Прошу помощь зала
переписала окончание и развила сцену
если кому есть что сказать по логике и обосную - буду очень рада
Хин лениво потянулся и внимательно оглядел переулок. На небольшой площади перед воротами жрицы устроили навес и поставили скамьи, где и расположились солдаты, в ожидании, когда сьера Оденар изволит покинуть госпиталь.
Кучер, отогнав карету в тень платанов, дремал на козлах; там же, у коновязи, переступали с ноги на ногу и позвякивали сбруей несколько лошадей под присмотром грумов. Солнце жарило совсем по летнему, медленно перемещались по брусчатке тени.
В будке скучал привратник. Прошел зеленщик, сгибаясь под тяжестью корзины. Бедно одетый старик привез на тележке замотанную в дерюгу жену и, выйдя уже без нее, уселся под навес, подальше от солдат, тряся седой головой и размазывая мелкие слезы.
Посетителей было немного, и к часу вола почти все разъехались, зато возле открытых ворот устроились нищие, числом десять человек обоих полов, в ожидании дармовой жратвы. Две жрицы в передниках поверх хламид и белоснежных чепцах уже разливали из казана похлебку в подставляемые миски. Все это Хин отмечал машинально, прислушиваясь, не раздастся ли стук колес и не появится ли обещанная повозка. Может, сорвалось дельце? Отчего-то сосало в желудке.
Хиг приложился к фляжке: воды осталось на глоток и вкус ее оставлял желать лучшего. Прополоскав рот, он сплюнул на камни.
«Ишь, - с неприязнью думал он о добродетельной сьере. - Прихоть благородной. А ты жди, пока натешится!»
Драгуны травили байки, не осмеливаясь, впрочем, гоготать в голос. Хин было встрял, но его шутку не поддержали. Ну а как же: вояки не считали сыскного за ровню, точнее — попросту презирали. Хин внутренне усмехнулся и в следующий миг подобрался: в конце переулка показалась крытая повозка, запряженная парой крепких гнедых коней. Блеснул трилистник на тулье шляпы возницы, и Хин так и впился в того глазами. Сказано было, что солдаты — не его забота, что, возница в одиночку управится?
«Не подведи, Трилистник», - хмыкнул он.
Повозка остановилась, частично перекрывая выезд с площади, в тот миг, когда протяжный звон известил о наступлении часа вола. Кучер, встрепенувшись, присвистнул и щелкнул в воздухе кнутом, солдаты вскочили, оправляя мундиры, и устремились к лошадям. Притворившись, что натягивает сапог, Хин извлек из-за отворота завернутый в платок флакон с зельем и, осторожно вытащив пробку, сунул флакон в карман, затем поднялся на ноги и спокойно пошел к воротам.
Он увидел приближающуюся сьеру Оденар. Старый привратник выбрался из будки, неуклюже кланяясь и что-то почтительно бормоча под нос.
До ворот осталось пара туазов и Хин замедлил шаги, напряженно прислушиваясь. Зацокали копыта. Сейчас или... За спиной грохнул выстрел и сразу же еще два. Знойный воздух прорезали крики и лошадиное ржание. Пронзительно завизжали женщины.
Сьера Оденар недоуменно вскинула голову, и Хин одним прыжком преодолел разделяющее их расстояние, на ходу доставая флакон и опрокидывая его содержимое на платок. Привратник разинул было рот, но Хин врезал ему локтем под дых, в следующий миг прижал пряно пахнущую ткань к лицу сьеры. Женщина забилась, но быстро обмякла. Лязг металла, крики и треск ломающего дерева перекрыл еще один выстрел.
«Дери тебя демоны!»
Хин подхватил начавшую падать сьеру Оденар и обернулся, охватывая взглядом площадь: оба солдата лежали на мостовой, кучер завалился набок. Карета, боком зацепив коновязь, накренилась, испуганные лошади бились в постромках. В руках у «Трилистника» дымился пистолет, и еще два - обнаружились у нищих! Вот так дела! Впрочем, удивляться было некогда. Жрицы голосили непереставая, и один из мнимых убогих угрожающе прицелился в них. Из госпиталя выскочили еще несколько фигур в серых балахонах, бросились к воротам.
«А полгорода и погонится, — мелькнуло в голове Хина, пока он бежал к повозке. -
Зря ввязался!»
Он положил сьеру Оденар внутрь и запрыгнул сам. Возница с места поднял лошадей в галоп, и повозка понеслась, распугивая начавшихся собираться на переполох горожан.
«И как уходить намерен?» - Хин кинул взгляд на бесчувственную женщину: кажется, зелье надежное. Сказать по правде — не был он в том уверен. Затем вытащив свой пистолет, отдернул край полога и выглянул наружу.
Повозка пересекла оживленную Рю де Пьери и въехала на боковую улочку, свернула раз, затем другой и замедлила ход.
«Рехнулся?! Накроют же!»
Обомлевший Хин собрался уже гаркнуть на возницу, однако слева, из двора, выкатилась точно такая же на вид повозка. Вильнула, объезжая их, и понеслась в обратном направлении. А «Трилистник» продолжил неспешно править в сторону Старого порта. Хин понял замысел: затеряться в лабиринте узких улочек, где даже городская стража не сразу отыщет след. Однако это не придало ему уверенности.
«Ведь схватят же второго! И выдаст!» - из потаенных глубин его души поднимался необоримый ужас. - «Пропаду...» - пришло вдруг в голову.
Дрожь пробежала по телу, и пистолет выпал из ослабевшей руки. Хин обернулся: сьера Оденар немигающе смотрела на него и в ее глазах он увидел свою смерть.
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
