Имя зеленоглазой так и осталось неизвестным.

- Они тоже странные, - Алексей развалился на лавке, оперевшись спиной о стену. В руках – кувшинчик с вином, любезно принесенный дамами, после того как все закончилось. – Девчонки, я имею в виду.

- Почему? – удивился Иван, глядя на девиц, которые безо всякого стеснения сидели обнаженными на кровати и с интересом слушали незнакомую речь – друзья говорили на русском. – Раскованные, веселые, общительные, больше похожи на наших… Современниц, что ли? Не удивительно, что мужиков так и тянет сюда!

- Только веселье это с каким-то надрывом, словно из последних сил, - Алексей сделал большой глоток и передал кувшин товарищу. - Знаешь, как румянец и блеск в глазах у больного туберкулезом.

Поднявшись, он подошел к окну, прикрытому ставнем, из которого так и торчали два болта - почему-то никто не потрудился их достать. Алексей потрогал жесткое оперение одного из них и, крепко ухватившись, принялся раскачивать древко из стороны в сторону. Но безрезультатно – заполучить трофей не удалось.

- А что тут удивительного? – сидевший на стуле Иван, закинул ногу на табурет. – Жизнь у них не сахар! Осуждение и порицание со всех сторон, религия, опять же, подобного не одобряет… Но при этом многие сюда ходят и пользуются, так сказать, услугами. От такого диссонанса нетрудно надорваться! Да и шансов вырваться отсюда практически нет. И прикинуться на время приличной женщиной не выйдет – тут все про всех всё знают!

- Это да. Большая деревня, а не город… Ты, я смотрю, окончательно ожил? А то ходил после вчерашнего, как пришибленный! Страшно было?

- Не знаю, - честно ответил Иван и потер переносицу, - правда, не знаю. Было… Непонятно. Вроде не страшно, но когда Рыжий сучил ногами по полу… Жутко как-то стало, словно это я сам с дырой в животе лежу. Странные ощущения.

- А я не понял, как Ахты умер, - заговорил Алексей. – И как зовут его узнал только потом. Даже по именам еще всех запомнить не получилось… Вот какой-то мужик шел, а вот он упал с болтом в груди, и всё. Ни жалости особенной, если честно, ни страха…

Мужчины замолчали, думая каждый о своем, но надолго погрузиться в размышления не удалось. Зеленоглазая бесшумно подошла к Алексею сзади и, прижавшись грудью к его спине, пробежалась кончиками пальцев по светлым волосам.

- Опять вздумали грустить? – говорила она как-то непривычно, немного проглатывая окончания. – Странные! Кругом вино и женщины, а вы витаете в собственных мыслях!

- Видишь, они тоже считают нас странными, - Алексей, обернувшись, снова обратился к Ивану на русском, но ответа не получил. Время разговоров закончилось.

Когда друзья спустились обратно в общий зал, наступила уже глубокая ночь. Густую тьму разгоняли только светильники, наполненные ароматным маслом. Они мягко освещали сидевших за столом мужчин. Всех, кто еще остался в сознании, а было таковых немного: Уильям Эйлиш, Бочка и Гнида. Остальные спали, кое-как расположившись на лавках, полу или даже в ваннах.

- Садитесь! – приказал господин Эйлиш.

Наши герои поспешили занять место за столом, пытаясь, одновременно, найти хотя бы одну целую кружку на двоих. С трудом, но им это удалось.

- Наливайте! – командир кивнул в сторону большого кувшина, в котором было еще вдоволь вина.

Алексей наполнил емкость до краев и протянул ее Ивану.

- Пейте! – раздалось новое указание.

Иван отпил половину и вернул стакан Алексею. Бочка и Гнида молча наблюдали за происходящим.

- Еще! – очередная команда и вся процедура повторяется по новой.

После четвертого раза, когда в кувшине уже почти не осталось вина, Уильям Эйлиш смерил всех присутствующих внимательным взглядом, а затем, видимо удовлетворившись осмотром, положил голову на стол и заснул.

- Завтра, - вдруг произнес Бочка, разорвав тишину, - поедем к барону… Такой приказ.

