Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
Глава тринадцатая
Минимум прогрессорства
Вечером Миша долго не мог уснуть, все думал, правильно ли сделал, отдав дяде Коле рисунки. Поверят ли, что увидел технику во сне? Слишком подробно нарисовал он танки, вплоть до антенн и некоторых приборов, названия которым сам не знал. Приятель Генка наверняка смог бы все подробно объяснить, а он, Миша, если что и расскажет, разве только в общих чертах. В конце концов, его сморил сон, а утром он проснулся не выспавшийся с тяжелой головой.
Отправившись со Светкой в школу, с опаской посмотрел на дверь соседа, однако тот не вышел. Миша вздохнул с облегчением: «Век бы его не видеть!». Миша не знал, что Павла Ивановича задержала милиция, предъявив улику в виде книги Троцкого. Соседа вызволили коллеги из НКВД, после чего устроили крепкий разнос за самодеятельность с книгой. Оказывается, он должен был заниматься совсем другими делами.
В результате Павла Ивановича перебросили на другой участок Москвы, без долгожданного повышения в должности. Сосед, обиженный на весь белый свет, перебрался на новое место жительство. В его квартиру, на радость жильцам, заселилась безобидная старушка.
Явившемуся в класс Мише первым делом бросилась в глаза стенгазета. Флаг безжалостно вырезали, заменив красным серпасто-молоткастым. Такая же судьба постигла Ту-160. Вместо самолета нарисовали трактор в знак того, что СССР самая мирная держава на Земле. Женя Шохин сказал, что директору позвонили из ЦК Комсомола, сообщив, что сегодня может быть проверка школьных стенгазет. Ввиду срочности директор распорядился Мишино произведение не уничтожать, а только, как следует, переделать. То есть, вырезать флаг и жуткий ракетоплан, заменив их на вполне себе соответствующие изображения. Что и было сделано. Было видно, что ребятам газета понравилась. Даже когда начался урок, они то и дело оборачивались и разглядывали танки из будущего.
- Что происходит, отчего вертитесь, как заведенные? – сердилась Нина Сергеевна. - Не прекратите, директора позову, пусть он вам историю преподает.
Павла Павловича класс, мягко выражаясь, недолюбливал, поэтому быстро наступила тишина. Урок продолжался. Учительница рассказывала о том, как большевики в семнадцатом году взяли власть, а Миша, тем временем, вспоминал документальные передачи, также посвященные революции. Только по документам события выглядели иначе. Недаром позже Ленин называл случившееся переворотом. Очень хотелось Мише поправить Нину Сергеевну, но он сдержался. Во-первых, нет под рукой первоисточника, материала, на который можно сослаться, во-вторых, крепко запомнилась ему история студента, который вздумал «рубить правду» в институте, в результате чего оттуда и вылетел. Так что весь урок он терпеливо слушал рассказ учительницы, который практически не отличался от сюжета известного фильма, в котором революционные рабочие и матросы брали зимний дворец.
Следующим уроком шла физика. Георгий Николаевич объявил свободный урок.
- Это не значит, что можно бездельничать и считать галок за окном, - уточнил он. – Вы неплохо поработали в течение года, поэтому за оставшееся до летних каникул время будете заниматься повторением и закреплением пройденного материала.
- Жаль, - сказал Петька, - я уже решил, что можно будет на уроке заняться чем-нибудь интересным.
- Например? – спросил Миша.
- В карты перекинуться, в дурачка, - Петька извлек из кармана потасканную колоду. Зная, как в школе относятся к картежникам, Миша сказал: «Убери!».
- Да ладно, я пошутил, - Петька спрятал карты в карман.
- И так, свободный урок, - продолжал физик, - сейчас я засекаю время, через десять минут начинаю опрос. Вы должны будете ответить, что хотели бы изобрести или какое открытие сделать в области физики. И так, время пошло.
Георгий Николаевич уселся за стол, положив перед собой хронометр.
- Какой из меня изобретатель! – испуганно произнес Петька. – Не знаю я ничего!
- Так и ответишь, - сказал Миша, - мол, все уже до меня изобрели и открыли, мне, бедному, ничего не оставили.
- Ага, оценит он шутку, - расстроенно сказал Петька, - еще двойку влепит!
- Не влепит, на свободном уроке вообще оценки не ставяят.
- Может, ты мне подскажешь что-нибудь? – попросил Петька.
- Скажи, что хочешь быть астрономом и открывать новые звезды и галактики.
- У нас урок физики, а не астрономии, - резонно возразил Петька, - ну, подскажи что-нибудь еще!
- Астрономия тесно связана с физикой, - ответил Миша, - в космосе, между прочим, существуют нейтронные звезды и черные дыры.
- А это что такое? – вытаращился не него приятель.
- Это когда звезда огромной массы из-за гравитации проваливается внутрь себя и превращается в сверхплотный маленький комочек материи. Сила тяжести вокруг такого объекта притягивает к себе все, что оказывается вблизи, не позволяя вырваться из гравитационной клетки даже свету.
- Может, и мне что подскажешь? – попросила отличница Валя Сладкова с первой парты.
- Ты сама можешь придумать, - ответил Миша.
- Ну, пожалуйста, Саша, ты такой умный! Расскажи еще что-нибудь про звезды.
- Самая яркая звезда в классе, это ты, - ответил наш герой, за что и был назван «дураком».
- Десять минут прошли, - учитель поднялся из-за стола, - кто хочет выступить первым?
