Анна Виртанен с досадой отложила в сторону свою работу и прикрыла усталые глаза рукой. Работая дни и ночи напролет, она едва сводила концы с концами. Хватало только на оплату комнаты и самую немудрящую еду. Одежда ей давно износилась, и стоило большого труда поддерживать её в порядке. Но иначе было нельзя, ведь кто сделает заказ портнихе в дурно сшитом, или небрежно заштопанном платье? А тут еще клиент как сквозь землю провалился. Работа, вправду сказать, была невелика и больших прибылей не сулила, но в её положении лишних денег не было. Слава Богу, хоть задаток оставил, а то совсем худо пришлось бы.
За тонкой дверью послышались шаги, но вряд ли это был очередной клиент. Точнее, вряд ли это был очередной её клиент. Совсем недалеко от неё в двух небольших комнатках проживала мадам Ряполова – профессиональная гадалка. К той частенько приходили разного рода подозрительные личности. Несчастные влюбленные, люди, оказавшиеся в стесненных обстоятельствах. И, наконец, мужчины и женщины, пытавшиеся вернуть какую-либо пропажу. Первых было легко узнать по безумному взгляду и поступкам, вторых выдавала одежда и поведение, а третьих озабоченный вид. Мадам Ряполова была дамой опытной и говорливой; раскидывая для своих посетителей карты, она ухитрялась по малейшим нюансам поведения узнать суть дела, с которым к ней пришли, а затем с большим успехом использовала свои догадки.
Слава о ней шла по всему Петербургу, и в прежние времена она жила в гораздо более фешенебельном доме куда ближе к центру и богатым господам, однако пару лет назад с ней приключилась какая-то история, после чего гадалке пришлось срочно переехать. Правда, некоторые состоятельные клиенты у неё еще остались, но к тем она ездила на дом. Помимо основной своей профессии, сия достойная кисти Караваджо* дама занималась ещё подборкой прислуги для состоятельных холостяков, или попросту говоря – сводничеством. А так же принимала вещи под залог и давала небольшие ссуды в рост. Кроме того, так уж сложилось, что соседи её немного побаивались. Неизвестно была ли она действительно была связана с потусторонними силами, но с людьми конфликтующими с нею или просто не высказывающими должного почтения, частенько приключались разного рода неприятности. Кого в околоток заберут, кого обворуют, а кто просто на ровном месте споткнется.
Увы, все оказалось гораздо хуже. Гадалка пришла к ней.
- Мадам Виртанен, голубушка, - вкрадчивым голосом патентованной обманщицы начала та. – Что-то вы, совсем про меня забыли…
- Добрый день, мадам Ряполова, - попыталась придать любезное выражение лицу портниха.
- Ах, милочка, - продолжала щебетать гадалка, - какая чудная нынче погода! Я ходила нынче по одному делу, и так приятно прогулялась, что просто не могу вам передать. А вы отчего не устроите себе променад?
- У меня совсем нет времени. Надо работать.
- Да-да, разумеется. Но если у вас столько заказов, то, вероятно, ваши денежные дела идут столь же успешно.
- Прошу прощения, мадам Ряполова, - тяжело вздохнула Анна, - но я вынуждена просить вас об отсрочке.
- Однако, это мило! – в голосе сводни прорезался металл. – Вы обещались мне отдать еще до страстной недели*, но уже дважды просрочили выплату.
- Мне очень неудобно, мадам…
- Ну что вы, что вы, - соседка вновь любезно улыбнулась или точнее – оскалилась. – Я вполне понимаю ваши трудности. Действительно, одинокой женщине очень нелегко в этом жестоком мире, уж я это по себе знаю. И вы совершенно напрасно отказались тогда от моего предложения…
- Благодарю вас, но оно по-прежнему меня не интересует.
- Досадно. Впрочем, как хотите. Вот только что мне делать с вашим векселем?
- Извините, к вам можно? – осведомился молодой человек к военной форме, уже некоторое время стоящий у двери и безуспешно пытавшийся привлечь к себе внимание.
