Подумаю

VI
Теллус.
Над океаном,
к северу от экватора.
Л'Тисс положила «виверну» в крутой вираж. При этом полупрозрачные крылья выгнулись вверх, издаваемый ими звук изменился, став выше, пронзительнее. Наездница поморщилась – изношенные перепонки готовы лопнуть в любой момент, а заменить их нечем, склады запасных частей на облачниках истощены за время долгого рейда. Стоило бы поберечь инсект, не подвергать его лишним нагрузкам при таких  резких маневрах – но бешенство, накопившееся за последние дни, настойчиво требовало выхода. Хотя бы и в виде воздушного хулиганства.
«Виверна» пронеслась вдоль кромки островка, огибая его по большой дуге. Л'Тисс ясно видны были копошащиеся на поверхности фигурки. Человеки, те, кто унизили её, захватив в плен - и сумели избежать расплаты! Они не одеты в подобающие их положению рабские одежды, вроде тех, что носят палубные рабы «облачников» - нет, по распоряжению клин-лидера, этого мягкотелого червяка, пленникам оставили мундиры и даже запретили инри-охранникам применять жезлы из кислотной лозы. И всё это - под предлогом того, что  эти человеки якобы дали слово помогать победителям…
Остро захотелось чуть приподнять нос «виверны» и облить ненавистные фигурки струёй «живой ртути». Но – нет, нельзя: во-первых, зарядные бункеры инсекта пусты, а во-вторых, клин-лидер ни за что не простит  ей подобного самоуправства. Как будто убивать человеков при любой возможности – это не её исконное  право и обязанность!..
Вон они, рукой подать – всего сотня футов… Двое проверяют крепление тросов, ещё один обменивается сигналами с матросами повисшего над островком «облачника». Когда канаты будут надлежащим образом заведены и укреплены – совместная тяга воздушных кораблей развернёт Летучий остров, и он неспешно поползёт на север, в сторону южного побережья.  Путь предстоит неблизкий, и если инри-навигаторы не допустят какой-нибудь идиотской ошибки (а попробовали бы они ошибиться!..) - то не позже, чем через неделю их маленький караван приблизится к устью Каньона Бурь.
Что будет потом - Л'Тисс старалась не думать. Считается, что наездники боевых инсектов, напрочь лишены чувства страха, но перспектива войти на хрупких воздушных кораблях в ветровую стремнину лишала душевного равновесия даже её. Остаётся надеяться, что клин-лидер знает своё дело и достаточно умело управляется с вверенными ему воздушными судами - иначе все они, и экипажи облачников, и наездники и даже жалкие рабы-человеки, опомниться не успеют, как превратятся в кровавые кляксы на зазубренных камнях по краям Каньона…
«Виверна», подчиняясь движению ручки управления, пошла вверх и заложила очередной вираж.  Л'Тисс прислушалась – звук, издаваемый перепонками, пока не внушал особых опасений. Пожалуй, ещё восемь-десять полётных часов они продержатся, а там можно и о замене подумать. Две пары запасных перепонок давно готовы: выращены в мастерской под её личным присмотром, отсоединены от питательных баков и припрятаны подальше от загребущих рук старшего офицера, отвечающего за ремонт и обслуживание боевых инсектов…
Она положила инсект на борт – и краем глаза успела увидеть на обзорном кормовом балконе две фигурки. Рядом с ними металлически блестело какое-то сложное приспособление.
Она едва удержалась, чтобы не сплюнуть от отвращения. К'Нарр, кто же ещё! Второй - его подопечный, учёный из человеков,  с которым старик-инри проводит в последнее долгие часы. Л'Тисс понятия не имела, о чём они там беседуют. Знала только, что это позор, неприкрытый позор - и смыть его можно одним-единственным способом. Увы, пока что недоступным.
«Виверна» скользнула в проём ангара, и палубные рабы испуганно прыснули в стороны. За миг до удара о стенку Л'Тисс резко взяла ручку на себя, инсект выгнулся, едва не сложившись вдвое  - и завис на месте, наполняя помещение густым шмелиным жужжаньем. С потолка спустились клешнезахваты, зацепили «виверну» поперёк кольчатого тела. Маховые перепонки тотчас замерли, повернулись и сложились по направлению к хвосту.  Офицер-распорядитель махнул рукой – «готово!», и инсект дрогнул, поплыл по воздуху, слегка покачиваясь в псевдохитиновых когтях – и плавно опустился на ложемент.  Вокруг сразу засуетились, забегали палубные рабы, кто-то приставил к борту «виверны» лёгкую серебристую лесенку, но наездница не спешила покидать кокпит. Возбуждение, обычно охватывающее её во время полёта, медленно уходило, сменяясь глухим предчувствием чего-то недоброго. Это чувство не отпускало наездницу уже несколько дней – и она точно знала, что стало тому причиной…

Фламбергу было холодно. Нет – ОЧЕНЬ холодно. Не помогал плотно запахнутый редингот и крупной вязки шерстяной шарф, намотанный вокруг шеи – ветер всё равно проникал под одежду и царапал кожу своими ледяными когтями. А ведь они не так уж сильно отдалились от приэкваториальных широт,  где воздушным потокам полагается нести с собой  ласковое тепло.
Увы – только не на высоте, на которую буксиры-«облачники» упорно, словно муравьи дохлого навозного жука, которые уже сутки волокут несчастный Летучий остров. От их холодного дыхания на узком обсервационном балкончике, огибающем корму «облачника», укрыться совершенно негде - разве что, запросить пощады и трусливо скрыться в каюте К'Нарра – через то самое огромное круглое окно, которое он приметил во время прошлого своего визита. Оказывается, учёный-инри частенько открывает его, чтобы без помех поработать на открытом воздухе. Для чувствительной ТриЭс-аппаратуры, с которой он имеет дело,  даже тонкие стенки каюты способны создать серьёзные помехи.
