Глава 6 - 01

3 августа 1965 года, вторник.

Сегодня второй день после нашей эпохальной встречи с Нонной Николаевной. Без малого пять часов вечера. В кабинете директора собрались практически все педагоги, за исключением двух, которые греют косточки на югах.
Несмотря на то, что о планах по реформированию школы знают только два человека: я и Нонна Николаевна, — слухи по селу ходят завораживающие. Долетает даже до меня, как ни странно, через маму. Она стала главным ньюсмейкером, хотя толком ничего не знает, но отвечать-то что-то надо, вот и… Беззубых старух, особо не обремененных интеллектом, вокруг хватает… Короче, народ подогрели.
Педагоги сидят не то в некотором напряжении, не то в волнении, не то в предвкушении.
Ровно в пять Нонна встала и, прокашлявшись, начала:
— Коллеги, эта история началась две недели назад, когда ко мне в кабинет зашел вот этот молодой человек, принес заявление с просьбой разрешить ему сдать экзамены за девять лет обучения и начать учебу сразу с десятого класса. Прошу любить и жаловать — Мелешко Игорь Михайлович, сын нашей поселковой библиотекарши Валентины Ивановны, которую все вы знаете. После нескольких наших встреч он принес проект тех изменений в учебном процессе, которые я приняла и которые намереваюсь с вашей помощью реализовать.
Новации в большей степени касаются начальной школы. Идея в том, что прежде, чем приступать к изучению стандартной учебной программы, надо учить детей учиться и подготовить их к усвоению большого объема информации. С этой целью будут введены новые предметы: скорочтение, развитие памяти, стенография, шахматы, скороговорки, постановка дикции, счет в уме, алгоритмические языки. Точно сократим пение, труд, физкультуру, рисование, природоведение, может, еще что-нибудь. Возможно, что-то уберем, что-то добавим в зависимости от нашего с вами обсуждения и в зависимости от того, каких специалистов удастся найти.
К слову, у кого есть знакомые по этим дисциплинам, дайте знать, пожалуйста, потому что мы сейчас в некотором цейтноте. В итоге планируется закончить программу начального образования за два года. Теперь о программе неполного среднего, т.е. по восьмой класс включительно. Мы намерены за счет интенсификации сократить срок обучения на один год. Таким образом, выпускные экзамены мы надеемся сдать в конце шестого года обучения.
Теперь немного о том, зачем вообще все это нужно. Дело в том, что хочется загрузить наших детей взрослой хозяйственной и культурной работой, а также серьезным спортом, чтобы, выпускаясь из школы, они имели по две-три востребованных взрослых специальности, разряд по спорту и практику руководства людьми. Мы планируем сделать что-то похожее на колонию А.С. Макаренко. Амбициозно, ну а почему бы нет?! Финансово-хозяйственную работу развернем на базе леспромхоза и колхоза. Предварительное согласие получено. Кстати, все, кто захочет участвовать в нашем проекте, будут оформлены на полставки в леспромхоз, и зарплата поднимется минимум на семьдесят рублей в месяц.
Учителя, предметы которых де-факто сокращаются, а именно, физкультура, рисование, пение, природоведение и некоторые другие, — переходят в подчинение к Игорю, — Нонна Николаевна показала на меня и, выдохнув, закончила. — Теперь вопросы.
Народ не понимал, что, собственно, спрашивать, когда непонятно все, и впору попросить повторить, но более доходчивым языком. Начал Владимир Петрович, как наименее интеллигентный и наиболее практичный из присутствующих:
— Нонна Николаевна, вы сказали, что я буду подчиняться этому пацану, но как и почему?..— дальше у него зашкалили эмоции, подавившись которыми, он замолчал.
— Игорь только по внешности мальчик, а по содержанию шестидесятилетний тертый калач и наш с вами коллега. Рядом с ним я, например, чувствую себя необразованной девчонкой.
— Это правда, — неожиданно выдал Искандер. — Я с ним занимаюсь и знаю.
Что он там знает, никого особо не интересовало, но сам факт, что Искандер по собственной воле произнес речь длиннее двух слов, всех впечатлил. Опять наступила пауза.
— Как же так? А что теперь со мной будет? Я больше не работаю? – пискнула из угла Светочка, учительница рисования. Светланой Борисовной ее звали только ученики начальных классов, да и то в глаза, уж очень она была ребенком и внешне, и по сути.
— Вам все Игорь объяснит. Он будет выступать сразу после меня и когда подойдут главбух леспромхоза, директор колхоза и его агротехник. Потерпи Светочка чуть-чуть, тебе понравится его предложение, как, собственно, и вам, Владимир Петрович. Я хочу добавить, что завтра мы с утра соберемся, начнем составлять учебный план, и все встанет на свои места.
