Поезд пришёл без опозданий. Носильщик занёс в вагон  мои вещи, которые доставили из гостиницы во дворец, но увидел я их, только садясь в поезд в Гатчине. Кстати, РД так и не усмотрел в вещах. Правда, пока ехал в поезде успел убедиться в том, что практически все вещи из РД, не связанные  с боевыми действиями, спокойно покоятся в чемодане. Судя по всему, князь Барятинский или граф Воронцов-Дашков решили более внимательно ознакомиться с моими «оригинальными» вещами, типа ранец, плащ-палатка, котелок и индивидуальный медицинский пакет. И прочее по мелочи, ременная сбруя для РД, подсумки для патронов, крепления для метательных ножей.
По приезду в Елизаветино, нанятый за рубль извозчик сообщил, что быстро домчит до моей усадьбы. Тут чуть больше десяти вёрст будет. Проезжая через Дылицы кучер, этого средства передвижения с одной конной тягой, даже не знаю, как его правильно назвать, то ли коляска, то ли пролётка, показывая на огромный дом-дворец с колоннами, поведал мне, что  домина принадлежит барыне Трубецкой. Далее была спокойная наезженная дорога в две колеи без всякой мошкары и прочего жужжащего и летающего. Середина сентября! Солнышко светит! Ещё тепло! Лепота! Я ехал и отдыхал от того напряжения, которое испытывал во дворце и наслаждался окружающим пейзажем.
Вскоре доехали до развилки, и словоохотливый извозчик сообщил мне, что одна дорога ведет к усадьбе, а вторая в  Курковицы. Узнав, что от деревни есть дорога к моему новому дому, попросил провезти меня через поселение, как уже узнал от графа, моих должников. Лучше бы я этого не делал. Такого убожества я ещё не видел. Обветшалые срубы домов, размером чуть больше, чем на хуторе Алениных была баня. Попавшиеся по дороге крестьяне и крестьянки одетые в какую-то рванину, низко кланялись, завидев меня, сидящего, в пролётке. И полная безнадежность на их лицах. Добили увиденные босоногие детишки лет шести-семи. Все трое худые, с большими головами, искривлёнными ногами. Бесспорно -  это был ярко выраженный рахит.
Извозчик, увидев выражение моего лица, испуганно замолк и до самой усадьбы хранил молчание. Я же глядя в напряжённую спину «таксиста» впал в какое-то оцепенение, пытаясь удержать в себе разгорающуюся ярость. Пришел в себя, когда коляска остановилась, а извозчик, каким-то дрожащим голосом произнёс, сняв с головы колпак: «Прибыли, Ваше Благородие».
Я, придя в себя, огляделся. Да, усадьба впечатляла. Здоровенная двухэтажная домина с множеством пристроек.  Великолепный сад, виднеющийся огород с парниками, небольшой пруд перед домом. На фоне начинающего садиться  солнца выделялись крылья ветряной мельницы, стоящей шагах в трехстах от основного здания. Из флигеля к коляске быстрым шагом выдвигался мужчина лет сорока, одетый в сюртук, белую рубашку, брюки, заправленные в сапоги. Щёки приближающегося субъекта украшали шикарные бакенбарды. Подойдя ко мне, успевшему вылезти из данного средства передвижения, мужчина учтиво поклонился и представился:
- Добрый день, Ваше Благородие, управляющий усадьбы Сазонов Александр Иванович.
- Здравствуйте, Александр Иванович, - я внимательно посмотрел на управляющего, и первым впечатлением остался доволен.  Взгляд прямой, без раболепия. Одежда явно не новая, но чистая и аккуратная. Держится с достоинством. После краткого осмотра управляющего, продолжил.
- Хорунжий Аленин. Новый хозяин данной усадьбы.
- Меня уведомили, Ваше Благородие. – Сазонов снова поклонился. – Рад вашему прибытию.