Будь проклят этот самый открытый воздух…
Магистр поёжился и повыше поднял воротник. То ли ещё будет, когда связка из Летучего островка и четырёх «облачников» поднимется на три с половиной тысячи миль к северу и достигнет отрогов  Большого Барьерного Хребта! Тогда, наверное, на балкон можно будет выбираться только в длинных, до пят, тяжёлых дохах и кожаных, мехом внутрь, воздухоплавательских шлемах. Что, скажите на милость, мешало ему и сейчас взять такой? Но – не взял, предпочёл цилиндр со сдвинутыми на высокую тулью очками-гогглами с наглазниками из тёмной полированной бронзы. Будто этот пижонский аксессуар позволит хоть сколько-нибудь подчеркнуть собственную значимость в глазах остроухих нелюдей!..
Вот и страдай теперь от холода…
Фламберг покосился на К'Нарра – учёный увлечённо возился с каким-то сложным устройством на массивной треноге, собранном из сопрягающихся под разными углами бронзовых и хрустальных пластин. Нашарил под рединготом плоскую серебряную фляжку и украдкой отхлебнул обжигающе-ароматной жидкости. Жизнь сразу стала терпимее… чуть-чуть, самую малость.
Но – и на том спасибо.

- Пауль, ты готов?
Голос инри вывел Фламберга из прострации. Он суетливо огляделся и потянулся к саквояжу, заботливо пристёгнутому ремешком к ограждению мостика.
- Одну минутку, мессир…
Замочек щёлкнул, и на свет появилось необычное приспособление. Посторонний наблюдатель, случись он поблизости, наверняка затруднился бы сколько-нибудь внятно определить его назначение. На первый взгляд  оно напоминало необыкновенно сложную астролябию – со множеством лимбов-колец из тёмной отполированной, так называемой «астрономической» бронзы. Лимбы сплошь покрывали замысловатые вырезы и выгрвированные по окружности не менее замысловатые символы – в них Фламберг узнал знаки ТриЭс высшей инрийской школы, недоступные для магистров-людей…
В центре «астролябии», там, где полагалось быть оси, зияло отверстие  -  нем висел, не касаясь кромки внутреннего лимба, мерцающий клубок, состоящий из переплетенных между собой, словно текучих, тускло мерцающих  лент всех цветов радуги. Неведомый мастер изготовил их не из стекла, не из особой почти прозрачной шёлковой ткани -  ленты состояли словно из сгустившегося света чистейших спектральных оттенков.
«Астролябия» со звонким щелчком встала кронштейн по соседству с устройством, с настройкой которого возился К'Нарр. Фламберг пощёлкал лимбами, смещая то один, то другой на несколько делений. Сделал шаг назад, осмотрел результаты своих усилий  и кивнул.
- Всё в порядке, мессир! – в его голосе звучало удовлетворение. Заряд ТриЭс почти полон, если нужно, можем приступать к работе прямо сейчас.
К'Нарр погрузил длинные, сухие пальцы в недра прибора. Фламберг поспешно надвинул гогглы на глаза.
Клубок вспыхнул сразу всеми лентами, запереливался, заструился – и внезапно потух. После вспышки, он казался уже каким-то невыразительно тусклым, пепельным, враз растеряв все свои яркие краски.
Фламберг молча ждал. Результат оказался для него… обескураживающим.
- Ты, как я понимаю, находился поблизости, когда сработал Тусклый Шар? – помолчав, осведомился инри.
Магистр кивнул.
- Это устройство было с тобой – и действовала?
- Да. К счастью, я успел его запустить и понял, что происходит.
- Что ж… - К'Нарр извлёк пальцы из недр «астролябии» и сделал движение, словно стряхивая с рук невидимые капли. – Можно считать, нам повезло.
- Повезло? – Фламберг сдвинул гогглы на прежнее место. - Но ведь ничего не происходит, как я понимаю?
- Пока нет. – кивнул инри. – Однако, всё указывает на то, что твоё прибор до сих пор сохранил настройки на эманации Тусклого Шара, и это для нас чрезвычайно полезно. Когда мы приблизимся – ты поймёшь, почему.
- Приблизимся?  - магистр посмотрел на своего учителя озадаченно. –  Но… к чему?
- Терпение, друг мой, терпение. – старый инри ответил собеседнику совершенно человеческой улыбкой. – Скоро вы всё поймёте  – и, поверьте, не испытаете по этому поводу никакой радости…

- Оу, химмельдоннерветтер! Фердаммтэ шайсэ! Ду гейст мир ауф ди айер!
Внезапно выпятившаяся стенка газового мешка толкнула Фельтке в спину, и механик кубарем полетел на пирамиду патронных ящиков, уложенных на деревянном поддоне. И приложился об угол – достаточно чувствительно, чтобы огласить тесный, освещённый тусклым болотно-зелёным сиянием мета-газа мирок убежища длинной бранной тирадой.
Держись крепче! – заорал Ремер, судорожно вцепившись в верёвочную сеть, затягивающую соседний газовый пузырь. И вовремя – стена вздулась, сделав попытку отшвырнуть его на копошащегося среди рассыпавшихся ящиков Фельтке. Но сеть выручила, позволив всего лишь мотнуться из стороны в сторону и удержаться на месте, избавив зауряд-прапорщика, от очередной порции синяков и шишек. Правда, ствол заткнутого за пояс «люгера» чувствительно воткнулся ему под рёбра, выбив на несколько секунд дыхание – но тут уж ничего не поделать…
Над головой Ремера  мелькнула лёгкая фигурка – Чо. Ну конечно, девчонке, чьё детство прошло, в том числе, и в недрах таких вот летающих островков, подобные коллизии нипочём.