Посыпались вопросы, но без должного напора, все равно, пока не начнут, ничего не поймут. Завтра, так завтра. Больше всего всех интересовало мое выступление, мне так кажется.
Через некоторое время дверь в кабинет открылась и вошли объявленные лица, к которым добавились главный инженер механических мастерских и «главный пилорамщик» Виктор Сергеевич.
— Нам можно? Или еще подождать? — за всех вошедших спросила Елена Петровна.
— Заходите, заходите. Садитесь, где найдете, у нас тесновато, — Нонна Николаевна изобразила радушную хозяйку, но получилось больше похоже на лягушку-квакушку. Все же она до конца еще не верила, что все это делает, да и вообще, что это она.
— Слово предоставляется Игорю.
— Здравствуйте, товарищи! Хотя, пожалуй, это слишком смело, потому как, подозреваю, что никто из вас себя моим товарищем не чувствует, — в зале хихикнула Елена Петровна, пролетел ветерок разрядки напряженности. — Я начну с середины. Что, зачем и почему — пока опущу, оставлю темой для вопросов.
Начну с Владимира Петровича, как самого важного для моих планов и самого трудного для кооперации. Владимир Петрович, вместо уроков физкультуры вам предлагается организовать секцию по борьбе, боксу или еще чему-то силовому. Желательно привлечь к этому Искандера…, не знаю вашего отчества, и оформить это действо в виде древнеславянского воинства на защите подопечного населения. Своего рода реконструкция. Но это вам к Нонне Николаевне, а я вам предлагаю занять должность начальника отдела продаж леспромхоза. Ваша кандидатура обсуждалась, за неимением в доступном состоянии директора, с Еленой Петровной. Пока она всегда соглашается, и мы не можем ее подвести. Я буду вашим непосредственным начальником по той простой причине, что, кроме меня, никто в торговле не понимает ни бельмеса. У всех есть только задатки, но ни знаний, ни опыта, увы, нет. Вас устроит такой ответ на ваш вопрос, Владимир Петрович?
— Нет! Ты зарвавшийся пацан, вот и все.
— Я так понимаю, что авторитетом для вас могут быть либо те, кто старше вас, либо те, кто может вам навалять на ковре, — выдал я полувопрос, полуутверждение.
— А ты хоть и наглый, но смешной.
— Товарищи, поскольку Петрович очень важен для моих планов, то прежде, чем продолжить собрание, мне придется уложить его на травку. Давайте прервемся и выйдем на свежий воздух. Тут перед входом есть замечательная лужайка.
— Не связывайся! — опять неожиданно выдал Искандер, обращаясь к Петровичу. Но его никто не услышал, потому что в воздухе на всю катушку разлился азарт, а здравый смысл пошел покурить.
— Владимир Петрович, я только никаких правил не знаю. Могу только, как гладиатор, когда все дозволено, лишь бы выжить.
— Тебе же хуже! — ответил Петрович, разводя руки полукольцом и привычно наклоняя корпус вперед. – Начинай, салажонок!
Петрович стоял метрах в десяти от меня, невысокий, крепкий, как дубовый пень. Я начал разбегаться по дуге, забегая за левую руку. Петрович крутанулся в мою сторону, но резко тормознув, я сменил направление бега и оказался у него за спиной. Он за мной никак не поспевал. Прыжок с одной ноги, ладони лодочкой и резкий хлопок по двум ушам. Неприятно даже для таких коней, как Петрович. Он упал на колени, держа голову за уши, чтобы она не развалилась. Мне осталось подпрыгнуть и двумя ногами толкнуть его сзади в затылок. Не навредить бы, хотя... Где Петрович, а где мои силенки? Он ткнулся носом в землю, об которую его и разбил.
Полный аут! Петрович пытался подняться, но получалось у него средненько. Женская часть нашего собрания поспешила к нему на помощь и, как всегда в таких случаях, только мешала.
— Игорь, ну нельзя же так, вы же взрослый человек! — взволнованно выкрикнула Нонна Николаевна, после чего наступила короткая пауза, которую сменил жуткий хохот. Смеялись все, даже Искандер и Светочка, смеялись настолько азартно и заразительно, что улыбнулся даже Петрович, который успел к этому времени подняться на одно колено. Ему было не до смеха, но он был Мастер и умел держать удары гораздо более мощные.
