Из кустов бесшумно выступил  юноша, держа  его на прицеле арбалета. Гидо не обманулся архаичным оружием: с такого расстояния, да в умелых руках от удара болта не спасла бы и кираса. 
— Ланьюно найц, — повторил  он, пристально глядя  юноше в глаза.
Тот, без всякого сомнения, был пирром: смуглый,  с миндалевидными   разрезом глаз. Черные волосы были особым образом  заплетены на висках.  Его одежду составляли штаны из дайма*, мягкие башмаки из оленьей кожи и льняная  рубаха, украшенная  у ворота и по подолу прихотливой вязью пиррейской вышивки. На плечах лежал плащ из пестрой шерсти.  К поясу крепился  длинный изогнутый нож — лабана  в потрепанных ножнах.
Возможно, Амарра сумел бы обмануть сопляка,  но  тот появился с противоположной от скалы стороны и не мог бы кинуть аркан, значит, в засаде есть  и другие. За спиной кто-то  с гортанным выговором произнес на общем языке:
— Неразумный орейни (олененок) называет  себя другом  отсоа (волка), но находит лишь смерть.
Он медленно повернулся, не опуская руки.
Позади стоял второй пирр, несколько старше первого. Точнехонько в лоб Амарры смотрело дуло мушкета,  и не прадедовская рухлядь, а последнее достижение умов галейских оружейников. Вверх завивался дымок от разожженного фитиля. Однако, чутье подсказывало Гидо: убивать его не собираются. Пока. Его память  хранила рассказы бабки о сумеречниках, дополненные знаниями из книг королевской библиотеки,  и пока пирр молча  разглядывал путника, нарушившего границу земель кланов,  Гидо в свою очередь изучал его. В искусной вышивке, украшавшей рубаху юноши,  он заметил повторяющееся изображение  солнца с восемью  загнутыми под прямым углом лучами. Этот символ,  а так же превосходное оружие и  богатство одежды свидетельствовали, что звезды свели  его с кем-то из клановой знати.

— Откуда у тебя тарга **Аратс? —  надменно спросил пирр. — Кинь сюда, посмотрю.
— Мать моей матери была листком Этсхе Аратс (родового древа), — почтительно склоняя голову, ответил Гидо,  бросая таргу  на тропинку.
— Листком? — сумеречник презрительно хмыкнул. —  Знак настоящий. Однако не припомню, чтобы ты был с нами, когда все воины Аратс мешали кровь в чаше  во славу Наргина***.
— Случается, что Хэйзеа  – ветер срывает листок и уносит его далеко от подножия родного древа, но листок не перестанет быть  листком.
— Листок  без древа рассыплется в прах, не успеет Илларга**** умереть и вновь родиться.
— Если Дева Луны дарует свою благодать сухому листку,  весной он  станет почкой, о славнейший из славных,  —  Гидо решил, что делу  не повредит  повысить статус пирра до вождя.
Лесть оказала благотворное воздействие на честолюбивого юнца. Он горделиво вскинул голову и одобрительно произнес, опуская мушкет:
— Ты хорошо говоришь, галеец.  И знаешь наши обычаи. Чего ты ищешь в горах?
— Мудрости, — с особенным выражением в голосе  сказал Амарра,  помня, что  пирры считают  слово «шаманы» оскорблением и называют  своих колдунов и прорицателей Мудрыми:   — Я принес послание, —  он медленно  извлек из-под рубахи  висящий на шее перстень-печатку с гербом принца Лодо. — Позволь мне говорить с Мудрыми и передать  слова  моего господина.
Пирр нахмурил  брови и недоверчиво спросил:
— Молодому Льву недостаточно всей мудрости  жрецов?
То, что он узнал герб, еще более уверило Амарру, что перед ним  перед ним если не вождь,  что  все ж таки вряд ли  из-за  молодого возраста, то брат или сын вождя: верхушка кланов отнюдь не состояла из тупых дикарей, как  про то мог подумать несведущий человек, и в благостные времена случалось, что знатных пирров можно было встретить в университетах Ариджа или Талассы. Так что  ему повезло.
— Жрецы утратили мудрость, — ответил он равнодушно.
— За такие речи в Галее тебя бросят в подземелье, а в Ибере — сожгут.
— Мой господин ищет Силу.  Он предлагает союз. И когда  он взойдет на престол, все изменится. Надо лишь дождаться благоприятного момента, хотя иногда ожидание бывает утомительно.
По лицу юноши пробежала тень и Амарре подумалось, что он ненароком затронул  чувствительную для того струну. Интересно,  чего устал ждать этот сумеречник? Уж не того ли, когда сможет занять место отца?
— Зови меня Харц, Я провожу тебя к Мудрому, — сказал он и  махнул рукой.
Первый  пирр приблизился,  все так же направляя на галейца  взведенный арбалет, а со скалы скользнул еще один. 
—  Если, конечно,  он захочет выслушать тебя, —  добавил Харц.

