Блестящая латунная трубка,  свинченная с артиллерийской буссоли фирмы «Беллау и сынъ», считалась главным Сёмкиным сокровищем. Сама буссоль была давно и безнадёжно сломана, визирная трубка увеличение давала так себе, слабенькое – но за неимением других средств наблюдения, ребята рассматривали пылящий вдали шагоход через её мутные стёклышки.
- Может, поближе подберёмся?  - предложил Сёмка, оторвавшись от трубки. - Во-он к тому разваленному сарайчику. Оттуда хорошо будет видно! 
Витька прищурился, прикидывая, потом решительно помотал головой.
- Заметят. На плацу полно верховых драгун – поймают и вытолкают взашей. И уж в другой раз уж на пушечный выстрел не подпустят.
Последнее замечание было немаловажным – сюда, на самый край учебного плац-полигона ребята пробрались, уговорив знакомых солдат, стоящих в оцеплении. Витьку в гарнизоне знали – как же, сын ротмистра Забалуйко, начальника ремонтных мастерских, лучшего в полку водителя шагающих боевых машин  и прочего механического транспорта.
- Знать-то знали – но, стоит ему попасться на плац-полигоне, так, мало того, что уши надерут, так ещё и сдадут на расправу отцу. А уж тот не помилует – форменный офицерский ремень широкий, жёсткий, задницу исхлещет так, что неделю потом на животе спать придётся. Знаем, проходили уже…
И, что гораздо хуже, долго ещё не подпустят ни к плац-полигону, ни к ремонтным мастерским, ни к ангарам, где стоят шагоходы – словом, туда, где Витьку и его закадычного приятеля, Сёмку Куроедова, старшего сына артиллерийского есаула Ново-Онежского казачьего Войска, раньше пускали без возражений. А ведь именно на этом основан их стратегический замысел!
Ребята по очереди, передавая визирную трубку друг другу, полюбовались маневрирующим вдали шагоходом.
- Ловко насобачилась… - завистливо заметил Витька. – И это всего за три занятия!
- да брось… недоверчиво протянул Сёмка. – Быть такого не может, чтобы девка так лихо водила шагоход! Небось, твой батька за рычагами…
- Не… - Витька помотал головой. – Я его манеру знаю, не ошибусь. Ленка управляет, дочка профессорская. Интересно, зачем это ей?
Тоже в ископе…искпедицию собралась. – со знанием дела отозвался приятель. – Люди говорят – она со своим папашей-профессором ажно в самые инрийские моря летала, на дальний Юг, к экватору. Там их дирижабль разбился, а сами они  обосновались на Летучий остров. А потом, когда инри их отыскали -  сбили то ли три, то ли четыре «облачника». А ещё один захватили и на нём вернулись назад!
- Брешут. – ответил Витька. - Быть того не может.
- Может и брешут. А только в ископедицию её точно берут. Иначе – зачем твоему бате её учить?
Крыть было нечем. Витька насупился и после недолгой паузы заговорил о том, что сейчас занимало их обоих.
- Я вот о чём подумал. Батя мой говорил, что его пригласили отправиться с ними. И рассказали, что скоро в Новую Онегу прибудет грузовой дирижабль – за шагоходами и другим имуществом экспедиции. Ну и за людьми, конечно. Здесь всё это на него погрузят и отправятся прямиком в Загорье. Казачьих лошадей – и тех возьмут на борт!
- Здорово!  - восхитился Сёмка. – Вот бы и нам туда попасть…
- Так а я о чём? Подготовка продлится не меньше трёх дней, и батя наверняка будет всё время там. Что, если я попрошусь с ним, помогать на погрузке?
- А позволит? – усомнился приятель.
- Почему не позволит? В полковые мастерские он меня всегда берёт, и на полигон тоже. Это я сегодня не стал проситься с ним, чтобы не заподозрил чего раньше времени. А так – тоже взял бы…
- Ну, хорошо, тебя-то он возьмёт. А со мной что?
- Пока будет идти погрузка, я подыщу в корпусе дирижабля местечко поукромнее, высмотрю, что к чему, натаскаю всякого – пожрать там, бурдюки с водой… А в день отлёта мы оба проберёмся на борт и спрячемся.
Сёмка задумался. План был хорош, но мальчика всё равно не оставляли сомнения. Недаром, из двух друзей от всегда считался самым рассудительным: Витька предлагал отчаянный план, а Сёмка немедленно принимался выискивать, почему из затеи ничего не выйдет. И порой оказывался прав – хотя это нередко выяснялось уже после очередного катастрофического провала.
Вот и сейчас….
- А найдут? Тогда уж поротыми задницами не отделаемся…
- Да с чего найдут-то? – возмутился Витька. -  Мы ж только перед самым отлётом туда залезем! Пока дома хватятся, дирижабль уже будет за Восточным Хребтом.  Да и огромный он, даже если специально будут искать – и то не сыщут. Забьёмся куда-нибудь повыше, между газовыми мешками, куда редко кто забирается – и пересидим.
- А дальше?
