Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.Вода в ручье прозрачная, дно песчаное, ровное, но ширина приличная, можно сказать - не ручей, а речка. И берега под стать - крутоваты. Грунтовая дорога с заимки утыкалась в хлипкий мостик, на который телегой-то въезжать страшновато, не то что на тяжелом бронетранспортере. Степаненко усмотрел съезд правее и подсказал куда править. После множества пересеченных ручьев-речек, ганомаг аккуратно съехал в воду, затем плавно забрался на берег, а через десяток метров на обширной дороге свернули налево.
- Так, товарищи, - сказал Лукин. – Все разговоры только на немецком. Кто не владеет – молчок.
- Матюкаться тож по-немецки? – спросил «фельдфебель» Степаненко.
- И ругаться тоже, - подтвердил капитан. – Маша, Миша, вы как там, удобно?
- Удобно, товарищ командир, - ответила девушка, а мальчишка улыбнулся и закивал.
На командирском сидении разместились трое – Абадиев и Кузнецова с мальчишкой на коленях. Как не крути, но это самое безопасное место. Остальные бойцы, обряженные в плащи и каски, расположились позади. Обоих раненых укрыли плащами.
- И какой у немцев любимый матюк? – спросил Степаненко.
- Шайсэ, но ты лучше молчи, - Чичерин привстал немного, выглядывая. - У тебя и так хороший аргумент…
Ганомаг катился по дороге, держа небольшую скорость. Впереди, вдалеке прошла большая группа самолетов, затем чуть ближе на бреющем промелькнула пара мессершмиттов. Бойцы настороженно проводили их взглядом. Хотя все понимали, сейчас им надо наших самолетов опасаться.
Миновали развилку с отворотом к боковой улице. Начались огороды и дома с пристроями. И Лукин с Чичериным немного привстали, чтобы можно было наблюдать. У всех домов, что они миновали окна плотно занавешены, на одном вообще закрыты ставнями. Во дворах и садах-огородах ни движения. Только раз показалось, что занавеска дрогнула. Но было такое чувство – за ними внимательно наблюдают. Боятся. Жаль, хотелось пацана тут пристроить.
Степаненко переносил прицел MG с дома на дом. Мало ли чего. И тут усмотрел впереди движение. Пулемет нацелился на человека в потертом пиджаке с винтовкой, что вышел из-за большой липы.
- Крикни хальт, - тихо подсказал Чичерин.
- Хальт! – рявкнул Степаненко.
Мужик нервно вскинул руки и проблеял:
- Нихт шиссе!
Ганномаг медленно подкатил к правлению. И к задравшему руки горе часовому присоединилось еще пятеро, тоже с оружием. Из дверей правления выскочил пузатый мужик и быстро засеменил к гостям. Но резко встал, когда ствол пулемета нацелился на него.
- Wer sind sie? – рявкнули сверху.
- Не стреляйте, господин офицер! – запричитал пузатый мелко, но часто кланяясь. – Мы полиция. Местная полиция. Я тут за начальника. У меня и документ имеется.
- Nicht verstehe, - нахмурился офицер и пузатый облился потом. На него смотрели с отвращением и злобой. И офицер, и солдаты в кузове. А пулеметчик был готов открыть огонь.
- Васька, да скажи ты им…
Мужик что стоял на часах чуть шагнул вперед и обратился на сносном немецком:
- Мы местная полиция, господин офицер.
- Полиция?! – брови обер-лейтенанта поползли вверх, на лице проступило отвращение. - А эта жирная свинья кто?
- Это наш староста, господин офицер. У нас документ имеется.
- Документ? Что за документ?
- Его нам выдал командир германского батальона, что проследовал через Матвеево.
- Где бумага?
- Папирен? – засуетился толстяк. – Туточки папирен!
Из кармана появился сложенный лист. Офицер брезгливо взял, развернул и стал читать.
- Откуда оружие?
Сказано было так, что пузатый вновь облился потом.
- Ваши солдаты выдали, господин офицер, - скороговоркой ответил мужик. - По винтовке и десяти патрон каждому.
- Гуд, - кивнул офицер, и вернул бумагу.
Толстяк облегченно выдохнул. Полицаи медленно опустили руки.
- Куда проследовал батальон? – спросил обер-лейтенант.
- Не знаем, господин офицер, - ответил мужик, - в крайних хатах они оставили с десяток солдат на обустрой, а сами уехали.
- А где люди?
- Простите? – переспросил мужик.
- Dummkopf! Люди, местные жители, где они?
- А, так по домам сидят. Так приказано было.
Обер-лейтенант нахмурился, хотел еще что-то спросить, но глянув внутрь бронетранспортера, скомандовал:
- Vorwärts!