Подойдя к нему, протянул руку: «Мир?» Он взял ее и, внезапно крепко сжав, потянул на себя. Чего-то подобного я ждал, а потому, не сопротивляясь, пошел за рукой и, используя ее, как ножку циркуля, крутанулся в воздухе и оказался у него на плечах. Хоть весу во мне и немного, но с замаха продавил его. Петровича опять потянуло на встречу с землей. Чуть-чуть не долетел – я встал на собственные ноги с головой физрука между ними. Все! В таком случае любой уважающий себя Мастер должен признать поражение, поэтому я быстро слез и сделал вид, что помогаю ему встать:
— Пойдемте работать, у нас много дел.
И оборачиваясь в сторону зрителей, громко сказал:
— Товарищи, перерыв закончен, прошу всех пройти в кабинет директора.

Отредактировано Джесс (24-06-2020 07:20:55)

Глава 7 - 01

5 августа 1965 года, четверг.

   На футбольном поле шумела разноголосицей масса детворы. Сегодня здесь собралась практически вся школа, а это, плюс-минус, двести пятьдесят человек. Перед ними стояла кучка взрослых, примерно в тридцать единиц. Семнадцать учителей и «покупатели», которые прибыли, чтобы забрать с собой наши первые сводные отряды.
Одной из значимых фигур, которая стремительно прикипела к нам с Нонной Николаевной, стал наш участковый Александр Петрович Остроухов. Сегодня он надел нарядную повседневную форму одежды, брюки на выпуск, сняв свои вечные хромачи. Смотрелось празднично. Нонна Николаевна и Евгения Петровна несколько раз советовались с ним плотно, так что он был полностью в курсе наших планов.
Краткая справка. Александр Петрович был разведенным сыносодержателем. Когда над селом прогремело известие, что он выгнал из дома жену (та к тому времени уже спилась и за глоток огненной воды отдавалась всем желающим), народ вздыхал и сочувствовал, но что-то делать было уже поздно. Все это понимали и были на стороне мужа. А потом жена пропала. Александр Сергеевич учинил следствие, подключил районную милицию, но вроде бы ничего найти не удалось. А может, он что-то скрывает, чтобы не возбуждать умы и не множить свои несчастья. Во всей этой истории, которая длилась почти год, больше всех страдал сын, Серега. Он сгорал от придуманного им стыда и старался, как можно меньше показываться на глаза сельчанам и ребятне. Как итог, из него подрастал яростный женоненавистник, который бескомпромиссно перекрыл своему отцу доступ к нежному и податливому общению со слабым полом.
Александр Сергеевич представлял собой вулкан энергии, причем очень добродушной и веселой. Он категорически не мог грустить больше часа. Отсюда вытекала его вторая личная драма. Дело в том, что его работа сводилась к разбору бабкиных дрязг и «хитроумных» сельских интриг. Пьяные драки он воспринимал уже как подарок судьбы. Эти мелкотравчатые проблемы, натыкаясь на его энергию, эрудицию и жажду действия, ссыхались и скукоживались до полного исчезновения, не давая Александру Сергеевичу почувствовать хоть какое-то удовлетворение от работы.
Он скучал и сходил с ума от безделья и собственной невостребованности. Наверное, поэтому в той работе, которую мы пытались развернуть, увидел для себя место приложения сил и способ самореализации. В первые дни, не въехав в детали и нюансы, Александр Сергеевич постоянно бежал впереди паровоза и разносил по всему селу свои догадки о наших с Нонной Николаевной замыслах. Чаще всего он не угадывал, но центром притяжения для сельчан определенно стал.
Надо срочно встраивать его в нашу систему и направлять энергию на мирные цели, иначе вскоре предсказать, куда повернется общественное мнение сельчан, будет невозможно. Да и нужен он нам — хотелось бы повесить на него юридический отдел и руководство «дружиной витязей».
— Классным руководителям построить свои классы в колонны по пять. Десятый класс — слева, остальные — вправо, по убыванию! — прокричала Нонна Николаевна.
Сначала вроде бы добавилось криков, шума и суеты, но постепенно нарисовалось некое подобие правильного строя. Минут через десять движения закончились, и директор подняла руку, призывая к тишине.
— Товарищи! Мы вас собрали в неурочное время по очень важной причине. Нам нужна ваша помощь! Вы знаете, в каком состоянии находится леспромхоз. Он не работает уже больше трех месяцев. Колхоз — в похожем состоянии. Если ничего не предпринять, то скоро перестанут платить зарплату, и нам станет нечего есть. Мы хотим взять ситуацию в свои руки и исправить. Мы – это те взрослые, которых вы видите перед собой, и вы – школьники нашей школы.
