Was?

Мастер механического цеха завод господ Барановских – фигура для простых рабочих немалая. Поэтому господин Егор Никодимыч Перфильев привык держать себя с достоинством, приличным своему возрасту и положению. Рабочие при виде его снимали шапки и, здороваясь, низко кланялись, и ни при каких обстоятельствах не смели сквернословить. За такое легко можно было получить штраф, а заработок у них и так был не велик. Так же Никодимыч не терпел пьянства, лени и неаккуратности в работе. Впрочем, зря он никого не наказывал, поскольку человеком был справедливым. По крайней мере, в своих глазах.
Хозяин завода своего доверенного человека ценил, платил ему недурное жалованье, и всё это позволяло Перфильеву с оптимизмом смотреть в будущее. Двух старших дочерей он удачно выдал замуж, причем за людей вполне почтенных, а не за какую-нибудь голытьбу! Младший же – любимец отца, скоро должен будет окончить гимназию, а там, глядишь, отучится в университете и сам станет барином. Главное, чтобы не забаловал Аркашка…
Окинув строгим взглядом цех, мастер удовлетворенно кивнул и двинулся дальше. Все были при деле, никто не бездельничал, не точил лясы, зря получая жалованье. Разве что Прохор подозрительно отворачивался в сторону и старался не попадаться начальству на глаза. Наверняка успел подлец похмелиться с утра и теперь делает вид, что всё в порядке. Ну да ничего, пусть работает покуда, а за «наградой» за его художества дело не станет. Всё прочее вроде было в порядке, хотя…
- А что это я Сёмки не вижу? – подозрительно спросил он у одного из разнорабочих, старательно выгребающего металлическую стружку из под станка.
- Только что здесь был, Егор Никодимыч! – сдернув с вихрастой головы драный картуз, отрапортовал мальчишка, наивно хлопая небесно голубыми глазами.
- Врешь, поди, – нахмурился мастер.
- Святой Истинный крест! – тут же побожился парень.
- И как у тебя язык повернулся, богохульник, - даже сплюнул от отвращения Перфильев и скорым шагом пошел к выходу.
Пропажа нашлась там, где и ожидалась. В небольшой пристройке к основному цеху, где прежде была кладовая для разной мелочи, а теперь находилось царство непонятно откуда взявшегося и для чего нужного на заводе гальванёра. Будищев с самого первого своего появления служил источником головной боли для мастера. Хозяева велели оказывать ему всяческое содействие, но объяснять ничего не стали. А тот и вовсе держался так, будто он не простой рабочий, а, по меньшей мере – инженер. Шапки ни перед кем, включая самих Барановских, не ломал, спины не гнул. Но самое главное, был непонятно чём занят, а это бесило мастера больше всего.
Посреди гальванической мастерской на большой треноге стояло главное занятие Будищева – прототип новейшей митральезы, им же самим и сконструированной. Большой ствол, заключенный в кожух водяного охлаждения, грозно смотрел на кипящего от возмущения Никодимыча, а отполированные до блеска детали замка задорно поблескивали в пробивающихся сквозь мутные стекла лучах солнца.
Злиться было отчего – наглый гальванёр, вместо того чтобы заниматься делом – доводить до ума картечницу, мастерил какую-то непонятную штуковину, а что хуже всего отвлекал от работы Сёмку. Мальчишка завороженным взглядом смотрел, как ловко Дмитрий изолирует провода, затем укладывает в каком-то строгом, одному ему ведомом порядке в жестяную коробку. Что-то припаивает, прикручивает, не забывая сдабривать работу заковыристой руганью, если что-либо не получается или наоборот – всё идет как надо.
Любопытный паренек все время расспрашивал старшего товарища о том, что он делает и тот, вроде, не скрывал, но объяснял так, что ничего понять было решительно невозможно!
- Смотри сюда, - с легкой усмешкой начинал Будищев. – Возьми вот эту загогулину и вставь вот сюда. Потом, добавь вон ту хреновину и… да не эту… это не хреновина, это просто – хрень!
Правда, иногда, гальванер становился серьезным и начинал сыпать совсем уж непривычными словами, вроде: - контакт, соленоид, конденсатор… но вот как это можно понять? Но Сёмка не унывал, твердо решив, что разберется во всем.
- Ты что здесь делаешь? – грозно сдвинув брови, спросил Перфильев, обращаясь к мальчишке.
- А… - ошарашено вскочил тот, и, сдернув по привычке шапку, застыл, не зная, что ответить.
- Штраф захотел?! – продолжал яриться мастер. – Вот я тебя…
- Ты чего кипятишься, папаша? – не оборачиваясь к Никодимычу, прервал его Будищев. – Парню Владимир Степанович велел при мне быть.
- Это зачем ещё?
- Ну, мало ли, поди, подай, принеси… У меня не десять рук, то одно, то другое нужно, а малой заодно делу учится.
- А почему я об этом не знаю?
- Да кто тебя ведает, почему ты мышей не ловишь.
- Оно, конечно, Владимир Степанович – большой человек, но все ж таки…
- А Пётр Викторович при этом был, и возражать не стал!
Озадаченный мастер, немного потоптался, и, не зная, что ещё сказать, двинулся прочь. Будищев был вхож к хозяевам и потому вел себя невообразимо дерзко для простого рабочего. Но те отчего-то ему покровительствовали, а ушлый гальванер наглел всё больше и больше.
- Ишь ты, - восхищенно покачал головой Сёмка, боявшийся мастера до дрожи в коленях. – И как это у тебя выходит?