- Фердаммтэ шайсэ! – придушенно взвыл Фельтке. – Сколько ж можно, а? Уже час это продолжается, никак не уймутся, шайскерль …
Не час, а всего девять минут. – возразил товарищу Ремер. Он ухитрился, закрепившись в ячеях сети, бросить взгляд на наручные часы. – Потерпи ещё немного, камрад: сейчас закончат поворот, и всё успокоится…
Успокоится, как же! – недовольно пробурчал Фельтке, выбираясь из-под придавившего его ящика с продуктами. – По-моему, инри догадались, что мы здесь и решили, вместо того, чтобы тратить время на поиски, перемолоть нас в муку…
Ремер хмыкнул. Фельтке шутил, конечно: стоит остроухим нелюдям заподозрить, что в недрах Летучего островка затаились тяжело вооружённые подпольщики, и их ничто не остановит. Перетряхнут всё, лаз за лазом, один газовый мешок, за другим. И тут – вся надежда на малышку Чо, которая чувствует себя в этих тускло светящихся лабиринтах, как рыба в воде…
А вот и она, легка на помине – устроилась под потолком, в верёвочной петле – и весело скалится оттуда.
- Они уже закончили поворот, дядя Ремер! – весело сообщила девчонка. – Я выглянула наружу – облачники выстроились в ряд, и теперь будут просто тянуть островок в нужном направлении. А толчки – это от того, что они никак не могут уравнять скорости. Ничего, справятся, и тогда сразу станет легче…
Ремер, подумав, кивнул. Девчонка права, конечно – весь этот кегельбан, который продолжается с сегодняшнего утра, как раз и вызван попытками инри развернуть Летающий остров на север – чтобы собственная тяга, создаваемая пульсацией квазиживых газовых мешков, медленно, но верно выволокла его из приэкваториального воздушного течения и направила к цели. А «облачники», впряжённые в островок, подобно ломовым лошадям в телегу, полную булыжника, добавят к этой тяге свои невеликие усилия. Главная их задача – время от времени корректировать курс. Тогда «наземная команда», состоящая из сдавшихся в плен воздухоплавателей и инрийских палубных рабов (все, до единого – англосаксы, если судить по их речи) закрепят буксирные концы на других местах и Летучий остров, колыхаясь, подобно желе, всеми своими газовыми гроздями, неохотно поменяет направление. А тех, кто спрятался в его недрах ждёт очередная встряска…
Толчки, и правда, прекратились, сменившись ритмичным колыханием стен. Это пульсировали газовые мешки – они прогоняли воздух по тоннелям между гроздями и выбрасывали с одной стороны, создавая таким образом подобие реактивной тяги. Для «подпольщиков» же это означало постоянный, устойчивый сквозняк, от которого не было никакого спасения – только кутаться в кожаные пилотские куртки да в брезентовые полотнища, согреваясь время от времени глотком предусмотрительно захваченной с поверхности самогонки. «Надирайся, пока есть чем -  и терпи» - определил их состояние Фельтке, и был совершенно прав. Что ещё остаётся?
Интересно… - пробурчал механик, растаскивая пришедший в полный беспорядок груз. – Что там наши на «гидре», долетели?
Ремер отцепился от своей сети и полез вниз – помогать.
- давно уже должны были. – сообщил он. Питательной смеси и топлива у них часов на двенадцать полёта а с тех пор вон сколько уже прошло… Остаётся только молиться, чтобы их подобрала субмарина – а то придётся плюхаться на воду и подыхать от голода и жажды. А то и акулы сожрут, говорят их в тропических водах до чёртовой матери…
Да уж, такого и врагу не пожелаешь. - отозвался Фельтке. – по мне – так уж лучше спикировать, и вдребезги, о волны. Хоть мучиться не придётся…
Вдвоём они выволокли и закрепили на дощатом поддоне тяжеленный ящик с подрывными зарядами.
- Я вот думаю… - механик осторожно потрогал рассечённый лоб, успевший уже покрыться корочкой запёкшейся крови. – А если наши пошлют ещё один воздушный корабль? Они-то будут рассчитывать наше местонахождение, исходя из нашего прежнего положения и скорости воздушных потоков – а островок вон куда уволокли!
- Да, отыскать нас теперь будет, пожалуй, трудновато. – согласился Ремер. Он пошарил на поясе и протянул камраду флягу. – Держи-ка, промой рану, пока не воспалилось. А то свалишься тут с горячкой – что мне с тобой делать?
- Пристрелишь из жалости. – хмыкнул в ответ механик. - Чтобы Ганс Фельтке изводил шнапс, пусть и такой дерьмовый, на промывку каких-то царапин? Да ни в жизнь!
И в подтверждение этих слов жизнерадостно забулькал фляжкой.

Отредактировано Ромей (12-01-2022 13:16:28)

VII
Теллус
Большой Барьерный Хребет.
Кожа под «дыхательным слизнем» чесалась невыносимо и Л'Тисс  то и дело оттягивала его край, чтобы избавиться от раздражающего ощущения. Можно, конечно, и снять его вовсе – высота всего пять лиг, и  воздух пока что пригоден для дыхания. Но приходится следовать примеру клин-лидеру и прочим офицерам «облачника», дисциплинированно нацепившим мерзкие нашлёпки. На редкость раздражающее приспособление – особенно, когда приходится в нём говорить.  Тонкая, почти прозрачная мембрана, прикрывающая рот, хорошо пропускает звуки, по вздувается при каждой фразе отвратительным, на манер лягушачьего, пузырём. Потому наездница и предпочитала хранить молчание – ей была ненавистна мысль, что кто-то увидит её с подобным «украшением» на лице.
