Будищев не ошибся. Долго его действительно держать не стали, выписав, как только затянулись раны на спине. Три чиновника с тухлыми лицами, составившие комиссию, брезгливо морщась, осмотрели его крепкое тело и вынесли вердикт – годен в военное время, отправив, таким образом, в запас. Ни слушать, ни расспрашивать о самочувствии нижнего чина они и не подумали, но единодушно расписались в принятом решении в документах и из госпиталя он вышел уже свободным человеком. Лежавшие с ним артиллеристы уже устали удивляться странному унтеру и лишь начинавший выздоравливать Архип, болезненно морщась, сказал на прощание:
- Фартовый ты парень, пехоцкий!
- Есть немного, - хмыкнул Дмитрий, застегивая мундир.
- Барыни к тебе ездют, - подхватил второй солдат.
- Кабы барышни – другое дело, а так что же, - с легким смешком отозвался Будищев.
- Дак попросил бы хоть на штоф полугара, нешто отказали бы?
- Нельзя!
- Чего это, нельзя?
- Знаешь, - задумчиво сказал парень, - я в одной книжке когда-то прочитал, что нельзя ничего просить у тех, кто сильнее. Нужно будет – сами предложат.
- Ты, господин унтер, ещё и книжки читал?
- Было дело. Маловато, правда, и всё больше детективы всякие, но кто знал, что жизнь так обернется.
- Про что хоть книжка?
- Про Иисуса из Назарета.
- Акафист* что ли?
- Типа того. «Мастер и Маргарита» назывался.
- Ишь ты!
- Ладно, мужики, бывайте. Не поминайте лихом, если что.
--------------
# Акафист. – Церковный гимн. Обычно издавался в виде небольших книжек. Самый известный - «Акафист Божьей матери».
У госпитального крыльца его уже ждала пролетка, в которой сидел донельзя довольный Барановский. Увидев выходящего Будищева, он не погнушался выйти ему навстречу, и крепко пожав руку, помог сесть в экипаж.
- Рад вас видеть, Дмитрий.
- Взаимно, Владимир Степанович.
- Ну и как вы себя ощущаете демобилизованным?
- А вы откуда знаете?
- Как вы мне тогда сказали? – засмеялся инженер. – Не задавайте бестактных вопросов, не получите уклончивых ответов!
- Подмазали эскулапов?
- И не только их.
- Н-да, мне теперь с вами до гроба не расплатиться!
- Прекратите, Дмитрий. Я вам жизнью обязан. К тому же вы, похоже, поделились своей удачей со мной.
- В смысле?
- Вы не поверите, но все мои недоразумения с казной, каким-то невероятным образом разрешились. Начет снят, протоколы испытаний подписаны… я просто не знаю, что и сказать!
- Скажите: «Хрен с ним!»
- Как?
- Очень просто. Поднимите руку, потом резко опустите и …
- Боже правый, вы невероятны! – чуть не выпал от смеха из коляски Барановский.
- Кстати, куда мы едем?
- Ко мне домой. Паулина Антоновна ждет нас к обеду. Как хотите, но отказа я не приму.
- И в мыслях не было. Просто, нельзя ли сначала домой? Хотя бы помыться и переодеться.
- А зачем? Вы прекрасно выглядите, в своем мундире и с крестами.
- И заплатками на шароварах!
Однако переполненный положительными эмоциями Барановский и, не подумав его слушать, потащил к себе. Квартиру инженер снимал в большом доходном доме в Сампсониевском проспекте*. Швейцар, грудь которого украшало несколько медалей, не без удивления посмотрел на прибывшего с барином унтера, однако скользнув взглядом по крестам, лишь высоко поднял брови. Поднявшись в парадное, они скоро оказались перед украшенной резьбой дверью, в которую хозяин решительно постучал.
-----------------
#Название по имени Сампсониевского собора, построенного в честь победы в Полтавско баталии, произошедшей в день поминовения святого Сампсония Странноприимца.
- Надо бы звонок поставить, - как бы извиняясь, сказал он своему спутнику. – Но всё, как-то недосуг.
- Электрический?
- Господь с вами, откуда же взять этакую диковину!
- Напомните мне, как на фабрике будем. Сделаем.
Дверь открылась и на пороге появилась горничная в накрахмаленном переднике и чепце.
- Здравствуйте, Владимир Степанович, - сделала она книксен и приняла у него шляпу и трость.
- Проходите, Дмитрий, не стесняйтесь. Это наша Глашенька, отдайте свое кепи ей.
Будищев внимательно осмотрел пышную фигуру прислуги и с легкой улыбкой протянул ей свой головной убор. Та недоуменно посмотрела на странного гостя, но возражать не посмела.
- Глаша, покажите где у нас ванная комната, господину Будищеву надобно привести себя в порядок.
- Пожалуйте, - посторонилась она, и когда унтер прошел мимо, брезгливо сморщила носик от въевшегося в форму больничного запаха.
Сказать, что ванна была шикарна – не сказать ничего. Огромная, так что довольно рослый Дмитрий мог бы запросто в ней утонуть, опирающаяся на пол львиными лапами, она стояла посреди комнаты, в которой можно было запросто устроить гостиную. Стоящий в углу, пышущий жаром титан, намекал, что с горячей водой проблем нет. Пол и стены были выложены молочно-белой плиткой, а у умывальника было вделано большое овальное зеркало.
- Ты хоть пользоваться-то сумеешь? – с легким пренебрежением в голосе спросила горничная, не ставшая церемониться с нижним чином в отсутствие хозяина.
- Хочешь спинку потереть? – тут же отреагировал тот.
- Вот ещё! – презрительно фыркнула Глаша и величественно выплыла из комнаты.
- Знойная женщина – мечта поэта! – ухмыльнулся ей вслед Дмитрий.
Не успел он разобраться с кранами, «знойная женщина» появилась вновь с полотенцами и парой нового белья, вероятно, пожертвованного Барановским.
- На-ка вот, переоденешься. И не забудь занавеску задернуть, а то мало ли…
- Спасибо, красавица. А ты всегда такая сердитая?
- Я чай в хорошем доме служу, и потому никакого баловства не позволяю! – с достоинством ответила девушка.
- Это правильно! – с готовностью поддержал её Дмитрий. – Я вот тоже человек до крайности серьезный и положительный.
- Уж я вижу, - скривила губы горничная. – Поторапливайся лучше. Скоро на стол подавать, а господа сказали, что без тебя не сядут. Рубаху свою с портами в угол кинешь, я прачкам отдам.
Молодой человек не без сожаления во взгляде проводил глазами Глашу и коротко вздохнул. Как и абсолютное большинство представительниц женского пола в эти времена, она слыхом не слыхивала о фитнесе, диетах и тому подобных глупостях, но от её пышной фигуры так и веяло здоровьем и какой-то первобытной красотой. Щеки её были румяны и без косметики, соболиные брови сроду никто не выщипывал, а густые темно-каштановые волосы и не подозревали, что на свете существует перхоть.
- Эхма, кабы денег тьма, купил бы деревеньку, да девок любил помаленьку! – хмыкнул Дмитрий, а потом, прислушавшись к организму, вздохнул. – А воду по-ходу надо было холодную набирать!

Отредактировано Старший матрос (12-06-2019 08:39:51)