- Что?! Да, конечно, пожалуйста. – Анна ухватилась за внезапно посетившего её человека, как утопающий хватается за соломинку. – Вы ко мне? Мадам Ряполова, прошу меня извинить, но…
- Конечно-конечно, - в голосе гадалки вновь засочилась патока. – Мы с вами позже договорим. Ах, какой импозантный солдатик… молодой человек, не желаете ли узнать тайны своего прошлого, или, может быть, вам интересно ваше будущее? Я могла бы вам многое поведать, о чём вы даже не подозреваете…
- Женщина! – бесцеремонно прервал её излияния Будищев. – Я про свое прошлое и сам столько всего знаю, что любой околоточный в обморок упадет. И вообще, дайте мне с девушкой пообщаться.
- Фи, - на лице мадам Ряполовой появилось разочарование пополам с брезгливостью. – Хам!
- И вам не хворать, - издевательски поклонился ей вслед молодой человек.
- Спасибо вам, - облегченно выдохнула Анна, когда за неприятной соседкой закрылась дверь. – Не знаю, чтобы я делала…
- Проблемы?
- Не стоят вашего внимания. Лучше скажите, что вам угодно?
- Так я это, вещички у вас оставлял в переделку.
- Господи! – всплеснула руками портниха. – Я совсем не узнала вас в мундире! Простите великодушно, но в нём вы выглядите совершенно иначе.
- Я заметил, - усмехнулся в ответ Дмитрий. – Как по гражданке – меня ни один офицер в упор не видит, как по форме – так и норовит в рыло въехать!
- Но вы обещались прийти еще на той неделе…
- Простите, так получилось. Но, надеюсь, с моим барахлом всё в порядке?
- Конечно, но…
- Тогда давайте примерим?
- Извольте. Переодеться можно за ширмой.
Через пару минут Будищев облачился в перешитый на него костюм и встал перед зеркалом. Как выяснилось, Анна прекрасно знала свое дело, и пиджачная пара сидела на нем как влитая, а манишка и вовсе выглядела великолепно, придавая своему новому владельцу шикарный вид. Лаковые туфли со штиблетами, на которые он сменил свои сапоги, заканчивали образ и только картуз категорически выбивался из него.
- С таким костюмом вам надобно носить котелок, - мягко улыбнулась портниха. – И галстук хорошо бы другой.
- Да я в них ничего не понимаю, - развел руками молодой человек. – Боюсь, выберу какую-нибудь фигню, и выряжусь как дурак.
- Ну, это не сложно. Во-первых, обратите внимание на фасон. Нынче носят…
- Послушайте, а может, вы мне поможете?
- Что, простите?
- Ну, давайте прогуляемся до магазина, благо здесь недалеко. А то мне приказчик наверняка ерунду подсунет. За это с меня кофе.
- Как вы смеете! – вспыхнула Анна. – Я приличная женщина и не позволю…
- И в мыслях не было! – изумился Будищев.  – Да что с вами такое?
Но портниха, и без того уже взведённая визитом к соседке, не выдержала и, присев на краешек скамьи, тихонько плакала.
- Да, я – вдова, - сквозь слезы говорила она. – Да, я живу одна и за меня некому заступиться, но это не значит, что… а тут ещё это…
Обычно Дмитрий не выносил женских слез и старался избегать ситуаций, с ними связанными, но ещё он умел различать пустой плач взбалмошных девчонок, не получивших очередную игрушку, от искреннего горя доведенных до отчаяния людей. И к тому же он умел слушать. Через несколько минут он знал нехитрую историю жизни Анны. Ещё совсем молоденькой девушкой её выдали замуж за пожилого чухонца, занимавшегося мелкой торговлей. Жили они неплохо, но детей у них не было. А когда муж умер, его родня обобрала неопытную вдову и едва не пустила по миру. К счастью, она умела шить и смогла жить этим, избежав многочисленных соблазнов более легкого, но при этом – постыдного, заработка. Правда, мадам Ряполова не теряла надежду завлечь её в свои сети, для чего не единожды ссужала мелкими суммами. Обычно Анны всегда аккуратно расплачивалась, но в этот раз едва не попала в кабалу.
- Вот что, Аннушка, - мягко сказал Будищев, дослушав её исповедь. – Сейчас ты умоешься, а потом мы с тобой прогуляемся к магазину или лавке и выберем мне таки этот проклятый галстук и шлюпу или как её – котелок. Ну, а потом посмотрим, как помочь твоему горю. Я таких «повелительниц Тьмы», как эта старая выдра, много в своей жизни видел – и не таких ещё обламывал.