Отвечая, управляющий со скрытым интересом рассматривал меня. Я делал тоже самое. Реально Сазонову  и дальше управлять моим имением или мызой, как её здесь называли. Если не выяснится, что господин управляющий несколько злоупотребляет своими обязанностями. Хотя если такое выяснится, то, честно говоря, даже не знаю, что и делать. Вряд ли за три недели, что мне отвёл на знакомство с усадьбой государь, успею найти кого-то другого.
«Ладно, о плохом думать не будем, но то, как живут в Курковицах, заставляет задуматься о компетентности Александра Ивановича», - данная мысль заставила меня ещё раз внимательно осмотреть управляющего.
Сазонов с честью выдержал мой взгляд, хотя я и заметил, как он непроизвольно вздрогнул. Как мне сказал в училище сотник Головачев после подавления бунта: «Аленин, нормальный ты юнкер  – добродушный как бы, любишь хорошую шутку в исполнении других, да и сам не прочь пошутить, песни поёшь, заслушаешься. Улыбнёшься – само обаяние! Все девки – твои! А вот посмотришь иногда,  не знаю, в чём секрет, но жутко становится так, что тянет штаны проверить на предмет сухости. Вроде и лицо не сильно меняется, но взгляд… Волосы на затылке сами приподниматься начинают. И понимаешь – вот она смерть твоя! Не надо, Аленин,  так смотреть, если перед тобой не враг!»
- Ваше Благородие, что пожелаете с дороги?
- Александр Иванович, а баня в усадьбе есть?
- Как не быть, Ваше Благородие. Отличная новая  баня. Последний из владельцев рода Афанасьевых, при котором она была построена, очень попариться любил.
- Вот и замечательно. Дайте распоряжение, чтобы воды нагрели, пыль дорожную смыть. А вот в субботу попаримся.
- Слушаюсь, Ваше Благородие. А что на обед приготовить?
- На ваше усмотрение, Александр Иванович. Я нетребователен в пище. Было бы сытно. И по вещам распорядитесь.
- Будет исполнено.
Пока я разговаривал с управляющим к нам подошёл молодой босоногий парнишка лет двенадцати-четырнадцати  в холщовой рубахе и таких же штанах, который восторженно смотрел на мою форму и награды.
- Митька, быстро отнёс вещи Его Благородия в дом, - скомандовал ему Сазонов.
Дождавшись, когда пацан выгрузит вещи, я расплатился с извозчиком,  получив от него: «Благодарствую, Ваше Благородие». Только после этого направился за управляющим на осмотр внутренностей дома. Было как-то неудобно морально. Теоретически я знал, как должен себя вести его благородие со своей дворней или наемными слугами, но на практике давалось это с трудом. «Тяжело, тебе придётся, товарищ гвардии подполковник, - думал я про себя, следуя за Сазоновым. – Какой из тебя на хрен дворянин и барин. И не откажешься от такого подарка! Какое у меня должно быть поведение представляю, но претит. Ладно, что-нибудь придумаем. Три недели, надеюсь, быстро пролетят. А дальше домой в полк?! Хотя в это уже верится с трудом. Какое-то не понятное обхаживание и задаривание моей персоны со стороны царствующей семьи».
Следующие два часа ушли на осмотр усадьбы. Обстановка в доме была богатой. Конечно, с дворцовой не сравнить, но, на мой взгляд, была на высоком уровне. Скотный двор, конюшня, сараи, огород и сад порадовали чистотой, ухоженностью. Было видно, что здесь трудятся от зари до темна. За время ознакомления, выяснил у управляющего, кто работает на усадьбе. Оказалось, что кроме Сазонова и ещё одной работницы на мызе царствовал семейный подряд. Кухаркой и домоправительницей была Степанида женщина пятидесяти лет, которая была в дворовых девках ещё при первом из Афанасьевых. Её брат Прохор с семейством, плюс муж старшей из его дочерей с детьми занимались различными работами.  Всего двенадцать человек. Кроме Сазонова и Митьки, младшего из сыновей Прошки, так называл Прохора  Сазонов, пока никого больше не видел. Все на работах в поле. Идёт сбор урожая.

Отредактировано Курсант (19-05-2019 16:15:53)