- К какому барону? – вино ударило Ивану в голову.

- Д Брэ… Де Будре… - толстяк никак не мог выговорить имя и, попробовав еще несколько раз, стукнул кулаком по столу, просто сказав: - К такому барону!

Иван кивнул, удовлетворившись ответом, но теперь любопытство обуяло Алексея и он поинтересовался:

- Зачем к барону?

Бочка с тоской посмотрел на него и только махнул рукой, не сказав ни слова.

- Оружие повезем, - Гнида говорил так, будто совсем не пил, - на телеге.

- Хотел спросить, - язык заплетался, но разум Алексея почему-то не был затуманен алкоголем. Он посмотрел на перекошенные плечи молодого человека и спросил: -Что с тобой случилось?

- Дыба, - лаконично сообщил паренёк. - Я с юга… Из крепостных.

Однако заметив на лице собеседника непонимание, Гнида добавил:

- Был крестьянский бунт, после которого карали всех без разбора. Мне не повезло.

- А почему Гнида? – Алексей понял, что дальше продолжать расспросы про увечье не стоит.

- Я сюда, в город, прибыл совсем мальчишкой на корабле. Плыли долго, а капитан из трюма никого не выпускал… Когда сошли на берег, весь был в гнидах этих. Вот и прилипло.

С грохотом отодвинув лавку, из-за стола поднялся Бочка, который сорвал со стены ближайшую занавеску и закутавшись в нее, рухнул на пол. Гнида проводил старшего товарища взглядом и тоже встал на ноги.

- Надо спать – завтра в дорогу, - сообщил паренек негромко, а потом, подумав, добавил: - За один день не доберемся.

Так оно и оказалось.

Лошадь прядала ушами в такт поскрипывающим деревянным колёсам и с неохотой тащила заполненную оружием телегу. День близился к своему завершению – солнце почти упало с небосвода и было понятно, что сегодня до замка барона доехать не получится.

Иван и Алексей уже ходили этим маршрутом и не особенно напрягаясь преодолевали необходимое расстояние примерно за половину дня. Лошадка, однако, поторапливаться не желала и не могла, в отличие от людей, обходиться без отдыха.

Смирную и неприхотливую, в общем-то, животину следовало периодически распрягать, поить и обтирать травой. Было в таком неторопливом движении и преимущество – не очень свежие после обильных возлияний люди имели возможность передохнуть, перекусить прихваченными с кухни господина Зиндекина припасами и похмелиться купленным по дороге пивом.

- На ночь остановимся там, - Бочка указал на видневшуюся несколько в стороне от дороги деревеньку.

С десяток деревянных домов расположился вдоль единственной улицы без названия, которая за околицей начинала извиваться змеёй, а после и вовсе распадалась на несколько узких тропинок.

Вдалеке, в полях, виднелись многочисленные хозяйственные постройки и работающие люди. Понукаемые пастухом, к реке на вечерний водопой неторопливо и даже как-то величественно шествовали коровы, вокруг которых деловито носилась небольшая лохматая собачонка.

Приблизившись к первому дому – единственному двухэтажному во всей деревне – отряд столкнулся с невысоким худым мужчиной, который представился старостой.

Вышедший вперед Бочка принял горделивую позу, выпятив немалое брюхо и положив ладонь на рукоять кинжала.

- Хозяин, пустишь на одну ночь? - спросил он.

Староста – седой, со впалыми щеками и набрякшими веками - внимательно оглядел каждого, прищурив глаза. Затем, неспешно подойдя к лошади, ласково похлопал ее по шее и, кажется, даже хотел приподнять губу, чтоб осмотреть зубы. После он дважды обошел вокруг телеги и, закончив, наконец, обследование, встал напротив Бочки, который от нетерпения уже начал переминаться с ноги на ногу.

- Ну так что, пустишь? – повторил вопрос здоровяк.

Пожевав губы еще несколько мгновений, староста пару раз кивнул, а потом вдруг сказал:

- Нет.