Отредактировано Анна (02-09-2020 12:33:59)

глава 6

«В лето 981 эпохи Странника Ноорн окончательно отошел под руку Гаспара Галейского. Вскоре после падения Брейтца король разослал главам уцелевших знатных семейств Ноорна повеление прибыть в Ренн, где к изумлению собравшихся, перед ними предстал король Дериен, считавшийся погибшим. Он прилюдно подтвердил отречение от престола и изъявил желание удалится в Реннскую обитель Странника-Пилигрима. И хотя по свидетельству тех, кто знал бывшего ноорнского короля, тот выглядел тенью себя прежнего, искушенный в политике и сочетающий посулы с угрозами, Гаспар сумел привлечь на свою сторону большую часть ноорнской знати. Для укрепления своих позиций, он, ныне именуясь королем Галеи и Ноорна, повелел также всем знатным родам Ноорна отправлять в Аридж сыновей в возрасте от двенадцати до восемнадцати лет для обучения и служения. И в Орнее наступил мир, впрочем, более похожий на затишье перед зимней бурей и на долговечность коего вряд ли можно было возлагать надежды.
В месяц Вереска лета 983 по поручению принчепса Эрнана и получив рекомендательное письмо Магистра ордена Пилигримма, я отправится в Эйрланд для изучения архивов обители Странника в Лондре, славящейся редкими книгами...»

Гильем Лора «Орнейские хроники»

Двор Харальда отличался северной простотой нравов. Гильем удостоился чести быть принятым самим королем — жизнерадостным и громогласным мужчиной. Не разводя долгих церемоний, Харальд поручил его попечению одного из приближенных — Алистера Логдейла, выполняющего обязанности секретаря. А также милостиво разрешил воспользоваться своей личной библиотекой. Гильем целыми днями кропотливо изучал древние летописи, сверяя и сравнивая различные толкования событий, относящиеся к эре Тьмы. Сьер Логдейл, в противоположность королю, был человеком замкнутым и суровым, однако Гильем ни в чем не нуждался, пусть даже за две недели перемолвился с ним всего лишь несколькими фразами. А через две недели Логдейл неожиданно предложил отправится в Айл-на-Грейне — город, расположенный к востоку от Лондры, на побережье, где в крипте храма недавно обнаружили рукопись с описаниями деяний Странника, и Лора с радостью согласился.

Они выехали на рассвете. Сначала их путь лежал меж лугов, покрытых изумрудной молодой травой, а вскоре после полудня они достигли прибрежной гряды. Порывистый, не по-весеннему холодный ветер трепал гривы коней. Лора покосился вниз, где морские волны с грохотом обрушивались на берег, и, поежившись, плотнее завернулся в плащ. Он мечтал поскорее очутиться возле жарко натопленного очага, да со стаканчиком ячменной водки.
До Айл-на-Грейне оставалась полулига, когда до них донеслась отдаленная ружейная пальба. Лора вопросительно оглянулся на сьера Логдейла, сопровождающего его с десятком воинов. Тот придержал коня и предупреждающе поднял руку. Маленький отряд остановился, солдаты сдергивали с плеч карабины, настороженно озираясь.
Впереди дорога ныряла в лощину. Из нее появился всадник и поскакал в их направлении. Логдейл вгляделся в него:
— Ноорнцы. Мы во владениях тэна* ап Бенодета, должно быть, они из отряда Волка.
Лора чуть не подпрыгнул в седле: в Талассе, разумеется знали о Ноорнском Волке, и о том, что его отряду удалось переправиться в Эйрланд. Принчепс даже обмолвился, что желал бы видеть такого командира на своей стороне. Но у Гильема был свой и весьма животрепещущий интерес к ноорнскому капитану.
— Вы хотите сказать — капитана Оденара? — спросил он, не смея верить в удачу. 
— Да.
Подъехавший всадник был одет в черную куртку из промасленной буйволовой кожи, не боящейся влаги, и суконные штаны и, в отличии от людей Логдейла, вооружен драгунским ружьем. Лора с любопытством задержал взгляд на нагрудной бляхе с изображением ощеренного волка.
— Извольте обождать, благородные сьеры! — всадник коснулся указательным и средним пальцем края фетровой шляпы. — Галейцы. Подошли на двух посудинах, думали в Маргейте поживиться, да не тут-то было.
— Галейцы нарушают перемирие? — удивился Лора.
— Это пираты. Официально король Гаспар осуждает морской разбой и выражает признательность его величеству Харальду за борьбу с пиратами, — пожал плечами Логдейл. — Но в последние два года от них нет покоя. — Он обернулся к солдату и деловито спросил: — Я Алистер Логдейл. Капитану Оденару требуется помощь?
— Да уж управились, — ухмыльнулся тот. — «Волки» всегда начеку.
И в самом деле, выстрелы звучали все реже.
— Вы можете продолжить свой путь, благородные сьеры, — прислушавшись, ноорнец вновь коснулся шляпы и развернул коня.
— Постой, — остановил его Лора. — Могу ли я поговорить с твоим командиром?
Солдат окинул его озадаченным взглядом:
— Прошу прощения, месьер...
— Сьер Лора прибыл из Альби и его величество повелел оказывать ему поддержку, — веско вставил Логдейл. — Мы едем в Айл-на-Грейне, где остановимся на два дня в гостином дворе обители. Надеюсь, сьер Оденар почтит нас своим визитом.
— Я доложу сьеру капитану, — поклонился ноорнец, впрочем, без особого почтения.

Отредактировано Анна (02-09-2020 12:27:09)

Istra32
ИнжеМех
спасибо, поправлю ))