ГЛАВА 6.

1.
Уже почти совсем рассвело, когда Анатолий, Хидзиката, Харада и Ямадзаки добрались до лабораторно-исследовательского комплекса. После взбудоражившего друзей звонка пропавшего, но неожиданно нашедшегося приятеля, они лишь заехали домой, дабы забрать чехлы с катанами, и тут же двинулись в путь, несмотря на позднее время. Анатолий, правда,  все порывался вызвать такси, объясняя свое желание тем, что негоже ему, солидному ученому сидеть за спиной не менее солидного воина, но три самурая быстро убедили его в обратном. Хидзиката окинул мужчину суровым взглядом и заявил, что так будет во-первых, быстрее, во-вторых, меньше народа будет знать о том, куда они направляются, и в-третьих, он, как "солидный" воин вполне готов потерпеть солидного же ученого за своей спиной еще какое-то время, лишь бы достичь хоть какого-нибудь результата. Желательно, - положительного.
Сано посмеялся, брякнул что-то в своей манере, только Ямадзаки, пристально глядя в глаза Анатолия, молча опустил щиток забрала и махнул рукой. Мол, поехали, хватит уже болтать.
Три мотоцикла летели по ночной трассе, словно птицы. Мимо,  точно огненная река,  тянулся бесконечный поток встречных машин, постепенно истончаясь, превращаясь в крохотный ручеек. Впрочем, им было не до любования. Единственным желанием четверых мужчин было, - поскорее добраться до места.
Анатолий ждал встречи с другом, желая выяснить, что же он нарыл в своих кратковременных поисках. Хидзиката втайне надеялся узнать о судьбе Содзи. Его не было уже около недели и чем он был занят, Тоси представлял лишь примерно. Обнадеживало лишь то, что хоть молодой самурай и не отзывался, но телефон его был в зоне доступа, выдавая успокаивающие и раздражающие одновременно длинные гудки. Два других члена команды, так внезапно выдернутые из родного для себя времени, на удивление быстро адаптировались и теперь старались внести свой посильный вклад в дело, которым сейчас был занят признанный командир.
Подъезжая к развилке ведущей к комплексу, Хидзиката остановился, сделав знак маленькому отряду последовать его примеру. Он точно помнил, что в этом месте дорога раздваивалась и одна ветка уходила вглубь леса, туда, где находился лабораторно-исследовательский комплекс. Сейчас же от этого ответвления не осталось и следа. Перед ними расстилался широкий проселок, уводивший путников в сторону соседней деревни. По бокам же проселка стоял густой сосновый бор 
Самурай встревоженно оглядывался по сторонам, словно это могло чем-то помочь, или дать какую подсказку.
- Я что, не туда свернул? - Обратился он к историку.
Анатолий снял шлем и покрутил головой.
- Да, нет. Все верно. Вон, камушек лежит приметный, - он указал рукой на огромный валун, украшавший обочину в том месте, где должен был быть поворот. Историк нахмурился, вспоминая, и вдруг звонко хлопнул себя ладонью по лбу. - Вот я носорог!  Сейчас.
Достал мобильник и, направив его на тот самый валун, набрал комбинацию цифр. Валун подмигнул красным глазком, толстые стволы на обочине подернулись рябью, побледнели, и сквозь них проступили очертания широкого тракта.
- Вот. - Анатолий помахал рукой. - Совсем забыл, что Миша тут генераторов своих понаставил.
- Отлично, - Хидзиката вернулся в седло, - тогда поехали.
Анатолий качнул головой.
- Только имеет смысл нам с вами ехать замыкающими. Мне надо будет вернуть все в исходное состояние.
- А... Мы сможем видеть дорогу? - С сомнением поинтересовался Харада. Несмотря на свой взбалмошный и непоседливый характер, лететь по бездорожью, рискуя живописно впечататься в какой-нибудь ствол, ему совершенно не хотелось.
- Не волнуйтесь, Харада-сан, - историк хотел успокаивающе похлопать самурая по плечу, но, вспомнив, что перед ним стоит не его соотечественник и жест может быть истолкован не верно, передумал. - Проблем больше не будет. Этот шайтан-агрегат всего лишь маскирует внешнюю часть дороги, скрывая от прохожих ее наличие, внутри же контура все остается по-прежнему.
- Отлично, - подытожил Сусуму,  - тогда, поехали.