Как обычно, вперед всегда рвался спортсмен Женя Шохин. Пока он говорил что-то про микроскопические расстояния между атомов в материи, Миша в который раз подумал, что на таком уроке его прежний приятель, Генка Боровой, нехило бы разошелся. Голова у Генки была, как жесткий диск компьютера, набита всякими открытиями, загадочными случаями и описанием и характеристиками планет, как в нашей системе, так и недавно открытых в космических далях. Миша думал, какую тему выбрать? Можно рассказать о три «Д» принтерах, во многих случаях заменяющих станки. Сегодня это выглядело полной фантастикой. Но фантастикой он и так «накормил» класс, в докладе о Марсе. Нужна какая-то тема, которая могла бы подвигнуть современников к новым открытиям. Что-то такое, что могло бы хотя бы немного помочь стране в будущем военном столкновении с фашистской Германией.
Женя свой доклад закончил, удостоившись похвалы Георгия Николаевича. Поднялась Валя Сладкова и, что вы думаете, принялась рассказывать о черных дырах, в которые иногда перерождаются сверхмассивные звезды. Пересказала слово в слово все, что он говорил Петьке.
- Ну, у нее и память! – восхитился Миша. – Чешет, как в смартфон записала.
- Что такое смартфон? – спросил Петька и тут же заныл: - Она мою тему украла! Что я теперь рассказывать буду?
- Успокойся, поведаешь классу об искусственном интеллекте.
- Это еще что за чудо?
- Так и есть, почти чудо. Читал Карела Чапека «R.U.R»?
Миша не помнил, написал ли уже чешский писатель свое знаменитое произведение. Но решил, что проверять все равно никто не будет. Поэтому вкратце изложил Петьке понятия о науке информатике и думающих машинах, которые в будущем заменят человека на самых тяжелых и опасных участках.
- Я так гладко не смогу повторить, - заныл Петька, - у меня память не такая, как у Сладковой.
- Может, тебя и не спросят, - сказал Миша, - сиди себе и помалкивай.
Валя закончила доклад, усаживаясь на место, победно посмотрела на Мишу с Петькой. Нашему герою даже показалось, что вредная девчонка сейчас покажет ему язык, но обошлось.
- Интересная идея, - прокомментировал выступление отличницы физик, - хоть и фантастическая, тем не менее, вполне возможная. Молодец, Валентина. Кто еще расскажет нам о новых открытиях? Или пора взять журнал и вызывать к доске?
Петька нахмурился, позориться у доски под взглядами всего класса ему очень не хотелось. Даже если за этот позор не ставят отметки.
- Георгий Николаевич, можно я, - сказал Миша. – Только мне к доске надо, придется кое-что нарисовать.
- Милости просим, - сказал несколько удивленный физик, - поделитесь с нами своей грандиозной идеей.
И Миша поделился. Он прекрасно помнил упрощенную схему квантового генератора, которую как-то видел в интернете. Приятель Генка рассказывал, что подобные схемы после изобретения лазера часто встречались во многих научно-популярных журналах.
- И что же это такое? – Георгий Николаевич приподнял очки, с прищуром всматриваясь в чертеж на доске.
- Это схема простенького гиперболоида, - ответил Миша, - только не такая, как описана в романе Толстого. Та схема работать не будет.
- А ваша, значит, должна работать? – с сомнением произнес Георгий Николаевич.
- Вполне, - ответил наш герой и принялся объяснять: - Это кристалл рубина, в торце зеркальное покрытие. Вот это назовем лампой накачки, в результате наш прибор будет излучать когерентный свет.
- По-вашему, нужен обязательно рубин? – спросил физик.
- Не обязательно, - ответил Миша, - можно накачать в колбу газ, получится газовый гиперболоид.
- И им будет можно, как описано в романе Толстого, резать все, что угодно, включая сталь и камни?
- Гиперболоид такой мощности, как в романе, сделать не получится. Оптика не выдержит. Зато когда-нибудь можно будет сбивать с его помощью, самолеты и ракеты противника.
- Вот даже как? – физик посерьезнел. Что-то в предложенном устройстве его зацепило. – Вот что, Саша, изобрази-ка мне эту схему на бумаге, я отправлю ее одному своему ученику. Он сейчас работает в Академии Наук, в физическом институте. Посмотрим, что он ответит.
Урок закончился, Петьку так и не вызвали. Потом был русский язык с литературой. Литературы Миша уже не боялся, потому что прочитал все, что было задано на дом. Во время урока Нина Ивановна зачитывала отрывки из сочинений, которое класс писал на прошлой неделе. Сочинение было на тему: «Кем ты хочешь стать в этой жизни». Мише запомнился отрывок из сочинения Аси Малкиной. Девочка удостоилась пятерки и особой похвалы учительницы, написав следующее: «Я уверена в себе, но слегка волнуюсь и ни на минуту не забываю о любимом вожде; одно воспоминание о нём бодрит и заставляет чувствовать себя крепкой и настойчивой в работе». «Что это, фанатизм или культ личности? – думал Миша. - Или то и другое вперемешку?». По его мнению, подобное преклонение унижает человеческое достоинство. Ему достаточно было вспомнить Северную Корею с чередой ее солнцеликих вождей. За уроком русского языка следовала геометрия, которую Миша обожал, потому что щелкал самые сложные задачи, как орешки, а последней шла физкультура. С которой у него также не было проблем. С последним звонком в коридоре Миша увидел директора и решил, что, как раз, сейчас начнется чреватый неприятностями разговор. Как ни странно, он ошибся. Павел Павлович двигался прямо на него, словно Миша превратился в невидимку. Директор все также, молча, отодвинул его, прижав к стене, словно по ней размазав. Так он выразил свое презрительное, а скорее, пренебрежительное отношение. Миша смотрел ему вслед, с трудом подавив желание чем-нибудь запустить в широкую спину в черном пиджаке, или немедленно высказать все, что думает. Но вместо этого прошептал: «Смеется тот, кто смеется последний». С твердой уверенностью, что последним смеяться предстояло именно ему.
