Глава 14. Кто виноват?
- Господин полковник, богиня Фортуна сегодня явно благоволит Вам, - услышав эту фразу, я открыл глаза.
Передо мной стоял штабс-капитан в форме лейб-гвардии Преображенского полка, который протягивал мне мою фуражку, показывая на отверстие в тулье точно над адамовой головой.
- Благодарю, господин капитан, - произнёс я, взяв фуражку.
Посмотрев на два отверстия от пули и вспомнив, как всколыхнулись волосы на макушке после выстрела, провёл по голове рукой. Посмотрел на ладонь, крови не было. Облегчённо вздохнув, надел фуражку.
- Ещё раз благодарю, господин капитан. Действительно, удача меня сегодня не оставила.
- Позвольте представиться, штабс-капитан Дрентельн Александр Александрович, командир роты Преображенского полка. Невольно стал свидетелем нападения на вас. Искренне восхищён Вашими действиями. Это было что-то удивительное.
- Спасибо, Александр Александрович. Я Генерального штаба подполковник Аленин-Зейский Тимофей Васильевич. Хотел бы попросить Вас об услуге.
- Всё, что в моих силах, господин полковник.
- Я попрошу Вас как можно быстрее добраться до Зимнего дворца и до дежурного Дворцового Гренадёра. Попросите его вызвать генерала Ширинкина. Евгению Никифоровичу расскажите о том, что здесь случилось и передайте просьбу срочно прислать сюда ко мне трёх мушкетёров, - я сделал паузу, умолкнувшая чуйка, снова начала подавать признаки жизни. – И ещё попросите генерала, чтобы он присмотрел за гасконцем.
Глядя на то, как округлились от удивления глаза штабс-капитана, подумал: «Надеюсь, Евгений Никифорович сообразит, что гасконец – это любезный штабс-капитан Дрентельн. Как-то он быстро на контакт со мной пошёл. Вон несколько офицеров стоят, даже один подполковник, но никто из них пообщаться со мной не торопится. Может это и паранойя. Но лучше перестраховаться».
- Это какой-то шифр, господин полковник? – наконец-то, справившись с удивлением, смог спросить Дрентельн.
- Да, господин капитан. Начальник Дворцовой полиции всё поймёт. Я очень на Вас надеюсь.
- Я всё понял. Разрешите исполнять?! – Александр Александрович несколько шутливо принял стойку смирно.
- Исполняйте, господин капитан, - с улыбкой на лице я козырнул ему.
Не успел штабс-капитан отойти от меня, как до нас добрался городовой и дворник. Ну вот и подкрепление прибыло. Дворника, дав ему рубль на извозчика, сразу же отправил в ближайший околоток за надзирателем и судебным следователем.
Потом был быстрый опрос кучера «товарища Петра», который клялся и богом, и всеми святыми, что тот его нанял несколько минут назад. И он к террористам, которые в его высокоблагородия стреляют, абсолютно не причастен. Пришлось временно поверить, так как он был нужен.
В общем, городовой вместе с кучером повезли двух раненых террористок в Александринскую женскую больницу, расположенную на Надеждинской улице. От Казанского моста через Екатерининский канал*, до которого я чуть-чуть не дошёл, до этой больницы было ближе всего. И была надежда, что и симпатяжку довезут живой. Как смог, используя бельё самих же террористок, что-то в виде повязок с тампонами на раны я им быстренько наложил.
* Екатерининский канал – в настоящее время канал Грибоедова.
Городовой так же должен был осуществлять потом в больнице охрану барышень и кучера, пока туда не прибудут либо сотрудники Дворцовой полиции, либо охранного отделения. Я же остался рядом с пролёткой, в которой находился труп «товарища Петра», а также браунинги барышень и револьвер  кучера.
Первым, как ни странно, прибыл пароконный экипаж Скорой помощи. Два санитара уложили на носилки уже потерявшего сознание мужчину, расположили его в карете и уехали. Вторыми в экипаже Дворцовой полиции приехали Буров и Горелов.
- Где Зарянский? – поинтересовался я у них.
- За «гасконцем» наблюдает, - усмехнулся наш специалист по скрытому проникновению в жилища. – Кого-то другого его превосходительство  топтуном побоялось поставить. Вы хоть в курсе, Тимофей Васильевич, кто этот штабс-капитан.
- Нет, Пётр Фёдорович. Первый раз сегодня видел.
- Это сын генерала от инфантерии Дрентельна Александра Романовича, который в своё время преподавал военное дело Александру Третьему и Великому князю Владимиру Александровичу. Когда генерал двенадцать лет назад умер, Его императорское высочество позаботился о сыне своего учителя. Великий князь сначала пристроил его вольноопределяющимся в Преображенский полк, потом помог с экзаменом на офицерский чин и продолжает следить за его дальнейшим продвижением по службе.
- Нда… Про случайную встречу можно теперь даже и не говорить. А откуда столько информации про этого  Дрентельна?
- Тимофей Васильевич, Вы же знаете, что нам троим поручено собирать информацию о некотором лице, - вступил в разговор Горелов. – Вот капитан в его окружении и засветился.