И он первым нырнул в открывшуюся реальность, следом за ним ехал Харада и лишь когда они скрылись в предрассветном тумане, Хидзиката тронулся с места, давая возможность Анатолию запустить "шайтан-агрегат".

3.
С тех пор, как он оставил своих друзей, прошло уже много дней. Первую ночь он провел в Убежище, - уютной двушке в старом кирпичном доме на Войковской. Той самой, куда привезла его Татьяна в самый первый его приезд в этот город. Он вспомнил, как они ехали в переполненном трамвае, а он боялся потеряться, остаться совсем один в этом чужом, страшном месте; как плотная толпа едва не разлучила их в трамвае, и он, с трудом протискиваясь меж хмурых, уставших после долгого рабочего дня, людей, сумел пробиться к ней и прижав к себе, не позволить больше никому разделить их.
Окита улыбнулся, таким теплым показалось воспоминание и такими глупыми и наивными тогдашние тревоги.
Выпустив начавшую возмущенно взмявкивать за пазухой кошку, Содзи подошел к окну. В прошлый раз, когда он смотрел в это окно, поражаясь тому, насколько высокими могут быть дома, внизу расстилался пестрый ковер осенних листьев, шуршащих и ярких, сейчас же буйная зелень едва начавшегося лета колыхалась волнами, разливаясь безкрайним морем, сквозь которое причудливым узором тянулись серые ленты дорог, кишащие, словно муравьями, различным транспортом. Тогда ему все это казалось непостижимым. Он еще слишком мало знал об этом новом мире, еще не успел побывать на своей изменившейся до неузнаваемости родине, и даже не догадывался, что ему очень захочется вернуться в эту невероятную страну, к этой непостижимой женщине. Она никогда не смеялась над его переживаниями, наоборот, старалась поддержать, помочь справиться с растерянностью.
Сейчас он ругал себя за то, что уехал так надолго. Надо было раньше возвращаться, тогда, может, и не пришлось бы...
Содзи сжал кулаки, черные глаза сердито блеснули. Ничего. Он справится. Не беда, что его первое предположение оказалось неверным. Жаль, конечно, потеряли время. Только бы не опоздать.
Молодой человек прошел на кухню и поставил чайник. Накормил требовательно орущее животное, уселся за стол сам. Еда а рот не лезла, но пить хотелось очень. Самурай приготовил себе чай.
Первый день самостоятельных поисков вымотал, но не увенчался успехом. Все женщины, которых ему предоставили для опознания в больницах, походили на Татьяну лишь возрастом да цветом волос.
Несколько раз звонил мобильник. Глянув мельком на экран, он отложил телефон, отключив звук. Ему нечего было пока что сказать другу. В голове вертелась одна неясная,  плохо сформировавшаяся пока мысль.
Если он правильно понимал эту женщину, а он очень надеялся, что это именно так, то, зная ее характер, она обязательно попытается сбежать от тех людей, что удерживают ее. Может быть, она уже это сделала. Но тогда возникал вопрос, почему она не возвращается домой? Содзи не сомневался, что при первой же возможности Татьяна обязательно даст о себе знать. Предположим, возможности у нее нет, тогда... А что - тогда? И снова замкнутый круг. Либо она все еще у похитителей, либо уже нашла способ выбраться.
Он вспомнил, что говорила ему доктор Шер. Ее слова, с одной стороны, давали надежду, с другой же, очень сильно пугали молодого человека. Среди адресов, что дала ему женщина-врач, было еще и парочка моргов, и Содзи больше всего боялся именно того, что обнаружит Татьяну там.
Молодой человек задумчиво барабанил пальцами по столу. Странный жест, непривычной. Он вдруг вспомнил, что так делала Таня в минуты задумчивости, и усмехнулся. Надо же, как быстро жесты близкого человека становятся твоими собственными, а ты даже и не замечаешь этого.
Он порывисто поднялся и, достав планшет и список адресов, что дала ему доктор Шер, принялся намечать маршрут.
С тех пор он объехал много областных, районных и даже городских больниц, но ни в одной из них не было подходящих под описание женщин. Пару раз ему казалось, что все напрасно, нужно было остаться с друзьями и вместе искать какой-то иной способ,  но он брал себя в руки, садился на свой байк и летел по новому адресу.
