- Отлично, господа. Как я уже сказал, сегодня мы отправляемся в Марсель. Английский язык все знают?
- Я французским лучше владею, - ответил Кошко.
Зарянский подтверждающе кивнул головой, а Куликов, покраснев, сказал, что понимает хорошо, но говорит плохо.
- Это даже лучше, чем я ожидал, - с этими словами я поднялся, вернулся за чемоданом и водрузил его на стол.
- Принимайте, господа. Итак, Арсений Францевич, Вы теперь частный английский сыщик Томас Уокер, - с этими словами я передал Кошко английский паспорт. - А мы, соответственно, Ваши помощники. Сергей Владимирович, теперь у нас Джек Льюис, Иван Семёнович – Самуэль Смит, ну а я Джозеф Харрис. Если кому-то не понравились новое имя и фамилия, можем поменяться. Шучу, господа, получите паспорта.
- Зачем это надо, Тимофей Васильевич? Почему мы не едем под своими именами? Для чего этот маскарад?! – несколько эмоционально задал вопросы сыщик. Да и Зарянский с Куликовым вопросительно смотрели на меня.
- Господа, Его императорское величество поставил мне задачу найти и доставить в Российскую империю убийцу его отца, матери, брата и сестры. Сделать это надо тайно, так как никакого открытого или закрытого суда над ним не будет, - я сделал паузу и продолжил. – Все вы давали подписку о неразглашении полученной во время следствия информации, так как для всех остальных российских подданных император Александр Третий и члены его семьи умерли от брюшного тифа. Соответственно, об этой операции также никто не должен знать, и ни один след не должен привести к Государю. Как уголовное законодательство трактует то деяние, которое мы будем совершать? Аркадий Францевич, подскажете?!
- Похищение человека, - угрюмо ответил Кошко. – Мы что, должны будем совершить преступление? Разве нельзя как-то, пускай, тайно, но официально задержать  этого Ашетта?
- Аркадий Францевич, а у Вас, кроме вашей уверенности и косвенных улик, есть какие-то неопровержимые доказательства для суда, что отравление совершил французский гражданин Ашетт?
- Нет, но он может дать показания. Сознаться.
- Я всё понял. Господин Кошко, если Вам претят такие действия, то задача для Вас только найти убийцу. После этого Вы и господин Куликов могут быть свободны и отправиться домой. Единственно, по поддельным паспортам и придуманными личинами. После пересечения границы проследуете в Гатчину к генералу Ширинкину. Он дальше определится с вами, - я повернул голову в сторону Зарянского. – А вы, Джек Льюис, готовы поучаствовать в тайной доставке убийцы перед очи Его императорского величества?
- Так точно, Ваше высокоблагородие, - агент вскочил со стула и вытянулся во фрунт. – С Вами хоть к чёрту на рога!
В общем, пообсуждав ещё немного сложившуюся ситуацию и задание, съехали с гостиницы, и уже подданными английской королевы направились в порт. По дороге заглянули на телеграф, где я отбил Ширинкину депешу с просьбой помочь кем-то из дипломатов, военных агентов, владеющих информацией по Франции. Ответ просил направить на телеграф Константинополя на имя Джозева Харриса до востребования. Купили билеты, разместились в каютах, в одной я с Кошко, в другой Зарянский с Куликовым, точнее Льюис со Смитом.
До Константинополя дошли по спокойному морю, убивая время беседами с Аркадием Францевичем. Постепенно удалось его убедить в том, что в тайной войне законность действий и кодекс дворянской чести не работают, особенно на уровне, когда решается вопрос жизни и смерти царствующих особ. Погадали, кто мог быть заказчиком. Какие только гипотезы не высказывали, вплоть о возрождённых ассасинах. Зарянский между тем в том же направлении обрабатывал Куликова. В Константинополе на телеграфе получил телеграмму, в которой указывался адрес в Марселе, где нас ждут.
Наконец-то, пришли в Марсель и направились по указанному адресу. Небольшой, но очень симпатичный двухэтажный домик-особняк, дубовая дверь с бронзовым кольцом вместо звонка. Постучал. Дверь открыл шикарно одетый, как я понял, по последней французской моде дворецкий. Кроме него за дверью присутствовала ещё пара слуг по своим габаритам больше похожих на борцов вольников, которые приняли у нас головные уборы и поклажу.
- Месье Харрис и его друзья?! - поинтересовался по-английски дворецкий. Дождавшись моего наклона головы, продолжил. - Прошу вас в дом, господа, Его сиятельство вас ждёт.
В, судя по всему, обеденной зале нас ожидал элегантно одетый мужчина лет шестидесяти, с высоким лбом, пронзительным взглядом, от которого просто веяло духом старой аристократии.
- Господа, позвольте представиться, князь Лев Павлович Урусов, действительный тайный советник и посол Российской империи во Франции. Мне пришло указание от Его императорского величества оказать вам помощь. Не бойтесь говорить в этом доме по-русски. Он давно принадлежит моей семье. Вся прислуга из моих бывших крепостных, которые не захотели покинуть нашу семью. В их преданности и молчании я не сомневаюсь.
