Уважаемый Кадфаэль, а вам Миша Митрофанов, офицер из Латвии, не знаком? Ваше фото на нике - один в один мой друг Миша, и тоже из Латвии. Он сейчас живет в Малой Вишере Новгородской области, РФ.

Отредактировано Джесс (11-07-2020 22:57:20)

Глава 27

12 апреля 1966 года, вторник.

Пришло время начать нашу экспансию. Так мы с Нонной Николаевной, которая наедине уже давно стала Нонной, назвали открытие новых школ. Три школы из окрестных, не мудрствуя лукаво, мы просто присоединили к себе. Детей будем свозить на неделю в Октябрьск и селить в казарме, которую недавно закончили строить. Это трехэтажное здание с большим количеством комнат, рассчитанных на двух школьников каждая. Такие условия проживания можно встретить не в каждой классной гостинице, а потому они вызывают удовольствие как у учеников, так и у родителей. 
Всего в Кингисеппском районе тридцать семь школ, из которых восемь находятся в самом Кингисеппе. Городские школы, по нашему мнению, сильно отличаются от сельских, и пока мы не придумали, как за них взяться. Во-первых, там в головах родителей гораздо больше педагогических тараканов, во-вторых, дети и родители значительно сильнее разобщены, их гораздо труднее объединить общими мечтами и планами. Не поэтому ли все авторские школы в СССР возникли на селе? Возможно, надо просто попробовать. Пока же, чтобы слишком не усложнять себе жизнь, решили начать с соседних с нами школ.
Для наших целей мы подготовили десять директоров, а двенадцать еще учатся. В тех трех школах, которые мы де-факто присоединили, работает только один директор, но на наше счастье вполне деятельный молодой человек, который очень впечатлился нашими успехами и сам напросился на учебу. После ознакомления с планами экспансии его внутренний источник энергии зафонтанировал вполне уверенно и мощно. Где-то месяц назад на стажировку приехали почти тридцать человек «из детей гнезда Иванова», из них семнадцать — в качестве кандидатов на директорство, а остальные — будущие учителя по новым предметам.
Попутно решается вопрос об открытии в ленинградском пединституте полугодовых курсов по предметам: скорочтение, стенография, развитие памяти, постановка голоса, алгоритмическое мышление и шахматы. С Ивановым мы решили, что учиться там будут только добровольцы, уже имеющие диплом о высшем образовании. На обязательности именно педагогического образования мы настаивать не стали. К осени, в крайнем случае ближе к Новому году, можно ждать первых выпускников. Нам их надо много.
За первый месяц стажировки стало совершенно понятно, что пятерых будущих директоров нам учить абсолютно нечему, во всяком случае теоретически. Этим ребятам было уже за тридцать пять, и они прошли длинный тернистый педагогический путь, не растеряв при этом любви к детям и профессии. Оставшихся четырех директоров мы нашли среди действующих. Шесть пожилых старушек попросили выйти на пенсию и помогать нам по мере сил и желания. 
Какое-то время все тормозилось отсутствием приказа по Кингисеппскому РОНО о назначении наших директоров, но два дня назад Нонну вызвали в город, и оттуда она вернулась с приказом на всех наших директоров и учителей. Так что путь открыт, и все в наших руках.
