***
Когда Татьяна открыла глаза, в помещении было темно, лишь узкая полоска света пробивалась из-под двери. Запах в помещении был странный, лекарствами пахло, что ли? Женщина поморгала, привыкая к темноте. Наконец, глаза немного освоились и она рассмотрела серое пятно окна, сквозь которое в помещение лился слабый отсвет уличных фонарей. У окна темнели очертания небольшого стола. Рядом с кроватью она разглядела тумбочку, около которой стоял стул. На нем застыл, выпрямив спину и сложив на коленях руки какой-то человек.
Таня приподнялась на локте, пытаясь рассмотреть эту неясную фигуру, но с тихим стоном опустилась обратно на жесткую, неудобную подушку. Отчего-то закружилась голова. А еще очень сильно пересохло во рту.
Услышав слабый стон, фигура шевельнулась. Узкая прохладная ладонь коснулась ее лба, убирая с лица растрепавшиеся прядки. Знакомый голос тихо произнес:
- Все в порядке,  ты просто в больнице. 
Сердце женщины радостно забилось. Она вцепилась в эту ладонь, как утопающий цепляется за соломинку.
- Содзи... - дрогнувшим голосом протянула она,- ты не представляешь, как же я рада тебя слышать. Ты опять меня спас.
Таня погладила молодого человека по руке, заметила, как он вздрогнул.
- Что с тобой? Ты ранен? - Она в испуге смотрела на самурая, но на его лице ни один мускул не дрогнул. Хотя, может, просто ночь скрыла это от нее?
Содзиро качнул головой.
- Не переживай. Просто царапина.
- Конечно, царапина... Знаю я вас, самураев... Пол-руки вам оттяпают - царапина...
Содзи тихонько засмеялся.
- Ну, правда, царапина. Хочешь, могу показать?
Он с готовностью потянулся распустить бинт, но Таня остановила его.
- Не стоит. Я верю тебе.
- Вот и замечательно, - отозвался Окита, - а теперь попробуй поспать, пожалуйста.
Он наклонился поближе, одновременно всматриваясь в уставшее лицо женщины и поправляя разметавшиеся по подушке волосы. Таня протянула руку, коснулась его щеки.
- А как же ты?
Молодой человек сжал ее пальцы.
- Не волнуйся за меня. Я тоже буду спать.
Женщина улыбнулась и кивнула.
- Спасибо, Содзи. Спасибо.
Почти сразу она уснула, а Окита все продолжал сидеть рядом, сжимая в своей ладони тонкие пальцы женщины. Ему очень хотелось отругать ее за беспечность, сказать, что он, всё-таки оказался прав, и тот, кто желал ей зла, все же нанес удар, но понимал, что сейчас не время, пусть сначала окончательно оправится. Да и не виновата она по сути. Это его вина, его недосмотр. Не стоило ему идти у нее на поводу, расслабляться. Он еще некоторое время злился на самого себя, но потом сон сморил и его, и Содзиро так и уснул, выпрямившись на стуле и держа ее за руку.