- Задумался, Тимофей? Вот и мы задумались. Тем более, раненый хунхуз всё подтвердил. Сотню эту набрали месяц назад в небольшой деревушке под Хэйхэ, что напротив Благовещенска. При отборе предпочтение отдавали бывшим солдатам, конникам. Сотню сформировали быстро - дней за десять. Потом вооружили. Караван с одеждой, оружием, продуктами и табун лошадей пригнали прямо в деревню. Две недели назад эта банда  пошла вверх по Амуру вдоль берега, пока не дошли до этого поста и нашей станицы.
Вахмистр замолчал, сжав свои кулачищи, так что костяшки побелели.
- Со слов пленного хунхуза, их атаман и почти все его офицеры на остров на лодках ушли рано утром. Одна полусотня в ночь у Зорихи переправилась на наш берег. Где они были, он не знает. Но по следам казаки позже определили, что эти варнаки в лесу за полигоном пряталась и всю твою показуху для цесаревича наблюдала. А потом перед нападением на станицу, они твой хутор спалили. Одни головёшки остались. И полигону досталось.
Митяй взял мою правую ладонь в свою лапищу и слегка с сочувствием сжал.
- А вторая полусотня, в которой был этот раненый варнак, через Амур у Зорихи переправились, когда пароходы с цесаревичем и его свитой прошли. У них задача была напасть на станицу от Амура, а другие должны были атаковать со стороны леса, от твоего хутора. Вот такие пироги и крендели.
Было видно, что вахмистр хотел завернуть хорошую такую матерную конструкцию, но постеснялся знахарки.
- Мальки твои, которых расставили, как ты советовал, обе полусотни обнаружили и казаков вовремя предупредили, - продолжил Шохирев. –Улицы щитами да телегами с кольями перегородили. Из-за этих укрытий, да из окон домов и отбились станичники.
Митяй задумался на несколько секунд, а потом продолжил.
- Честно говоря, из рассказов казаков складывается картина, что хунхузы особо не рвались поквитаться с нами, как ты предполагал. Получили в упор пару залпов и тут же разбежались. Будь ещё и  моя полусотня в обороне станицы, мы бы эту банду в тонкий блин раскатали. Да и так из сотни, восемнадцать варнаков с коней ссадили. Остальные быстро-быстро за Амур утекли. Преследовать их побоялись.
- А как не побоятся, - перебила вахмистра Мария. – В станице почитай одни дети, казачки, отставники, да старики остались. Младший твой десяток сильно, Тимофей, отличился. И предупредил и половину варнаков они перебили. Преследовать рвались. Мишка Башуров кричал, что хунхузов на переправе ещё можно хорошо пощипать, а если те огрызнутся, то в станицу под защиту баррикад вернуться. Старики не пустили.
- И правильно сделали, что не пустили, - насупился Митяй. – Одно дело из-за укрытия стрелять, а другое дело врага преследовать, когда он в любой момент ответить может. Мальки, они и есть мальки.
- Мы такого же возраста были, когда лагерь Золотого Лю разгромили, - медленно произнёс я. - А потом помогли остаток его банды у истока реки Дактунак добить. А на переправе действительно можно было хунхузов проредить, чтобы больше не совались.
- Спорить не будем, Тимофей. Тем более, самое интересное я ещё не рассказал. – Шохирев выставил перед собой свою лопату-ладонь, призывая меня к молчанию. – Лян Ксу рассказал, что когда банда вся собралась на посту после набега, их атаман со своими пятью офицерами, один из которых был ранен, собрались и уехали. После их отъезда один из бандитов сказал, что надо выбирать нового атамана и офицеров. В общем, где-то через два часа эта банда выбрала нового атамана и его ближников, потом забрала все продукты, что нашла на посту и ушла вниз по Амуру.
Я посмотрел на хитро замолчавшего Митяя и спросил:
- Ещё что-то интересное Ксу рассказал?
- Под деревом, с которого варнак тебя подстрелил, винтовку его нашли. Подстрелили бандита, когда он с дерева слезал, вот и обронил. То ли Лис, то ли его сиятельство попал. Они оба стреляли. Но это не важно. Винтовка очень интересной оказалось. Если бы ты слышал, как его сиятельство выражалось, когда ему её показали. Я столько много новых слов узнал.
- Что за винтовка? – спросил я.