Такого ответа Бочка не ожидал. Жители окрестных деревень с удовольствием принимали на постой путников, ведь звонкая монета никогда не бывает лишней - с ними селяне всегда испытывают трудности. Мяса, овощей и другой снеди имелось в избытке, а вот деньги из земли не растут и по полям не скачут. Выгодно же продать излишки получалось далеко не всегда.

- Как нет? – от удивления растерялся Бочка.

- А так – нет и все, - повторил старикан и собрался уже скрыться в доме.

- Подождите, уважаемый! – окликнул старосту Алексей. – Мы заплатим за постой!

- Да уж, конечно, заплатите, - потряс седой головой мужчина. – Только все равно не пущу!

- Почему? – поинтересовался Иван. – Из вредности что ли? Мы тогда у деревни вашей заночуем и песни у костра всю ночь орать будем!

Деревенский голова глянул на Ивана и снова, пожевав для порядка губы, выдохнул:

- Да какая тут вредность? – пожилой мужчина опустил плечи и стал как будто еще ниже. – Не могу я вас принять…

- В чем дело-то? – Бочка не выдержал и повысил голос. – Рожей не вышли?

Староста глубоко вздохнул и, прикрыв глаза, негромко произнес:

- Вомпер у нас завелся, братцы. Такие дела.

Отредактировано U309-rabbit (05-12-2019 18:50:36)

Про лучные стрелы знаю, что так и было. А вот про арбалетные у меня откуда то в голове есть, что к позднему средневековью почти все наконечники становятся втульчатыми и крепятся дополнительно к древку. Я это связывал со все более усиливающимся плечами. Откуда это взял, вообще не помню. Но почему-то такое ощущение, что на фотке найденных арбалетных наконечников видел отверстия под крепления. Однако беглый поиск результатов пока не дал...

Дело в том, что я недооценил имеющуюся у этого выражения "положить ладонь на рукоять" негативную коннотацию. Имелось в виду, что жест этот не с целью прямой угрозы совершен, а носит демонстративный характер. Бочка показывает, что ножу него на поясе не просто так, а проще говоря выпендривается. Сейчас чуть-чуть поправлю.

Надеюсь ее развитие не разочарует!

Спасибо! Погляжу, что там и как

Глава 10
В которой герои борются с нечистью, слышат то, чего не ожидали, оказываются там, где нужно, но совершают непоправимое.

- С чего вы так решили? – прагматично поинтересовался у старосты Алексей.

- Да уж не без причины! – ответил мужичок, нахмурив брови. – Сегодня ночью он – падлюка – двух коров мне угробил. Того и гляди, за людей примется.

- Тогда мы в поле точно ночевать не будем, - услышав про вампира, Бочка струхнул, но виду старался не подавать. – Хочешь – не хочешь, заночуем у тебя! Ты староста, а значит ближе всех к Богу…

И Терек, и Гнида, стоявшие за спиной своего командира, щурились, настороженно осматриваясь по сторонам, словно ждали, что вампир решит напасть на них прямо сейчас, не дожидаясь ночи. Ни малейшего сомнения в реальности этого существа бойцы не выказывали.

- А ну как вомпер среди твоих людей прячется? – попытался возразить староста.

- Ты в себя-то приди, - вступил в беседу Гнида, - мы все этой ночью в городе были!

- Ну мало ли… - не унимался старикан, но было заметно, что возражает он больше для проформы. – Вомперы - они ведь хитрые!

За то время, что Алексей и Иван жили на хуторе Витвофа, им неоднократно приходилось сталкиваться с различными упоминаниями о нечистой силе. Лешие, водяные, упыри, волколаки и многие другие, казалось, были заурядными обитателями здешних мест. Считалось, что некоторые из них глубоко враждебны людям, некоторые безразличны, а некоторые, хоть и причиняли вред, но делали это не со зла. Любой из местных жителей мог рассказать с десяток историй о проявлениях сверхъестественного.

Утонул пьянчуга, решивший ночью искупаться в осенней реке? Ясное дело – русалка затянула на дно.

Останки овечки, отбившейся от стада, были найдены в лесу? Все понятно – это завистник из соседней деревни обернулся волком и погубил несчастную.

