Хочется ответить П.Макарову.
Извините, ради бога, я забыл, что вы прочитали лишь размышления ГГ о той среде, в которой ему предстоит жить и что-то делать. Вам, судя по всему как при чтении детектива, интересно угадать что будет дальше и выяснить для себя на что это похоже.
Ну, вот теперь я пытаюсь угадать, что вы думаете. 
Но вам повезло, ничего подобного моему опусу, вы еще не читали

Глава 3 - 01

21 июля 1965 года, среда.

Я сидел в кабинете директора школы, и мы с Нонной Николаевной пили чай. Чаепитие получилось довольно странным, теплоты и уюта, на которые намекали сушки и малиновое варенье, не было. Скорее мы напоминали двух человек, которые очень хотят поговорить, но не знают, с чего начать, чтобы не спугнуть то небольшое доверие друг к другу, которое еще только начало зарождаться.   
— Нонна Николаевна, скажите, пожалуйста, вы позвали меня, чтобы просто поговорить или мы кого-то ждем?
— Где-то в течение часа должен подъехать мой друг, который в данный момент возглавляет РОНО Василеостровского района. Он может помочь нам решить проблему аттестата о среднем образовании для семилетнего ребенка. Во всяком случае, он знает, насколько это возможно.
— Ух ты!!! Было бы здорово!!!
Повисла увесистая пауза. Ее не удавалось разбавить ни людям, сидящим в кабинете, ни даже солнышку, которое играло за окном и резвилось в кронах деревьев.
— Нонна Николаевна! Давайте расскажу немного о себе. Похоже, вас очень смущает несоответствие того, что вы видите, с тем, что слышите. Когнитивный диссонанс в чистом виде …
— Ну откуда… откуда?! ты можешь что-то знать о когнитивном диссонансе? – воскликнула, перебивая, Нонна Николаевна.
— Так я же и пытаюсь ответить вам на эти вопросы, хотя до сих пор вы их и не задавали. Отвечаю – НЕ ЗНАЮ!!! Просто полторы недели тому назад с дерева упал ребенок, а очнулся старик, которому уже шестьдесят лет. Как это возможно, кто со мной это сделал, кто я такой, когда я родился – Н-Е   З-Н-А-Ю. Знаю, что мама — моя, только девчушка совсем, тело – мое, я в нем всегда жил, но не знаю, где жил, кем работал. На эти темы могу только фантазировать, впрочем, как и вы, и те ваши коллеги, которые на меня набросятся, когда я вернусь в Ленинград. Думаю, что Господь Бог вмешался, а зачем? Неисповедимы его Пути. Даже предположить не могу, за что мне выпало такое счастье. Вы ведь даже близко не можете себе представить, какое это счастье для старика – попасть в детское тело!!! Вам ни за что не представить, как волшебно пахнет ваше малиновое варенье, а я этот аромат почувствовал, еще когда только входил в школу!!! 
Нонна Николаевна сидела, замерев и прижав руки к груди. Со стороны создавалось впечатление, что она абсолютно выпала из реальности.
— Игорь, но как такое может быть?
— Отвечу вам не слишком разнообразно – не знаю. Думаю, в моем случае, что-нибудь понять принципиально невозможно. Мне не избежать всяких медицинских обследований, но даже если изучить мой кал и мочу под микроскопом, ответов больше не появится – современная наука не способна даже просто правильно поставить вопросы.
— Подожди, подожди…. Игорь, подожди! — на каждое свое слово Нонна Николаевна кивала головой и усугубляла это движение легким ударом ребра ладони по столу – чистый пони, — Но если твоя мама для тебя слишком молода, то тогда…, — она прикрыла рот рукой и увеличила глаза вдвое, — тогда ты из будущего!? Машина времени?
