II
Теллус
На высоте трёх миль
где-то  над Южным Океаном
- Напоминаю задачу: стартуете, набираете скорость, трижды облетаете вокруг нашего Острова.
В голосе Фламберга звучало раздражение – магистру явно не нравилось то, чем занимался в передней кабине Фельтке. А механику не было дела до недовольства начальства – он звякал железом, пристраивая на открытую турель пулемёт Льюиса. Аргументы насчёт малой вероятности встречи с неприятелем он отмёл как несостоятельные. Бережёного бог бережёт, камрады - так, кажется, говорят русские?
- Итак, делаете три круга. Один на уровне поверхности и ещё два – ниже, чтобы осмотреть снаружи газовые мешки. Особое внимание – на большие, хорошо заметные со стороны устья тоннелей, их прошу отметить на кроках, потом обследуем. Как закончите – поворот… - Фламберг пошарил по горизонту в поисках соседнего Летучего острова, сверился с наручным компасом на широком кожаном браслете, - …как закончите, поворачиваете на северо-восток и на высоте плюс триста футов идёте к цели…
«Плюс триста футов» - это был термин из лексикона пилотов палубных флапперов – у них в обычае было отмеривать высоту не от поверхности, а от уровня, на котором находится в данный момент корабль-носитель.
…итак, идёте к цели на высоте плюс триста футов…. Фламберг снова покосился на механика, копошащегося в «Гидре», - облетаете островок по кругу, рассматривая поверхность. Если не заметите опасности – садитесь, обследуете, так сказать, ножками. Часа, думаю, хватит. Посматривайте на нас – сигнал к экстренному возвращению красная ракета. Всё ясно?
Пилот и Нойманн синхронно кивнули. И зачем, спрашивается, повторять? Дело-то пустяковое – смотаться на флаппере на несколько миль, не выходя из зоны видимости наблюдателей да осмотреть заведомо пустой клочок суши, плывущий под облаками в завихрениях околоэкваториальных воздушных течений. Что тут. Скажите на милость, может случиться неожиданного? Разве что, найдут ещё один потерпевший крушение цеппелин родом со Старой Земли…
- Личное оружие при себе? – осведомился выбравшийся наконец из «Гидры» Фельтке. – Проверьте, герр Нойманн, душевно вас прошу…
Штурман поморщился. Формально он был старше по званию, но командир цеппелина, покидая островок, оставил за старшего в команде воздухоплавателей именно старшего механика. Так что пришлось открывать кобуру и демонстрировать тому длинный «морской» парабеллум. Стоящий рядом пилот повторил его жест, вытащив из-за пазухи большой револьвер.
- Зер гут! – одобрительно кивнул Фельтке. – «Льюис» я приладил – хорошо стоит, крепко, и турель легко вращается. В сумках с левой стороны борта – четыре запасных диска. Как сядете – вы (кивок в сторону пилота) выбираетесь из флаппера, имея оружие наготове. А  штурман прикрывает вас с пулемётом – и так, пока не осмотрите место посадки. Всё ясно.
Ещё один сдвоенный кивок. Фламберг отвернулся, с независимым видом заложил руки за спину и осматривает горизонт. Спорить со старшим механиком ему не с руки, тем более, что тот говорит дело – но то, как демонстративно Фельтке делает вид, что не замечает его присутствия, несказанно раздражает магистра несказанно. Как будто не он старший начальник на их «разведывательной станции»!
… ракетница с ракетами -  во второй сумке, по левому борту. Как сядете – серию из двух белых ракет. Когда осмотритесь – две зелёные, если всё будет в порядке, разумеется. И ещё две белых дадите перед взлётом. Чтобы мы, значит, не волновались. Посматривайте на нас – сигнал к экстренному возвращению красная ракета. Всё ясно, камрады?
Кивки. Остальные воздухоплаватели, включая Ремера и выглядывающую из-за его широченной спины Чо, почтительно наблюдали за происходящим с положенного расстояния. Маленькую японку решено было не брать в пробный вылет, хотя она и упрашивала.  - Потом, если надо будет, обследовать островок – полетишь, заявил Фельтке. – А пока лучше дома посиди, никуда он от тебя не денется…
Старший механик откашлялся, повернулся к магистру и вытянулся почти по стойке смирно. Фламберг, конечно штатский, штафирка, но и дисциплины, орднунга, никто не отменял. Сказано – начальник, значит, изволь соблюдать субординацию.
– Герр Фламберг, всё готово к вылету. Экипаж проинструктирован и может занимать свои места в аппарате.  Изволите отдать команду, или подождём всё-таки до завтра?
С подготовкой они несколько затянули, и восточная кромка неба начала уже темнеть. Фельтке не нравилась идея устраивать испытательный полёт на ночь глядя, но магистр был неумолим.
Что ж, рассудил механик, Фламбергу, конечно, виднее. Как говорил один из его приятелей ещё на Старой Земле (фу ты, уже и словечки начал употреблять местные!) – «наше дело телячье, обгадился и стой». Сказано лететь вечером – значит, полетят. Приказ есть приказ, пусть даже и отданный таким вот странным начальством…