- Охотничий манлихер с телескопическим прицелом. Так,  кажется, если правильно запомнил. Князь её так назвал.
«Значит, мне не показалось, когда прыгал, что блеснул не ствол, а оптика. – Мысли заметались в мозгу, плавя его. – Вот и снайпер появился. Получается из рассказа Митяя, основной целью был   Николай…? Зачем? Кому это надо было?»
Добила меня следующая фраза вахмистра.
- Ксы опознал эту винтовку и сказал, что ею был вооружён один из ближников атамана банды. При этом Лян не уверен, но ему показалось, что этот офицер-ближник был японцем, который пытался себя выдать за китайца.
«Всё, туши свет, сливай воду. Это сколько же версий теперь можно накрутить?» - подумал в смятении я, и на моих висках выступил обильный пот.
Заметив моё состояние, Мария взяв с тумбочки кусок чистого полотна, протёрла мне лоб и виски.
- Дмитрий, давай заканчивай. Тимофею нехорошо стало. Отдохнуть ему надо.
- Всё, закончил, - гигант поднял ладони вверх.
Встав с табурета, вахмистр уже собрался выходить из комнаты, но, хлопнув себя по лбу, резко развернулся.
- Ермак, я за чем приходил то. Меня дед прислал. Телеграфист проговорился, что в станицу на пароходах из Благовещенска следуют и завтра или послезавтра прибудут наш наказной атаман генерал-майор Беневский, с ним Албазинская и Черняевская сотни и жандармы. Чего рассказывать то будем? – Митяй как-то по-детски жалобно посмотрел на меня.
- Правду, Дмитрий, только правду, - усмехнулся я.
- Да ты чего, Тимоха. Нас же потом подполковник Печёнкин со свету сживёт, если все наши выкрутасы с разгромом банды Золотого Лю всплывут. Он же подполковником через это стал.
- Ну, до этого может дело и не дойдёт.
- Как не дойдёт. Атаман и старики скажут, что это ты предложил готовиться к возможному отражению нападения хунхузов из банды Владыки Ада, которая хотела отомстить за смерть Золотого Лю. Начнут спрашивать, что за месть. Тут всё и всплывёт. – Шохирев в этот момент был похож на большого испуганного ребёнка.
- Не меньжуйся, Дмитрий. И жандармы, и генерал-губернатор Корф давно правду знают. Мне об этом поручик Савельев сказал, когда приезжал с Джунг Хи и Мэй разбираться. А на полигоне и барон Корф рассказал, что ему всё известно о том, кто на самом деле Золотого Лю убил и даже о золоте, которое мы продали, а деньги поделили. – Про последнюю информацию я немного покривил душой. Но дедушка Корф определённо, что-то знал. Была же на полигоне его фраза: «Значит, золото у Лю всё-таки взяли. Орлы!» И цесаревичу ничего не рассказал.
- Ух ты, мать честная!!! – Шохирев в изумлении рухнул назад на табурет. – И ты молчал, Тимоха! Старейшины с утра как новость от телеграфиста узнали, ходят как в воду опущенные. Надеются, что их награды цесаревича всё же оградят от гнева генерал-губернатора. А тот, оказывается, всё давно знает. Ладно! Я побежал. Надо деда и остальных стариков успокоить. Выздоравливай, Ермак!!!
Митяй, не смотря на габариты, практически бесшумно удалился из комнаты и дальше из дома.
- Устал?! – Мария заботливо протёрла мне лоб и виски. – Опять в пот бросило. Сейчас отвару дам и спи. Отдыхай. Во сне организм быстрее восстанавливается и лечится. Только будь готов, что завтра к тебе генерал, который друг императора придёт. Он ещё сегодня хотел с утра к тебе зайти, да я сказала, что ты ещё без сознания лежишь. А завтра точно будет.
«Вот успокоила, - думал я, выпивая из кружки, поданной знахаркой  какой-то горький отвар. – Завтра меня его светлость князь Барятинский будет «пытать» с особой извращённостью. Ему же перед Александром III как-то оправдываться надо будет. Два покушения на наследника. И оба предотвратили, точнее не дали довести до конца, если в Японии всё происходило как в моём мире,  посторонние люди. Я бы на месте есаула Вершинина мылил верёвку. Эх, не спросил у Дмитрия, как командир конвоя себя чувствует и выглядит! Вернее всего, хреново и бледно».