В городе жила своя нечисть: домовые, которых хозяйки задабривали молоком, и те же вампиры, ввозимые, по мнению местных, в город купцами с юга. Зачем южане так поступают оставалось загадкой – надо полагать, занимались они этим просто из вредности.

Разумеется, наши герои, испорченные обязательным образованием, в подобные россказни верить быстро перестали, хотя поначалу отнеслись к ним достаточно серьёзно. Однако время шло, убедительных подтверждений существования нечистой силы не находилось, а разговоры так и оставались разговорами. В конце концов, друзья перестали обращать на них внимание, списывая на проявление религиозно-магического сознания.

- Ладно, - староста махнул рукой, соглашаясь приютить гостей, - конюшня за домом. Телегу можете оставить там же.

Дом старосты, как уже упоминалось, единственный в два этажа во всей деревне, хотя и сделанный из дерева, выглядел богато – стены, сложенные из ровных бревен, были украшены искусной резьбой. Различные животные и растения, изображенные неизвестным мастером, смотрелись на потемневшем дереве удивительно органично.

- Винтажненько, - громко сообщил Иван, проведя рукой по стене. Олень, раскинувший ветвистые рога на одном из бревен, казалось, сейчас убежит, потревоженный прикосновением.

Свинья, которая лежала неподалеку - прямо на дороге, в пыли, протяжно вздохнула, будто была недовольна этим заявлением. С трудом поднявшись, она неодобрительно покосилась на говорившего и что-то с осуждением хрюкнув, направилась по своим делам.

Терек и Гнида повели лошадь куда-то за дом – уставшее животное следовало распрячь, почистить, а чуть позже и напоить-накормить. Бочка продолжал о чем-то беседовать со старостой, а в деревню, тем временем, потихоньку стекались местные обитатели, завершившие трудовой день. Люди настороженно, но без страха, глядели на командира маленького отряда, кланялись с почтением старосте и разбредались по своим домам, окрашенным теплым багровым светом заходящего солнца.

- Я буду у конюшни охранять телегу и лошадь, - сообщил всем Бочка, которому хозяин выдал кувшин с пивом, кусок кровяной колбасы и хлеб. – И вы, по двое, со мной будете. Первую половину ночи Черный с Белым, а вторую – Терек и Гнида.

Последние, наскоро перекусив, направились в дом, где староста выделил небольшую комнатку для отдыха и пару соломенных тюфяков. Друзья же, вместе с командиром, пошли к конюшне - или скорее обычному навесу – в которой грустила одинокая лошадка. Животное периодически трясло головой, пытаясь отогнать слетевшихся со всей округи комаров. Телега, накрытая темной мешковиной, стояла рядом.

- Доставайте-ка арбалеты, братцы, - скомандовал Бочка, и наши герои вытащили из повозки указанное оружие да один колчан с болтами. – А то и вправду тварюга заявится…

- Думаешь, тут действительно завелся вампир? – поинтересовался Алексей, усаживаясь на одну из деревянных колод, которые использовались для рубки дров. Арбалет он взводить не стал, а просто положил на колени. Иван последовал его примеру.

- Староста в этом уверен, - здоровяк оглядел колоды, которые оказались маловаты для его внушительного седалища.

Деревенские не огораживали свои жилища заборами, и поэтому Бочка, перемахнув через невысокую оградку палисадника, приткнувшегося к соседнему дому, скрылся на несколько мгновений в основательно сгустившихся сумерках. Вернулся он с трудом волоча внушительную вязанку соломы, на которой с удобством и разместился.

- А ты сам-то веришь в вампиров? – спросил Иван у командира, после того как тот уселся.

- Ха, а то как же? – Бочка разделил колбасу и хлеб на три равные части. – На улице, где я рос, кровопийца чуть не на смерть загрыз мастера-кузнеца!

- В Шапендорпе? – уточнил Алексей, получив причитающуюся ему долю.

- Нет, это было в Гинте, - толстяк ухмыльнулся, - я там родился и полжизни прожил…

- Далеко отсюда? – спросил Иван.

- Пешком - дня три-четыре.

- В какую сторону?