Дыхательные трубки, пульсирующие на манер гротескных пищеводов, тоже не добавляли «дыхательным слизням» эстетики. Они шли от маски за спину, к плоскому ранцу. Его губчатая поверхность мерно пульсировала, впитывая окружающий воздух. Внутри этих «искусственных лёгких» дыхательная смесь обогащалась кислородом – и по трубкам подавалась к лицевой нашлёпке. При необходимости, ранец можно было перебросить на грудь и закрепить дополнительными ремнями, но Л'Тисс редко так поступала – её бюст, достаточно крупный для женщин-инри делал эту процедуру крайне некомфортной. Разве что, во время полётов на больших высотах, когда недостаток кислорода мог превратиться в серьёзную проблему.
Как, например, сегодня.
Открытый мостик, на котором они стояли, был закрыт временными ветрозащитными щитами из прозрачного псевдохитина – иначе пронзительный рёв воздушных потоков напрочь заглушал любые звуки. Сам «облачник» был накрепко заякорен на поверхности Летучего островка по соседству со своим братом-близнецом. Третий мотался в воздушных потоках впереди, рядом с малым «облачником», тем, что подобрал Л'Тисс. Оба воздушных судна надёжно, словно пуповинами, соединялись с островком буксирными тросами, и наездница даже с такого состояния могла видеть, что маховые перепонки превратились в размытые пятна.  Полная тяга - но и её хватает лишь на то, чтобы едва заметно поворачивать на курсе баржу, в которую превратился Летучий остров. Но – иначе никак, сейчас для них жизненно важно удержать направление, оптимальное для входа в гибельный Каньон.
Л'Тисс посмотрела вниз. На поверхности островка мелькали согнутые фигурки – палубные рабы, выбиваясь из сил под ударами ветра,  работали с буксирными канатами. На её глазах одного из них, утратившего на мгновение бдительность, подхватило особенно сильным порывом – и несчастный покатился по поверхности,  отчаянной пытаясь зацепиться за что-нибудь, сорвался - и улетел прочь, растаял в мутном мареве позади островка.  «Уже пятый… - прикинула Л'Тисс. – Да, мало кто из этих бедняг имеет шанс уцелеть, выполняя подобное задание…» 
Впрочем, одёрнула она себя, кому придёт в голову сокрушаться по поводу убыли палубных рабов? Разве что, их станет настолько мало,  что возникнет реальная  нехватка рабочих рук - и тогда самим инри придётся взяться за некоторые виды работ. Не слишком вдохновляющая перспектива для  рафинированных, утончённых созданий, не привыкших утруждать свои длинные пальцы физическим трудом…
Но  - пока до этого далеко. А на крайний случай, вспомнила наездница, есть ещё и человеки, захваченные здесь, на Летучем острове. Эти пленники  уже сделали своё дело – расчистили поверхность от обломков своего воздушного корабля, а из фрагментов металлических конструкций соорудили дополнительные крепления для буксирных канатов.  Что ж, больше с ними можно не церемониться - а что до гарантий, данных им клин-лидером, то кто и когда всерьёз воспринимал обещанное человекам?
Клин-лидер наклонился к голосовой мембране и отдал приказ  - при этом дыхательный слизень на его лице вздулся пульсирующим пузырём, и Л'Тисс испытала мгновенный позыв к тошноте. На буксирном «облачнике», том, что покрупнее, запульсировала в ответ яркая светящаяся точка, а маховые перепонки по бортам корабля замерли. Всё идёт по плану, подумала наездница: сейчас «облачник» отдрейфует намного назад, потом запустит лебёдки, и натяжение буксирных тросов подтянет его к поверхности островка. Тогда палубные рабы заведут дополнительные швартовые канаты, закрепляя судно – и смогут, наконец, укрыться от бешеных порывов ветра. Те, кто останется к тому моменту в живых.
  Что касается четвёртого облачника – то его швартовка планом не предусматривалась. На поверхности островка не хватило бы места для четырёх воздушных кораблей, так что его было решено использовать в качестве буксира. Экипаж урезали до предела, оставив на борту четырёх инри-добровольцев. Они будут управлять «облачником» до последнего момента, а когда он настанет – попытаются корабль на двух «вивернах». Л'Тисс прекрасно осознавала, насколько отчаянной станет такая попытка, но ведь и пролететь надо всего ничего. Главное – перед стартом отстрелить буксирные тросы и отвести обречённый «облачник» подальше от Летучего острова – чтобы его  не швырнуло порывом ветра на закреплённые на поверхности Летучего островка воздушные корабли. На их месте она бы сбросила немного высоту – столкновение с газовыми гроздями, составляющими основу островка, не так опасно. Но и спастись добровольцам будет тогда сложнее: их «вивернам» придётся выполнить, как минимум, один восходящий вираж - и это борясь с яростью воздушной стремнины!
Л'Тисс вдруг пришло в  голову, что и она ведь вполне может оказаться на их месте. Если хрупкая связка из Летучего острова и трёх облачников всё же потерпит крушение, у неё – лично у неё! – останется ещё шанс спастись на своей «виверне». Только вот – что потом? Вырваться из Каньона на хрупком инсекте никак не получится, а значит – посадка на поверхность ледника, изрезанную трещинами и покрытую острыми клыками ледяных глыб. И даже если повезёт не разбиться вдребезги – наградой за удачную посадку станет  неизбежная смерть, только долгая и мучительная. Холод и голод не оставят ей ни единого шанса, а выбраться на своих двоих из Каньона  - затея пустая, не стоит даже пытаться. Лучше уж дотянуться до верного клинка из инрийского голубого обсидиана – и перехватить уверенным взмахом горло, враз избавляясь от неизбежной агонии в высокогорной ледяной пустыне.
«Облачник»-буксир плавно опустился на грунт, и палубные рабы засуетились вокруг, стараясь держаться поближе к корпусу, дававшему хоть какую-то защиту от бешеных порывов. Не всем это удалось – прежде, чем швартовка закончилась, Наездница насчитала ещё три фигурки, унесённые прочь от спасительного клочка суши.