Директриса сделала паузу, чтобы отдышаться. Остальные же, такое впечатление, не дышали вовсе. Над людьми повисла звенящая тишина. Я никогда не мог понять, как слово «звенящий» сочетается со словом «тишина», но, как выглядит на практике, вижу своими глазами. Никто, никогда, ничего подобного не говорил этим людям! Мыслей даже таких не было!
Нонна Николаевна продолжила:
— Сейчас я буду задавать вопросы, если вы не согласны, то будете отвечать «Нет», а если согласны, то громко отвечать «Да». Хорошо?
Кто-то пропищал: «Да».
— Не слышу! Давайте попробуем еще раз: вы согласны?
— Да! — нестройно, но явно громче ответили дети.
— Еще раз, вы согласны?
— Да!! — заревели ребята, отбросив скромность.
— Теперь внимание, вопрос: Согласны ли вы, что дети могут больше, чем о них думают взрослые?
— Да-а!!!
— Согласны любую работу, которую вам поручат, делать, как взрослые?
— Да-а!!!
— Согласны учиться тем специальностям, которыми владеют взрослые?
— Да-а!!! – дети уже ритмично ревели, мало задумываясь, о чем их спрашивают. Они были согласны на все, лишь бы встать в один ряд со взрослыми. Мы с Нонной славно проработали это шоу.
— Согласны вы начать помогать взрослым прямо сейчас?
— Да-а!!!
— Классные руководители, подойдите к своим классам! Сейчас мы будем создавать сводные отряды. Первый отряд «Распиловщики» — десять мальчиков из десятого, десять из девятого, второй отряд «Учетчики» — три девочки из пятого класса, три из шестого, пять из девятого. Третий отряд «Окорочники» — пять мальчиков из девятого и пять из десятого, десять из восьмого. Четвертый отряд «Отдел продаж» — по пять человек из десятого, девятого и восьмого. Руководителям классов — сформировать отряды! Первый и третий отряды собираются рядом с Виктором Сергеевичем. Второй отряд идет к Елене Петровне. Четвертый отряд идет к Владимиру Петровичу.
Следом за ними сформировали отряды «Крановщицы», «Животноводы», «Упаковщики» и другие, которые придумали к сегодняшнему дню.  Полностью распределили классы восьмой, девятый и десятый. Существенно заняли шестой и седьмой. А вот малышня осталась недовольной, потому что для них оставалась только уборка и животноводство. Но еще не вечер, оставался индивидуальный отбор в отряды дизайнеров, механиков, ремонтников и витязей. Была еще задумка создать театр.
С учителями мы приняли решение, что первые четыре класса надо по максимуму нагружать учебой уже сейчас, до того, как найдем нужных преподавателей. Можно тренировать развитие концентрации внимания и памяти, благо я помнил десятка два упражнений для этого, заняться спортом, шахматами, слепой печатью на машинке и стенографией.
— Построиться по отрядам! — прокричала Нонна Николаевна. — Вы все знаете друг друга, поэтому вам надо выбрать в отряде того, кто станет командиром и кому вы согласны беспрекословно подчиняться. Они будут отвечать перед руководством школы за результаты работы, соблюдение техники безопасности, организацию работ и дисциплину. Все понятно? Приступить. Школьники, нераспределенные в отряды, образуют сводные отряды по классам и выбирают себе командиров тоже.
Примерно через час нервная суета и шумные дебаты в отрядах закончились. Нонна Николаевна дала команду строиться.
— Товарищи «Покупатели», ведите отряды на места будущей работы, знакомьте с тем, чем ребятам предстоит заниматься и чему учиться. Начало работ — завтра в девять часов утра. Обед — с четырнадцати до пятнадцати. Мы с родительским комитетом и младшими девочками постараемся всех накормить. Окончание работ в восемнадцать часов. В восемнадцать тридцать командиры отрядов и все желающие собираются в актовом зале школы на первый Совет Командиров. Командирам иметь с собой списки отрядов. Все. По рабочим местам, шагом — марш!
На следующий день, в половине девятого утра, подходя к правлению леспромхоза, я обнаружил у входа живописную группу мужиков, которая активно «дебатировала» предстоящие изменения производственного процесса.
— Я повторяю, все это — полный бред. Нам же яйца оторвут, если какой-нибудь пацан уронит себе бревно на ногу. А это будет, к гадалке не ходи.
— Скажи лучше, как ты предлагаешь из детей делать мужиков? Как посылать пацанву в разведку, так можно было, а поработать на пилораме, так опасно? Так что ли?
Тут спорщики увидели меня и замолчали. Кто-то проговорил, остывая:
— Откуда ты только взялся?
— С дерева упал!