Отредактировано Ромей (24-05-2021 14:00:17)

Клин-лидер отозвался от «ока», закреплённого на поручне командной гондолы «Хрустального жала». Лицо его – длинное, узкое даже по меркам инри, нервно подёргивалось.
- Четыре «виверны»!  - прошипел он. – Четыре, меньше, за какие-то  мгновения!  Они даже боевого захода не успели сделать!
Пилот четвёртой, последней Л'Тисс равнодушно пожала плечами. Действительно, инсекты не сумели добиться сколько-нибудь заметных успехов. «Виверна» ведущего была разорвана на куски скрестившимися на ней трассами тяжёлых пулемётов. Две другие порскнули в стороны, но это им не помогло – очередь «Виккерса» прошлась по седокам одного инсекта, и он словно споткнулся  и, плавно кружась вокруг своей оси, пошёл к воде. Второй почти вырвался из смертельной сети, которую плели пулемётчики, сделал переворот, бочкой ушёл вниз – и, не справившись с управлением, врезался в островок ниже уровня почвы. Л'Тисс, припавшая ко второму «оку», ясно видела, как из застрявшего в газовых гроздях инсекта вывалились две крошечные фигурки пилотов. Один так и не сумел воспользоваться своим «крылом» и канул в волнах. Второму повезло больше – треугольник паруса распустился, унося пилота прочь от опасного острова. Но далеко он не улетел – белёсые трассы нащупали цель, крыло смялось неопрятным комком, и  несчастный вслед за напарником, полетел вниз, навстречу неминуемой смерти.
Четвёртая «Виверны» даже не пыталась уклоняться. Инсект пронёсся над островком, едва не зацепив заросшие ползучей зеленью обломки цеппелина, и уже вдогонку был расстрелян спаркой «Мадсенов», прикрывающей обратную сторону островка.  Да, клин-лидер прав – на уничтожение всего звена им понадобилось времени не  больше, чем было отмеряно двумя десятками ударов сердца. Л'Тисс не особенно удивилась такой молниеносной расправе – из рассказов её  пленника, английского пилота, она неплохо представляла себе возможности оружия пришельцев их чужого мира.
Что ж, «Хрустальное жало» разом лишилось половины своих боевых инсектов. Теперь на его палубе осталось лишь шесть «виверн» - это без учёта двух её «стрекоз».  А значит, надо менять тактику, и клин-лидер это понимает, конечно  – вон как посинела от ярости его мертвенно-бледная, как у любого инри, физиономия…

Воздух над пулемётным стволом дрожал от жара. Фельтке плюнул на палец и осторожно тронул металл – раздалось пронзительное шипение, и механик отдёрнул руку. Беда – у «Шпандау», сконструированного для вооружения аэропланов и цеппелинов, нет ни водяного охлаждения, ни возможности  быстрой смены стволов. Да и самих запасных стволов не имелось на борту L-29. Воздушный бой - это не наземные сражения; он интенсивен, но скоротечен, и в воздухе никто не выпускает в режиме непрерывного огня по три-четыре сцепленных ленты подряд, как это нередко случалось в окопах Вердена и Галиполи. Ладно, как-нибудь обойдутся…
В отличие от тех, кто наблюдал за разгромом ударного звена инсектов с мостика «Хрустального жала», воздухоплавателя совершенно не удивила столь молниеносная гибель «виверн». А вы чего хотели? Пилоты-инри привыкли уклоняться от огня митральез, у которых парадная скорострельность хорошо, если сотня выстрелов в минуту – с учётом перезарядки, разумеется. Попадать по движущейся воздушной цели здешние стрелки способны, в лучшем случае, с трёх сотен футов, инсекты редко развивают более восьмидесяти узлов, а уж о том, чтобы быстро переносить огонь неповоротливых револьверных орудий, приводимых в действие туго вращающейся рукояткой, вообще речи не шло.  Те же, кто стоят за рукоятями «Шпандау», «Виккерсов» и «Мадсенов» привыкли отражать атаки юрких, стремительных «Сопвичей» и «Спадов», до которых местным летательным аппаратам, даже при их феноменальной маневренности, ой, как далеко в воздушном бою. Пилоты же «Виверн» не имели ни малейшего представления о реальной эффективности «машингеверов» - вот и подставились самым глупейшим образом. Но больше это не повторится – даже инри со всем их высокомерие и презрением к «человекам» способны выучить такой урок.
Фельтке откинул крышку затворной коробки и взялся за промасленную тряпку. Пока противник, ошеломлённый понесёнными потерями, размышляет, что делать дальше, надо привести оружие в порядок. Простая логика подсказывала, что в самое ближайшее время следует ждать нового налёта, а то и попытки высадить десант. Конечно, пять пулемётов – грозная сила, но ведь остроухие нелюди не отступятся, сколько бы их тут не перебили. «Облачники» уцелеют в любом случае – и запросят помощи. Рано или поздно гарнизон летучей крепости сожжёт последние патроны, и тогда их просто задавят числом. С десятком карабинов и «люгеров» против сотни-другой инрийских абордажников (больше на этом «поле боя» попросту не поместится) много не навоюешь. Так что остаётся одно – заставить остроухих нелюдей платить цену повыше… и надеяться на удачу. До сих пор она их не подводила.

