- Рыжий, не лезь ты туда – подстрелят! – Бочка одернул паренька, который обычно стоял привратником у ворот, а теперь пытался проявить себя и первым ворваться в дом, через только что разломанную дверь. Убедившись, что молодой боец в безопасности, здоровяк повернулся к своему командиру и продолжил: - Что делать-то будем, господин Эйлиш? Они там подготовились к штурму, могут быть потери, если в лоб полезем. Поджечь бы их…
- Шевалье в бане, если верить тому, о чем проболтался Криди… - Уильям Эйлиш даже не стал обсуждать бредовое предложение устроить пожар в городе. – Нам, видимо, придется разделиться.
- Зачем, господин? – на лице Бочки читалось недоумение. – Он же когда-нибудь оттуда вернется, тут мы его и возьмем!
- Нельзя затягивать с этим делом, скоро может стража заявиться и тогда будут проблемы. Да и вряд ли де Кри, увидев, что творится у его дома, решит пробиваться к своим. Он просто сбежит из города, а перекрыть все ворота невозможно. И нужные бумаги могут быть при нем, - пояснил Иван для Бочки.
Уильям Эйлиш потер переносицу и сморщив лоб размышлял еще какое-то время, после чего, приняв, по всей видимости, решение сказал:
- Я возьму пятерых, - он указал рукой на тех, кто пойдет с ним. В их число попал и Иван с Рыжим. – А ты, - обратился Эйлиш к Бочке, - останешься за главного здесь и попробуешь захватить дом. Он, - кивок в сторону Алексея, - тебе поможет.
- А в какую баню вы пойдете, господин? Их в городе несколько десятков! – решил уточнить Бочка.
- Начну с ближайшей, если там его нет, буду двигаться дальше. Если получится закончить здесь быстро, то ищите бумаги, а после присоединяйтесь ко мне. Если же мы справимся раньше – вернемся сюда.
Не прощаясь, Уильям Эйлиш со своим маленьким отрядом скрылся, позвякивая доспехами, в крохотном переулке, отбрасывая на покрытые белой известью стены густые тени.
Алексей, понаблюдав некоторое время за отблесками неярких масляных фонарей на булыжниках мостовой, обратился с вопросом к своему новому командиру:
- И чего будем делать?
Бочка, который и сам был не рад этому поручению, хмуро глянул на него и пробурчал себе под нос что-то неразборчивое.
- Может ставни выломать и через окна залезть? – выступил с предложением Алексей.
- Они мелкие совсем, не видишь разве? – с тяжелым вздохом ответил здоровяк и поднял повыше круглый щит. – Придется через дверь идти…
Алексей поморщился. К запахам железа и масла от кольчуги примешивался аромат разгоряченного тела и пота - плотная стеганная одежда, которая была надета под доспех, совсем не пропускала воздух. Шлем, поначалу практически невесомый, теперь доводил мышцы шеи до судорог, а в затылке поселилась звенящая и ноющая боль – предвестник мигрени. Кольчуга давила на плечи и грудь, затрудняя каждый вдох, кинжал при ходьбе постоянно бился то о живот, то о бедро, а тяжелый арбалет наглухо забил мышцы рук.
Помимо физиологических неудобств, раздражало и постоянное ощущение чужого взгляда. Жители окрестных домов не спешили выйти на улицу, но наверняка наблюдали через щели в ставнях за тем, что там происходит.
Алексей глубоко вдохнул свежий ночной воздух, который своей прохладой ожег легкие и вернул ясность мысли. Удивительно, но страха отчего-то совсем не было. То ли быстрое развитие событий не давало ему как следует испугаться, то ли усталость вызвала эмоциональное очерствение, однако поджилки совсем не тряслись, а под ложечкой не сосало.
Тем временем, Бочка, отправив пару человек наблюдать за другой стороной дома из опасения, что осажденные могут решиться на контратаку, собрал вокруг себя несколько человек со щитами, а остальным сделал знак приблизиться.
- Стрелков там вроде бы двое, - начал он, - поэтому мы, - жест в сторону бойцов со щитами, - заходим первыми. Слушайте выстрелы, после второго - заходите. На улице остается Яма, - и обратившись уже непосредственно к нему, Бочка добавил: - Если заявится стража, попробуй отбрехаться.
Пятеро бойцов, включая командира, встали по обе стороны от дверного проема, прикрывшись щитами и наклонив вперед голову. Быстро, но без суеты, аккуратно ступая короткими шагами, они ринулись на первый этаж дома по команде толстяка. Обороняющиеся не спали и когда в дверях появился первый силуэт – это, к слову, был сам Бочка – раздалось два слитных выстрела. Один с громким стуком впился в край щита, отчего Бочка сбился с шага, а второй со звоном ударился прямо в шлем тому, который следовал за предводителем по пятам. С боку, на блестящем в теплом масляном свете стальном наголовье, появилась глубокая вмятина, но счастливчик, который чудом избежал смерти, продолжить наступление не смог, потому как с грохотом и едва разборчивым матом свалился с невысокого крылечка, где, стянув шлем, принялся тереть рукой лоб.
