Арабелла не подозревала обо всех этих сложных переживаниях. Глубоко дыша, она стояла на террасе. Однако досада быстро прошла, словно растворившись в воздухе, который был напоен сладким и пряным ароматом цветов, особенно усиливающимся к вечеру. Иронично напомнив себе, что обещала мужу проявить стойкость, она вернулась в зал. Обе дамы уже улыбались, правда у миссис Крофорд улыбка была довольно натянутой. На том, собственно, все и закончилось...
… Жаннет уложила ее волосы в затейливую прическу и отступила в сторону. Встретившись глазами с горничной, Арабелла спохватилась:
— Жаннет, мой муж еще здесь?
— Его превосходительство был в столовой.
— Мне стоит поторопиться.
Арабелла порывисто встала и тут же оперлась рукой о столешницу. Пол ощутимо качнулся под ее ногами, как будто она и в самом деле была на корабле.
— Мадам Арабелла! — воскликнула горничная. — Вам нехорошо?
— Все в порядке, Жаннет, — через силу улыбнулась Арабелла.
— Вы ужасно бледны, я позову месье Блада!
— Возможно, ты перестаралась со шнуровкой... Не нужно его тревожить, все пройдет... сейчас, — она попыталась вздохнуть, но изнутри поднялась дурнотная слабость, и в глазах потемнело. Со стуком на пол упала щетка для волос: — Какая я неловкая...
— Мадам Арабелла!
Губернатор Блад с самого утра намеревался отправиться в порт, где продолжился ремонт кораблей. «Элизабет» пострадала в бою не столь серьезно, и в первую очередь его заботило, удастся ли восстановить «Арабеллу». Все это время корсары работали, как проклятые.
Те из них, кто не желал переходить на английскую службу, — а это в основном касалось Волверстона и команды «Атропос» — вольны были в любой момент покинуть Ямайку. Таковы были условия заключенного с лордом Уиллогби соглашения. Сказать по правде, Блад ожидал, что Нед уйдет из Порт-Ройяла сразу после того, как подлатает «Атропос», но отчего-то старый волк медлил, и его люди надрывались наравне с остальными.
Палубу «Арабеллы» очистили от обломков рангоута, пушки выгрузили в шлюпки и перевезли на берег, а под огромную пробоину в носовой части подвели пластырь из свернутой в несколько слоев парусины. Затем сняли стеньги и освободили трюмы от балласта. Сегодня сам корабль также должны были вытащить на берег, и Блад хотел бы присутствовать при этом.
Он садился в карету, когда крик Жаннет остановил его.
— Месье Блад! Подождите! Подождите!
— Жаннет? — удивился Питер, увидев спешившую к нему перепуганную горничную. — Что стряслось?
— Мадам Арабелла... — выдохнула Жаннет, — она лишилась чувств!
Блад соскочил с подножки кареты и побежал к дому, на ходу слушая сбивчивые объяснения Жаннет. В коридоре им попался Бен
— Бен, мою сумку — в спальню, — отрывисто приказал ему Блад.
Дверь спальни была распахнута. Блад бросился к распростертой на полу Арабелле и, с беспокойством вглядываясь в бледное лицо жены, взял ее за руку.
«Неужели вернулась лихорадка?»
Звякнул металл — это Бен поставил рядом с ним сумку с лекарствами и инструментами.
— Я уже распустила шнуровку, месье Блад... — потеряно сказала Жаннет, — Это по моей вине.
— Вот уж эти корсеты, — с досадой пробормотал Питер, — Надеюсь, ничего более серьезного. — Он пытался унять дрожь в пальцах, считая пульс и перевел дух, когда понял, что сердце Арабеллы бьется ровно, хотя и чуть слабее, чем следовало бы. Горничная всхлипнула, и он строго добавил: — Ну же, соберись. Дай мне флакончик с солями.
Он, не глядя, взял протянутый флакон и поднес к лицу Арабеллы. Она поморщилась и дернула головой, затем, глубоко вздохнув, открыла глаза.
— Ну, что случилось, милая? — вполголоса спросил Блад, — Зачем ты меня пугаешь?
— Я не знаю. Что-то голова... закружилась, — недоуменно ответила Арабелла.
Она попыталась приподняться, но Блад пресек эту попытку, слегка сжав ее плечи:
— Нет, нет. Давай-ка так.
Он осторожно поднял жену на руки и, подойдя к кровати, уложил ее на покрывало.
— Бен, приготовь укрепляющий отвар. Тот самый, по моему рецепту.
Стюард попятился к двери, а Жаннет в растерянности застыла на месте, не зная, что ей делать. Кажется, она ожидала выволочки, и Питер сказал:
— Жаннет, я не сержусь на тебя, но побудь за дверью. Я позову тебя, если будет нужно. А, нет, оправляйся на кухню вместе с Беном, принесешь отвар.
— Питер, — запротестовала Арабелла, когда дверь закрылась, — но ведь все уже прошло!
— Миссис Блад, не нужно спорить с врачом, — непререкаемым тоном заявил Блад, садясь рядом с ней на кровать: — А теперь скажи мне: у тебя когда-либо бывали обмороки?
— Нет. Во всяком случае, не припомню.
— А головокружения?
— После лихорадки — нет. Хотя... в день сражения, но я просто испугалась, когда увидела «Атропос», а тебя не было... И вот вчера... — она замолкла и свела брови.
— Что — вчера? — поторопил жену Питер.
— На приеме, во время беседы с миссис Крофорд и миссис Мэллэрд, — рассеянно ответила Арабелла, — мне как будто перестало хватать воздуха...
Она вновь замолчала, что-то прикидывая в уме, и Блад, не сдержавшись, сердито пробормотал:
— Чертовы курицы...