— Нонна Николаевна, вы просто чудо, зрите в корень. Здесь есть противоречие, которое отравляет мне всю нынешнюю жизнь. Если я чувствую себя шестидесятилетним стариком, а сейчас мне семь, то должен происходить из времен более поздних на пятьдесят три года. Но дело в том, что Будущего я не помню, такое чувство, что для меня этих пятидесяти трех лет не было. Не знаю, что будет завтра, через год, через десять. Со мной есть какие-то знания, но нет событий. Ничего конкретного.
Эх, не могу подрабатывать предсказателем, и все тут, а так деньги нужны! — мое тельце изволило начать озорничать, и ничего с этим не поделать. Молодость, скорее даже детство так и выпирало из всех щелей, и мой старый рациональный ум за ним явно не поспевал, да, если честно, и не хотел. Это же такой кайф: чувствовать себя ребенком, переполненным силами и энергией, желаниями и страстями. 
Какому старику придет в голову взять и начать скакать, как коза, а жук в спичечной коробке – это так интересно. Несколько дней назад читал, скорее вспоминал, учебник истории за шестой класс «Средние века» — давно не получал от чтения такого удовольствия: Карл Великий, Кортес, Кромвель!!! Сколько таинственного и волнующего! Жалко, что этой книжки хватило только на полчаса. Детские эмоции позволяют не читать, а погружаться в книгу. Очень необычно и волнующе.
— Игорь, ты меня совершенно запутал. Так ты из будущего или нет?
— Во-первых, не знаю; во-вторых, не я, а что-то внутри меня, может быть, как-то связано с будущим; в-третьих, ничего не помню из будущего, просто есть какие-то знания, но их источник в нашем с вами прошлом, а не в будущем; и в-четвертых, будущего нет и быть не может, в том смысле, что оно не определено. Даже если какая-то часть меня  прилетела из моего же будущего и поселилась у меня в голове, то это вовсе не означает, что жизнь повторится. Меня ждет абсолютно неизведанное будущее, что и прекрасно! Кстати, вы никого не ждете? Сюда кто-то идет.
Нонна Николаевна по-бабьи всполошилась и, выбегая из-за стола, бросила:
— Это Сергей, я хотела бы вас познакомить.
В дверь постучали.
— Да-да! — крикнула Нонна Николаевна.
В кабинет вошли мужчина и потрясающе красивая женщина.
— Здравствуй, Нонночка! Я так соскучился! Мы решили приехать вдвоем. Не выгонишь? – бодро отрапортовал мужчина, пожимая Нонне Николаевне руку, при этом его глаза говорили что-то другое, а лицо и вовсе было виноватым. Тут пол-литра нужна, ну та, которая помогает разруливать сложные психологические ситуации. 
Когда все, вдоволь поизображав растерянность, расселись за столом, а Нонна Николаевна, не спрашивая, налила всем чаю, то показала свой нарождающийся ранний склероз, воскликнув:
— Я забыла вас познакомить! Это Игорь — главный возмутитель спокойствия в нашей школе, а это Сергей Иванович — глава Василеостровского РОНО, его жена — Лариса Сергеевна.
Покивав и ритуально поулыбавшись друг другу, мы принялись молча пить чай.
«Ну и публика!» — малахольные они какие-то, тормознутые, раньше про таких говорили – как пыльным мешком пристукнутые — десять минут тихо пьем чай, стреляем глазами и … молчим. Пора брать инициативу в свои руки, тем более что Сергей Иванович— очень перспективный товарищ.
— Сергей Иванович, — говорю я загадочным полушёпотом, — скажите мне с чувством: «Ну-с… голубчик!»
— Ну-с, голубчик!
— Точно – профессор, да еще и старорежимный! — воскликнул я, удовлетворенно демонстрируя в улыбке тридцать два зуба.
Все улыбнулись, от чего явственно послышался выпускаемый из повисшего напряжения воздух.
— Ну-с, голубчик, с чего начнем наше знакомство? – решил подыграть мне Сергей Иванович.