- А дальше – видно будет. Главное, воду запасти и провизию. А ещё одеяла тёплые нужны – отец рассказывал на высоте холодрыга, помёрзнем…
- Я знаю, где их добыть! – оживился Сёмка.  - У нас в амбаре, в дальнем углу, верблюжьи кошмы кучей навалены и конские попоны, да пара старых шинелей на стене висит, на гвоздиках. Кожаные бурдюки тоже есть, хорошие, вместительные. Отец туда не заглядывает – зачем? Если взять, что нам нужно, никто и не заметит.
- То, что нужно! Ты тогда займись припасами, а я поищу место на дирижабле. 
Витька похлопал друга по плечу. Тот в ответ неуверенно улыбнулся.
- Не дрейфь ты так,  прорвёмся! Где наша не пропадала?
Сёмка насупился. Ему было неприятно, что его заподозрили… нет, не в трусости, конечно, но в некоторой нерешительности.
- Да я чё, я ничё.  Давай так: как эти закончат, - -он ткнул пальцем в маневрирующий вдали шагоход, - отыщи своего батьку, расспроси, что там, да как. А я подожду профессорскую колымагу у выезда с полигона, да и пристроюсь следом. Надо глянуть, куда ещё они поедут?

Отредактировано Ромей (02-05-2021 21:07:00)

Рекомендованный «ссыльнопоселенцем» магазин на поверку оказался филиалом известного столичного торгового дома, специализирующегося не только на продаже огнестрельного и холодного оружия любых видов, но и на товарах для охотников, путешественников и военных. «Если вы не знаете, что может вам пригодиться в странствиях и приключениях – заходите к нам. У нас это есть».   – надпись в затейливой фигурной рамке, то и дело мелькающая на последних страницах газет, выделенных для рекламных объявлений.
Само заведение тоже было устроено на столичный манер: высокие вращающиеся двери из бронзы и зеркального стекла, стрельчатые своды, дубовые панель на стенах. И повсюду – стеклянные шкафы, витрины, стойки с винтовками, карабинами, охотничьими ружьями. Изящные  приклады, аккуратно сработанные из ореха или драгоценного палисандра, нарезанного острой сеткой там, куда ложится рука владельца оружия.  Стволы – толстые и тонкие, гранёные, круглые; стальные или бронзовые ствольные коробки, скобы перезаряжания и рукояти затворов, оружейная  сталь – воронёная, полированная, матовая, пахнущая маслом и металлом, кожаные ремни с латунными или медными пряжками и антабками…
Ниже, в застеклённых прилавках - пистолеты, револьверы, длинные, плоские ящики с охотничьими ножами, кинжалами и Бог ещё знает какими образчиками смертоносного металла – и всё аккуратно, нарядно, с истинно немецкой аккуратностью выложено на зелёном бархате. На заднем плане, выше стендов с оружием -   чучела зверей и птиц. Головы кабанов и медведей скалили зубы на визитёров, и те  невольно останавливались, любуясь блестящими стеклянными глазами и восхищаясь искусством неведомых мастеров, что вернули зверям жизнь, отнятую с помощью таких же изящных стальных игрушек, что красуются сейчас в витринах. На столиках по углам – толстые альбомы - каталоги известнейших оружейных фирм, рядом – удобные кресла, чтобы почтенные посетители могли посидеть, полистать страницы, выбрать то, что им нужно – и тут же получить консультацию у лощёного, важного, как премьер-министр продавца.
— Господа желают приобрести оружие? Пистолет, револьвер? Или, может быть, охотничье ружье?
Профессор покосился на спутника, уже делавшего покупки в этом магазине, но Коростылёв никак не отреагировал – то ли счёл свою миссию выполненной, то ли недостаточно разбирался в оружии, чтобы давать советы. Продавец же, заметив неуверенность посетителей, взял инициативу в свои руки:
— У нас только новейшие образцы! Вот, изволите видеть:  винтовка для охоты на крупную дичь. Затвор новейшей конструкции откидывается вверх и влево, после чего надо вложить патрон, закрыть затвор, дослать патрон в казённик и запереть затвор поворотом особого рычага. 
Рассказывая, он демонстрировал эти движения – масляно клацал частями винтовки, вкладывал медный патрон, поворачивал рычаг, запирая, как перед выстрелом, канал ствола. Вскидывал приклад у плечу, щёлкал спуском – и снова откидывал затвор,  демонстрируя, как легко извлекается стреляная гильза. После чего – передал винтовку профессору, а сам отошёл к шкафу с оружием и принялся возиться, железно чем-то погромыхивая.
- Барышня, а барышня!
Елена повернула голову – рядом с ней обнаружился мальчишка лет двенадцати. Прилично, не бедно одетый, но весь в пыли и взъерошенный и  запыхавшийся, будто только что бежал, со всех ног. Когда сорванец проник в магазин, она не заметила.
- Барышня, а барышня! – продолжал тем временем мальчишка. Не слушайте его, врёт! Вот вам истинный крест – врёт!
