В последнее время Люси Штиглиц была совершенно счастлива. Раньше она боялась того времени, когда ей придется оставить институт благородных девиц и вернуться в отчий дом, где её мало кто любил, но теперь эти страхи казались ей детскими. Но курс обучения наконец-то закончился, экзамены были сданы и даже прошел выпускной бал, на котором она, против обыкновения, оказалась в центре внимания.
Хотя, дело было, конечно, не только в ней, но и в её брате – Людвиге. Недавние события, когда он оказался на волосок от гибели, были у всех на слуху и добавили молодому офицеру в глазах подружек Люсии изрядную долю привлекательности. Всем хотелось с ним, если уж не потанцевать, то хотя бы быть представленной, а потому вокруг Штиглицев кружил целый хоровод юных прелестниц. Всем им хотелось сказать своей «лучшей подруге» что-нибудь любезное, не забыв при этом стрельнуть глазками в сторону её брата.
Впрочем, и сама девушка не жаловалась на отсутствие внимания со стороны кавалеров. Во всяком случае, подолгу у стенки она не стояла, и её приглашали не реже иных выпускниц. Правда, юная баронесса, будучи девушкой неглупой, нимало не обольщалась на этот счет. Её отец был богатейшим человеком Петербурга, а может и всей России, так что она с детства была завидной невестой. Откуда же потенциальным женихам знать, что папа не слишком-то любит свою младшую дочь.
Но всё это чепуха, теперь она выросла и стала барышней, а потому е дозволено многое, что прежде было под запретом. Можно посещать подруг, театры, магазины, другие места. Не одной, конечно, но Людвиг любит гулять вместе с сестрой и всегда готов составить ей компанию. Вот и сегодня, они катались на лодке, болтая о разных пустяках, потом зашли в лавку к пирожнику и угостились там совершенно восхитительными птифурами.
Господин Шульц – хозяин лавки, был очень любезен. По его словам, он был чрезвычайно счастлив, что среди его клиентов есть такие замечательные люди, как дети самого барона Александра Штиглица.
- Благодарю, - с легкой улыбкой, отвечал ему Людвиг. – Мы с сестрой, действительно, очень любим бывать у вас.
- Конечно, - поддержала его Люси, - ведь у вас самые вкусные пирожные во всем свете.
- О, майн либер фройляйн, - растрогался лавочник. – Как вы добры к папаше Шульцу. Но вы всегда были славной девочкой, а ведь я помню вас ещё совсем малышкой.
- Да, господин Шульц, мы всегда приходили к вам, а вы угощали нас с Людвигом конфетами и пирожными.
- Конечно, и сегодня вы тоже не уйдете без гостинца. Сейчас его принесут.
- Ну что вы, нам, право же, неловко…
- Нет-нет, отказа я не приму. Тем более, что эти конфеты очень любила ваша покойная матушка. Да-да, она тоже любила бывать здесь.
Делать было нечего, и Людвигу пришлось взять небольшую картонную коробку, перевязанную шелковой ленточкой. Из лавки они вышли, улыбаясь погожему деньку, друг другу и всему миру. Пора было возвращаться домой, и брат начал оглядываться по сторонам в поисках извозчика и тут Люси едва не столкнулась с другой барышней, очевидно, спешащей по своим делам. Извинившись, баронесса посторонилась, и хотела было пропустить, но неожиданно лицо её показалось девушке знакомым, и она машинально кивнула, приветливо при этом улыбнувшись.
- Здравствуйте, - воскликнула она звонким голосом.
- Ах, это вы, - удивилась и как будто занервничала та. – Здравствуйте. Вы уже вышли из института?
- Да. Совсем недавно…
- Рада за вас. Простите, я тороплюсь.
- Конечно-конечно, но…
- Всего доброго.
- Люси ты скоро? – спросил Людвиг, поймавший извозчика.
- Уже иду, - отозвалась сестра и, проводив знакомую взглядом, подала ему руку и, придерживая подол юбки, ступила на подножку.
- Кто эта оригиналка? – спросил брат, когда они устроились.
- Смолянка как я, - пожала плечами девушка. – Правда она выпустилась много раньше. Я в ту пору ещё в младших классах была.
- Занятно, а по виду не скажешь.
- Среди выпускниц института благородных девиц тоже случаются «синие чулки».
- И как её зовут?
- О, кажется, нашлась-таки особа женского пола, заинтересовавшая моего любимого братика?
- Перестань. Довольно и твоих подружек.
- Каких подружек?
- Тех самых, с которыми ты познакомила меня на балу. Некоторые из них до сих пор засыпают меня письмами, слава Богу, анонимными.
- Да ты просто Донжуан – мой милый Людвиг! И в бедной Ирине увидел очередную жертву своей неотразимости?
- Так её зовут Ирина?
- Да. Только вот фамилию твердо не помню. Кажется, Уварова… или нет…
- Ирина Уварова, - проговорил молодой человек, будто пробуя на вкус каждую букву.
- Боже, да это ты – жертва, а не она!
- Перестань. Просто её лицо показалось мне интересным, пожалуй, даже оригинальным. Есть в нем какая-то сила и внутренняя убежденность.
- Хм. И когда же ты успел это заметить? Впрочем, ты прав. Она всегда была такой. Знаешь, как её называли в институте?
- И как же?
- Искрой.
- Искрой? Занятно. Да, такое имя ей подходит.
- Боже мой, ты все-таки влюбился, причем с первого взгляда. Я думала, что подобное случается лишь в романах!
Так подшучивая друг на другом они доехали до дома. Людвиг помог выйти сестре, затем расплатился с извозчиком и они уже хотели войти в парадное, как вдруг, непонятно откуда, появился городовой.
- Здравия желаю Вашему Благородию! – гаркнул полицейский, отдавая честь.
- Здравствуй, братец, - удивленно ответил барон.
- Вашбродь, дозвольте обратиться. Дело у меня к вам есть.
- Изволь.
Как не пыталась заинтригованная Люси разобрать, о чём городовой рассказывает её брату, услышать ничего не получалось. Но было видно, что Людвиг как-то подобрался, посерьезнел и даже помрачнел.
- Хорошо, братец, - ответил он дослушав. - Подожди меня немного, я сейчас буду готов. И не отпускай извозчика.
- Что-то случилось? – озабочено спросила сестра.
- Ничего страшного, просто мне надо ненадолго уехать.
- Но зачем?
- Не волнуйся так. Я тебе позже всё расскажу.
- Раньше у тебя не было секретов от меня!
- Перестань. Нет никакого секрета. Просто один человек, которому я обязан, попал в беду.
- Обязан? В беду? – переспросила изумленная девушка. – Но что я скажу отцу?
- Ничего… хотя, можно сказать, что скоро у него будет возможность отдать давно приготовленный подарок. Ну всё, милая, мне правда надобно торопиться. Давай, я отведу тебя и поеду.
- Хорошо, - пролепетала Люси и дала проводить себя до двери.
- Где Людвиг? – сухо поинтересовался отец, когда она появилась на пороге его кабинета.
Выслушав сбивчивый рассказа дочери, банкир ненадолго задумался, а потом задал один-единственный вопрос.
- Какой номер бляхи был у городового?