— Ох, не доведет вас до добра панибратство с подчиненными! Вам пересказать семь лет моей непорочной жизни? Только последние пять помню не очень отчетливо, а первые два так и вовсе… — я безнадежно махнул рукой.
Все опять заулыбались, но забирать инициативу из рук Сергей Ивановича никто не торопился. Нонна Николаевна начала ерзать на стуле. Ей, наверное, очень хотелось поразить за мой счет воображение ее Сереженьки. Еще чуть-чуть и она начнет подсказывать. Школьница — что с нее взять!
А Сергей Иванович тем временем уже настолько впечатлился, что не знал, что сказать. Такое с ним бывало нечасто.
— Где-то перед Новым годом мы с мамой вернемся в Ленинград и я поступлю в одну из василеостровских школ. Скорее всего в 15-тую, она рядом с домом. Вы автоматически станете моим начальником…. А, собственно, о чем бы вы хотели со мной поговорить?
— Да я как-то не представляю, о чем можно побеседовать с семилетним мальчиком… А о чем можно поговорить? — вывернулся Сергей Иванович. Похоже, начал восстанавливать равновесие, появились проблески мысли.
— Можно — об истории, особенно, об истории Руси, от Ивана Калиты до Павла I включительно. Можем поговорить об экономике или политической экономии, можем и о социальной психологии. Ну, наконец, можем поговорить о педагогике, вы ведь занимаетесь этой наукой?
— Да, занимаюсь. В прошлом году защитил кандидатскую. Ну, давайте, поговорим о педагогике.
— Да уж, легких путей в жизни вы точно не ищите! Ладно, сами напросились! Итак, дамы и господа! — немного шутливо и торжественно начал я. — Ой, простите, в зале, кроме участников дискуссии, только дамы. Итак, Дамы, объявляю тему!! Па-ба-ба-баа! «Перспективы реформы средней школы в СССР, которая активно обсуждается педагогической общественностью и подготавливается в недрах Министерства Образования». Товарищ коллега, отводы, дополнения к теме есть? Нет! Принимается!
В качестве инициатора темы задам главный тезис дискуссии: Реформа обречена на провал, кто бы за нее ни взялся и что бы со школой ни делали! Как я понимаю, Сергей Иванович будет отстаивать противоположную точку зрения. Так ведь?
Сергей Иванович молча кивнул головой, соображая, в какую авантюру он вляпался, и понимая, что не откажется поспорить, потому что было чертовски интересно.
— Тогда у вас есть пятнадцать минут, чтобы задать свои вопросы оппоненту для прояснения его позиции. Затем вам придется обосновать, почему нарождающуюся реформу ждет успех. Ремарка в сторону: успехов в школьных реформах кот наплакал. Неудачи постигли и сталинскую (позднюю) реформу, и хрущевскую.

Отредактировано Джесс (24-06-2020 07:23:58)

Глава 3 - окончание

— Бред! А, вообще, смешно… Прямо представила такое совещание и Сергея за большим столом… — фыркнула Нонна Николаевна.
— Я, как живого, увидела нашего Митрофаныча, вот у кого язык без костей, — вставила свои пять копеек Лариса Сергеевна.
— А в чем бред, Нонна Николаевна? — заговорщицки спросил я.
— Не воспитываем мы никакую гармоническую личность…
— А кого воспитываете? – еще хитрее прошепелявил я.
— Мы проводим работу по патриотическому воспитанию, по укреплению дисциплины, по физическому и трудовому воспитанию. Составляем планы и отчитываемся в РОНО об их выполнении. Если все собрать, то, может быть, получится работа по формированию гармоничной личности.
— И сколько патриотов получается после выполнения ваших планов?
— Игорь, кончай утрировать! Какие патриоты, физкультурники и трудовики! Мы просто даем школьникам некий опыт в каждой из этих областей.