На носу замершего корабля снова замигала точка светового сигнала. Л'Тисс помахала рукой фигуркам на мостике и  поправила надоевшую ей хуже горькой редьки кромку дыхательного слизня. Кажется, всё идёт по плану. Пока.

Если «подпольщики», укрывшиеся в недрах Летучего островка, действительно полагали, что вынимающая душу тряска при буксировке – это неудобно, то теперь им пришлось изменить своё мнение. К концу первого часа у Фельтке закончился запас боцманской матерщины; Ремер устал поминать самыми чёрными словами инри, затащивших их в эту клятую костеломку и бросивших здесь на произвол судьбы. Малютка Чо, единственная из  троих, страдала молча – толчки, удары, непрерывные сжатия газовых мешков, то и дело ужимающие их и без того тесное убежище до размеров деревенской будки-сортира, вымотали даже её.
Хуже всего была неизвестность. Пока Летучий Островок приближался к предгорьям Большого Барьерного Хребта, они по очереди выбирались наружу, чтобы оценить обстановку, но когда стало ясно, что  - вот оно, начинается! - пришлось накрепко привязать себя к ячейкам сети, предварительно понадёжнее закрепив груз – и молиться, чтобы вынужденное путешествие поскорее закончилось.
Ощущение времени они утратили почти сразу. Фельтке, способный обычно угадывать время без часов с точностью до нескольких минут, скоро обнаружил, что совершенно не представляет, как давно их маленький караван вошёл в Каньон Бурь. Сумасшедшая тряска продолжалась, кажется, не часы – месяцы, годы. Иногда снаружи прилетали протяжные звуки – то ли долгий скрип, то ли шорох, - и тогда весь массив газовых гроздей, составляющих основание острова сотрясался и вибрировал. «Зацепились за скалы» – хрипел Ремер, и Фельтке, шептал под нос усвоенные в детстве католические молитвы…
Внезапно островок потряс сильнейший удар. В глаза хлынул солнечный свет – ослепительный после тусклого гнилостного свечения мета-газа, которым приходилось довольствоваться всю последнюю неделю. Фельтке, заледенев от ужаса, обнаружил, что гроздь газовых мешков, составляющую одну из стен их убежища, вырвало и унесло прочь. В открывшемся отверстии - близко, рукой подать! - мелькали ледяные и гранитные глыбы на стенах Каньона, озаряемые мертвенно-лиловыми вспышками. После каждой воздух мгновенно насыщался грозовой свежестью, кожу продирали мириады микроскопических коготков, словно по ней странствовали полчища ядовитых мурашей, а волоски на теле и голове все, до единого, вставали дыбом.
«Электрические разряды! – обмер от страха Фельтке. – Магистр предупреждал, что насыщенные  статическим электричеством стены Каньона могут густую  сеть таких молний…»
Внезапно почти всё поле зрения закрыла туша «облачника». Воздушный корабль доживал последние мгновения – корпус разломлен пополам и держится на одиночной балке, маховые перепонки сорваны прочь, от рулей высоты и направления на корме стались жалкие лохмотья, напоминающие обглоданные рыбьи плавники.
«Буксир! – сообразил механик. – Тот самый, последний!» Они с Ремером представляли, как именно инри собирались преодолевать Каньон  - и вот теперь стали свидетелями одного из этапов этого безумного плана.
За миг до того, как обломки «облачника» впечатались в скальную стену, Фельтке заметил, как от неё отделились две крылатые тени. Но «виверны», на которых пытались спастись члены экипажа, лишь на считанные мгновения пережили корабль-матку. Первую подхватил порыв ветра – и швырнул, ломая крылья, обратно, в месиво обломков на месте разбитого корабля. Второй «виверне» повезло чуть больше – пилот-инри сумел вывернуть инсект вверх, уходя от столкновения – и напоролся на  ветвящуюся молнию.  Оглушительный треск, слепящая лиловая вспышка -  механик успел заметить, как разлетелись в стороны кольчатые сегменты корпуса, как сверкнули напоследок радужными бликами вырванные из суставов маховые перепонки. Он даже различил пилота – несчастный, распялив руки и ноги крестом, улетал прочь, но почему-то не вниз, а вверх – и бледное сияние статического разряда окутывало его тело…
А скалы приближались. В образовавшееся на месте сорванной газовой грозди отверстие Фельтке видел, как неумолимо надвигается особенно угрожающий гранитный клык. Вот, сейчас островок нанижется на него, словно жук на булавку энтомолога – и каменное острие придётся точно в их ненадёжное, открытое теперь всем ветрам убежище. Он сжался, ожидая неминуемой смерти - но в самый последний момент, за секунду до удара, островок провернулся вокруг своей оси, проскреб боком по скале (механик явственно слышал хлопки лопающихся газовых мешков) – и  воздушный поток вынес их на середину Каньона. Подальше от ветвящихся молний статических разрядов, подальше от каменных и ледяных челюстей, едва не сжевавших  и закреплённые на поверхности островка «облачники», и их инрийские экипажи – и, конечно, его, Фельтке, скорчившегося в ячеях предохранительной сети…
Пронесло!  На этот раз – пронесло…
Он покрепче вцепился в ячейки предохранительной сети –единственной надежной опоры в окружающем его грохочущем, скрежещущем рвущимися перепонками газовых мешков, завывающем безумными ветровыми потоками мире. Путешествие по Каньону Бурь продолжалось.