- Флигель адъютант Его императорского величества и Генерального штаба капитан Аленин-Зейский Тимофей Васильевич, - произнёс я, после чего представил всех остальных.
- Очень приятно, присаживайтесь за стол. Сейчас мы обсудим  вашу проблему, а потом пообедаем. Так какая помощь вам нужна? – князь, сев на изящный стул, изобразил на лице само внимание.
- Ваше сиятельство, - с трудом удалось себя заставить остаться сидеть, а не вскочить. – Мы разыскиваем человека, который два месяца назад так же приплыл на пароходе в Марсель из Одессы. В России он имел паспорт на имя Армана Ашетта. Есть ещё его изображение, и на этом всё.
- Не густо. Признаться, даже и не представляю, каким образом вам помочь. Скажем так, основные мои ресурсы и связи расположены в Париже. Здесь у меня всего шесть моих человек, но живут они в Марселе уже давно, имеют связи и в криминальном мире. Я отдам их в ваше распоряжение, также в этом доме можете проживать, сколько вам понадобится, и боюсь, что это всё, чем смогу вам помочь, - князь развёл в сожалении руками.
- Большое спасибо, Ваше сиятельство. Признаться, на такое мы и не рассчитывали.
- Не за что, господин капитан. А взглянуть на изображение разыскиваемого лица можно? А то, признаться, впервые за свою службу сталкиваюсь с розыском человека, в котором заинтересован сам император.
Пришлось Куликову в сопровождении дворецкого идти к нашим оставленным вещам. Пока он отсутствовал, князь искусно вёл светскую беседу обо всё и ни о чём, но при этом умудрялся вытягивать сведения о нашей миссии. Вот что значит опыт дипломата!
- А вы знаете, господа, кого-то мне этот человек напоминает. Особенно, на рисунке, где у него нет пенсне, усов. Определённо напоминает, но не могу вспомнить. У меня, можно сказать, фотографическая память, чем я беззастенчиво пользуюсь на службе. Могу воскресить перед глазами человека, которого видел двадцать лет назад. Но… - Урусов раздражённо забарабанил пальцами правой руки по столешнице. – Нет, пока не могу вспомнить. По опыту знаю, потом всплывёт. А пока давайте обедать.
Обед был шикарен и прошёл, можно сказать, в дружеской обстановке, насколько она могла быть в присутствии человека, имеющего чин второго класса. Если уж мне хотелось после каждого обращения князя вскочить и принять стойку смирно, что уж говорить о Зарянском и Куликове. Те сидели за столом, боясь сделать лишнее движение руками и головой.
Уже за десертом князь Урусов внезапно вскрикнул: «Всё, вспомнил».
Мы, соответственно, вопросительно уставились на хозяина дома.
- В одна тысяча восемьсот восемьдесят третьем году, семнадцать лет  назад,   я служил послом в Румынии и по стечению обстоятельств попал на похороны графа Генриха д’Артуа, герцога Бордо,  более известного как граф де Шамбор - внук Карла Х и последний представитель старшей ветви Бурбонов, - князь увлёкся рассказом, глаза его молодо заблестели, а на щеках появился румянец. – Представляете, в семьдесят третьем году монархическое большинство Палаты депутатов, избранной после свержения Наполеона III и Парижской коммуны, предложило графу де Шамбору корону. Однако он, соглашаясь на конституционные принципы, не смог принять трёхцветное знамя, пусть даже дополненное щитом с лилиями и короной. Другим отвергнутым вариантом компромисса было белое знамя как персональный штандарт короля, а триколор как национальный флаг. Как гласит молва, граф заявил: «Генрих V не может отказаться от белого флага Генриха IV. Он развевался над моей колыбелью, и я хочу, чтобы он осенял и мою могилу». Эти слова привели к тому, что Палата депутатов с перевесом в один голос приняла закон о республиканском строе, и монархия во Франции прекратила своё существование. И ещё один интересный факт. Не задолго до смерти, бездетный Шамбор принял оммаж от графа Парижского, отца Её императорского величества Елены Филипповны. Вот такой исторический экскурс.
«Всё это, конечно, интересно, но, что там дальше-то про похожего на убийцу во время  похорон графа де Шамбор», - несколько раздраженно подумал я.
- Извините, господа, нам дипломатам только дай поговорить. Так вот, если кратко, гроб с останками графа сопровождал мужчина, понятно, что он выглядел моложе, чем на рисунке, но не это является интересным. Тот мужчина работал садовником у графа в Шамборском замке, но по слухам на самом деле являлся представителем масонской ложи, и довольно-таки высокого ранга посвящения. Только вот фамилия у него точно была не Ашетт, а то ли Бенар, то ли Вилар.
«Охренеть и не встать! Накаркал, млять, Кошко, когда про масонов, ордена, да ассасинов говорил. Хотя, Ашетт (Hachette) – это же с французского топорик или кирка каменщика», - подумал я, а последние слова, кажется, произнёс вслух.

Отредактировано Курсант (14-09-2020 13:38:25)