— Все, все! Суду все понятно! – я повернулся лицом к Сергею Ивановичу – никакую гармоничную личность школа не формирует. Вместо этого она реализует некий набор мероприятий, который непонятно к каким результатам приведет. Вы, руководители разного уровня, проверяете наличие планов мероприятий и их выполнение, а результат этой работы вас особо не интересует. Так?
— Чушь полная!!! Полный дилетантизм! Я даже теряюсь с ответами.
— Это просто необычная постановка вопроса. Когда я сказал о десяти процентах патриотов, у вас у всех глаза на лоб полезли от глупости постановки вопроса, а вот планы работы по патриотическому воспитанию — это да, это понятно. Кстати сказать, можете провести интересное исследование о том, какие глаголы используются во всяческих постановлениях, решениях и законах. Если вы будете внимательны и честны, то увидите, что в 80-90% случаев используются глаголы в несовершенном виде: делать, а не сделать, добиваться, а не добиться и т.п.  Другими словами, все эти документы сориентированы на процесс, а не на результат, что, собственно, и приводит к той ситуации, которую мы имеем. Ну, все, достаточно! Каждый может и должен остаться при своем мнении.
Если кто-то из вас задумается над известными вопросами, но под другим углом зрения — буду рад. А сейчас три блиц вопроса, одна сентенция и резюме нашей беседы. Вопрос раз — ответ одним словом: Кто главное действующее лицо педагогического процесса, от кого в большей степени зависят результаты?
— Учитель!
— Министр, то есть государство.
— Ученики, — вставила Лариса Сергеевна.
— Товарищи, это ужасно – все неверно! А еще есть варианты? – я сделал круглые глаза, изображая вселенский ужас. Возникла пауза. Она, эта пауза, повисла очень веско, почти зримо.
— Не буду расшифровывать правильный ответ – читайте Макаренко, но это — директор школы. Вопрос номер два: кто самое заинтересованное лицо в результатах педагогического процесса?
— Государство. Оно ставит задачи и проверяет результаты!
— Педагоги. Они отвечают за результат, с них спрос, — сказала Нонна Николаевна
— Ученики, — второй раз подряд сказала Лариса Сергеевна.
— Родители, — буркнул я. – Третий и последний вопрос: что такое педагогика, наука или что-то еще?
— Конечно, наука, — вполне уверенно проговорил Сергей Иванович.
— Наука.
— Наука!
— Если верить К.Д. Ушинскому, которого принято считать основателем советской педагогической науки, то педагогика — искусство, а не наука. Непонимание этой простой истины, на мой взгляд, является решающим аргументом в пользу того, почему система среднего образования в СССР все время, раз за разом, начиная с конца 30-х годов, деградирует. И, к великому сожалению, будет продолжать деградировать до полного развала.
Педагогика, как и, например, театр имеют одну природу – это искусство творческих людей, в одном случае режиссера и артистов, а в другом — директора и учителей. Представьте себе, что решением правительства театральное искусство признано наукой. Это значит, что надо создать Академию театральных наук, а ученые аргументированно исследуют законы театральной деятельности, выработают выверенные рекомендации и будет у нас театральное счастье и процветание. Смешно? Да, смешно, а тем не менее с педагогикой поступили именно так, а потому никаких шансов у реформ сверху — нет. Чтобы они там не затевали, прорастет только глупость и формализм. Кстати, это же касается и экономики, и политики, и большинства общественных наук. Надо дать возможность людям самим выбрать, какие посадить семена, и вырастить то, что лучше всего подходит для данной местности, а не засеивать все кукурузой, потому что ученые увидели в ней перспективу.
На меня накатила тоска, которая была со мной все последние годы пребывания в прошлом теле. Я-то знал, до чего дореформируют школу: роль учителя опустят до нуля – ему откажут в доверии даже принимать экзамены у детей, их роль сведут к натаскиванию на ЕГЭ; воспитание окончательно уберут из всех документов и практики, один из Министров скажет: Цель школы – вырастить грамотного потребителя; учителя и директора станут бояться учеников и родителей, каждый свой шаг обкладывая всякими бумажками и расписками, централизацию доведут до абсурда, директоров школ из педагогов превратят в администраторов.