Бронетранспортер отъехал от правления, и Лукин оглядел напряженных бойцов.
- Так, мужики, выдохнули, - тихо сказал он. - Сержант, ты молодец. Сдержался.
- Так и хотелось по этим шайзям очередью вмазать, - подтвердил Степаненко.
- Терпение, только терпение! Лейтенант, ты фамилии запомнил?
- Запомнил, - зловеще ответил Чичерин. – И хари тоже…
Проехали почти все селение. Никого из местных не увидели, только чувство внимательного взгляда не проходило. На околице, у двух крайних домов наблюдалась какая-то активность. Люди мелькали во дворах, огородах, меж строений. Из печных труб обоих домов валил густой дым.
И от дома через дорогу важно переходил немец в штанах, майке, босой, и с карабином на плече. Немец сосредоточенно колупал что-то в левой руке, затем опрокинул это в рот, удовлетворенно зажмурился. Затем он увидел приближающийся камуфлированный ганомаг, удивленно моргнул, и метнулся в дом.
- Бардак, - тихо прокомментировал Чичерин.
- Ты только не зверствуй, - посоветовал Лукин. – Выясни что надо и вперед.
Когда бронетранспортер подъехал к распахнутым настежь воротам, этот немец стоял у правого створа одетый по уставу. У крыльца строилось отделение.
- Гефрайтер, - обратился к часовому Чичерин, - кто командир этого сброда?
Из дома вышел унтер-офицер и подбежал к ганомагу.
- Фельдфебель Шлотт, господин обер-лейтенант! - представился появившийся обер-офицер. - Второй саперный батальон. Занимаемся обустройством…
- Фельдфебель! – прервал Чичерин немца. – Ваш быт меня не интересует. Почему вас тут всего отделение? Где остальной личный состав батальона?
- По приказу командующего, батальон занимается восстановлением дорог и мостов...
- Шлотт, - прервал обер-лейтенант, - приказы командующего не отменяют других обязанностей… - фельдфебелю показалось, что офицера толкнули, - по дороге сюда нас в лесу обстреляли русские.
Шлотт будто только сейчас заметил отверстия на боковой броне и повязку на шее обер-лейтенанта.
- Шлотт. Необходимо срочно организовать посты на въездах. Привлеките местных, - обер-лейтенант поморщился, - добровольцев. А нам нужно срочно в штаб пехотной дивизии. Как туда нам проехать?
- Яволь, господин обер-лейтенант! Посты выставим. Вам надо ехать по этой дороге. Через пять километров речка и мост. За ним развилка. Там два отделения саперов ремонтируют настил. И имеется пост фельджандармерии.
- Хорошо, Шлотт, занимайтесь. Вперед!
Ганомаг запетлял по грунтовке, оставляя позади суету, прикрытую поднявшейся с дороги пылью.
- Не расслабляемся, - сказал Лукин, глядя назад. - С фельджандармами труднее будет.
- Сработает ли жетон?
Капитан лишь плечами пожал.
- Должен. А нет, так гранатами прорываться будем…
Дорога заложила поворот, лес отдалился. На выкошенных лугах стояли стога. Пахло сеном.
- Вижу мост – сообщил Степаненко.
Чичерин укрепил фуражку на голове, поднялся, хватаясь за поручень, и вгляделся вперед.
- Так, посмотрим, - сказал Лукин, приподнимаясь следом. - Мост деревянный. Трехметровый пролет. Сразу за мостом с краю цундапп с коляской. В коляске немец с бляхой на груди. У перил второй. На той стороне у перекрестка еще один цундапп с экипажем и грузовик, в который грузятся солдаты.
- Два отделения. Это саперы. Фельдфебель говорил о них.
- Грузятся – это хорошо. Настил отремонтировали и собираются выдвинуться к другому месту. Голубев медленнее, пусть саперы уедут. Фельджандармов всего четверо, может, удастся тихо вырезать? Ножи готовим.
Чичеринский НР-43 находился в сапоге. Он вытащил его и всунул в рукав куртки.
- Умар, где твой дедовский?
- Тут, командыр, - и красноармеец, словно фокусник, из ниоткуда достал свой кинжал. У мальчишки загорелись глаза.
- Большой, - посетовал лейтенант, - в рукав не спрятать.
- Работать будем по обстановке, - сказал Лукин. – Сработает жетон – хорошо, нет, тогда валим немцев, но без стрельбы, иначе будет хреново.
- Фельдфебель, морду попроще сделай.
- Куда уж проще, - буркнул Степаненко, ворочая грозным MG…
Бронетранспортер медленно подкатил к мосту. Въехал на настил. Миновал мост. Ничего не скрипнуло. Хорошо саперы поработали.
