Жанр: фэнтези.
Аннотация: одна случайная встреча.

Кляксы.

Стены и потолок в больничной палате выкрашены в белый, скупой на краски и оттенки цвет. Под стать казённая еда - минимум необходимых витаминов. Кислая, противная капуста и сладкий, не вкусный компот. Операции на потоке, строго по графику, любая задержка и… сестра, объявите время смерти, нам следующего резать. Даже закат солнца - и тот был стандартен, строго в шесть часов, сорок две минуты.
Вот две соседние палаты на четырёх человек. В первой лежат шестеро, во второй - лишь один пациент. Девчушка шестнадцати лет, невысокая, чуть полноватая, жилистая. Обнимает подушку, истошно всхлипывая. Её автобус идёт последнюю остановку. Впереди - конечная. Как там? Сестра…
Всхлипнув в последний раз, девушка подошла к рукомойнику, умыла лицо и, глядя на себя в зеркало, твёрдо сказала:
– Ну, я хотя бы попыталась.
Раздался стук в дверь, уведомляя о посетителе.
Пожав плечами, единственная обитательница отправилась открывать.
На пороге стоял парень того же возраста, но с чуть более расслабленным видом.
– Я слышал, ты тоже готовишься к усечению?
Девушка облизнула враз пересохшие губы.
– Тоже… ты - тоже?
Парень виновато развёл руками.
– Как видишь! – И, видя, что она не отвечает, добавил: – Может, попьём чаю вместе?
Словно в забытье, девушка отодвинулась, пропуская незваного гостя.
Парень кинулся хозяйничать; щёлкнул электрочайник, достал из тумбочки грубого помола кофе, там ещё оставалось полбанки и, порыскав в чужой сумке, вытащил запасную кружку.
– А ты запасливая! – Он уже раскидывал кофе по кружкам.
– П… п… придурок, ты хоть понимаешь, что мне завтра отрежут полдуши!
Электрический чайник стремительно нагревался.
– Ну и что, мне тоже!
Она схватила его за воротник больничной пижамы.
– Идиот, что значит - тоже?! О каких «тоже» ты говоришь! Я потратила десять, ты понимаешь, десять лет на создание себя! И сейчас всё это отрежут, как волосы, и выкинут в помойку! Я никогда, никогда уже не смогу стать и близко похожей на себя нынешнюю!
Гость прекратил улыбаться.
– Ну, я потратил восемь лет из своих семнадцати. Но усечение есть усечение, это всё равно, что отрубить поражённую гангреной руку, спасая жизнь.
Чайник засвистел. Парень прервался, чтобы выключить прибор и вновь посмотрел на незнакомую собеседницу.
– Да, нам больно. Но мы должны, понимаешь? У тебя операция в десять, у меня в час. Это только говорит, что процедура отработана…
– Заткнись! – Девушка влепила ему пощёчину. – Ты! – вторая пощёчина. – Ничего! – третья. – Не понимаешь!
Она замахнулась для четвёртой, но тут парень схватил её крохотные ладошки в свои крепкие ладони.
– Хныкай, сколько влезет, только это наша судьба. – Он чуть сжал руки, не сильно, но девушка скривилась. – Мы допустили ошибку. Мы должны за это ответить.
Отпустив её, гость принялся разливать кипяток по чашкам.
Сахара в палате не оказалось.
– Пей. – Он чуть ли не силой вложил кружку в её руки. – О, кстати, а что конкретно у тебя за форма?
Девушка молчала.
– Я сказал - пей! – Парень угрожающе поднял свою кружку над её головой и немного наклонил. – Ну!
Крохотный глоток.
Обжигающе-бодрящий кофе сделал своё черное дело.
– У меня… пара мечей.
– Вот как? – Парень глотнул свой напиток. – И что они могут?
Девушка раскрыла глаза, и крупные бусины слёз покатились по бледному лицу.
– А сейчас какая разница, их всё равно завтра отрежут!
Парень провёл тыльной стороной ладони по её щеке.
– Мне тоже завтра отрежут. Не стоит принимать так близко к сердцу.
Новый глоток.
– Да - больно. Да - тяжело. Но нам по семнадцать лет, мы сможем потратить ещё лет десять на создание новой духовной конструкции, и всё будет хорошо.
– Семнадцать! – Она дёрнулась, кофе плеснулся и обжёг руку. Но девушка даже не заметила боли. – Нам семнадцать, это значит, что новая конструкция появится к двадцати семи! А первые три года… Ну, ладно! Я была лялечкой и могла лежать дома в кроватке с температуркой, но сейчас это неприемлемо!
Парень чуть склонил голову набок:
– Ты слишком эмоциональна.
– А реабилитация! Это ещё полгода! Мы теряем! Теряем!
– Кофе пей.
В два залпа девушка опрокинула ещё горячую кружку.
– Доволен?! Теперь ты доволен?!
Взяв у неё кружки, парень принялся заваривать по-новой.
– Так что там с твоими мечами?
На небе высыпали первые звёзды, Матушка-Ночь властно входила в свои права, суля смерть и перерождение всему живому.
– Нас обоих завтра ждёт усечение. Наши души – просто две кляксы…
– Ближе к мечам.
– Мечи… ну, они… Десять секунд. – Она присела на край кровати. – Я могу создавать свои мечи лишь на десять секунд. Потом - зарядка аккумуляторов двадцать три часа пятьдесят шесть минут.
