После небольшой паузы на доски причала, по переброшенному с парохода трапу, вышел цесаревич,
Запятые пропущены.
В этот момент к строю подошла свита цесаревича, а генерал-губернатор Корф, услышав конец моего доклада, поинтересовался:
- Ваше Императорское Высочество, о каком показе умений и навыков рассказывал Вам этот молодой казак?
- Уважаемый, Андрей Николаевич, - наследник трона, чуть развернувшись, взял генерал-губернатора Приамурья под локоть. - Вы услышали конец доклада от очень известного на Амуре молодого казака, о котором мне все уши прожужжал князь Ухтомский и начальник моего конвоя атаманцев есаул Вершинин.
- И чем же он известен?
- Об этом лучше услышать из уст князя. – Николай повернулся к свите. – Эспер Эсперович, подойдите к нам, пожалуйста. Перед нами тот самый молодой казак Аленин стоит, о котором вы так много мне рассказывали и, кажется, собираетесь о нём даже в книге о нашем путешествии упомянуть.
От свиты отделился и направился к цесаревичу среднего роста, лет тридцати мужчина с ухоженными усами и бородой, единственный в свите одетый в гражданский фрак, рубашку, жилет, брюки и ботинки. Подойдя к цесаревичу и генерал-губернатору, мужчина поинтересовался:
- Вы звали меня, цесаревич?
Близкие повторы, надо разбавлять синонимами. Вот прямо весь кусок править "цесаревичей" нещадно вырезая.
На берегу, рядом с построенной для встречи будущего императора аркой собралось больше пятисот человек встречающих. Кроме жителей Черняева, приехали делегаты из станиц Толбузина, Ольгино, Кузнецова, со всех выселок и заимок, входящих в Черняевский округ. Все в нарядных одеждах. На конях два десятка моих казачат, да десяток лучших казаков наездников, отобранных со всего округа. Все остальные пешие.
«Вестник» и «Ермак» аккуратно притерлись к причалу у станицы. После небольшой паузы на доски причала, по переброшенному с парохода трапу, вышел цесаревич, а за ним по «табелю о рангах» стала выстраиваться свита. Поскольку однотипные пароходы имели по десять кают, то в относительном комфорте первого класса на них могли разместиться человек двадцать, поэтому свита была небольшой.
Сидя на Беркуте, я смотрел как к атаману Савину, стоящему с хлебом-солью на цветном рушнике, покрывающем поднос, неторопливым шагом подходил худощавый молодой мужчина с усами, но без запомнившейся мне по тому миру бородке. Одет цесаревич был в белый френч с золотыми погонами с царским вензелем, белую фуражку, темно-синие брюки-галифе, заправленные в сапоги. Подойдя к склонившемуся в поклоне атаману, Николай, сняв фуражку, перекрестился, затем отломил кусок хлеба и, макнув его в соль, отправил в рот.
За цесаревичем к караваю подошёл приамурский генерал-губернатор, командующий войсками Приамурского военного округа, а также наказной атаман Приамурских казачьих войск генерал-адъютант Корф. Сверкая золотыми адъютантскими погонами и аксельбантами, Корф также снял белую фуражку, перекрестился и, разгладив свою знаменитую бороду-бакенбарды на две стороны, вкусил хлеб-соль. После чего, надев фуражку, забрал у атамана поднос с хлеб-солью и передал назад кому-то из свитских. В этот момент раздался приветственный рёв собравшихся на берегу казаков и казачек.
Я, глядя на эту картину, судорожно прогоняя в голове те сведения, которые мне были известны о будущем царе Николае Втором, пытался определиться в своём отношении к нему, а также пытался понять стоит или не стоит делиться с ним информацией из будущего.
Кивая приветственно головой, цесаревич в сопровождении свиты и окружившей его толпы прошёл через арку, увитую зеленью и лентами. Приблизившись к нашему конному строю, который стоял отдельно за встречающими и за аркой, он отделился от свиты. Не дожидаясь пока он подойдет, я дал казачатам команду: «Слезай». А когда мои орлы застыли с левой стороны своих коников, подал команду: «Смирно-о-о!». Докладывать к цесаревичу не вышел, так как мне такого указания не было, а всё руководство станицы вертелось рядом с будущим императором.