------------------------
#Микеланджело Меризи да Караваджо – итальянский художник конца XVI – начала XVII веков. На одной из его картин цыганка, гадая молодому человеку, одновременно снимает у него с руки кольцо.
## в 1879 году Пасха пришлась на 13 апреля (по ст.ст.)
«Линдстремъ и сыновья» - когда-то являлся простой галантерейной лавкой, основными клиентами которой были жены приказчиков да шившие на дому портнихи. Но время шло, и один из внуков первого Линдстрема, прибывшего в Петербург из Гамбурга в блистательный век Екатерины Великой, решил, что ему тесно в рамках дедовского предприятия. Дом, в одном из крыльев которого ютилась их лавка, был полностью перестроен. Вместо угрюмых стен с подслеповатыми окошками появились широкие зеркальные витрины. Узкие проходы между прилавками сменили широкие залы, ничуть не менее помпезные, нежели в каком-нибудь дворце. А вместо деревянных болванов теперь стояли самые настоящие манекены, одетые с такой изысканностью, что, говорят, какой-то горячий черноусый господин, приехавший откуда-то с юга Империи, едва не посватался к одному из них, а когда ему стали объяснять, что это всего лишь чучело, не верил и грозился украсть.
В общем, можно было, не кривя душой, сказать, что галантерейный магазин «Линдремъ и сыновья» был ничуть не хуже парижских. Поэтому не удивительно, что популярная модистка госпожа Гедвига Берг именно здесь покупала потребные для работы материалы.
Обычно она приходила одна, но на сей раз с ней пришла подруга. Последняя, впрочем, почти не интересовалась покупками своей спутницы и, вообще, довольно сильно отличалась внешним видом от модистки. Одетая скромно, чтобы не сказать бедно, и почти без украшений, она, тем не менее, держалась с таким достоинством, что всякому было понятно, что перед ним барышня из высшего общества.
- Мадемуазель Берг, - радушно улыбаясь, воскликнул Порфирий Иванович Стеклов  – довольно изящный брюнет, лет двадцати восьми, одетый безукоризненно, но с тем дешёвым шиком, который и отличает приказчиков от владельцев заведений. – Вы у нас так давно не были, что я уж думал – вы про нас забыли.
- Неправда ваша, - с лучезарной улыбкой парировала модистка. – Я была у вас на прошлой неделе и брала аграманту, шесть аршин джерси*, и бумажных кружев.
- Разве?
- Да-с. Просто вы были заняты той пышной дамой, как её – мадам Поповой, а меня обслуживал мальчик**.
- Какая досада, - развел руками приказчик. – Но теперь я свободен и готов служить только Вам. Чего изволите?
- Сегодня мне надобно атласу, аршин пять, не меньше.
- С муаром?
- Ну, разумеется. И еще кружев, но только не бумажных, а шелковых и ещё плюмажу. Только самого лучшего!
- Как можно, сударыня, - оскорбился жрец Гермеса.*** - У нас всё – самое лучшее.
- Вот и хорошо. А это что? Ирина, посмотри, какие милые бонбошки!
- Господи, какое мещанство, - скривила носик её спутница.
- Ты думаешь? – с веселой смешинкой в голосе переспросила Гедвига. – Значит, моим купчихам точно понравится! Заверните мне этих бонбошек из стекляруса.****
- Как прикажете. Что-нибудь ещё?
- Да, мне нужен подарок, для одного почтенного господина. Что-нибудь скромное, но не пустяшное. Скажем, запонки или булавку для галстука.
«Знаем-знаем, какому господину тебе подарок нужно сделать» - подумал про себя Стеклов, но вслух любезно заметил: - Теперь запонки и заколку принято носить в одном стиле, так сказать, гарнитуром. Извольте пройти в следующее отделение, мы вам что-нибудь подберем. А это…
- Отправьте ко мне домой. Адрес вы знаете.
- Как будет угодно-с!