Фламберг положил ладонь на гладкую поверхность. Прозрачная, словно огранённый бриллиант, идеально гладкая и – холодная, вытягивает из-под кожи тепло, словно рука лежит на глыбе льда. «Псевдостекло» (или как там называется материал, из которого инри делают маховые перепонки своих инсектов?) дрожало под напором неистовствующей снаружи стихии. Но  в каюту не проникало ни звука – ни завываний воздушных потоков, ни треска и грохота статических разрядов-молний, то и дело проскакивающих между стенами Каньона, ни скрипа перенапряжённого металла и тросов, удерживающих «облачники» на поверхности Летучего островка.  Только что один из них не устоял – швартовы лопнули, хлестнув, подобно гигантским кнутам, по боку соседнего корабля, и несчастный «облачник» сорвался с места и   унёсся прочь, вращаясь, словно брошенный неумелой рукой бумеранг.
В последний момент команда успела запустить маховые перепонки, и те превратились в радужные пятна, лихорадочно перемалывая разрежённый, бедный кислородом воздух. Несколько бесконечных секунд казалось, что их тяга сумеет пересилить бешеный напор ветра, вытянет обречённый корабль на центр Каньона, подальше от оскалившихся каменными остриями стен. Но – очередной  поток закрутил воздушный корабль, словно щепку, швырнул вниз, на ледяные глыбы, покрывающие поверхность ледника. Фламберг не видел момента его гибели – пузырчатое брюхо Летающего острова скрыло трагедию от их с К'Нарром взоров, лишь воображение услужливо дорисовало сцену гибели «облачника» - уже второго из маленькой эскадры. Оставалось только надеяться, что людей и инри на его борту настигла милосердная, быстрая смерть от удара при падении – альтернативу в виде мучительной смерти от голода и стужи не пожелаешь даже лютому врагу…
Он бросил взгляд на циферблат часов – стрелки указывали, что с момента входа в каньон прошло около четверти суток. Исходя из показаний приборов, определяющих скорость ветровой стремнины, они оставили за кормой не меньше трёхсот миль – хотя, разумеется, твёрдой уверенности у него не было. Небо – глубокое, индигового цвета, небо высокогорья быстро темнело, приближался вечер. Интересно, подумал Фламберг, получится ли точнее определить их местоположение, используя звёзды? Или безостановочное вращение Летучего островка не позволит взять необходимые засечки?
Он продолжал гадать – и не заметил, как расступились стены Каньона, как скакнула влево стрелка указателя скорости ветра. И, словно очнулся от тяжкого сна, услыхав К'Нарра:
- Позвольте поздравить вас, Пауль! Самая трудная часть нашего путешествия позади -  мы миновали Каньон Бурь и сумели остаться в жи…
Остаток его фразы заглушил вой боевой сирены. Металлический, звенящий голос клин-лидера раздавался из голосовой мембраны, закреплённой под потолком каюты:
- Экипажу  изготовиться к бою. Наездникам боевых инсектов – занять своим места. В пяти лигах выше, к северо-востоку от нас, обнаружен боевой корабль къяррэ. Скорость…
Фламберг, не дослушав, кинулся к окну. К'Нарр уже провернул запорные бронзовые ручки и с натугой распахивал круглый бронзовый переплёт. Каюту сразу наполнило низкое гудение маховых перепонок, работающих с максимальным напряжением сил. Временами его перекрывал   вой ветра и отрывистые команды инри-надсмотрщиков, распоряжающихся рабами у швартовых лебёдок. 
Корабль дрогнул. Палуба чувствительно толкнула Фламберга в пятки, накренилась – магистр едва устоял на ногах, схватившись за ограждение балкона. А «облачник» уже шёл вверх, и из-под его брюха одна за другой серебристо-радужными росчерками срывались «виверны».
- Смотрите, Пауль! Вот уж не ожидал, что мы встретим их вот так, сразу…
Фламберг повернулся и стал смотреть туда, куда указывала сухая рука учёного – там не было ничего, кроме тёмной полосы над восточным краем горизонта. Он приник к инрийскому «глазу», но всё равно прошло не меньше минуты, прежде, чем в туманной дали над таёжным морем не вырисовался знакомый,  напоминающий гигантского жука-плывунца, силуэт. В лучах заходящего солнца чужак отливал кроваво-красным -  магистр помнил, что это его нормальный цвет.
Боевой корабль къяррэ - и, судя по всему, раза в два крупнее того, который на его глазах расправился с парой инрийских корветов и выводком боевых инсектов в придачу! Магистр невесело усмехнулся:  подумать только, а он-то наивно полагал, что Каньон Бурь  - это самое скверное, что может встретиться на этом пути…

Отредактировано Ромей (14-01-2022 12:55:54)

VIII
Теллус. Северные предгорья
Большого Барьерного Хребта
- Ну, что там? – прошептал Ремер. После чудовищной какофонии последних часов любой звук казался ему слишком громким.
Фельтке покрепче вцепился в канат и по пояс высунулся наружу.
- Ничего особенного. – сообщил он. Хребет милях в десяти к югу. Островок дрейфует в направлении на северо-запад, «облачники», судя по всему, до сих пор на поверхности. Инсектов, вроде, не видать.
- Это их сейчас не видать. – не согласился с камрадом зауряд-прапорщик. – Скоро инри придут в себя, выведут из ангаров парочку «виверн» - и первым делом совершат облёт островка. Как ты думаешь, много времени им понадобится, чтобы засечь эту дыру?
Фельтке критически обозрел разрушения, причинённые их убежищу. Действительно, одна из «стен» попросту отсутствовала – составляющая её газовая гроздь вырвана при столкновении, и теперь пещеру нетрудно заметить снаружи.
Если приглядеться, конечно.
_ Тут один газовый мешок распороло о камни,– он ткнул пальцем куда-то вбок. – Прореха здоровая, футов пять в длину, и сама по себе, похоже, не затянется. Так что мешок просто висит, словно старый театральный занавес. Если добраться до него и немного поработать ножами – вполне можно закрыть обрывками эту дыру.
Ремер критически обозрел предстоящий фронт работ.
- Так себе маскировочка… - буркнул он. – Но не искать же прямо сейчас новое место?