Девушка закрыла глаза и медленно, словно позвонки её шеи проржавели, склонила голову.
– Вот и всё.
Охнув, парень медленно осел на пол перед ней.
– Но… тогда зачем… ты будешь тренироваться, и станешь сильнее! И…
– Что «и»? Смогу держать мечи одиннадцать секунд?
Парень пожал плечами.
– Ну, тебе не обязательно держать два меча, попробуй создать только один…
Девушка поджала губы, ухватив ладошками края одеяла.
– А может, создать половинку меча, или две трети?
Парень почесал голову.
– Ну, это глупо…
– Глупо - требовать от меня изменить количество мечей! Два года назад я тренировалась с одним, но он стал настолько сильным, что обжигал мне руку как этот кофе! – говоря, девушка сама не заметила, как принялась брызгать слюной. – И всё, что я смогла сделать, это разбить один меч на два!
Парень поднялся.
– Ну, так найди себе батарейку!
Отведя взгляд, девушка прошептала:
– Ты даже не представляешь, что я сейчас чувствую…
Он вцепился в её хрупкие плечи:
– А я что, полено? Я ничего не чувствую?
Шмыгнув носом, девушка выдохнула:
– Усечение. Меня ждёт усечение. Я просто убью в себе эту способность, и буду создавать новую. Нормальную. Полезную.
Её собеседник распрямился.
– Я тоже.
Девушка вздрогнула.
– Что «я тоже»?
– Я тоже завтра пройду операцию по усечению внешней духовной конструкции.
Икнув, его собеседница распахнула глаза, словно приглашая гостя в зазеркалье своей души.
– А тебе-то это зачем?
– У меня нет оружия. С самого детства я мечтал быть сильным. Самым сильным. И тратил всё своё время на повышение духовной силы. Мне говорили, что это неправильно, что я должен научиться создавать хоть какое-то духовное оружие… а я отмахивался. Всё думал «Потом» и «Это успеется». И вот мне семнадцать, никакого духовного оружия нет вообще, зато сил…
Парень вдруг замолк.
Молчала и девушка.
На небе всё выше поднималась Королева Луна, стремясь к своему трону и суля этому миру великое преображение.
– А ведь… – Сказали они хором.
– Ты мог бы…
– Могла бы…
Девушка достала из тумбочки коробку с фломастерами, вытащила красный, и подошла к стене.
– Предположим, это моё духовное ядро. – На белоснежном поле родился красный кругляшок. – Оставляя пока за скобками вопросы стабильности канала перетока твоей духовной силы к моему оружию, рассмотрим сам процесс сгорания…
Парень схватил синий фломастер.
– А потом обязательно распараллелим зажигание, чтобы я мог брать один из мечей без твоего согласия.
Ярко горела люстра под потолком, на улице уже светлел восточный край неба.
Держа в руках пустую кружку, девушка выводила на стене иероглифы.
– Таким образом, детерминанта распределения гетерогенных структур…
Вся стена была испещрена красными и синими письменами.
– …Что позволит выйти в ноль целых, одну сотую секунды. Что-то много нолей, налей ещё кофе.
Парень выдал краткий смешок.
– Кофе кончился.
– Как это кончился, там полбанки было?!
– Ну… мы всё выпили…
Девушка вытаращила глаза.
– Что значит выпили, сколько сейчас времени?!
– 6:42.
Помахав фломастером перед собой, словно отгоняя дым, девушка вскрикнула:
– Нет! Сейчас не может быть семь часов вечера, сейчас явно больше!
– Ну… семь утра тебя устроит?
Сглотнув, девушка поставила кружку на подоконник.
– Это… того… слишком.
– Зато мы выяснили, что у нас одна сотая секунды на формирование устойчивого контакта, пока не начнётся отторжение моих духовных частиц. Теперь дело за малым: произвести все необходимые замеры, и сделать расчёты. Для этого нам понадобятся вычислительные мощности и лаборатория… – он вымучил из себя улыбку. – Выкрутимся!
Девушка потёрла мешки под глазами.
– У тебя в школе по теории магических систем только пятёрки были…
– Не поверишь, тройка!
Девушка кинула один беглый взгляд на стену, покрытую паутиной формул.
– Это у тебя-то?
– У меня! Я поругался с сэнсеем, назвал её кёте. При всём классе. Вот она меня и гоняла по всем темам. А уж сколько пришлось выучить за пределами курса… – Он протяжно вздохнул. – Ну, я рад, что это пригодилось. А ты хорошо в тригонометрии.
Собеседница чуть улыбнулась.
– Я просто люблю рисовать… но не люблю, когда чернила оставляют уродливые кляксы.
Парень фыркнул.
– Кляксы, говоришь… а ведь если вдуматься - мы и есть две уродливые кляксы. Но знаешь, если чуть-чуть подрисовать, то получится очень даже миленько. – Он кинул фломастеры в коробку, и протянул девушке руку. – Может, всё-таки познакомимся?
Кисло улыбнувшись, незнакомка кивнула.
– Кагоне Исикава.
– Тори Ёшина.
Обменявшись рукопожатием, они упали на кровать и захрапели в унисон.
Вскоре заявился доктор Икотого, глянул на спящую парочку, и отправился готовиться к другим операциям.

Конец.