Однажды, обнаружив, что находится не так далеко от местечка, где в глухом сосновом бору стояла усадьба Татьяны и располагался лабораторно-исследовательский комплекс,  он решил сделать крюк и отвезти туда Котьку. Бедное животное во время этих поисков преспокойно сидело за пазухой, но молодой человек прекрасно понимал, что кошку, как и его самого, такие бесконечные поездки выматывают, и будет лучше, если он отвезет ее к Михаилу.
Когда его мотоцикл остановился у дверей комплекса, на пороге появился совершенно сбитый с толку, встревоженный Михаил, но, заметив, кто к нему пожаловал, удивился еще больше.
- Окита-сан? Как вы здесь оказались? - Вместо приветствия спросил он.
Окита подошел поближе и улыбнулся.
- И Вы тоже здравствуйте.
- Ох, простите великодушно,  - Миша провел рукой по окладистой бороде. - Что-то я совсем заработался и напрочь забыл об элементарной вежливости. Здравствуйте, Окита-сан. И все-таки, как вы прошли?
Содзи недоуменно оглянулся на дорогу, уходившую вглубь леса, покачал головой.
- Нормально. Что должно было мне помешать?
Миша задумчиво уставился на самурая.
- Да, в принципе, ничего. Просто дорога сюда нынче,  - как бы это по-точнее сказать? - скрыта от посторонних глаз.
- Ну, я же не посторонний, - широко улыбнулся самурай. - Я просто ехал и все. Дорогу я помню, на все остальное я внимания не обратил.
- Вот как... - Протянул физик, продолжая поглаживать бороду. - Значит, вы ехали по памяти. И вас не смутило, что на месте поворота стоят высокие деревья?
Молодой человек смотрел на Михаила, не понимая, что тот имеет в виду.
- Понимаете, Михаил-сан, я не смотрел по сторонам, я просто ехал, зная где мне надо свернуть, а поскольку мысли мои сейчас заняты лишь одним, я даже и не обратил внимания на то, что с поворотом что-то не то.
Физик задумчиво кивал,  потом вдруг спохватился:
- А к нам-то Вы зачем пожаловали? Вы же, вроде как, вчетвером занимаетесь поисками? Или еще кого-то хотите перенести в наше время? Сразу говорю, - это невозможно, потому что аппаратура сейчас отключена.
Окита покачал головой, грустно улыбнулся, и расстегнул куртку. Оттуда тут же высунулась черная усатая морда. Посмотрела на Михаила пронзительным взглядом и презрительно фыркнула.
- Ой, Танюхина кошка! - Когда успела подойти доктор Шер, увлеченные беседой мужчины не заметили. Котька же, заслышав еще один знакомый голос, соизволила покинуть свое убежище за пазухой у Содзи. Спрыгнула на землю, отряхнулась и важно, словно королева, подошла к женщине.
- Ну, иди сюда, моя хорошая, - Шер присела на корточки и подставила кошке протянутую ладонь. Животное смерило ее изучающим взглядом, понюхало пальцы и принялось тереться об ноги. Ира взяла ее на руки, поднялась, гладя черную шерстку, поинтересовалась. - Как Ваши поиски?
Самурай с сожалением покачал головой.
- Пока без результатов. Радует одно - в моргах ее тоже нет.
- Понятно, - Шер чуть склонила голову, уворачиваясь от Котьки, настойчиво пытавшейся в приступе нежности облизать ей лицо. - Мне теперь постоянно присылают все новых и новых поступивших без документов, так что, я надеюсь, мы скоро ее отыщем.
Окита кивнул и вздохнул с облегчением, глядя как кошка, наконец, спокойно умащивается на руках у женщины.
- Ну вот, - удовлетворенно сказал он, - теперь ей не придется вместе со мной наматывать километры.
Он вновь оседлал свой байк. Шер очень внимательно смотрела на молодого человека, весь вид которого говорил о том, что в седле мотоцикла он проводит гораздо больше времени, чем где бы то ни было.
- Может, Вы все же останетесь? - Предложила она. - Отдохнете немного? А я Вам еще адресочков свежих подкину.
Самурай отрицательно покачал головой.
- Не могу. Мне нужно сегодня успеть еще в несколько мест. А адреса мне в мессенджер скиньте, пожалуйста.
Кошка, услышав одной ей заметные нотки в голосе мужчины, вывернулась из рук доктора и, вопросительно мяукая побежала обратно к самураю, грациозно запрыгнула на колени и принялась царапать лапкой молнию на куртке. Содзи рассмеялся, взял в руки настырного зверька, поднес к лицу.