Завтра директора и учителя выезжают на места для приема должностей, знакомства с ситуацией и составления планов. Вместе с ними едут наши коммерсанты: Виктор Сергеевич, Елена Петровна, Петрович, Александр Сергеевич, Сергей Александрович и Семен Ефимович. Они будут метаться кабанчиками между селами и выяснять перспективы хозяйственной деятельности, а кроме этого, намечать планы строительства общежитий, спортзалов, детских центров, домов для жилья педагогов.
Тема тиражирования школ обсуждалась давно и подробно, но входила в головы довольно трудно, особенно мысль о необходимости дополнительных вложений сил и денег не в себя, а в других - денег, людей и материалов всегда не хватало. К тому же поднимать другие школы будут отправлены около ста ребят седьмых, восьмых, девятых классов, почти половина. Для нас это серьезнейшая жертва, что понятно всем, кроме самих ребят, среди них даже разгорелась борьба, чтобы попасть в списки тех, кто поедет. Они с редкостным энтузиазмом готовятся к своей новой миссии. Когда Нонна попыталась понять, в чем секрет такой активности, почти все поголовно ответили, что хотят помочь другим ребятам и девчатам жить так же, как живем мы. «Нонна Николаевна, мы же помним, как жили еще полгода назад. Мы будем помогать другим жить по-новому». Именно они, ребята, стали триггером в наших с Нонной планах на расширение. Ждать стало непозволительно.
Когда директора примут должности, мы проведем «высадку десанта». Школьников, родителей, наших артистов, — всех задействуем в этой войсковой операции, но сделаем наше мероприятие ярким, шумным, памятным, с гулянкой, демонстрацией организованности и дисциплины. Одним словом — красивым! После того, как удастся вывести из равновесия все село, планируем оставить в каждой школе по десять наших ребят и педагогов новых предметов.
Вот так выглядели планы, если излагать их стенографически. Все понимали грандиозность задуманного, легонько мандражировали, но при этом были абсолютно уверены в том, что справятся.
Вчера, когда мы с Нонной сидели после работы на лавочке, она вдруг с каким-то странным придыханием сказала:
— Боже, что мы творим!? Игорь, ты понимаешь, что мы собираемся поставить на уши огромное число людей, которые нас об этом не просили?
— Ты думаешь, этого нельзя делать? Они сами должны нас призвать, как славяне Рюрика!
— Не знаю. Честно, не знаю. Уверена, что они сгниют, но не позовут. Просто потому, что не знают, что можно позвать, не знают, зачем это делать, не знают, в чем корень их проблем и как с ними бороться. Будут чахнуть, как чахли их отцы и деды. Наиболее активные сбегут в город, но и там они особо никому не нужны. Но ведь насильно мил не будешь!
— Помнишь, с чего начинался наш коллектив? С насаждения дисциплины. Слышишь, с насаждения, причем дисциплины. Не с раздачи конфет. А по-другому коллективы не формируются. А сейчас спроси: надо ли было?
— Да, прав ты, я сама все это прошла, все знаю, все понимаю, но руки трясутся.
— Как у артиста перед выходом на сцену? — улыбнулся я и прислонил голову к ее плечу, потому что меня вдруг затопила волна нежности к этой женщине, другу и соратнику.
— Игорь, а ты можешь спеть мне песню, чтобы проняло и успокоило?
— Не знаю, удастся ли, но попробую. Пойдем в клуб.