Эта была последняя связанная мысль, отвар подействовал, и я вновь провалился в сон. Проснулся ночью. Судя по темноте, времени было не больше двух часов. Сна ни в одном глазу. Больше суток продрых.
«Вот и прекрасно, - подумал я. – Надо всё обдумать в тишине и по полочкам разложить. Событий много и интересных произошло, информации, которую надо срочно проанализировать достаточно. Завтра, точнее сегодня будут «танцы» с князем Барятинским, потом чувствую с жандармами и  дедушкой Корфом. С чего начать?»
Мысли заскакали галопом, я перепрыгивал с одной проблемы на другую, пока не заставил себя остановиться. Начнём с глобальных проблем, и будем опускаться постепенно ниже, решил я для себя.
Итак, начнём с вопроса – это мой мир или параллельный?  Насколько это для меня важно?
Если мой мир, то имеющиеся в моём сознании пусть и в небольшом количестве послезнания пригодятся. Если не мой, то также пригодятся, но в меньшей степени. Но это на глобальном, стратегическом  уровне. На тактическом уровне в любом случае пригодятся.

Отредактировано Курсант (12-04-2019 08:21:16)

За то время, что пообщался с будущим императором, увидел человека, которому до чёртиков надоело играть роль Государя Наследника при общении с чернью. Искренний интерес у Николая проявился пару раз, да и то, касаемо оружия. А так, как говорят французы -  «нобле́с обли́ж», то есть  власть и престиж накладывают известную ответственность.
«Это я сделал…, - где-то в далёком уголке моего сознания слабо прошелестел голос Тимохи. – Я знал, что ты не любишь Государя Наследника, но он же сын Помазанника Божьего. Его надо было спасти любой ценой!»
«Млять, Тимоха, за ноги тебя да об угол, - мысленно ответил я. – Ты чего с ума сошёл. Зачем?»
- Тебе не понять, гвардии подполковник, - ответил мне мой сосед по сознанию. – Ты человек грядущих времен, переживший предательство правителей, падение и распад своей страны. В тебе нет уважения к государям этой Империи, да и своей тоже. Ты же мысленно цесаревича называл только Николашкой. Мало того, ты уже приговорил его к подвалу ипатьевского дома.
Голос моей молодой сущности слабел и словно отдалялся, появилось ощущение того, что времени, когда мы можем быть вместе, почти не осталось, и я всполошился.
- Тимоха! Тимоха, ты где?
- Всё! Я ухожу. Ты жив остался. А я там, на пароходе погиб. Прощай…
- Не уходи, Тимоха! Не-е-ет!!! Тимоха…
А в ответ тишина. Что-то щёлкнуло в голове. Было такое ощущение, что от моего сознания отделилась какая-то часть. Будто бы воздушный шарик вздулся над теменем, а потом отделился и улетел.
За два последних года Тимоха очень редко проявлял себя. Но иногда мы с ним общались. А теперь что? Всё!!! Сознания настоящего хозяина тела больше нет! Кажется, я заплакал. По щекам потянулись нити слёз. Я остался один. С этой мыслью я провалился в забытьё.
Очнулся от того, что кто-то осторожно тряс мою ногу. Открыв глаза, столкнулся взглядом с улыбающейся Марией.
- Ну, ты и горазд спать, господин подполковник. Больше двенадцати часов задавил. Давай-ка займемся утренними процедурами, а то скоро его сиятельство нагрянет.
- Доброе утро, Мария! – улыбнулся в ответ красавице знахарке.
В течение двадцати минут я был умыт, накормлен, напоен. Судно-утку также использовали по назначению. Только закончили все процедуры, как передняя комната наполнилась шумом от входящих людей, а в проёме появился доктор Рамбах.
- Ну что, герой, очнулся. Молодец! Сейчас осмотрим рану. Мария Петровна, снимите бинты, пожалуйста.
«Какое милое отчество у нашей знахарки. Так и просится строка на ум «люблю тебя Петра творенье», - прикалывался я про себя, ожидая болезненной процедуры перевязки. На удивление данное действие прошло значительно легче, чем я себя настраивал. Доктор и знахарка аккуратно посадили меня в кровати, и пока Рамбах поддерживал мою тушку, Мария быстро размотала бинт и одним движением, почти безболезненно сняла тампон с груди. Скосив влево вниз взгляд, я увидел здоровенный во всю мою левую грудную мышцу синячище черно-бурого цвета и запекшуюся корку небольшой рваной раны с четырьмя швами-стежками из нити.