- Здесь оставайся, а я вернусь, - тихо прошептал он, глядя в зеленые кошачьи глаза, - скоро. И, очень надеюсь, привезу твою хозяйку.
Кошка внимательно смотрела на него и на усатой морде читалась такая гамма эмоций, каковой мог позавидовать иной артист. Выражение "и ты меня бросаешь?" сменилось на жалобное "возвращайся скорее!"  и тут же, почти без перерыва - "только попробуй обмануть!". Уже не сопротивляясь, Котька перешла в подставленные руки Шер, но еще долго укоризненно смотрела вслед скрывшемуся меж деревьев самураю.

5.
Юра по-прежнему сидел, прикованный к стулу. От длительного нахождения в такой позе у него устала спина и затекли мышцы, но несмотря на все эти неудобства, он умудрился неплохо выспаться. Теперь же ему очень хотелось пить и, вдобавок ко всему, появилось и диаметрально противоположное желание. Чего в данный момент хотелось больше, сказать было сложно. И та и другая потребности были весьма сильными и Юра начал испытывать заметный дискомфорт. В памяти тут же всплыла дурацкая присказка из детства, заканчивающаяся фразой: "не дадим друг другу умереть?". Инженер фыркнул и усмехнулся, представив себе эту картину. А пить и по нужде тем временем хотелось все сильнее.
- Радует, что вы в хорошем расположении духа, - бодро произнес уже знакомый голос.
Юра снова фыркнул.
- Да уж, будешь тут... - Пробормотал он и подняв голову громко сообщил неведомому собеседнику, - у вас тут туалеты вообще имеются? Или это особый шик - позволить гостям изнывать от невозможности справить малую нужду?
Голос развеселился:
- Да Вы просто мысли наши читаете! - Однако, тут же снова потерял всяческую окраску, став безжизненным и холодным. - Сейчас Вас отведут в другое помещение, где Вы напишете все, что вам необходимо для сборки. Там же Вы сможете реализовать Ваши потребности.
Юра пожал плечами
- Хорошо. Только побыстрее,  иначе может случиться непоправимое.
За спиной тихо щелкнул замок, открывая неприметную дверь. Судя по шагам, в комнату вошли два человека. Один остался стоять у проема, второй подошел к замершему на стуле инженеру, нажал какую-то кнопку на внешней стороне спинки и плоские ремни, сдерживающие туловище, руки и ноги мужчины, с легким жужжаньем убрались внутрь стула. Без их поддержки пленник начал медленно сползать вниз.
- Вставайте! - грубо приказал все тот же голос. - И без глупостей.
- Да, какие тут могут быть глупости?  - Проворчал Юра, медленно поднимаясь на не желающих слушаться ногах. В тело тут же впились мириады колючих иголочек, разгоняя застоявшуюся кровь, напоминая о том, что слишком долго находилось в неудобной позе. С трудом передвигаясь на негнущихся ногах, он медленно развернулся и побрел к выходу, попутно растирая руки.
В дверях его тут же взяли под локти и повели по тускло освещенному коридору, имевшему массу поворотов и ответвлений, и, наконец, подвели к еще одной мало заметной двери. Если бы не пульт с кодовым замком, он бы и не догадался, что здесь находится вход в еще одно помещение.
Человек, шедший впереди,остановился и набрал комбинацию цифр. Щелкнув, дверь медленно втянулась в стену, открывая проход в небольшую комнатку.
- Прошу, - человек сделал шаг в сторону, давая пленнику возможность войти.
Внутри было все так же серо. Единственное окно забрано частой решеткой. У одной стены стояла кровать, у другой расположился стол со стулом. На столе лежали листы бумаги и ручка, рядом стоял графин с водой и крышкой в форме стакана. В углу Юра заметил еще одну дверцу. Скорее всего,там и располагался вожделенный санузел.
- Тут Вы будете жить до тех пор, пока не закончите работать на нас. Как видите, здесь есть все необходимое. Так что, можете приступать.
- Ага, - обрадованно кивнул инженер и тут же скрылся в уборной. Через пару минут он вернулся и уже более осмысленно оглядел помещение, где ему предстояло поневоле жить. Первое, что он увидел, расставило для него все по своим местам. На стене над столом висел большой черно-белый портрет. Изображенного на нем человека Юра ни с кем ни за что бы не перепутал, слишком часто он смотрел на него, втайне мечтая отомстить за гибель деда и понимая, что это невозможно, ибо человек был давным давно мертв и организация, которую он создал, перестала существовать. На деле же все оказалось совсем не так. Вот он, висит на стене, изображенный во всей своей "красе",  Вольфрам фон Зиверс.