«Эскадрон моих мыслей шальных,
Ни решеток ему, ни преград…
Удержать не могу я лихих скакунов,
Пусть летят, пусть летят.

Мои мысли, мои скакуны,
Вас пришпоривать нету нужды,
Вы аллюром несетесь и
Не признаете узды.

Мои мысли, мои скакуны,
Словно искры, зажгут эту ночь,
Обгоняя безумие ветров хмельных…»

— Точно в яблочко! Мысли — скакуны, их пришпоривать нету нужды, – Нонна улыбалась. Не думаю, что дрожь в ее коленках ушла далеко, но появились силы скрывать свои страхи от других. Выглядела она бодро.
— Спасибо, Игорь.
Из щелей повылазили наши «Виражата» и с протянутой рукой начали выклянчивать ноты и слова. Черти попрошаистые! Пришлось выдать из своих закромов.
Завтра, в последний день перед началом, мы соберем всех педагогов, коммерсантов и учеников. Обещали подъехать Иванов и Долгополов. Посему — всем по домам, а мне — за инструменты.
Актовый зал набит под самую завязку. Особенно много школьников, отъезжающих и просто любопытных. Секретов от ребят мы не делаем уже давно, потому что стоит признать большим вопросом, кто из нас больше учитель, а кто — ученик. Мы с Нонной многократно фиксировали ситуации, когда дети учили нас делать дела, выстраивать отношения, анализировать события, строить планы. Таким образом, и для меня, и для Нонны этот вопрос остается открытым и дискуссионным. А пока мы решили выложить все карты на стол и играть в открытую и честно. Невозможно воспитывать детей аморальными, диктаторскими, не честными методами, с грязными целями, без любви и заботы о них. Это справедливо даже тогда, когда требуется достать ремень и нахлопать по заднице нерадивое чадо.
— Товарищи, слово предоставляется директору школы Карасевой Нонне Николаевне, – начала собрание Елена Петровна.
— Друзья, вы начинаете новую жизнь. Я хочу пожелать вам удачи на этом очень трудном, но таком счастливом пути! Сегодня открою вам тайну, которую я постигла буквально недавно. Тайной она является для многих педагогов, думаю, даже для большинства. Очень хочется, чтобы вы не только послушали мои слова, но и услышали их. Так вот, я говорю вам, что вы…не педагоги, вы… Полководцы! И вы будете не обучать и воспитывать детей, а поведете их на битву. Все эти индивидуальные подходы, гармоничные личности, душещипательные наставительные беседы, короче, все, что написано в сотнях тысяч книжек и диссертаций, педагогикой не является. Это не педагогика, а фантазии на тему педагогики, сочиненные авторами из соображений получить звания, заработать денег, добиться популярности; они не имеют никакого отношения к детям, родителям, учителям, к школе. Эти книжки из Зазеркалья. Пожалуйста, не читайте их, они сбивают вас с пути реального воспитания. Читайте Макаренко, Сухомлинского, Шацкого, Песталоцци, там вы найдете ответы на все ваши вопросы. Вы полководцы, а школьники – ваши солдаты, а битва, которая начнется на второй же день после приезда на место, это битва с серостью, унылостью и беспросветностью жизни, которая вас там встретит. А еще вы строители и мечтатели, вы будете строить новую жизнь, но сначала вместе с ребятами ее нафантазируете. Они такие выдумщики, вы просто поразитесь. Так вот настоящая педагогика – это реализация детских мечтаний, а, чтобы сделать их реальностью, вам придется ввести твердую дисциплину и даже наказания, сформировать традиции, создать четкое управление; словом, сделать то, что вы увидели здесь, у нас. Запомните и не перепутайте местами: сначала детские мечты, а потом дисциплина для их воплощения, не наоборот. Педагогика должна быть такой, чтобы никакой педагог, даже в лупу не смог ее найти в вашей школе.  Педагогика – это битва за светлую, счастливую жизнь. А дети… дети сами собой воспитаются, в процессе, так сказать. Удачи вам и помните: мы всегда рядом и рады вам помочь. Помочь создавать себе проблемы! Без них нет жизни, нет педагогики. Еще раз удачи вам!!!
Нонна Николаевна села, и тут же вскочил Игорь Петрович Иванов, сверкая глазами, как автомобиль дальним светом в темную ночь:
— Можно мне, я тоже хочу сказать пару слов! Вы можете себе представить, что вот эта женщина была моей ученицей и я ей ставил двойки? Можете? А мне никак, потому что теперь уже я чувствую себя ее учеником, и вы не представляете, какое это счастье.
Знаете, я как раз из тех педагогов, которые пишут книжки и принимают диссертации. Мне всегда казалось, что занимаюсь нужным делом, а тут встает моя ученица и говорит: «Глупости все это. Не читайте эти книжки, они будут отвлекать вас от педагогики, да и не педагогика это, а фантазии.» Каково? Так вот самое удивительное – она права! Это заявляю вам я, доктор педагогических наук, профессор педагогического института Иванов Игорь Петрович. За четыре месяца здесь я научился большему, чем за предыдущую педагогическую жизнь. Тех слов, которые так легко произносит Нонночка, всего полгода назад я вообще не знал. Поразительно! Вы просто не представляете, как вам повезло с учителем, поэтому уверен, что у вас все получится. К тому же вы не расстаетесь, а становитесь соратниками. Удачи вам!
— Не слушайте Игоря Петровича и читайте его книжки, они мудрые, — не вставая, выкрикнула Нонна Николаевна, а зал рассмеялся.
— А можно мне сказать? – на галерке изо всех сил тянулась девичья ручонка, а вслед за ней поднялась Наташа Лисовская. – Я наконец-то поняла, что с Нонной Николаевной не так.
Тут уж публика удержаться никак не смогла и вжарила молодецким педагогическим смехом, который не стихал минут пять.
— А чего вы смеетесь? Посмотрите на Нонну Николаевну, разве она похожа на директора школы? Вот и я говорю, что не похожа, а вы смеетесь. А теперь я поняла, она или командир Октябрьского полка или директор Октябрьского завода, вот она кто!
Этим выступлением девочка окончательно сорвала наше собрание, потому что после нее никто высказываться не захотел.

Мой друг был вашим близнецом тоже далеко от сегодня.