Все вместе они прошли в соседний отдел, где все витрины были увешаны образцами мужских аксессуаров. Запонки, заколки, портсигары, бумажники, перчатки, головные уборы всех форм и расцветок и бог знает что ещё заполняли его пространство.
- Вот извольте, только что получили-с. Тут, извольте видеть, лошадиная голова, а тут подковы. Все в одном стиле, но не одинаково. Последний крик Парижа.
- И впрямь недурно. Как тебе, Ирина?
- Лучше бонбошек, - слегка искривила тонкие губы барышня, что для неё обычно означало крайнюю степень веселья.
- Мне тоже нравится. Заверните, пожалуйста, их мы возьмем с собой.
- Прикажете в бонбоньерку*****, или, может быть, подобрать футлярчик?
- В бонбоньерку.
- Как прикажете-с!
Приказчик отправился упаковывать покупку, госпожа Берг принялась с интересом осматриваться, игнорируя при этом подчеркнуто скучающую подругу. Тут глаз её остановился на необычной паре, на которую поначалу она не обратила никакого внимания. Худощавая женщина, платье и шляпка которой знали лучшие времена, выбирала хорошо сложенному мужчине в недурно пошитом клетчатом костюме галстук. Правда, она не просила подать ей какую-либо новинку с витрины, а перебирала содержимое ящика, в который складывали  вещи,  уже вышедшие из моды. По-видимому, денег у них было немного и потому незнакомцы старались сэкономить.
Мадемуазель Гедвига ничего не имела против бедных людей, кроме разве того, что на них ей было не заработать. Так что, отметив профессиональным взглядом, что женщина ухитрилась выбрать неплохой вариант, модистка равнодушно отвернулась. Однако фигура молодого человека в костюме показалась ей смутно знакомой, и она снова повернулась к ним и едва не застыла, как громом пораженная, услышав его голос.
- Блин, сколько мороки с этими галстуками, - с усмешкой заметил Будищев, думая, что его никто не слышит. – У моего папаши на все случаи жизни был один, да и то – потому что его пропить не получалось!
- Пойдем скорее отсюда, - модистка судорожно схватила свою спутницу за локоть и попыталась уйти, не дожидаясь заказа.
Но добилась лишь того, что привлекла к себе внимание.
- Геся?! – резко обернувшись, спросил Дмитрий.
- Извините, вы ошиблись, - сухо ответила та, поспешно увлекая за собой недоумевающую Ирину.
- Геся, какого чёрта?
- Молодой человек! – несокрушимой скалой встал между ними столь вовремя вернувшийся Порфирий Иванович. – Вы в приличном заведении, так что извольте не приставить к барышням, не то я городового кликну!
- Извините, я, кажется, обознался, - процедил сквозь зубы Будищев, решив, что ударить франта в солнечное сплетение будет не самой удачной идеей.
- А вам, мадам Анна, должно быть стыдно ходить с эдакими кавалерами! – напустился уже тот на ничего не понимающую вдову Виртанен.
- Слышь, утихни!
- Что, да я, да я тебя…
- Я спрашиваю, сколько с нас? – перебил уже набравшего воздух приказчика молодой человек.
Появление в его руках довольно увесистого кошелька несколько сбавило накал страстей и Стеклов, презрительно, но, вместе с тем, безукоризненно вежливо процедил:
- Сорок пять копеек. Пожалуйте в кассу!
Расплатившись, они вышли, но ни Геси, ни её спутницы уже не было видно. По-видимому, барышни взяли извозчика и поспешно ретировались. Анна испытующе взглянула в глаза Дмитрия и несмело спросила:
- А кто эта барышня?
- Прости, Аннушка, к тебе эта глупая история не имеет никакого отношения.
- Вы не хотите рассказывать?
- Да не в том дело… ладно, слушай. Она была девушкой моего погибшего товарища. Мы отправлялись на войну, и она сбежала вслед за ним из дома, правда, мы об этом не знали. Так уж случилось, что в Болгарии Николай встретил другую.… В общем, всё так запутанно… Короче, у меня такое чувство, будто я перед ней виноват, причём, я никак не могу понять, в чём именно.
- Вы влюблены в неё?
- Что?! Не знаю…. Это было на войне.
- Разве война отменяет чувства?