Николай в одиночку пошел вдоль первой шеренги, останавливаясь перед каждым казачком, внимательно его разглядывая. Строй казачат, кажется, перестал дышать. Скосив влево взгляд, я увидел, как старшаки и мальки, перед которыми останавливался цесаревич, как будто, вырастали на пару-тройку сантиметров. Начав с левого фланга, через некоторое время наследник российского престола дошёл до моего места в строю. Внимательно осмотрев спокойным взглядом меня с ног до головы, таким же спокойно-скучающим голосом произнёс:
- Так вот ты какой, Тимофей Аленин. И что ты и твои ученики могут мне показать…
- Ваше Императорское Высочество, - оторопев от такого начала, я попытался, не дрогнув голосом, доложить, - в двух верстах от станицы находится казачья школа станицы Черняева, в которой воинскому делу обучается двадцать казачат в возрасте от четырнадцати до шестнадцати лет. На территории школы есть полоса препятствий, спортивный городок и оборудованное стрельбище. На этой базе учащиеся школы могут показать Вам свои умения и навыки. Как мне представляется, такого Вы не видели ни в одной из станиц, которые уже посетили.
В этот момент к строю подошла свита цесаревича, а генерал-губернатор Корф, услышав конец моего доклада, поинтересовался:
- Ваше Императорское Высочество, о каком показе умений и навыков рассказывал Вам этот молодой казак?
- Уважаемый, Андрей Николаевич, - наследник трона, чуть развернувшись, взял генерал-губернатора Приамурья под локоть. - Вы услышали конец доклада от очень известного на Амуре молодого казака, о котором мне все уши прожужжал князь Ухтомский и начальник моего конвоя атаманцев есаул Вершинин.
- И чем же он известен?
- Об этом лучше услышать из уст князя. – Николай повернулся к свите. – Эспер Эсперович, подойдите к нам, пожалуйста. Перед нами тот самый молодой казак Аленин стоит, о котором вы так много мне рассказывали и, кажется, собираетесь о нём даже в книге о нашем путешествии упомянуть.
От свиты отделился и направился к будущему императору, мужчина лет тридцати, среднего роста, с ухоженными усами и бородой, единственный в свите одетый в гражданский фрак, рубашку, жилет, брюки и ботинки. Подойдя к цесаревичу и генерал-губернатору, мужчина поинтересовался:
- Вы звали меня, Ваше Высочество?
- Звал, Эспер Эсперович. Вот, ваше сиятельство, полюбуйтесь, - Николай указал на меня правой рукой, как Ленин с броневика. – Это Тимофей Аленин! Прошу любить и жаловать!
- Эспер Эсперович, чем же знаменит сей казачок? Просветите! – В разговор вмешался генерал-губернатор Корф.
------------------------------------
И вот тут надо переделывать, поскольку кто такой Аленин, Корф, в силу сложившихся обстоятельств, прекрасно осведомлен. Более того он после всего обязан переговорить с Тимофеем отдельно, после чего обязательно должна быть выражена благодарность.
------------------------------------
- Ваше превосходительство, как только наша экспедиция вступила на землю Приамурья, а особенно после посещения Благовещенска, при общении с местными жителями я стал часто слышать о молодом казаке Аленине из станицы Черняева. При этом, повествуют о нём, как о былинном герое. Какие подвиги ему приписывают, спросите вы?! Первый. В четырнадцать лет, будучи раненым, в одиночку уничтожил двадцать одного китайского бандита. Второй. Как очень меткий стрелок из винтовки на мишени может нарисовать буквы. Третий. Уничтожил с десятком молодых казачат огромную банду самого Золотого Лю, отобрав у него золото.
Отредактировано Дачник (26-03-2019 19:37:30)