Отредактировано Ромей (25-05-2021 01:08:05)

III
Теллус
Летучий остров,
где-то  над Южным Океаном.
Р̀Корр оттолкнулся от края люка. Катушка с проволочной лозой, закреплённая на поясе взвыла, и он вслед за передовой тройкой понёсся вниз, к кудрявому зелёному ковру Летучего островка. Он знал, что за его спиной дисциплинированно прыгают в трёхсотфутовую пропасть остальные бойцы штурмовой группы – два десятка абордажников-инри, с головы до ног обвешанные ручными метателями «живой ртути», ручными бомбами с огнестуднем и прочими смертоносными штучками.
Сам Р̀Корр презирал подобное оружие. Рукопашный бой, глаза в глаза, когда через рукоять вошедшего в плоть клинка чувствуешь последний трепет, последний судорожный вздох внезапно оборвавшейся жизни – вот то единственное, что подходит настоящему воину! Потому он и не расставался  парой причудливо изогнутых клинков из голубого инрийского обсидиана. Вот и сейчас – один зажат в правой руки, а пальцы левой – тонкие, мертвенно-бледные, с чёрно-зелёными, остро отточенными ногтями, которыми при необходимости можно проткнуть гортань -  лежат на стопоре катушки. Командир «облачника» предупреждал, что оружие засевших на островке человеков обладает исключительной точностью и скорострельностью – а значит, надо падать камнем, притормаживая стремительно раскручивающуюся лозу только у самой поверхности. Это особое искусство, и владеет им далеко не всякий – большинство абордажников инстинктивно  снижают скорость падения задолго до встречи с поверхностью, и…
В уши Р̀Корра ударил дробный грохот, не похожий на звуки, издаваемые обычными митральезами человеков. Возле головы с визгом пронеслись дымные трассы – и одного за другим срезали двоих инри, который он уже успел обогнать в своём падении. Поверхность островка стремительно неслась на него, но пальцы в самый последний момент зажали тормоз – резкий рывок, удар в пятки, перекат, избавиться от катушки… очередь срезает ветки куста в полутора футах от Р̀Корра, и он рыбкой ныряет за небольшой бугорок – и в самый последний момент успевает откатиться в сторону, чтобы не попасть под падающие сверху тела, истерханный пулями человеков. Лёжа на спине, Р̀Корр видит, как пикируют снизу новые абордажники, как рвут их очереди страшной скорострельной митральезы, как ещё две очереди скрещиваются на атакующей «виверне». Подстреленный инсект рыскает в сторону, резко меняя направление полёта, и Р̀Корр видит, как отлетает от него распяленная фигурка наездника. А неуправляемая «виверна» продолжает полёт  прямо в тонкие ниточки, по которым неслись к поверхности островка бойцы. Проволочные лозы оборвались, словно паутинки, не выдержав удара, и фигурки кувыркаясь, продолжают свой полёт – мимо островка, в пропасть, к гребням океанских волн. А митральезы всё бьют и бьют, на лету выкашивая абордажников - и хорошо, хоть кто-то из этих отчаянных смертников сумеет достигнуть поверхности живым и невредимым…
Теперь - собраться, выдернуть из-за пояса второй клинок и перекатом сократить дистанцию до плюющейся огнём митральезы. Возле неё только один стрелок – и он не видит ничего, кроме своих жертв, мелькающих в странном, похожем на проволочную паутину, прицеле.  Р̀Корр на миг замирает – от грузовой гондолы зависшего над островком «облачника» отделяется на тросах малый штурмовой арахнид и неторопливо скользит вниз. Стрелок за митральезой тоже заметил новую угрозу – он прекратил стрельбу и со скрипом разворачивает своё оружие.
Пора! В отчаянно-длинном прыжке инри перелетает через низкий, утыканный колючками куст, и голубой обсидиан вонзается сверху вниз, сразу в обе подключичные впадины. Стрелок опрокидывается на спину – в глазах боль и ужас пополам с недоумением, - и Р̀Корр, ловко действуя обоими клинками, как ножницами, отделяет его голову от тела. Грузная туша арахнида, избежавшая расстрела, плюхается на поверхность, ломая кусту и невысокие деревца. Боевая тварь избавляется от тросов и приподнимается на своих коленчатых конечностях, угрожающе поводя хоботком кислотного метателя. Р̀Корр с восторженным воплем встаёт в полный рост, размахивая окровавленной головой стрелка. Пусть знают – это он своими клинками проложил дорогу десанту, это ему полагаются почести после неизбежной теперь победы!
Тяжёлая револьверная пуля ударила абордажника точно между лопаток и бросила вперёд ничком, лицом вниз. Р̀Корру повезло - он умер сразу, и не успел испытать последний ужас, когда шипастая опора арахнида наступила ему на спину и вдавила в густой, влажный мох проклятого островка…

Отредактировано Ромей (26-05-2021 14:35:32)