- Не знаю, как сказать. Там всё по-другому. Ладно,  это всё дела прошлые, а нам надо заняться нынешними. Ты свою часть уговора выполнила, так что пойдем, я выполню свою. В какое заведение тебя можно пригласить, чтобы не оскорбить нравственность?
- Не надо, Дмитрий, - покачала головой женщина. – Из этого не выйдет ничего хорошего. Вы любите эту барышню, это же очевидно. А я слишком стара для вас.
- Офигеть! Я так понимаю, то, что у меня никаких левых мыслей не было – не аргумент?
- Сейчас не было, появились бы потом. Правда, Дмитрий вы очень хороший, хотя не слишком воспитанный молодой человек, но, право же, не стоит…
- Слушай, сколько тебе лет?
- Я же говорила – невоспитанный! Таких вопросов кавалеры барышням не задают. Но тебе я отвечу. Много. Уже двадцать девять.
- И что?
- Ничего, - покачала головой портниха. Затем, повинуясь какому-то движению души, подалась к Будищеву и поправила только что повязанный галстук, и, критически осмотрев дело своих рук, добавила: - Вам нужно ещё часы на цепочке. Вот в этот кармашек.
- Совсем забыл про них, - чертыхнулся Дмитрий, но госпожа Виртанен уже уходила прочь, придерживая одной рукой свою неказистую шляпку.
- Н-да, а вроде взрослая баба, - недоуменно пожал плечами молодой человек, - и надо же – какие заморочки! А я ещё хотел ей добро причинить!
---------------------
#Джерси – шерстяная ткань. Аграмант – узорчатое плетение из цветного или одноцветного шнура.
##Мальчик – в данном случае ученик. Вообще, «мальчики» занимались в лавках и магазинах всем – от уборки и разноски товаров клиентам до торговли.
###Гермес – бог торговли.
####Стеклярус – стеклянные цилиндрики удлиненной формы с отверстием для нити. Разновидность бисера.
##### Бонбоньерка – упаковочная коробка.
Вечером у мадам Ряполовой случился ещё один клиент. Гувернантка, имевшая неосторожность забеременеть от своего хозяина, пришла узнать, что же ей делать дальше. Аферистка, напустив на себя таинственную многозначительность, разожгла ароматизированные свечи, в полтора рубля за фунт. Долго смотрела в стеклянный шар, после чего раскинув карты, принялась привычно вещать ей всякий бред – о Меркурии в восточном доме, темной стороне рыцаря мечей и кознях королевы жезлов. Наивная дурочка слушала её с широко открытыми глазами, замирая от страха.
Судя по всему, срок был ещё невелик и, прежде чем интересное положение клиентки откроется, могло пройти не менее четырех-пяти недель. Поэтому состроив постное выражение лица, гадалка тяжело вздохнула и поведала напоследок:
- Знаете что, милочка. Сегодня – не самый лучший день для гадания. Сами понимаете, Меркурий в восточном доме… Приходите лучше через три дня. Небесные светила расположатся значительно более благоприятно, и я смогу поведать вам гораздо больше…
- Хорошо, - кротко согласилась несчастная. – Но что мне делать теперь? Может, следует рассказать Сергею Аполинарьевичу или Наталье Ефграфовне?
Увы, такое развитие событий совершенно не входило в планы мадам Ряполовой, прекрасно понимавшей, что в этом случае дурочку просто выставят за дверь и лишат жалованья. Поэтому она тут же переполошилась и замахала руками.
- Что вы, милочка! Теперь совершенно неподходящий момент для подобного предприятия! Меркурий в восточном доме, как можно-с! Нет, душечка, приходите через три дня, а до той поры ведите себя как ни в чём не бывало! Уж тогда я скажу вам, что делать, а до той поры – никак нельзя-с! И не забудьте, что сеанс у меня стоит восемь рублей. Да-с!
Выпроводив незадачливую гувернантку, гадалка хотела уже закрыть дверь, но увидела смутно знакомого молодого человека с просительным выражением на лице. Сняв с головы новенький котелок, он заискивающе улыбнулся и даже шаркнул ножкой.
- Мадам Ряполова? – неуверенным голосом спросил он.
- Да, а вы кто?