Закругляя паузу, хлопнув ладошками по коленкам, я сказал:
— Простите, товарищи, за то, что внес сумятицу в ваши головы, но кто-то же должен, в конце концов. Вы слишком успокоенные, за вас думает и все делает Партия. А что, если она не делает того, что надо? Представьте на секунду, что Партия делает что-то не то, не потому, что хочет навредить, а потому, что не знает, не умеет, слишком уверена в старых подходах. У нас в стране все очень плохо и в экономике, и в сельском хозяйстве, в социальной и национальных сферах, политическая система тоже далеко не идеальна. Может быть, НАДО СПАСАТЬ СТРАНУ! А если не мы, то кто?
Все сидели, уставившись в одну точку, и молчали.
— Ладно! Сергей Иванович, я хочу заключить с Вами договор.
— Какой? — как-то заторможенно, еще не отойдя от предыдущего разговора, ответил Сергей Иванович.
— Где-то после окончания учебного года мы с мамой вернемся в Питер, я помогу вам защитить докторскую диссертацию по психологии личности. Что-то типа «Возможности развития памяти детей старшего дошкольного или младшего школьного возраста». Помогу, а вернее, сам проведу исследования детской памяти.
Я уже начал изучать возможности детской памяти на примере троих местных ребят и сравниваю ее со своей. Надеюсь, что мы сможем разработать методики ее развития у детей в очень широком диапазоне, на порядки большем, чем в естественных условиях. А это уже пахнет международной признательностью.
Продолжим. Мы сможем провести исследования в области раздвоения личности. Дело в том, что оно у меня присутствует – молодое тело живет отдельно от старого мозга.
Я никогда не сплю, вернее, мое тело спит, а вторая часть меня всегда бодрствует, размышляет, строит планы, проводит работу над ошибками и т.п. Все это можно изучить и даже попробовать повторить у других детей и взрослых.
Ну и, в-третьих, могу с вашей подачи проходить разные исследования в разных научных учреждениях. Это тоже Вам очков добавит, потому что против моей воли толком ничего исследовать не удастся. Мне по силам свести достоверность всех таких исследований к нулю. Ну, кроме анализов мочи и кала, конечно.
Хочется, чтобы вы почувствовали пользу от нашего сотрудничества. Как?
Сергей Иванович, сидевший вполне себе прибалдевшим, почесал голову и сказал:
— Да, уж!!! Возможности завораживают!.. Но раз ты предлагаешь договор, то предполагается, что я тоже что-то буду должен. Чего потребует Мефистофель от бедного доктора Фауста?
— Хочу вас попросить о трех вещах: во-первых, помочь мне закончить школу как можно быстрее. Имеется в виду, помочь мне преодолеть административные барьеры – все экзамены сдам сам. Во-вторых, помочь поступить в пединститут им. Герцена, в-третьих, мне надо наладить контакт с начальником КГБ по Ленинграду.
Вот, собственно, все, что мне может понадобиться в ближайшем будущем. Устраивает?
— Да, конечно, устраивает. Сомнения вызывает только третий пункт. Я знаком лишь с заместителем начальника, но думаю, мы все уладим.
— Вот и здорово, тем более, что третий пунктик понадобится только где-то через годик, может через два.
— По рукам! Удивительно! Еще сегодня утром ничего подобного мне даже в голову прийти не могло. Вы, молодой человек, явление природы, неизвестное науке.
— Я обычный мальчик, просто кто-то, скорее всего, я же, но старый, поселился у меня в голове.  За сим, хотел бы откланяться. Меня мама ждет и очень волнуется. Она никак не может привыкнуть, что со мной произошли такие катаклизмы.

Отредактировано Джесс (24-06-2020 07:24:52)