Да уж, не хотелось бы… - весело отозвался Фельтке. -  Если вы с Чо меня подстрахуете - попробую добраться до этой штуки…
И принялся завязывать вокруг пояса кусок тонкого каната.
Ремер кивнул. Сам он никак не мог принять участия в верхолазных работах – сдвинувшийся ящик врезался ему в бедро, и теперь зауряд-прапорщик едва мог двинуть ногой.
- Тихо! – Фельтке вдруг замер. – Слышите?
Чо тут же замерла – в точности, паучок, затаившийся в переплетениях паутины. Ремер тоже застыл, весь обратившись в слух.
Несколько секунд ничего не происходило. Потом где-то на самой грани слышимости возник тонкий, зудящий звук. Он усиливался, приближался, становился оглушающим – пока пара «виверн» не пронеслась на расстоянии полусотни футов от газовых гроздей, огибая по широкой дуге основание Летучего островка.
Фельтке отшатнулся.
- Помяни чёрта… - он подождал несколько секунд и с опаской высунулся наружу, провожая инсекты взглядом. Слышь, зауряд, у них боевые коконы на подвесках!
Это было необычно: по всему «вивернам» полагалось сейчас совершать разведывательные вылеты, стараясь осмотреться в этих почти незнакомых инрийским навигаторам местах. А значит – никакой боевой подвески, уменьшающей дальность полёта почти вдвое…
- Они что, заметили кого-то? – предположил Ремер. – Ничего не видишь?
Фельтке высунулся ещё сильнее – Ремер заметил, как побелели костяшки его пальцев, сжимающих страховочный трос.
- Нет там никого. – ответил он через некоторое время. - Да - откуда? Ваших дирижаблей здесь никак быть не может, а больше, вроде, и некому… 
Ремер кивнул, соглашаясь с камрадом. Воздушным разведчикам КайзерРайха случалось  совершать полёты в Загорье и даже проникать в таёжное море на восток, на глубину в несколько сотен миль. Но - чтобы забраться так далеко на юг, к самому Большому Барьерному Хребту? Ни о чём подобном ему слышать не приходилось.
- Во всяком случае, нас они точно не заметили. – Фельтке затянул на поясе ещё один узел. – Давайте-ка насладим маскировку, и я попробую выбраться наверх. Оглядимся – а там видно будет. Как там наши ниточки -  на месте?
Лёгкие мостки, закреплённые снаружи газовых гроздей, пришлось уничтожить перед тем, как гарнизон летучего островка сложил оружие. Теперь приходилось подниматься на поверхность, карабкаясь по вертикальным ходам внутреннего лабиринта – для облегчения этой задачи они предусмотрительно закрепили несколько тросов, игравших роль путеводных нитей.
Ремер подёргал один из них. Трос не поддался.
- Вроде, всё в порядке. Держится
- Вот и хорошо. – кивнул Фельтке. – Так вы будете меня страховать, или нет? Мы, вроде, пониже спустились, но всё равно – не хотелось бы сыграть за борт. Чо, поднимись повыше, закрепи там хорошенько…
И кинул девчонке моток тонкого троса. Маленькая японка ловко его поймала, улыбнулась  и ящеркой выскользнула наружу.
«Вот уж кому страховка не нужна… - с завистью подумал Ремер. – девчонка чувствует себя здесь, как рыба в воде. Да, им крупно повезло, что Чо здесь, с ними, в этом летучем подполье…»
Он вздохнул и покрепче перехватил страховочный конец.

Клубок лент в центре «астролябии» вспыхнул,  но на этот раз не погас, а запульсировал. Пульсация  нарастала, ритмичные вспышки резали глаза так, что они начинали слезиться – не помогали даже предусмотрительно опущенные с тульи цилиндра на лицо гогглы. Фламберг сощурился,  и совсем было собрался отвернуться, но тут клубок вспыхнул в последний раз и засветился ровным фиолетовым светом.
- Сработало. – К'Нарр удовлетворённо потёр ладони. – Теперь смотри очень внимательно и ничего не упусти…
Он сделал что-то со своим приспособлением, к которому была присоединена «астролябия». Сияние растеклось, охватывая оба прибора, и превратилось в пульсирующую фиолетовую кляксу. В её центре вспыхнула и ровно засветилась ярко-белая точка - от неё в стороны протянулись разноцветные лучики. Они не покидали пределов кляксы - гасли на её границе, разливаясь по фиолетовой плёнке крошечными лужицами чистейших спектральных цветов.
«Открывает визуальный портал…» – понял Фламберг. Во время учёбы в Гросс-Ложе, Фламберг не раз был свидетелем того, как старик-инри проделывал подобный фокус.  Это было своего рода зондирование возмущений в  ауре ТриЭс, окутывающей весь Теллус: в этой призрачной, неощутимой большинством приборов пелене способны сохраняться следы наиболее сильных воздействий –благодаря которым и удавалось в отдельных, крайне редких случаях, открыть такой вот портал.  Проникнуть через него материальным предметам не представлялось возможным, а вот лишь разглядеть, что происходит на той стороне - запросто. Фламберг хорошо помнил, что К'Нарра всякий раз не мог  всякий предсказать, куда заглянет это всевидящее око.
- Долго я его не удержу. - в голосе инри сквозило напряжение. – В лучшем случае, полминуты. Когда откроется – смотри внимательно, я ничего разглядеть не смогу.
Ещё одна неудобная особенность такого портала – его создатель целиком концентрировался на создании и удержании ТриЭс-канала. и на то, чтобы заглянуть в открывшееся окно, сил обычно не хватало.