- Я, извольте видеть… некоторым образом… - замялся тот и подозрительно глянул в сторону все ещё не покинувшей их прежней клиентки.
Лишившаяся чести, но приобретшая плод под сердцем, девица сделала вид, что замешкалась и беззастенчиво грела уши.
- Всего доброго, голубушка! – медоточиво пропела ей гадалка, так при этом глянув в её сторону, что любопытную дурочку как ветром сдуло.
- Вы, собственно по какому делу? – спросила почуявшая поживу аферистка, когда гувернантка удалилась.
- Мне вас рекомендовала Аглая Тихоновна, - вполголоса, почти шепотом, поведал ей потенциальный клиент и снова беспокойно обернулся. – У меня, изволите ли видеть – беда-с!
- Заходите, молодой человек, заходите, - обрадовано отозвалась мадам Ряполова, услышав имя одной из своих давних поставщиц клиентов, не подозревая, что тот узнал его не далее как сегодня днем от Анны.
Проводив молодого человека внутрь, она усадила его на кресло и порадовалась, что не успела погасить свечи, отчего в комнате сохранился таинственный флёр. Присев на свое место и взяв в руки колоду карт, она бросила быстрый взгляд на очередную жертву и едва не упустила из рук своё орудие производства, ибо её посетитель за какое-то мгновение совершенно переменился и теперь, не мигая, смотрел на неё.
- Что, не признала… ведьма липовая? – каким-то замогильным голосом спросил нежданный посетитель.
Мадам Ряполова была дамой не робкого десятка, да и трудно ожидать иного при роде её занятий, но в этот момент почувствовала, что ноги её ослабели, а по спине пробежала предательская дрожь. Всё же сдаваться сразу старая аферистка не стала и попыталась дать отпор.
- Я… я сейчас, полицию… я в суд… я на тебя порчу напущу! – нашлась, наконец, она и вперила в незнакомца грозный взгляд, но тот в ответ лишь издевательски расхохотался.
- Я седьмой сын седьмого сына, рожденный в рубашке! – заявил он. – Мне твое проклятие – тьфу!
- Да кто же вы такой?
- Посланец!
- Ка-какой ещё посланец?
- Не знаешь? – голос таинственного посетителя стал насмешливым. – Того, чьим именем ты прикрываешься, лахудра старая!
- Господи Иисусе, да что же это…
- Не поминай имени Распятого, дура! – внезапно вызверился на неё молодой человек. – И не рассчитывай на его помощь, он таким, как ты, не помогает!
- А!!! – попробовала завизжать гадалка и опрометью кинулась к двери, но не успела потому, что человек, назвавший себя Посланцем, мгновенно настиг её и, неожиданно ожег шею чем-то непонятным, отчего ноги женщины сразу подкосились, дыхание перехватило, и она кулем опустилась на пол.
Если бы мадам Ряполова имела раньше дело с электричеством, то, возможно, догадалась бы, что её ударило током, но, увы, старая аферистка и слов-то таких не знала. Тем временем, молодой человек, полюбовавшись делом своих рук, поднял жертву с пола и перетащил на стоящую подле оттоманку. Затем, убедившись что она ещё жива, похлопал по щекам, приводя в чувство.
- Не кричи! – внушительно приказал он очнувшейся гадалке.
- Охти мне, убил, проклятущий, - захныкала та вполголоса. – На что я тебе? Отпусти душу на покаяние…
- Откуда у тебя душа, ведьма?
- Не убивай, а? Всё отдам – деньги, расписки; золотишка немного есть, только не убивай!
- Да ты за кого меня принимаешь? Мне Хозяин такую силу даёт, что твои гроши – тлен просто!
- Так что же тебе надо от меня?
- Ты от соседки своей – Анны, - что хочешь?
- От этой дуры? Да ничего!
- Не смей врать мне!
- Да, правда, ничего! Ну, разве что хотела с кавалерами денежными свести. И ей полегче было бы, и мне на старости лет копейка.
- В «Веселый дом», что ли?
- Да где там! Старовата она для веселого дома, но на лицо и фигурку ещё ничего - годится. И в обществе себя вести умеет. Есть господа небедные, которым по публичным домам не с руки ходить, а любовного марьяжу ещё желательно. Опять же, если к веселой вдове захаживать – это одно, а к портнихе на примерку – совсем другое. Опять же, мается баба – без мужика да в бедности, а…
- А ты, значит, помочь решила?