Алексей с арбалетом в руках, подбежав к подстреленному и убедившись, что достать выстрелом здесь его не смогут, помог тому лечь на бок и приложил ко лбу спасительный и прохладный шлем, строго наказав без крайней нужды не шевелиться.
После этого он прошмыгнул в дверной проем, выстрелив на ходу туда, где угадывались очертания лестницы, и занял место рядом с Бочкой, который напряженно сопел у одной из стен, вне досягаемости арбалетных болтов.
- Что теперь? Давай наверх? – спросил Алексей, у которого от выплеска адреналина гулко колотилось сердце и хотелось бежать дальше. Неважно куда - вперед или назад – главное не сидеть на месте. Подол кольчуги слегка звенел из-за тихонько подрагивающих колен.
- Угомонись, - еле слышно ответил ему опытный Бочка, глаза которого блестели белками в темноте. – В тебе дурная кровь бурлит, так бывает.
Однако просто сидеть не имело большого смысла и поэтому здоровяк, вновь подняв щит, полез по крутым ступенькам на штурм укрепления вместе с оставшимся щитоносцами. Арбалетчикам же, которых вместе с Алексеем было трое, он приказал стрелять по готовности, но так чтоб не зацепить своих.
Как только атакующие оказались на лестнице, богато заваленной различной мебелью, вновь раздалось два гулких выстрела, угодившие в один из щитов. Подниматься быстро не получалось: крутые ступени и темнота – фонари оставили на улице - сами по себе были надежными защитниками, а наваленный хлам, который приходилось разгребать, дал возможность стрелкам еще несколько раз перезарядить свое оружие и выпустить злые болты в нападающих. Один из бойцов, стоящий прямо за Бочкой, которого все почему-то называли Ахты, беззвучно завалился на шедших позади товарищей. Заметив это, здоровяк скомандовал отступление, атака не удалась. Отряд буквально скатился с лестницы под свист болтов.
Когда из проема показался грузный силуэт командира, Алексей, высунувшись буквально на мгновение, выстрелил в темноту, туда где засели обороняющиеся, и сразу же ловко перезарядил арбалет.
- Мы их не возьмем, - устало сказал вдруг Бочка, прикрыв глаза убитого – арбалетный болт попал ему прямо в середину груди. – Неудобное место, а нас слишком мало. Осаждать нет времени, поджечь нельзя… Мы их не возьмем. Уж точно не в этой темноте.
Алексей хоть и был знаком с этим громкоголосым здоровяком уже несколько дней, но только сейчас, в этом темном и пропахшем потом, сталью и кровью помещении, увидел в нем человека, а не карикатуру. Товарища, а не временного попутчика.
- Линек, плешивый петух, ты еще не помер там со страху? – гаркнул вдруг Бочка да так, что эхо заметалось под потолком.
- Бочка? Так это твою толстую задницу Господь принес сегодня к нашему дому? – раздался сверху спокойный голос. – Я еще жив и помру, похоже, теперь уже только от старости… Потому как тебе и твоим недоноскам здесь явно не справиться!
- Да ты нам и не нужен, мы пришли за твоим хозяином…
- Я догадывался, что матушка произвела тебя на свет совсем не из того места, откуда положено, но, даже ты должен был понять, что шевалье здесь нет! – произнес Линек и добавил: - А где твой хозяин, длинный, как червяк и приятный, как промозглый осенний дождь?
- А он как раз пошел за твоим господином, которого так и тянет к потаскухам! Наверное, скучает по матери? – с хохотом поинтересовался толстяк. - Надеюсь, что шевалье завещал тебе хоть какую-нибудь пенсию, потому что с такой рожей, как у тебя на подаяние жить не получится!
- Пошел за моим господином? – с не меньшим весельем прокричали сверху. – Именно это и напишут на его надгробии: «Уильям Эйлиш, который с дуру пошел за шевалье де Кри».
Перепалка продолжалась еще некоторое время и в конце концов Бочка озвучил тот вопрос, ради которого он начал этот разговор:
- Линек, послушай, я не хочу лишней крови. Дай нам подняться наверх и, обещаю, вас никто не тронет, - здоровяк говорил предельно серьезно.
- Не могу, Бочка, ты же знаешь! – с печалью в голосе ответил человек шевалье. – Пока жив господин, я не дам тебе подняться…
- Да мертв он уже, господин твой! – с раздражением прокричал Бочка. – За ним пошли шестеро, вместе с Эйлишем!
- Ну что же, пусть душа его обретет покой, но пока я не увижу его тело, ты сюда не войдешь! – упрямо ответил Линек.
- Тогда, упрямая ты задница, я сейчас принесу тебе его пустую башку!! – с ярость взревел Бочка и, поднявшись на ноги, вознамерился пойти на новый приступ.
Но голова Жиля де Кри все еще была на своем обычном месте…

Отредактировано U309-rabbit (27-11-2019 09:43:32)