- Тогда всё ясно, господа. Пётр Фёдорович, Николай Васильевич, я вам сейчас расскажу, как всё было, потом начинайте опрос свидетелей и организуйте охрану раненых террористок в больнице. Одна из них точно должна выжить. Это наш единственный свидетель. При хорошем раскладе, если случится чудо, их будет двое. «Товарищ Пётр», - я указал на труп в пролётке, - к моему глубокому сожалению, больше ничего не скажет.
Буров не удержался и присвистнул.
- Так это, «товарищ Пётр»?! Действительно, жаль, что он не сможет больше говорить.
- Боюсь в противном случае больше не смог бы разговаривать я…
Дальше я кратко рассказал, как всё происходило и, попросив попробовать уточнить, каким образом на меня вышли террористы, отправился в экипаже Дворцовой полиции в Зимний дворец. До прибытия туда императора ещё оставалось время, и я надеялся успеть решить вопрос с раной плеча и формой.
***
- Рассказывай Саша, как всё прошло, - произнёс Великий князь Владимир Александрович, усадив штабс-капитана Дрентельна в кресло и сам, заняв другое.
- Он остался жив. Пахом убит. Девицы раненны, одна тяжело, вряд ли выживет. Кучер мёртв.
- Как это произошло?! – напряжённо спросил князь, а его правое веко несколько раз дёрнулось в нервном тике.
- Владимир Александрович, он натуральный зверь в человеческом обличье! Я теперь начинаю думать, что все те сказки, которые в столице ходят об этом Ермаке-Аленине, в большей степени правдивы! – увидев нетерпеливый взгляд князя, Дрентельн торопливо продолжил. – Он спокойно шёл по тротуару Невского проспекта. Я следовал за ним сзади где-то шагах в пятидесяти. Когда его почти догнала пролётка с барышнями, он вдруг резко развернулся, выхватывая из кобуры наган, упал на колено и выстрелил, потом броском вперёд лёг и одновременно с этим выстрелил. После этого я даже не смог рассмотреть, как он из положения «лежа» будто бы перетёк в стойку для стрельбы с колена и одним выстрелом убил кучера. Всё это заняло времени меньше, чем я Вам сейчас про это рассказывал. Он удивительно ловок. Я такого никогда не видел.
- Как погиб Пахом?
- Я не видел. Когда Аленин залез в пролётку к дамам, Пахом на другой подъехал к ней. Обе пролётки были с поднятым верхом и стояли впереди меня. Я услышал только два слитных выстрела, один из которых был приглушённым, а потом увидел, как из дамского экипажа на землю спустился Аленин, держась за плечо.
- Он ранен? – оживился князь.
- Если и ранен, то не очень сильно. Когда я с ним разговаривал, то рассмотрел, что ему с бекеши оторвало погон, её плечо было повреждено, и оттуда торчала овчина, но крови я не заметил. На груди почти напротив сердца было отверстие от пули, но Аленин на него не обращал внимание. А вообще ему повезло. У его фуражки первым выстрелом по нему была прострелена тулья. Чуть ниже и он был бы трупом.
- Чуть-чуть не считается, Саша. А этот, как ты сказал зверь, очень опасен. Очень..., - князь задумался на несколько секунд. – Пахом точно убит?!
- Да, Владимир Александрович. Получил пулю в лоб. Мертвее не бывает.
- Жаль… Жаль Пахомку. Он для меня почти как сын был. С рождения в моём доме, - князь вновь замолчал, потом, будто очнувшись, спросил.  - О чём ты разговаривал с Алениным?
- Мне пришлось подойти к нему, чтобы рассмотреть, как обстоят дела. Поздороваться, а потом и представиться. Он же попросил меня доехать до Зимнего дворца, вызвать генерала Ширинкина и рассказать ему о случившемся.
- Что-то ещё просил?
- Да просил, передать его превосходительству, чтобы тот прислал Аленину четырёх мушкетёров, а ещё проследить за гасконцем. Мне этот, как он сказал шифр, показался забавным, - штабс-капитан улыбнулся.
Князь вновь задумался, теребя пальцами правую бакенбарду.
- Боюсь, что «гасконец» - это ты Сашенька, - наконец произнёс он.
- Мне не надо было к Вам приходить? Я Вас подвёл? – обеспокоенно воскликнул Дрентельн.
- Успокойся Саша. Все и так знают, что ты, практически, мой воспитанник, после смерти твоего отца. Так что ничего удивительного в том, что ты решил новостью о произошедших событиях на Невском проспекте в первую очередь поделиться со мной – нет. Ещё один домысел про меня в копилку Николая…
- Владимир Александрович, а зачем было убивать этого Аленина?
- Понимаешь Саша, если Пахом был моим сторожевым псом, то Аленин у Николая прирученный волк, который к тому же начал воспитывать для императора  преданных волчат. Этот Аленин  уже несколько раз срывал мои планы. А со своими волчатами он может стать преградой для достижения моей главной цели. Ты знаешь какой. Да и в Англии он кое-кого не устраивает, также как и его хозяин.
- И что теперь будет? – немного взволнованным голосом поинтересовался  Дрентельн.
- Не знаю, Саша, не знаю… Если хозяина ещё можно просчитать. Правда, в последнее время он сильно изменился. То его зверя, если он решит действовать самостоятельно, просчитать невозможно…
***

Отредактировано Курсант (21-02-2021 10:53:02)