Креститься, однако не стал – руки были заняты громоздкими «прыгунцами» - популярное, как припомнила Елена, развлечение среди его столичных ровесников.
- Дрянь эта винтовка с качающимся затвором, вот ей-ей, дрянь! Стоит кучу денег, а проку шиш, только намучаетесь! И бой совсем негодящий!
Девушка покосилась на продавца – тот всё ещё стоял возле оружейной пирамиды и не слышал, как поносят товар. Зато услышал Коростылёв.
-Тебе-то откуда знать? – осведомился у мальчика Коростылёв. Говорил он пренебрежительно, и Елену это почему-то задело.
Но мальчик и сам не собирался давать «ссыльному» спуску.
- А оттуда, что батя мой артиллерийский есаул! Я все системы винтовок знаю, и армейские, и охотничьи, и для прицельной стрельбы! Этот шаромыжник – он указал на приказчика, всё ещё перебирающего ружья, - старается вам ружьецо подороже всучить, думает, что вы и кавалер ваш совсем дурные…
При слове «кавалер»  Коростылёв дёрнулся и попытался что-то сказать. Елена жестом заставила его умолкнуть. Профессор тоже услышал – он положил охаянную винтовку на прилавок и наблюдал за разворачивающейся сценой, судя по выражению лица, получая от этого немалое удовольствие.
- Вы ошибаетесь, мальчик, этот господин мне никакой не кавалер.  – сухо ответила Елена – и заметила как скривился при этих её словах Коростылёв.  - Впрочем, это сейчас неважно. Ежели вы так разбираетесь в оружии – что бы порекомендовали приобрести? Мы с папенькой – она указала на профессора,  - отправляемся в путешествие по Загорью, и хотим вооружиться поосновательнее…
Малолетний консультант не подвёл. Продавец, учуяв в мальчике опасного конкурента, попытался выставить  его прочь, но профессор ему этого не позволил – чем вызвал благодарную улыбку Елены и скептическую – Коростылёва. В течение примерно часа они перебрали не меньше полусотни образцов различного оружия, и в итоге приобрели для Елены лёгкий карабин с продольно-скользящим затвором и медным телескопом поверх ствола, и дополнительно к нему - изящную дамскую двустволку для охоты на мелкую дичь. Сам же профессор остановился на двуствольном штуцере солидного калибра под особо мощный патрон – мальчишка заявил, что его пуля свалит с ног не то что кабана или медведя, но и бегущего буйвола, какие во множестве обитают в южных степях  Загорья. Продавец это подтвердил и даже продемонстрировал сами патроны – в длинных латунных гильзах, с пулями в мельхиоровой оболочке, они оказались чуть ли не вдвое крупнее обычных, винтовочных.
Елена оставила профессора расплачиваться за покупки, вышла из магазина и огляделась. Мальчишка никуда не делся – он с независимым видом стоял возле стеклянных дверей, зажав под мышкой свои «прыгунцы».
- Ещё раз, спасибо, молодой человек. Кстати, вы так и не сказали – как вас зовут?
Она никак не могла решить, удобно ли предложить добровольному помощнику  несколько марок, или следует отблагодарить каким-нибудь другим способом.
- Сёмкой кличут. – мальчишка ухмыльнулся. – Фамилие – Куроедов, спросите кого угодно, батю моего тут все знают…
Он замялся.
- Скажите, барышня, а верно, что вы с батей вашим собрались на дирижабле  в ископеди… искпеди… в Загорье?
- В Экспедицию. – с улыбкой поправил его профессор. Он вышел из дверей магазина – за ним следовал Коростылёв и помощник продавца, оба нагруженные  свёртками и футлярами с покупками. – Но ты-то откуда об этом знаешь?
- Так весь город только о том и судачит! – удивился сорванец. – Рассказывают, будто бы вы, отправляетесь искать нелюдей, которые охотника из Загорищенской жизни чуть не лишили – об этом ещё в газетах писали… Я, барышня,  вот о чём хотел попросить: – когда ваш дирижабль  прилетит,  можно мне на него поближе глянуть Интересно – страсть!
- Что ж, почему бы и нет? – Профессор извлёк из внутреннего кармана сюртука блокнот, черкнул несколько слов, вырвал листок и протянул мальчику.  - Передашь дежурному офицеру, тебя пропустят и проведут на борт. Только без шалостей, договорились?
- Вот и хорошо! – обрадовалась Елена, сообразившая, как она сможет отблагодарить помощника. А я всё-всё там покажу!
- Ну, смотрите, господа хорошие, только не обманите. – мальчишка хитро сощурился.
- Не обманем! – успокоила его Елена. – Погрузка будет продолжаться три дня – так вы, Семён, приходите на третий, перед самым отлётом. Договорились? Я буду ждать.

Сёмка проводил пыхтящий экипаж взглядом и сел на край тротуара. Ноги едва держали – две версты скакать по сельской дороге, стараясь не отстать от дампфвагена – это вам не шутка! Зато теперь он, как и Витька, имеет совершенно законный повод пробраться на борт воздушного корабля.

вот парнишка и объясняет - неудобно, мол...