- Ты про что?
- Ну так Владимир Степанович про меня ведь ничего не говорил?
- А ты почем знаешь, говорил или нет? Тем более, что Барановский опять в отъезде.
- А если хозяина спросит?
- Никодимыч-то? – ухмыльнулся Дмитрий. – Да он его боится больше чем ты, и по пустякам беспокоить не посмеет.
- Бедовый ты! – не то с восхищением, не то с опаской протянул мальчишка.
- Ладно, давай посмотрим, что у нас получилось. Нажимай вон туда.
- Куда?
- На вон ту фигню…
- А меня этим, как его, током не ударит?
- Не боись!
- Ты давеча тоже так говорил, а эвон как шандарахнуло! Я думал - глаза вылетят…
- А кто тебя заставлял контакты голыми руками хватать? Не бойся, говорю, жми на кнопку.
Сёмка обреченно вздохнул и, мелко перекрестившись, ткнул пальцем в кругляшек. Неожиданно раздавшийся дребезжащий звонок заставил его в страхе отдернуть руку, а Дмитрий едва не закис от хохота, наблюдая за его испугом. Между тем, осмелевший мальчишка нажал еще раз и, сообразив, что звонок происходит от его нажатия, расплылся в несмелой улыбке.
- Это что ж, я звоню? – ахнул он.
- Нет, пономарь на Исаакиевском соборе!
- И что же это получилось?
- Электрический звонок.
- И что с ним делать?
- А чего хочешь то и делай. Можно на дверь входную, можно в банк для сигнализации…
- В банк?!
- Ну да. К примеру, входят к банкиру грабители и тычут револьвером в лоб, давай, мол, деньги. Тот им все отдает чин чином, а сам кнопку тайком нажимает.
- И что? – воскликнул Сёмка, живо представив себе и толстого банкира и страшных разбойников с револьверами.
- Сам подумай.
- Их полиция споймает?
- Ага, или ещё кто похуже.
- Это кто же хуже полиции?
- Ну, мало ли. Охрана банковская.
- А почему охрана хуже?
- По кочану! Полиции что, поймают да под суд отдадут. Ну, попинают малость – не без того, но без фанатизма. А вот охрана – та банкиру подчиняется, а ему навряд ли понравится, что какие-то обормоты его грабануть захотели. Так что они молиться будут, чтобы их побыстрее и не сильно покалеченных в околоток отправили.
- Ишь ты, - шмыгнул носом парень. – Теперь тебе, наверное, Пётр Викторович награду выдаст за эдакое дело!
- Ага, и орден сутулого!
- Какой-какой орден?
- Первой степени, блин! Вот что Семён, ты помнишь, чем я тут занимаюсь?
- Картечницей…
- Во-во. А о прочем – помалкивай. Понял?!
- Ага. А почему?
- А если будешь много вопросов задавать, я скажу Стешке, и она за тебя замуж не пойдет!
Подобная перспектива совершенно не обрадовала мальчишку, и он поспешно замолчал. Правда, у него роились в голове сомнения, что голос Дмитрия будет в таком деле решающим, однако возражать человеку, не боящемуся хозяина и в грош не ставящему мастера, он не посмел и принял угрозу к сведению.
Будищев же быстро разобрал звонок и, спрятав запчасти, вернулся к своей митральезе. Собственно, получившийся агрегат можно было уже называть полноценным пулеметом. Нужно только было довести конструкцию до совершенства, но, как раз с этим были проблемы. В военном ведомстве, казалось, совсем забыли об удачном применении митральез в минувшей войне и не собирались финансировать новые разработки. Более того, уже имевшиеся картечницы отправлялись в арсеналы крепостей и складывались там на хранение. Но дело было даже не столько в финансировании, с этим Барановские, по крайней мере, на первом этапе, справились бы и сами. Но для доводки пулемета требовалось очень много патронов, а вот их то военные предоставлять отказались наотрез.
Правда, была ещё надежда на моряков. Совершенно блистательный дебют минного вооружения поставил перед флотами задачу обороны от него. И ничего лучшего от этой напасти, нежели малокалиберная скорострельная артиллерия, придумать не получалось. А поскольку картечницы и митральезы проходили как раз по этому разряду, то в ведомстве Великого Князя Константина Николаевича* не могли не заинтересоваться подобной новинкой. Однако будучи до крайности стесненными в средствах, моряки желали купить уже готовую систему, а не вкладываться в разработку с неясной перспективой. Максимум, обещали выделить для испытаний пару тысяч бердановских патронов.
В этой ситуации Дмитрий снова выручил своих хозяев. Он обратил внимание на имевшееся на заводе пневматическое оборудование и предложил отработать механизм пулемета с помощью его. Нужно было лишь добавить к последнему баллон высокого давления, шланг и клапан, приоткрывавшийся для имитации отдачи при выстреле. Первый вариант сделали буквально за пару дней. Патроны из коробчатого магазина располагавшегося сверху пулемета опускались вниз под действием гравитации. Дальше в дело вступал затвор, досылавший их в камору и экстрактор, выбрасывающий гильзы.
По крайней мере, на пневматике всё работало идеально, и демонстрационный образец вполне можно было показать высокому начальству. Правда, Будищев говорил, что механизм питания должен быть ленточным, но тут возникало сразу столько проблем, что его реализацию оставили на потом.
------------------
#Великий князь Константин Николаевич. – Генерал-адмирал Российского Императорского флота. Брат и ближайший единомышленник императора Александра II Освободителя.

Отредактировано Старший матрос (12-07-2019 11:44:31)