- Если мы дальше вдоль реки двинемся, то сначала пройдем земли барона, а потом, через сутки – двое, окажемся уже в графских владениях, - Бочка сделал солидный глоток и протянул кувшин Алексею. – Если же мы сразу после этого на север свернем и будем еще два дня идти, то как раз к Гинту-то и выйдем. Тоже на берегу стоит, но не такой большой как Шапендорп будет, - здоровяк на мгновенье задумался. – Да сильно поменьше он, чего уж там!

- А как ты на службе господина Зиндекина оказался? – на это раз полюбопытствовать решил Алексей. – Если не секрет.

- Да какой там секрет! – Бочка поморщился. – Погнали меня из города и запретили подходить к нему ближе, чем на половину дневного перехода. А господин Зиндекин с господином Эйлишем тогда, как раз, в Гинт по торговым делам ездили. Ну и подобрали они меня на обратной дороге…

- А за что выгнали?

- Так за драку… - здоровяк вздохнул и покачал головой. – Повздорил в таверне с одним из приезжих купчишек. Ох и пиво там было! Со всей округи люди съезжались, чтоб его попробовать… Нигде больше - а я поездил с господином Эйлишем по городам - такого пива не встречал!

- И что? За обычный мордобой выгнали? – удивился Иван.

- Так прибил я того несчастного ненароком, - уточнил Бочка и напряг отставленную в сторону руку, отчего широкие рукава затрещали. – Мне же в учениках у кузнеца ходить довелось, молотом работал… В цех меня должны были скоро принять, но не сложилось!

- А ноздри за что рвали? – Алексей указал на белесые шрамы, украшавшие нос толстяка.

- Так пояс у этого купчишки был очень необычный, украшенный чеканными пластинами. На них символы специальные - такие южане на своих вещах оставляют, - на небе появились звезды и Бочка ненадолго уставился на них, а затем решил уточнить: - Да не те южане, что из вольных городов, откуда Гнида убег, а те, которые с далекого юга – из-за Теплого моря! Вот я, спьяну, поясок-то с покойника и снял, чтоб мастеру показать… За это мне ноздри попортили.

Лунный свет, падавший до того на собеседников и худо-бедно освещавший округу, пропал, сменившись практически непроглядной тьмой. Тучи заволокли бледный диск, оставив гореть только неяркие звезды.

Ветерок, сначала почти незаметный, принялся с усердием шуметь травой и биться о стены и крыши домов, наполняя ночь неприятными шорохами. С каждой секундой все более порывистый, стихая на короткий миг, он приносил с собой мертвую, почти гробовую, тишину.

Алексей не верил в существование вампиров, но отчего-то по коже поползли мелкие противные мурашки. Со стороны поля, которое начиналось прямо за конюшней, донёсся странный звук, словно кто-то задел когтем маленький камешек. Судя по всему, услышал его не один Алексей, потому как Иван вдруг поднялся и начал пристально вглядываться в темноту. Следом на ногах оказался и Бочка.

Все трое, замерев, напряженно вслушивались, стараясь ничего не упустить. И когда уже стало казаться, что во всем виновато разыгравшееся воображение, непонятный звук повторился вновь.

- Белый, заряжай арбалет, - тихонько, едва разжимая губы, прошептал Бочка. – И ты тоже, Черный.

Скрежет, с которым козья нога – специальный рычаг для натяжения тетивы – взводила арбалет, захолодил нутро Алексея. Сердце, казалось, увеличилось в несколько раз и со всей силы начало изнутри стучать о грудную клетку.

- Если появится паскуда эта, слушать его не вздумайте! – здоровяк тоже испугался – Говорят, он словами заворожить может!

Иван, не опуская оружия, попеременно вытер вспотевшие руки и тихо произнес дрожащим голосом:

- Звук идет из-за конюшни. Смотреть пойдем?

Ответить никто не успел, потому как существо, таившееся в поле, словно разобрав человеческую речь, перестало скрываться и с шелестом приминая траву, направилось к людям.

- Готовьтесь, - не сказал, а скорее выдохнул командир, державший в одной руке кинжал, а в другой – связку соломы, которую намеревался метнуть во врага. – Не дайте ему убить лошадь.