- Замечательно! Заживление идёт просто  замечательно! – Рамбах передав меня для поддержки  знахарке, стал осторожно пальпировать грудную мышцу. – Мария Петровна, вы просто обязаны передать мне рецепт вашей мази. Удивительно быстрая регенерация поврежденных тканей. Чуть больше суток прошло, а рана практически затянулась. И кровоподтёк выглядит как будто недельной давности.
- А вы что скажете, больной? – обратился уже ко мне доктор. – Как самочувствие.
- Доктор,  смерть, как и всякая деятельность, требует навыка. Видимо у меня в который раз  была неудачная попытка приобрести такой навык. Теперь вот грудь левая болит и правая лопатка.
- Он ещё шутить изволит, - доктор строго погрозил мне пальцем. – Да вы, мой дорогой, как сказала Мария Петровна при повторном осмотре и перевязке уже в этой комнате, не в рубашке, а в кольчуге родились. Да-а… В кольчуге. А на спине у вас также хороший ушиб. Видимо когда на палубу упали, ударились там обо что-то. Не от удара о ровную поверхность такой синяк бывает.
После этих слов последовала процедура наложения мази и тугой повязки. Окончив перевязку и уложив меня на место, доктор подошёл к проёму двери  и шутливо произнёс: «Ваше высокопревосходительство, пациент к приёму готов».
Тут же в комнату ворвался князь Барятинский, сделав рукой знак, чтобы все вышли, приставил табурет к кровати и грузно опустился на него. Место в проёме занял есаул Вершинин с бледным лицом и синюшностью под глазами, на которого князь не обратил внимания.
- Тимофей Аленин, в первую очередь хочу поблагодарить тебя за спасение Государя Наследника, - я увидел, как от этих слов вздрогнул Вершинин. – А во вторую очередь хотелось бы из первых уст услышать всё, начиная с твоего предложения ввести в конвой Его Высочества десяток казачат.
Я поглубже вздохнул и начал свой рассказ. За исходную точку взял  свою «чуйку» на опасность, из-за которой предположил возможность нападения на цесаревича и станицу, о Золотом Лю и желание Владыки Ада отомстить за его гибель. Рассказал, как с вахмистром Шохиревым решили защищать станицу, если нападение всё-таки случится. После этого последовал мой ночной анализ причин и результатов покушения на Николая и нападения на станицу. Возможность причастности кого-либо из Великих князей дома Романовых, конечно, опустил.
Мой монолог длился минут десять. Всё это время князь внимательно слушал, ни разу не перебив и не задав даже одного вопроса. Когда я закончил, его сиятельство задумалось на несколько мгновений, а потом произнёс: «Кому выгодно, говоришь. Это мы постараемся выяснить».
- Ваше высокопревосходительство, в этом я вряд ли смогу Вам хоть чем-то помочь. У меня нет и сотой доли информации, которая необходима, для определённых выводов.
- У меня знаний и информации, конечно, побольше, чем у тебя, но  у меня в голове не укладывается ни само покушение, ни то, что кому-то это может быть выгодно. – Барятинский запустил правую ладонь в свою роскошную бороду и крепко сжал кулак. – Ничего, разберёмся. Узнаем кому выгодно! Его превосходительство Шебеко - заведующий полицией и командир Отдельного корпуса жандарм телеграфировал, что сюда уже отправлены для расследования лучшие силы министерства внутренних дел.
«Оба-на угол шоу! – мысленно отреагировал я на фразу его сиятельства. - Я-то думал всё закончится приездом жандармов с Благовещенска или Хабаровки, а тут ребята посерьёзнее прибудут. Может, и до правды докопаются. Только вряд ли. Правда, вернее всего, за Амуром, а то и за дымкой японских островов, а может быть и на острове, который виден через Ла-Манш.
Князь Барятинский между тем продолжил:
- Сегодня пришла телеграмма от Его Величества. Император требует разобраться в произошедшем покушении и доложить для принятия им решения. Также в телеграмме указывает немедленно направить Наследника в столицу, обеспечив безопасность. Поэтому завтра по приходу двух пароходов с казаками мы немедленно отправляемся дальше. К сожалению, из-за твоего ранения мы не можем тебя взять с собой. Но по твоему выздоровлению, как я думаю, Его Величество Александр III призовёт тебя к себе для награждения. Да и казачата твои без наград не останутся.
