Вот, даже полусатира мне не удалась)))
Шучу, конечно. Просто писать совсем серьезно не получается почему-то.
Можно, но с точки зрения истории это совсем не интересно и не несет никакой новой информации.

Ну впрочем, возможно вы и правы.

VIII
К выезду на передок я готовился заранее. Подобрал и подогнал под себя бронежилет – старую, но еще крепкую «Кирасу», чьи родственники застали еще Чечню, настроил под себя ремешки шлема, и положил в рюкзак чуть больше бинтов, чем обычно.
Несмотря на то, что ехать туда я должен был с опытными старшими товарищами, меня не отпускал постоянный мандраж.
Более того, за каким-то чертом вечером перед выездом меня дернуло посмотреть пару серий крепкого исторического боевика от нашего вероятного противника про войну на Тихом океане.
И, знаете что?
Творящееся в кадре безумие, где пулеметные очереди выбивали целые фонтаны крови из тел, а главные герои героически превозмогали и периодически умирали никак не способствовало душевному спокойствию, а потому спалось мне скверно.
Реальность, как всегда, оказалась совсем не такой, как в этих ваших фильмах.
До расположения подразделения, которое я не буду называть, ехать пришлось долго, и я даже успел прикорнуть в прогретом солнцем салоне нашей потрепанной служебной машины.
Еще час-полтора – и вот, наконец, мы все облачаемся в броню и по отвратительно ухабистым дорогам едем прям к передовым позициям, к самому краю нашей территории.
Вы никогда не пробовали влезть в легковушку вчетвером, не снимая средств индивидуальной бронезащиты?
О, это редкий опыт, который оставляет незабываемые ощущения.
Конкретно у меня незабываемые ощущения получила шея, потому что поместиться в салоне можно было только изогнув голову покруче индийского йога и упершись шлемом в обивку потолка. Само собой, каждая яма, которыми изобиловала дорога, крепко отдавался где-то в позвоночнике.
Наконец, машина заехала в тень небольшой посадки и наступила тишина.
Мы были на месте.
Удивительно, но на то, что мы приехали не на дружеский пикник, намекали только прокинутые по деревьям провода «тапика» (полевой телефон марки ТА), да хмурые бойцы, возникшие откуда-то из глубины посадки. У их ног крутились несколько разномастных дворняг, которых можно встретить в любом городе мира.
Это и была та самая передовая.
Импровизированная кухня у бойцов располагалась в глубокой прямоугольной яме под навесом, и не считая стрекота каких-то насекомых, тишину не нарушало ровным счетом ничего.
Не было ни пулеметных очередей, ни гула разрывов – ничего.
Глядя на почти пасторальную картину обеда на природе, которую портило только поголовная облаченность всех и вся в бронежилеты, я вдруг понял, что единственное слово, пришедшее мне на ум, это «обыденность».
Жизнь на передке была такой же обыденной, как где-нибудь в Донецке, с той лишь разницей, что шансы внезапно умереть прямо вот здесь в этих краях определенно были повыше.
Кажется, человек и правда ко все приспосабливается, в какие бы ужасные условия он не попал.
Впрочем, пока одни готовили еду, другие не оставляли боевых постов. С трудом пробравшись по длинной и узкой траншее, своими изгибами напоминающей колею пьяного мотоциклиста, мы вышли в небольшой окоп. Здесь, приникнув к трубе разведчика, наблюдал за позициями противника еще один боец. На бруствере рядом примостился ПКМ, тускло поблескивающий пулеметной лентой.
На втором наблюдательном посту нас встретили сразу два бойца, у которых кроме пулемета под рукой имелось и нечто посущественней. К стенке окопа была приставлена неувядающая классика – противотанковое ружье ПТРД, выпуска то ли 1941, то ли 1942 года.
Но в этот момент, поглядывая из-за бруствера в сторону далеких позиций противника, я еще до конца не осознавал, где нахожусь.
И только когда мы, вновь погрузившись в машину, рванули к другим позициям, а наш сопровождающий предупредил, что бы я следил за стороной слева – ведь дорога простреливается, и оттуда может прилететь ПТУР, я понял, что все по-настоящему.
- Если увидишь вспышку – кричи, - посоветовал он, и понимание того, что это и вправду линия фронта, окончательно угнездилось где-то в моей голове.
Нет, тот конкретный момент настоящего страха я не испытывал, но само осознание того факта, что вот оно – место где тебя вполне могут убить, было… необычным.
Однако все прошло гладко.
Надо понимать, что в тот момент уже действовало соглашение о прекращении огня, поэтому днем противник старался соблюдать приличия, расчехляя стволы только ближе к ночи.
Но то ли от адреналина, то ли просто от того, что стояла жуткая жара, а в «Кирасе» нет никакой вентиляции, после возвращения в расположение подразделения китель пришлось выжимать.
Без преувеличений, он был мокрый, как после душа, только сняв тяжелую броню, я понял, насколько же легко и привольно живется без этого железа.

На фото: автор после того самого выезда.