Словно сама ночь была на стороне наших героев, когда до приближения неизвестной твари оставалось всего несколько мгновений, тучи разошлись и луна вновь залила все вокруг мягким светом.

Три напряженные фигуры замерли у телеги, прикрывавшей их спины. Выставив перед собой оружие, они во все глаза глядели туда, откуда вот-вот должно было явиться нечто. И оно явилось.

Поскрябывая о землю длинными когтями, из травы вылез пожилой, хорошо поживший пёс. Невысокий – дай бог по колено – со свалявшейся на боках желтой шерстью, он повел носом и уставился на людей печальными глазами. Не отводя взгляда, шевельнул длинными ушами, а после, зевнув во всю пасть, завалился там, где стоял.

- Тьфу ты, зараза, - Бочка бросил солому на землю и убрал кинжал. – Напугал, скотина старая!

Алексей со вздохом опустился на колоду, а Иван бросил собаке остаток колбасы, которую та за мгновенье проглотила. Больше происшествий за ночь не было.

Первые солнечные лучи отряд встретил уже почти готовым к походу. Лошадь, отдохнувшая за ночь, была вновь запряжена в телегу. Люди же, проверив подковы и колёса, ожидали появления старосты. Деревенские, привычные к ранним подъемам, уже вовсю трудились: женщины разогревали припасенную с вечера еду, а мужчины занимались домашним скотом. Только дети, насупленные и серьезные, нестройной вереницей следовали за немолодым высоким мужчиной, неторопливо шествовавшим по единственной улице. Одет он был в простой черный кафтан, изрядно выгоревший на солнце, и такие же штаны, подвязанные из-за чрезмерной длины под коленями. Голову венчала потрепанная соломенная шляпа с широкими полями, скрывавшими лицо в тени.

- Дядька Сконе, расскажи сказку, а? – канючила ребятня на все лады. – Ну чего тебе стоит, а?

- А ну цыц, огольцы! – рявкнул на детвору староста, как раз вышедший из дома. – Приветствую тебя! – поклонился он подошедшему.

- Здрав будь! - незнакомец склонился в ответном поклоне, а затем, распрямившись, обернулся к детям, замершим на дороге: - После полудня, когда закончу здесь все дела, - произнес он приятным мягким голосом, - поведаю вам историю про говорящего кота!

Удовлетворившись обещанием, детвора разбежалась кто куда, а мужчина в шляпе поклонился также Бочке и всем членам отряда. Здоровяк, ожидавший, когда староста, наконец, выдаст припасов в дорогу, вынужден был ответить на приветствие. Его примеру последовали и остальные бойцы. Один только Гнида кланяться не пожелал и глядел на незнакомца сморщившись так, словно хотел сплюнуть.

- Ты чего? – поинтересовался у него Алексей, но паренек только повёл задранным кверху плечом и ничего не ответил.

- Сконе, позволь я закончу с гостями, и мы отправимся в коровник, - староста говорил очень уважительно, с почтением. Обернувшись к Бочке, он добавил уже обычным тоном: - За постой с тебя два пенса, достопочтенный!

- За постой? – здоровяк, кажется, хотел расхохотаться в лицо хозяина. – Пару вонючих тюфяков и клочок сена для лошади ты называешь постоем? Половину пенса – это всё, что я могу тебе дать!

- А еда? А пиво? – староста всплеснул руками. – Про них-то ты забыл?

- А вампир? – командир упер кулаки в бока и как скала навис над невысоким мужичком. – Чуть не загрыз нас по темноте! Это, по-твоему, ничего не стоит?

- Так сами напросились ночевать, - старикан Бочку нисколько не испугался, - а я вас отговаривал!..

Солнце с каждым мгновением набирало силу и вот уже лошадь, утомленная ожиданием и слепнями, принялась остервенело махать хвостом и нетерпеливо бить копытом.

- Мне кажется, им просто нравится торговаться, - негромко пробормотал Иван прямо перед тем, как спор окончился.

Бочка отдал старосте один полновесный пенс и еще какой-то огрызок монеты, который и названия-то не имел. Обе стороны, однако, остались довольны сделкой.