Князь сделал паузу и посмотрел на меня.
- Что-то хочешь сказать, Тимофей?
- Не за награды старались, Ваше высокопревосходительство.
- То, что не за награды, понятно. Но где так стараться научились? Ты, Владимир Лесков и Верхотуров Антип спасли цесаревича, меня и барона Корфа. А ты можно сказать Государя Наследника трижды спас. Первый раз когда на палубу уронил, потом пароход увёл из-под обстрела, а затем собой закрыл от пули. Кстати, а почему капитана заставил пароход вперёд гнать на всех парах, а не реверс и задний ход дать.
«И чего отвечать, - задумался я. – Рассказать, что при проводке колонн, что в Афгане, что в Чечне и в других горячих точка всех водителей  инструктировали до слёз: при нападении, если машина на ходу, водитель обязан на полной скорости покинуть зону поражения. И прорывались в основном вперёд».
- Я не знал, ваше высокопревосходительство, как много уйдёт времени, чтобы пароход после реверса машины назад пошёл и куда он за это время доплывёт. Поэтому и указал капитану Самохвалову идти вперёд под защиту казаков, - терпя боль, вздохнул поглубже и продолжил. – Мне бы извиниться перед капитаном, Ваше высокопревосходительство?!
- Не перед кем извиняться тебе, Тимофей. Убит Аркадий Зиновьевич. Когда пароход уже вошёл в пойму, успел дать команду в трубу на реверс машины, после чего ему пуля в висок прилетела. Матрос-рулевой рассказал.
Плечи князя как-то устало сгорбились. Вздохнув, его сиятельство перекрестилось: «Упокой, Господи, душу раба Твоего новопреставленного Аркадия и остальных воинов, и прости им вся согрешения вольная и невольная и даруй им Царствие Небесное».
- Возвращаясь к вашему старанию и умениям, Тимофей. Твои казачата умело вели бой на пароходе и никого не потеряли во время его. Раненые не в счет. А в конвое  из девяти атаманцев вместе с командиром, только трое в живых остались. И если бы не вы, никого бы не защитили. Что скажешь, есаул? – Князь Барятинский развернулся всем телом к Вершинину.
На атаманца было больно смотреть. И так бледный, Вершинин побледнел ещё больше и как-то съежился в размерах.
- В Японии охрану Государя Наследника прое…, здесь прое…
Дальше шёл непередаваемый армейский фольклор с применением флотских терминов. Если всё, что сказало его сиятельство, можно было бы перевести на русский литературный язык, то кратко получилось бы: «Не умеющие ничего лейб-атаманцы конвоя, которые родились в результате скрещения мутантов различных зоологических видов, не смогли обеспечить безопасность наследника российского престола. А всех их умений хватило только на то, чтобы бесславно погибнуть».
Закончив длительный и экспрессивный монолог, побагровевший князь, глубоко вздохнул и уже спокойно продолжил:
- Ладно, есаул. Не обижайся. Нервы не выдержали. Жалко атаманцев. Но тебе не обидно, что считай мальчишки выполнили вашу службу?! Вот теперь думай, что будем докладывать Его Величеству. В Японии рикши, здесь казачата!!!
Его сиятельство вновь начало заводиться. Чтобы сбить этот накал, я спросил князя:
- Ваше высокопревосходительство, а как себя генерал-губернатор Корф чувствует?
- Хорошо. Старый воин ран не боится. Пуля, которую барон в плечо получил, сначала через Верхотурова Антипа насквозь прошла. Поэтому у генерал-губернатора больших повреждений нет, но кость задета. Из-за этого он так плохо на пароходе и выглядел. С Туром твоим тоже всё хорошо будет. Доктор Рамбах отличный хирург. Операцию сделал по высшему разряду.
- Это хорошо, - я довольно улыбнулся.
- Ладно. Смотрю, у тебя испарина выступила. Отдыхай. Завтра с цесаревичем к тебе зайдем перед отплытием.
С этими словами его сиятельство покинуло комнату и дом, уводя с собой своё сопровождение.

Отредактировано Курсант (12-04-2019 08:36:04)