— Вот, то-то и оно! – потянул тот же голос, видимо, надеясь развернуть новый спор.
— Все, что вы говорите, — полная ерунда и не хочется тратить на нее время. – Пришлось рубануть резко, чтобы до поры до времени избегать оценочных разговоров. Будут результаты — тогда поговорим.
— Мне надо понять, чего можно ожидать от распиловочного и окорочного участков. С учетом того, что работать будут дети. В норме одна пилорама. Р-63 может выдавать 8 кубов обрезной доски в смену. Это правда?
— Я больше шести не давал и не слышал, чтобы кто-то мог сделать больше, – ответил Виктор Сергеевич.
— Но ведь характеристики пилорамы… — начал было я, но Виктор Сергеевич меня перебил:
— Кроме того, чтобы пилить, надо подать бревно, рассортировать доски, сделать пакет на второй прогон и так далее, и так далее, а работников и в лучшие-то годы больше трех на пилораму не было.
— Так значит, все упирается в количество работников?
— Все упирается в плановую себестоимость и в то, куда ты денешь тридцать шесть кубов обрезной доски в день. 
— Тридцать шесть кубов – это половина экспортного вагона. Если все пилорамы будут работать весь месяц, 22 рабочих дня, то это всего одиннадцать вагонов. Чего тут продавать? Контракт ведь есть, только пили.
— Больно ты умный! Посмотрим, сколько ты продашь, – проворчал все тот же голос.
— Сколько будет — все продадим. – Продолжать этот разговор было неинтересно. Меня волновал другой вопрос: как поведут себя ребята, когда эмоции, которые мы с Ноной нагнали, схлынут? Придут ли? Насколько глубоко засел пофигизм в их душах? Первые дни будут невероятно тяжелыми.
— Волнуешься? – сзади подошел Виктор Сергеевич и приобнял меня за плечи. – Не бойся, придут! Село с утра продолжает гудеть.
Он оказался прав. Пришли все. Сорок человек. Что ж, пора выходить из подполья.
— Строиться по отрядам, в колонны по три! – прокричал я. Получилось визгливо и истерично. Да уж, этот детский голосок! Ничего с этим не поделать.
— Во! А это что за пупок на ровном месте нарисовался?! – закономерно прилетело из толпы ребят, которая и не подумала реагировать на мои потуги. Мужики стояли в стороне, не вмешивались и с любопытством ожидали, как я буду выкручиваться.
— Строиться! Я председатель Совета Командиров, меня назначила директор школы. Своим приказом! Строиться сказал!
— Ну-у, если он сказал, то сам пусть и строится! – Толпа ребят была готова превратить все в цирк.
— Командиры отрядов, подойдите ко мне! – когда не спеша ко мне подошли два десятиклассника, продолжил:
— Я понимаю, что мой возраст, мои габариты и тембр голоса не способствуют появлению желания мне подчиняться, но я есть и буду вашим командиром. Это не обсуждается. Потому что умнее, образованнее, да и сильнее любого из вас.
Ребята загудели. Говорил я громко, и многие слышали.
— Что-то делать начинаете только тогда, когда вам наваляют по мордам? Что мозгов не хватает, чтобы приложить их к принятию решений? — Я состроил максимально скептическую рожу.
— Ладно, смотрите, если кто-то повторит, то займет мое место.
Достал юбилейный рубль, согнул его и на вытянутой руке передал Сергею Остроухову, сыну нашего участкового. Среди ребят его никто не называл иначе, как Ухо. Он взял его в руки, покрутил и развернувшись бросил пацанам.
— Строиться! – он выглядел гораздо более авторитетно. Дальше ситуация стала выправляться, правда, на ближайшем перерыве мне пришлось показательно рубль выпрямить.
— Виктор Сергеевич, принимайте и организуйте рабочий конвейер, пожалуйста.
— А это как? – спросил Виктор Сергеевич. Мне показалось, что в глазах у него плясали смешинки, а может, нет.
— Это значит, что надо разбить весь производственный цикл на элементарные операции и расставить исполнителей. Одни бревна подтаскивают, другие нагружают тележки, третьи пилят, четвертые отделяют и вывозят горбыль и так далее.
— Понятно, коли так, – произнес Вовкин отец и улыбнулся во все тридцать два зуба.
Процесс пошел, потихоньку ускоряясь. Первый час Виктор Сергеевич раз десять свистком останавливал работы и делал внушительный втык, если кто-то, по его мнению, слишком близко подошел к нарушению техники безопасности. Во второй час остановок было в половину меньше.

Отредактировано Джесс (24-06-2020 07:19:58)