Светящаяся точка в центре лиловой кляксы расползалась, превращаясь в отверстие неправильной формы. А за ним…
Фламберг пригляделся – и вздрогнул от неожиданности. Лётное поле базы воздушного флота КайзерРайха – а кому ещё могут принадлежать разлапистые, чёрные с белой окантовкой кресты на бортах  дирижаблей? Вон и причальная мачта, и огромные эллинги.  Ворота одного  распахнуты на всю ширину, и из них медленно выплывает округлый, ребристый нос воздушного корабля. Выходит, след, оставленный къяррэ, ведёт на север, на острова Китового Архипелага, где после недавних поражений отсиживаются остатки Второго воздушного флота Империи?
Чем дольше магистр приглядывался к открывшейся в портале картинке – тем больше замечал несоответствий. Вскоре  их накопилось так много, что пришлось всерьёз усомниться в правильности своего вывода.
Начать с того, что дирижабли были… немного не те. Да, похожи – но обводы длинных корпусов (несомненно, жёсткого типа) не то, что бы сильно -  но заметно для человека понимающего отличались от тех, что строят в КайзерРайхе. Как ни старался Фламберг,  он так и не смог разглядеть по бортам ряды маховых перепонок. Их, как выяснилось, заменяли гондолы, оснащённые здоровенными пропеллерами -и это не лезло ни в какие ворота! Да, конечно, сейчас  на военную службу мобилизуют любое старьё, лишь бы оно было способно оторваться от земли, но…  эти воздушные корабли не выглядели ни старыми, ни потрёпанными!  Вот и сновавшие между ними колёсные экипажи имеют какую-то непривычную конструкцию – Фламбергу таких видеть не приходилось, а ведь он за свою недолгую карьеру насмотрелся на наземное оборудование воздухоплавательных баз…
Догадка пришла вдруг, словно вспышка, озарившая запутавшийся мозг. Старая Земля, Отчий Мир – вот куда старый инри открыл свой портал! И всё, что находится по ту сторону, выглядит в точности, как рассказывали воздухоплаватели, занесённые на Теллус магией Тусклого Шара. И не только рассказывали -  но и демонстрировали на немногих уцелевших в воздушных катастрофах фотоснимках.
Контур «окна» вспыхнул ярким белым светом, стал сжиматься, пока не стянулся в ослепительную точку, и погас вместе с лиловой кляксой. Клубок «астролябии» сразу сделался тусклым, ленты замерли, превратившись в перекрученные, почти бесцветные полосы. К'Нарр помотал головой, прогоняя недавнее оцепенение,  два раза взмахнул кистями рук, словно стряхивая с пальцев невидимые капли, и  принялся ожесточённо тереть глаза. Потом поднял взгляд на собеседника – белки стали багровыми от полопавшихся кровеносных сосудов. Похоже, подумал Фламберг, старику крепко досталось…
- Ну, что ты увидел? – жадно спросил инри. – Рассказывай  скорее, это сейчас невероятно важно для всех нас!
«…и что мне ему отвечать?..»

Л'Тисс заложила крутой вираж, огибая стремительно карабкающиеся вверх «облачники». Дежурная пара «виверн», стартовавшая раньше её, уже превратилась в точки - изощрённо-острый слух наездницы едва улавливал гудение их маховых перепонок, работающих на предельном режиме. Но иллюзий она – как, впрочем, и сами пилоты инсектов – не испытывала: корабль къяррэ, обнаружив «гостей», описал широкую дугу и с набором высоты направился в северной стороне горизонта. Нагнать его у «виверн», тяжело гружёных огнестуднем и подвесными баками с «живой ртутью», не было ни единого шанса.
Сама Л'Тисс, торопливо готовя свой инсект к вылету, ограничилась двумя связками  «громовых стрел», по три пусковые трубы в каждой. О неуязвимости кораблей къяррэ ходили легенды, и она не слишком-то надеялась всерьёз повредить кроваво-красный корабль – даже если сумеет его догнать. Клин-лидер, самолично спустившийся в ангар инсектов, приказал ей избегать стычки  - «вы ведь, как я понимаю, не имели до сих пор дела с къяррэ?» На что она, презрительно скривившись, бросила: «мне всё равно кого убивать!» - и, не дожидаясь ответа, рванула рычаг сброса.
И вот теперь приходилось – в который уже раз за эту несчастную экспедицию! – пить горькую чашу поражения. Корабль къяррэ вот-вот растает у горизонта, догнать его инсект, отягощённый боевой подвеской, никак  не сможет. Разве что….
Она нашарила у колена изогнутую рукоять и, чуть помедлив, рванула вверх. «Виверна» дрогнула и подскочила сразу на пару десятков футов вверх – когда тяжёлые связки «громовых стрел» сорвались с направляющих и закувыркались вниз. Теперь её инсект безоружен – зато скорость возросла чуть ли не на треть. Нанести ущерб загадочному противнику она больше не в состоянии.  Зато можно догнать чужака, облететь, уворачиваясь от выброшенных навстречу протуберанцев смертоносной багровой пыли – и рассмотреть вражеский корабль во всех деталях. 
Освободившись от боевой подвески, «виверна» стремительно набирала высоту. Крошечные точки инсектов дежурной пары давно растаяли за кормой, и даже «облачники» едва-едва различались на фоне Большого Барьерного Хребта. А вот «жук-плывунец» къяррэ, наоборот, увеличивался в размерах. Если не сдадут маховые перепонки, прикинула Л'Тисс, не пройдёт и десяти минут, как она его догонит. И тогда…
Тогда клин-лидер и прочие ничтожества (она почти наяву видела искажённые завистью и бессильной злобой физиономии отставших наездников) не посмеют сказать ей хотя бы слово поперёк! И, конечно, вынуждены будут исполнить данное  Л'Тисс обещание: человеки-пленники сделали своё дело, и щадить их нет больше никакой необходимости.
А значит – можно будет неплохо поразвлечься!

Конец второй части

Отредактировано Ромей (15-01-2022 11:07:42)