1. Дорога в Карабах.

Самолет в Баку улетал из Внуково в 6 утра. Я долго пытался заказать такси (не забывайте, 89 год, это сейчас спрашивают – какой марки машину вам подать). Кончилось тем, что я позвонил начальнику (Евгений Владимирович Калинкин* - ныне покойный, царствие ему небесное), разорался, что не на юг отдыхать еду, и за мной прислали машину.
Сейчас, по прошествии стольких лет, я прекрасно понимаю, что я ужасно мандражировал, отсюда мой крик и излишняя разговорчивость и общительность (правда, по-моему, это черты моего характера.). 
В Бакинском аэропорту меня встречал Андрей Новиков*. Со своим напарником (не помню, как его звали, он служил в Московском округе) они работали в Бакинской ВОГ (войсковая оперативная группа) и повезли в Бакинское МВД, где эта самая ВОГ располагалась. Помню, что перед отлетом мне позвонила мама Андрея и попросила захватить для него рубашки с коротким рукавом, т.к., несмотря на осень, там стояла страшная жара.
Самолет в Степанакерт улетал только на следующий день (летали мы только регулярными рейсами) и весь день был посвящен разным бытовым мелочам – оформлением в местном полку проездных документов, устройством в гостиницу, пересказом местных и московских новостей.
Показал я некоторые свои программы, которые вез с собой. Местному лейтенанту – азербайджанцу, который устраивал мои бытовые дела, очень понравилась программка, которая печатала разные смешные знаки и надписи (помните знак, запрещающий курить – в кругу перечеркнутая сигарета) и я ему их распечатал, что привело его просто в детский восторг (Дикие люди эти горцы – шутка!).
Питались члены ВОГ в расположенном неподалеку ресторане по талонам,  и вечером был ужин в мою честь. Прилично выпили. Кстати должен заметить, что в книге будет много застольных сцен («Что-то много вы пьете», - сказал на встрече «ментам» тогдашний министр МВД Рушайло. Что делать, таковая Российская жизнь. Как будто сам опером не пил).
Поздно вечером был доставлен в гостиницу, я не помню, как она называлась. Одна из двух высотных стекляшек, расположенных неподалеку от центральной площади Баку. Поселили меня в двухместном номере и, поскольку оперативная обстановка в городе была сложной, посоветовали из номера никуда не выходить. Ночью в номер ввалился мой сосед – толи геодезист, толи кто-то в этом роде из России и заставил меня выпить еще. Протрепались полночи.
Что мне еще запомнилось в Баку?
Утром следующего дня впервые услышал муэдзина, который пел на расположенном рядом минарете. Да какая-то маленькая демонстрация  молодежи под зданием МВД с зелеными исламскими флагами. Чего-то они там хотели. Для меня это все было впервые.
В середине дня меня отвезли в аэропорт и посадили на отлетающий в Степанакерт ЯК-40. Ребята провожали меня как на войну.
В «отстойнике» было много армян-беженцев из Баку с огромным количеством вещей. По доброте душевной я помог им загрузить все это в самолет.
Два часа лета и мы опустились на Степанакертсткий аэродром, который со всех сторон был окружен горами, что делало посадку очень сложным делом, да к тому же с этих гор он был, как на ладони и легко мог быть обстрелян. Вот почему наши (ввешные) самолеты практически на нем не садились (смотри главу «Как я встречал Шаталина»). Оставил вещи на борту я первым слетел по трапу и попал в объятия Кости Питонова, которого я прилетел сменять. Кстати, сменщиков в ВОГах всегда очень тепло встречают.
Поскольку я им обещал беженцам, что помогу разгрузить вещи, а объятия наши затянулись, на борту раздавались негодующие крики армянских женщин – «Куда делся этот чертов майор?»  (С женщинами всегда так – как только окажешь им какую-то услугу, они считают, что ты им обязан все). Характерная деталь, на борту находился мвдэшный капитан – азербайджанец, который даже пальцем не шевельнул, когда я таскал узлы. Но тут было полно своих ребят, и я быстро организовал солдат на разгрузку.
Костя усадил меня в «Волгу» и мы поехали в город.