- Ну а чего не помочь-то, что я – зверь какой?
- А теперь слушай меня внимательно. Оставь её в покое. Не послушаешь – накажу, да так, что молить о смерти будешь!
- Как скажете… господин.
- Ну, вот и славно, вот и договорились!
- А на что она вам?
- Любопытствуешь?!
- Ой, молчу-молчу…
- Ладно, слушай, раз пожелала…. В жертву я её хочу принести!
- Как это? – изумилась гадалка.
- Не знаешь как?
- Так для жертвы девушки нужны невинные, - проявила осведомленность мадам Ряполова.
- Ты меня ещё поучи, - усмехнулся Посланец. – Эти «невинные» иной раз такие лярвы в душе, что самому замараться недолго! Да и какая в чистоте корысть, если соблазна в жизни ещё и не было? А вот у соседки твоей душа чистая, несмотря на то, что такая, как ты, рядом!
С такими доводами старая аферистка, будучи дамой многоопытной, не могла не согласиться, однако был ещё одно обстоятельство, которое она никак не могла упустить.
- Она мне денег должна, - робко, но вместе с тем настойчиво заявила гадалка.
- Много?
- Да почти тринадцать рублей…
- Н-да,- задумчиво протянул Посланник. – А может, мне тебя в жертву принести? Там только обряд чуть-чуть изменить и пентаграмму по-другому нарисовать. Оно, конечно, Хозяину не так по вкусу придется, однако же, на безрыбье и карася можно раком… У меня и нож с собой, а свечи ты сама запалила!
- Ой-уй-ёй! – завыла мадам Ряполова, проклиная свою жадность. – Не надо миленькой! Я отслужу, отблагодарю…
- Отслужишь, куда ты денешься!
- Отслужу-отслужу, касатик, Христом-богом  клянусь … ой…
- Вот лахудра! – потерял терпение молодой человек и с руганью потянулся за пазуху. – Ты ещё святой водой на меня полей, дура!
- Ой, прости-прости, милай – чего по глупости не ляпнешь! Чем хочешь клянусь, не стану более Его поминать и Анну твою не трону…
- Не мою – его, - Посланец с изуверской улыбкой показал пальцем на пол, отчего гадалке стало совсем худо. – Ладно, утомился я с тобой, ведьма. Живи покуда…
- Благодарствую, милостивец!
- Прощевай, старая…
- Ой, а ты не тот ли солдат, что давеча у соседки моей был? – признала, наконец, незнакомца мадам Ряполова, и тут же прикусила язык, но было поздно.
- А хочешь, я к тебе завтра околоточным явлюсь, да еще с городовыми? – вкрадчиво поинтересовался Будищев. – Я чаю, немало интересного можно будет найти, а?
- Что вы, что вы, - замахала руками женщина, - я это так, к слову…
- Ты бы попридержала язык свой, пока я его у тебя не отнял!
- Молчу-молчу.
- То-то! – криво усмехнулся молодой человек, и подкрутил ус. – Прощайте мадам, наша встреча была ошибкой! Но в сердце моем Вы оставили неизгладимый след и я Вас не забуду!
Совершенно сбитая с толку аферистка лишь хлопала глазами в ответ, а её нежданный гость в очередной раз переменил манеру разговора и жестко добавил: - А если ты меня, карга старая, где не надо, вспомнишь, то я тебя на британский флаг порву, уяснила?
Этот язык мадам Ряполова понимала хорошо, и когда её гость собрался выйти, бочком скользнула к нему, держа в руках свернутый в трубочку ассигнационный билет.
- Возьмите, не побрезгуйте…
- Ты что меня – с полицией спутала? – презрительно улыбнулся Дмитрий.
- Ну, что вы, Господин, я только из уважения, - испугано пролепетала гадалка и добавила к Катеринке еще четвертной*.
-----------------------
#Катеринка – банкнота достоинством в 100 рублей с изображением Екатерины II. Четвертной – банкнота в 25 рублей.

Отредактировано Старший матрос (08-07-2019 16:14:50)