- Может останетесь? – неожиданно спросил староста. – Подсобите вомпера изловить!

- Ты видишь у кого-то из нас пламенеющий меч? – удивился такому предложению толстяк. – Или повязку на глазах и залитые воском уши?

Староста только усмехнулся в ответ, понимая, что желающих связаться с нечистой силой найти непросто, как вдруг раздался приятный голос Сконе:

- Это заблуждение, друг мой, - мужчина обращался к Бочке, - братья-септимы, на которых ты намекаешь, вовсе не заливают уши воском и не носят повязки на глазах. Да и оружие они используют разное, любое – какое придется!

- Я слышал, - возразил ему тот, - повязка нужна, чтоб нечисть не могла навести морок, а воск - не позволяет проклятым голосам их зачаровать…

- И как же они сражаются? Слепые и глухие? – поинтересовался с улыбкой Сконе, но не было в ней ехидства или издевки, а только мягкая доброжелательность.

- Не знаю, - озадачился командир отряда, - говорят, что вера ведет их! Сам-то я никого из ордена никогда и не видел.

Лошадь, вконец притомившаяся на жаре, протяжно заржала и замотала головой из стороны в сторону, положив тем самым конец разговору. Бочка погрузил на телегу полученную провизию и приказал еще раз проверить все перед выездом. А староста отправился вместе со Сконе к большому строению – видимо, коровнику - располагавшемся слева, почти у самой дороги.

Уже перед отправкой, на глаза нашим героям попался ночной визитер, что напугал их накануне. Всё такой же неторопливый, он вышел прямо на середину улицы и пристально оглядел беспокоящуюся лошадь, телегу и людей. Затем негромким рыком согнал примостившуюся в пыли у обочины свинью и, облизнувшись, улегся на ее место, выставив вперед лапы. Пёс величественно наблюдал за тем, как отряд покидает деревню и даже негромко гавкнул на прощание – наверное, поблагодарил за колбасу.

- Кто такие братья-септимы? – спросил Иван у Гниды, с которым шел по одной стороне от телеги. Бочка с Алексеем шли по другой, а Терек вел лошадь под уздцы.

- Охотники на нечисть. И не только, - нахмурившись ответил Гнида, когда процессия проследовала мимо коровника, где уже стояли староста и Сконе. Последний ходил рядом и совершал какой-то ритуал – двигал руками и что-то говорил.

- Сталкивался с ними? – Иван заметил, что паренек явно не питает симпатий к этим людям.

- Да уж было дело, - ответил тот и вновь замолчал, не желая, видимо, вдаваться в подробности.

- Бочка, - вдруг громко сказал Алексей, который прислушивался к разговору, не прекращая при этом наблюдать за манипуляциями Сконе, - мы с Черным отойдем? Ненадолго! Не ждите нас – догоним!

- Так уж подождем, - недовольно ответил командир, - идите!

Алексей сделал Ивану знак следовать за ним и торопливо направился в сторону коровника, от которого они успели удалиться на небольшое расстояние.

- Лёха, что случилось-то? – забеспокоился Иван и потянул руку к кинжалу, болтавшемуся на поясе. Роль пояса, к слову, играла обычная веревка.

- Смотри и слушай! – до цели оставалось несколько метров, и Алексей жестом показал, что оружие не понадобится.

- Ну и чего? – после нескольких секунд наблюдения произнес Иван. – Ходит, крестится, бормочет что-то…

Алексей продолжал пристально смотреть на товарища, ожидая, пока тот сообразит в чем же дело.

- Крестится… - медленно выдавил Иван, снова посмотрев на Сконе.

- А что говорит, не слышишь?

- Слышу, но не могу разобрать… - Ваня наморщил лоб, но через мгновенье принялся как-то истерично подхихикивать.

Мужчина, известный по имени Сконе, одетый в выцветшую от стирок и солнца одежду, вышагивал рядом с коровником. Периодически осеняя себя крестным знамением, он приговаривал на очень плохом русском языке:

- Вот что крест животворящий делает!

Отредактировано U309-rabbit (19-12-2019 05:25:40)

Кадфаэль

Спасибо, Вы правы! Поправил.