пешков был из станицы Албазина.
- Молодец, Дмитрий, - раскрасневшийся Патрин, потряс кулаком в воздухе. – Столько вёрст пройти одноконь. Не забоялся. А я его ещё бесштанным пострелёнком помню, как он голоногий по станице на прутике скакал. А теперь с самим императором завтракал!
- А что нам на это скажет, Тимофей? – Татьяна Касьянова с благожелательной улыбкой, но бесятами в глазах обратилась ко мне. – Почему герой сегодняшнего дня молчит?
- Мадемуазель Татьяна, дамы и господа, я считаю конный переход сотника Пешкова победой человеческого духа и мужества над силами природы, - я сделал небольшую паузу. - Награждение императором господина сотника орденом – это высокая оценка данного, не побоюсь сказать, подвига. Но сам бы я на такое не пошёл, так как считаю такой риск неоправданным.
- Поясните, молодой человек, - купец Патрин, набычившись, уставился на меня, а по лицам молодых дам скользнула гримаса пренебрежения.
- Постараюсь, - я на пару секунд замолчал, собираясь с мыслями. – Господа, все присутствующие за этим столом неоднократно участвовали в дальних переходах, сопровождая грузы.
Все мужчины, сидевшие за столом, синхронно кивнули головами.
- Все вы знаете, сколько опасностей подстерегает всех в таких походах, особенно в зимнее время. Но эти опасности возрастают многократно, если ты путешествуешь один по суровому зимнему Приамурью, Восточной Сибири. Погибнуть можно в любой момент.
- Это так, - прервал меня купец Ельцов. – Вот помню недавно…
- Иван Петрович, давайте дослушаем Тимофея, - вступилась за меня Светлана Львова.
- Вас, господа, на эти рискованные коммерческие переходы толкает выбранная профессия, но при этом ваши действия приводят к экономическому развитию Дальнего Востока, - продолжил я. – Казаки, солдаты совершают длительные переходы по Восточной Сибири и Дальнему Востоку по приказам вышестоящего командования и по требованиям присяги. Погибнуть в этом случае я считаю оправданным, а в случае перехода сотника Пешкова, который он предпринял, выпросив полугодовой отпуск, его возможную гибель  считал бы бессмысленной, так как никакой пользы ни для государства, ни для армии, человек давший присягу не принёс бы. Я такого риска не приемлю.
- А может – это просто трусость? – спросившая Татьяна, с вызовом глядела на меня.
- Мадемуазель Татьяна, погибнуть, выполняя свой воинский долг, я считаю естественным. Ты давал присягу, которую я приму через два года, и поэтому в любой момент обязан по присяге «телом и кровью, в поле и крепостях, водою и сухим путем, в баталиях, партиях, осадах и штурмах и в прочих воинских случаях храброе и сильное чинить сопротивление» врагам Веры, Царя и Отечества». А ставить на кон свою жизнь только для того чтобы доказать возможность перехода одноконь от  Благовещенска до Санкт-Петербурга, извините, мадмуазель, но я этого не понимаю. И смелость или трусость, здесь не причем.
- Дочка уж кого-кого, а обвинять Тимофея в трусости я бы не стал, - вступил в разговор Касьянов. – Перед тобой  человек, который два года назад в возрасте четырнадцати лет в одиночку уничтожил банду из двадцати одного хунхуза, был во время этого боя тяжело ранен. После этого, Тимофей ещё несколько раз вступал в бой с варнаками, а совсем недавно он и его друзья уничтожили стаю красных волков больше, чем в шестьдесят голов и спасли  обоз нашего дома.
За столом наступила тишина, большинство гостей Касьянова с удивлением таращили на меня глаза.
- Молодой человек, позвольте поинтересоваться, а какое количество скальпов хунхузов у вас на счету в настоящее время? – раздался в тишине вопрос купца Львова.
Я прикинул количество убитых мною в походе на Ольгакан, потом в распадке, получилось ровно тридцать.
- Тридцать, Николай Степанович.
- Однако… Целый взвод! И это в шестнадцать лет, - купец Ельцов задумчиво покачал головой. – Большое будущее вас ждет, молодой человек, если шею не свернёте.
- Сашка, слушай, так это же автор «Есаула» и «Казачьей», - несколько превысивший норму спиртного судовладелец Патрин укоризненно покачал указательным пальцем перед собой.  – И ты молчал?!  Никому не рассказал?!
Отвертеться не удалось, и после того, как принесли гитару, я исполнил обе песни. После моего выступления вступила в бой тяжёлая артиллерия в виде дочки Касьянова. Какой уж тут домострой! Феминизм в чистом виде. Посыпались вопросы, а какие песни я еще написал, есть ли романсы про любовь. Мой ответ, что про любовь я ничего не написал, так как не встретил ещё её, привел Татьяну в ещё большую словесную активность, где-то слов сто в минуту. Присутствующие за столом услышали историю о том, как в Томске её подружка-сокурсница познакомила Татьяну со своим братом, который служит в Кавалергардском полку, а тот такие романсы поёт.

Отредактировано Курсант (24-03-2019 15:06:22)