2.
Палата была совсем маленькой, всего на две койки, одна из которых пустовала. На второй дремала женщина, однако, услышав едва различимый скрип открывшейся двери, она вздрогнула и проснулась, с тревогой глядя на вошедших людей.
- Вот, - дежурный врач указал на пациентку.
Одного взгляда Оките оказалось довольно, чтобы понять, что поиски, наконец, закончены. Перед ним на больничной койке лежала Татьяна. Измученная и похудевшая, левая рука в гипсе, одна прядь светлых волос, спадающая на лоб, стала совершенно белой, но тем не менее, это было она. Но больше всего Окиту испугал ее взгляд. Пустой, не выражающий ничего, кроме затаенного страха. Сглотнув подступивший к горлу комок, он сделал шаг навстречу. Доктор остановил его.
- Это та женщина, которую вы искали?
Молодой человек кивнул головой.
- Да. Это она, - медленно произнес он.
- Вы можете назвать какие-нибудь особые приметы? - деловым тоном спросил следователь Зябликов.
- Что? - заставив себя оторвать взгляд от измученной женщины, самурай повернулся к московскому гостю. - А, я понял. - он на мгновение задумался. - Вот здесь у нее должна быть небольшая круглая родинка.
Молодой человек коснулся пальцем середины своей груди. Медсестра подошла к женщине, отдернула ворот сорочки. Действительно, в означенном месте красовалась небольшая родинка.
- Хорошо, - следователь что-то быстро писал в своем блокноте. - Еще что-нибудь?
Содзи покачал головой.
- Может быть и есть, но я об этом не знаю. - Посчитав, что ответил на все вопросы московского сыщика, молодой человек обратился к врачу. - Можно, я поговорю с ней?
Мужчина внимательно посмотрел на свою пациентку, перевел взгляд на самурая.
- Я боюсь, это ни к чему не приведет. Она сейчас находится в мире своих воспоминаний, окружающее для нее не существует.
На глаза Окиты навернулись слезы. С трудом сдерживаясь, он прошептал:
- Что же с тобой такое делали?
Доктор пожал плечами.
- По результатам токсикологического исследования, ей кололи сильнодействующий препарат. Укусы на руках и ногах говорят о том, что в месте, где ее содержали, было большое количество крыс. Ну и, вдобавок ко всему, ей сломали пальцы левой руки и перелом довольно свежий.
Окита молча кивал.
- Ясно, - наконец произнес он. - Можно, я все же попытаюсь? Пожалуйста!
В голосе молодого человека было столько мольбы и плохо скрываемой нежности, что дежурный врач сдался.
- Хорошо. Попробуйте. В конце концов, мы ничего не теряем.
Окита порывисто шагнул к кровати и присел на самый ее край. Взял в свои ладони свободную от бинтов руку женщины.
- Как долго я тебя искал, - тихо сказал он. Провел рукой по волосам, убирая с лица седую прядь, коснулся пальцами щеки. - Прости, что не пришел раньше.
Женщина внимательно смотрела на него, прислушиваясь к голосу. В серых глазах мелькнул огонек узнавания, губы тронула легкая улыбка.
- Содзи... - так же тихо ответила она. - совсем не изменился... - высвободила руку, ответным жестом поправила его челку. - Я знала, что ты придешь. Ты всегда приходишь. Как жаль, что я уже ничего не могу изменить...
Она приподнялась на локте, здоровой рукой погладила его по щеке. Он прижал ее пальцы к себе, коснулся губами.
- О чем ты говоришь?
Она покачала головой.
- Сейчас это не важно. Аиситеру ва...[1]
Окита вздрогнул. Он хотел бы услышать эти слова, но не в такой обстановке. Молодой человек поднял настороженный взгляд, опасаясь увидеть насмешку. Нет, она не шутила. Серые глаза смотрели на него с невысказанной нежностью и грустью. Немного смутившись он ответил:
- Боку мо кими о аиситеймас[2]...
Таня улыбнулась, опустившись на жесткую, неудобную подушку.
- Какой замечательный сон, - едва слышно пробормотала она, закрывая глаза.