— Пи-итер! — возмутилась Арабелла и вдруг залилась краской, — О... Ну да. Так и есть...
— она в волнении взглянула на мужа и прошептала: — Мне кажется, я знаю причину...
— Арабелла? — с недоверчивым изумлением в голосе произнес он.
— У тебя такое лицо... хм, забавное, — вдруг рассмеялась молодая женщина.
— Ошарашенное, ты хотела сказать? — пробормотал Питер, — Но... ты уверена?
— И это у меня спрашивает врач? — дерзко блеснула она глазами.
И тогда он тоже тихо и счастливо засмеялся, прижимая к себе жену:
— Подумать только! Ребенок!
— А что это вас так удивляет, мистер Блад? — Арабелла пристроила голову ему на плечо
— Никогда всерьез не задумывался, каково быть отцом. Полагаю, моему пришлось со мной несладко, — усмехнулся он.
— У тебя будет возможность прочувствовать это — если наше дитя унаследует твой характер.
— Душа моя, неужели все так ужасно? — с напускным смирением протянул Блад.
— Представляю, каким несносным сорванцом ты был, — фыркнула Арабелла. — Бедная твоя матушка.
— М-да... зато девочка может унаследовать твою прелесть, дорогая... — он положил руку на ее живот, словно мог уже уловить биение новой жизни: — Теперь тебе надо отдыхать.
— Сегодня вместе с другими женщинами я собиралась навестить раненых.
— Не так давно ты была тяжело больна, и я не хочу, чтобы ты навредила себе, — Блад ласково погладил живот жены.
— Прошло столько времени, я прекрасно себя чувствую! — возразила Арабелла, и в самом деле ощущая прилив сил.
Губы Питера сурово сжались, и она выпрямилась и возмущенно воскликнула: — Питер, я не намерена много месяцев лежать в постели, ожидая, когда нашему ребенку придет срок родиться!
— Я считал, что у тебя больше благоразумия, — укоризненно сказал он.
С минуту она смотрела на мужа почти сердито, а затем мягко проговорила:
— В самом деле? Но что ты понимаешь под этим? Как по-твоему, благоразумно ли было спорить с тобой тогда... ночью или отправиться искать тебя в Кайоне?
— Я вовсе не это имел ввиду!
— Разумеется, нет, — согласилась Арабелла, — Но позволь тебе напомнить, что дамам свойственно лишаться чувств. Я крепче, чем тебе кажется, и Жаннет больше не будет так сильно затягивать корсет. Кстати — что бы ты сказал другой своей пациентке в такой ситуации?
— Посоветовал бы беречь себя, — Блад слегка усмехнулся: — Но ты права... Черт, я столько раз думал, что потерял тебя, — он покачал головой и спросил уже другим тоном: — В котором часу достойные леди собираются в госпиталь?
— В два пополудни. Но тебя, наверняка, ждут в десятке мест разом, — вздохнула Арабелла
— Это верно, однако я тоже собирался проведать раненых.
— А сейчас куда ваше превосходительство изволит направиться?
— В порт.
— Конечно. Ведь сегодня твой корабль... «Арабеллу» начнут ремонтировать.
Эта заминка не осталась незамеченной Бладом, и он внимательно посмотрел на жену:
— Уж не ревнуете ли вы, миссис Блад?
— Ничуть, — спокойно ответила она.
Блад хмыкнул.
— Что такое, мистер Блад?
— Ничего, ничего. Ты так очаровательна, когда ревнуешь...
— Я не ревную!
— … и когда сердишься...
— Ах, Питер, мне кажется или ты вправду смеешься надо мной?
— Как я могу? — шепнул он, вновь притягивая ее к себе и целуя в уголок губ.
— Нечестно! — воскликнула Арабелла, с вызовом глядя на мужа: — Отпусти меня!
— Я не держу, — он засмеялся уже в открытую и в самом деле разжал объятия, но отстраняться ей не хотелось — отнюдь!
— Она значила для тебя так много.... и значит до сих пор. И это попросту глупо, — Арабелла пожала плечами, — но иногда у меня было ощущение, что она... наблюдает за мной, и я не могла понять, нравлюсь ли я ей или нет... Боже, ну что за вздор я болтаю...
— Вы поладите, — неожиданно серьезно сказал Питер.
Раздался робкий стук, и дверь распахнулась. В спальню вошла Жаннет с подносом в руках. Бен явно не терял зря времени, и помимо кувшинчика, над носиком которого завивались струйки пара, на подносе были поджаристые гренки, масло, мед и сыр.
— А вот и шедевры кулинарного искусства месье Бена, — чуть насмешливо заметила Арабелла.
Горничная потупилась, и поставив поднос на столик, начала наполнять чашку ароматным напитком.
— Да, Питер, сегодня утром я хотела обсудить с тобой кое-что. Я разговаривала с миссис Линдслей, вдовой лейтенанта Оливера Линдслея. Из-за путаницы в бумагах она не может получить жалование погибшего мужа.
— Хорошо, я разберусь с этим.
— Как здоровье капитана Хагторпа?
Лицо Блада озарила радостная улыбка:
— Ему лучше, гораздо лучше. Теперь я уверен, что его руку удастся спасти.
Жаннет вдруг ойкнула и принялась дуть на пальцы.
— Что еще, Жаннет? — вздохнул Блад. — Обожглась?
— Совсем чуточку, отвар все еще очень горячий...
— Ну, раз серьезно пострадавших нет, я вас оставляю на попечение Бена. Арабелла, я велю ему сопровождать тебя, — предупреждая возможные возражения жены, Питер добавил: — Так мне будет спокойнее.
Отредактировано Анна (05-11-2020 13:53:46)
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