Первые шаги (продолжение)
 
   Устроившись, пошли в Комендатуру. Она располагалась в двух кварталах от гостиницы, на Красноармейской улице, в здании областного УВД. Это был комплекс из двух зданий - УВД и областного управления КГБ, с общим двором, обнесенным высоким глухим забором. Там же располагалась внутренняя тюрьма, куда мы помещали пойманных боевиков (независимо от национальности). На входе - все по взрослому: двое часовых в "сферах" и бронниках, с примкнутыми штыками на автоматах. ВОГ было на втором этаже, а на первом продолжало функционировать УВД.
   Сложив вещи в своей комнате и, познакомившись со своим замом - майором Борисом Камакиным из Кемерово, пошел представляться непосредственному начальнику - начальнику штаба полковнику Воронину из Горького. И уже вместе с ним к Коменданту Нагорно-Карабахской АО и района Агдама Азербайджанской ССР, генерал-майору Сафонову.
   Он поздравил с благополучным прибытием и сказал: "Принимай дела, время на раскачку не даю, оперативная обстановка сложная, в 19-00 совещание, завтра утром жду сводку". И добавил: "Не урони планку, при Косте она была на высоте". Я тут же нашелся: "Не уроню, товарищ генерал. Когда майоры старшим лейтенантам уступали?" Он улыбнулся: "Сработаемся!". Так оно и вышло.
   Костя Питонов, несмотря на свою "жуковатость" в бытовых вопросах (имел свою машину "Волгу", снабжая водилу ночными пропусками. Я это дело, конечно" похерил, ездил поочередно с доктором на нашем газике), программистам был классным. Он написал неплохой комплекс для сбора оперативной информации о результатах СБД (служебно-боевой деятельности), мне ничего менять не пришлось, только добавил небольшой блочок обработки статистики и анализа. Комнату ВЦ с нами (мной и помощником) делил помощник Коменданта по работе с местным населением. В то время ее занимал капитан Володя Василевский* - начальник курса Минской Высшей школы милиции, курсанты которого несли ППС в Степанакерте. Высокий черноволосый парень. Мы с ним подружились и общались после. Он ко мне в Москву с дочкой приезжал, но об этом потом.

Заваруха в Келькеджаре

Заехал как-то ко мне командир первого полка ОМСДОНа Володя Сидоров. Мы были москвичи, ровесники и он часто заезжал просто потрепаться.
Внезапно у него запищала рация. Он послушал, отдал команду и бросил мне: «Саня, заваруха в Келькеджаре, поехали».
Келькеджар — это село на окраине Степанакерта, разделенное шоссе на две части. На одной стороне живут армяне, на другой — азербайджанцы.
Волнения всегда начинались с того, что мальчишки принимались бросать камни через дорогу друг в друга. Потом подтягивались подростки, а потом уже и взрослые мужики. Постоянный неморой.
Подъезжаем. Огромная толпа, уже почти не видно просвета, вот ввот начнется драка.
Володя передает водителю автомат (я так вообще безоружный — как положил ПМ по приезде в сейф оперативного дежурного, так и не вынимал до самого отъезда).
 «Наука», прикрываешь сзади, - бросил Сидоров и попер прямо на толпу. Я за ним. Володя врезается в толпу, кричит: «Мужики, разойдитесь!» и прет рогом, я в кильватере. Толпа перед ним расступается, а за мной снова смыкается. Так мы прошли всю деревню ( с километр) и повернули обратно. Чувствую у меня по спине течет холодный пот — страшно. Стукнут сзади по голове и до свидания Сонечка.

     Два раза мы та барражировали по деревне, наконец подъехало два взвода первого полка, организовали «войсковую цепочку» и вытеснили враждующие стороны с дороги.
        Сидоров, вытер пот со лба и говорит: «Сань, поехали выпьем, что-то я застремался».   
             Что самое смешное, что ни Володя ни минуты не раздумывал, позвав меня с собой, ни я даже не успел подумать — куда я пру.