Осознание того, что любимая видела в нем лишь сон, часть того, поглотившего ее мира, сильно резануло молодого самурая. Сердце зашлось болью, он сжал пальцы женщины, и больше не сдерживал слез.
На плечо легла чья-то мягкая рука, тихий голос заботливо произнес:
- Я же Вас предупреждал. Пойдемте.
Содзи поднял мокрое от слез лицо. Перед ним стоял врач и сочувствующе смотрел на самурая. Стараясь, чтобы голос звучал ровно, он попросил:
- Пожалуйста, можно еще немного?..
Врач пожал плечами.
- Не больше пяти минут. Скоро уже обход, а с Вами еще желает побеседовать следователь.
- Хорошо, - самурай кивнул и повернулся к распростертой на кровати женщине, прижался губами к ее ладони. Слезы продолжали катиться из его глаз, но он не обращал на них никакого внимания. Лишь тихо шептал что-то очень нежное.  Несколько горячих капель упали на тонкие пальцы женщины. Она попыталась высвободить руку, но Содзи только крепче прижался к ее ладони, не желая отпускать.
Его щеки коснулись кончики пальцев, слегка царапнув по коже сковывающим их гипсом.
- Содзи? - голос был удивленный, но ясный и бодрый. Окита поднял голову. Татьяна смотрела на него совсем другими глазами. В них больше не было так напугавшей его пустоты, не было страха, лишь легкий интерес и недоумение. Женщина с удивлением смотрела на него, - Ты чего? Забыл? Я тоже не умею строить лодки. И, кстати, - она очень внимательно оглядела помещение, - где я, как я здесь оказалась и что здесь делаешь ты? Ты же, вроде, должен быть еще в дороге? Хотя нет, - она подтянулась на локтях, усаживаясь поудобнее, нахмурилась, вспоминая, по лицу змейкой пробежала гримаса ужаса, - я помню, как собиралась домой, Вадик вез меня, потом появились эти двое. Один выстрелил в Вадима, а второй что-то вколол мне в шею... - она коснулась пальцами того места, куда воткнул иглу человек в черном. На глаза навернулись слезы. - Вадик... Они же его убили, а у него сыну только-только годик исполнился...
- Он в коме, - тихо, словно извиняясь, произнес Окита. - врачи говорят, что шансы есть.
Таня кивнула головой, закусив губу.
- Хорошо. Надо будет показать его Шер...
- Разрешите? - вклинился в разговор доктор, отодвигая молодого человека. Окита поднялся, уступая место врачу, но выходить из палаты не стал, встал в изголовье кровати, положив руку на плечо женщины. Таня проводила его глазами и благодарно улыбнулась. Врач, однако, особой радости по поводу его присутствия не проявлял. - Молодой человек, покиньте, пожалуйста, помещение.
Глаза самурая стали похожи на две темные колючие льдинки.
- Нет, - довольно резко заявил он и врач поразился столь быстрой перемене. Лицо самурая еще хранило следы недавних переживаний, но в глазах читалась твердая решимость настоять на своем.
Таня коснулась руки молодого человека.
- Не волнуйся за меня, - она улыбнулась, - иди. Тем более, что тебя ждет следователь. Рано или поздно придется с ним пообщаться. И мне тоже, кстати, - Татьяна вздохнула и добавила, видя нахмуренное лицо самурая, - заодно позвони Шер, попроси ее приехать.
- Хорошо, - неохотно согласился Окита, - я сделаю, что ты просишь.
Он вышел из палаты. Зябликов отправился следом, намереваясь задать мужчине некоторое количество вопросов.
Чуть позже, когда все формальности с полицией были улажены, на все вопросы врачей были даны ответы, Окита вернулся в палату. Татьяна плохо себе представляла, чего ему это стоило, но он это сделал и сейчас сидел рядом, выслушивая торопливый и сбивчивый рассказ. Из него выходило, что сам самурай и близкие друзья Тани были убиты у нее на глазах. Это плохо укладывалось в его голове. Вот же он, вполне живой и здоровый, но вспомнив, что говорил врач, решил что это было под воздействием тех самых препаратов, которыми накачали женщину. Он утешал ее, как мог, а самого терзал один вопрос, единственная фраза, та самая, которую она обронила, еще будучи уверенной, что его нет в живых. Очень хотелось знать, так ли это на самом деле? Однако, она больше ничего не говорила, а спросить Содзи так и не решился.

1. Люблю тебя
2. Я тоже тебя люблю