Тощий фельдфебель с горжеткой на груди важно шагнул навстречу, поднимая руку в жесте «стоп». Оба пулеметчика, что в колясках направили пулеметы на ганомаг. Из отделения показался обер-лейтенант. Он легко перебросил ноги и спрыгнул на землю, и шагнул к постовому. Фельдфебель подобрался.
- Обер-лейтенант Эрих Шумберг, - представился офицер. – Зондеркоманда айнзатцгруппы «б».
- Фельдфебель Шталекер. Полевая жандармерия второй группы. Ваши документы, господин обер-лейтенант.
Офицер предъявил жетон.
- Этого, думаю, достаточно?
Фельджандарм скользнул глазами по жетону. Вынул блокнот из боковой сумки, перелистнул пару листов, нашел нужное.
- Достаточно, - кивнул и убрал блокнот. - Извините, господин обер-лейтенант, у нас приказ – в прифронтовой зоне особый режим проверок.
- Понимаю, - кивнул офицер, отметив, что оба пулеметчика развернули MG к лесу. Закурили.
- Что случилось, господин обер-лейтенант? – спросил фельдфебель. – Вы ранены?
- Пустяк. Нашу группу обстреляли на марше. Часть своих солдат мне пришлось оставить в Matveevo.
- О да, - кивнул фельдфебель, - разбитых русских в лесу полно.
- Но почему у вас нет охраны? Я видел отделение саперов на блице. Надо было отделение придержать.
- Считаю, что русские тут появиться не рискнут. Через километр прямо два усиленных пехотных батальона, пулеметная рота и противотанковая рота. Направо полкилометра танковый батальон базируется, рембатальон тоже. Там же интенданты и пекарня. Что касается саперов, то у них приказ – восстановить мосты и дороги. У русских они в отвратительном состоянии. А наши доблестные панцеры усугубили их своими роликами. Вон, посмотрите…
Перекресток, точнее развилка представляла в глазах немца жалкое зрелище. И так не «идеальная» грунтовка была по краю разворочена гусеницами. Будто озвученный танковый батальон несколько раз прокатился туда и обратно.
- Так и есть, господин обер-лейтенант, - подтвердил фельджандарм. – На линии узкое дефиле и применять там танки бессмысленно. Поэтому панцеров вернули обратно.
- Ясно. Как проще к штабу дивизии проехать?
- Направо ближе, - ответил фельджандарм, - но я не советую там даже на бронетранспортере ехать. Панцеры все раскатали. Советую через линию, а там… - Шталекер шагнул к мотоциклу, взял планшетку, раскрыл, и показал место на карте, – вот тут проедете краем, затем возьмете западнее, но ближе к лесу, полем танковый полк маневрировал, затем повернете тут…
Пока фельджандарм показывал на карте маршрут, к ним подошел фельдфебель и гефрайтер, которых обер-лейтенант подозвал знаком. Оба тоже следили за пояснениями.
- … впрочем, можете рискнуть напрямую тут, - закончил Шталекер, кивая на правый поворот.
- Нет, благодарю. Мы рисковать любим, но нам нужно побывать в Klimichy.
- Вам придется подождать, господин обер-лейтенант. В Klimichy пока еще русские.
- Но карта… - удивился офицер, осмотрелся, и незаметно подмигнул гефрайтеру и фельдфебелю.
- Наши штабные поспешили с картой, а русские были очень упрямы.
- О, да, мы очень упрямая нация! – улыбнулся обер-лейтенант.
- Что?! – удивился Шталекер и брызнул кровью.
Чичерин одернул клинок и, шагнув, выбросил его вперед.
- Майн гот! – прохрипел последнее слово пулеметчик…
Степаненко с Голубевым расправились со вторым экипажем быстро. Те немцы и звука не издали. С ганомага соскользнули бойцы.
- Быстрее, - выдохнул Чичерин, забирая у немцев планшеты, и блокнот у фельджандарма. – Тела на мотоциклы и вон к тем кустам откатить. Канистру снимите, бензин в бак перелейте.
- Ты чего вдруг резать их начал? – спросил Лукин.
- А блокнотик у немца интересный, товарищ капитан. Номер жетона немчик срисовал и проверил в блокнотике. Видать есть кое-какой учет. Оп-па, кровь пылью затрите!
Через минуту на перекрестке стоял только ганомаг. И вовремя – справа кто-то ехал – танк или бронетранспортер. Ждать не стали, поехали прямо.
Судьбы местного значения
Сообщений 121 страница 130 из 177
Поделиться12123-12-2022 17:46:37
- Читатель
- Откуда: Пригород Китежа
- Зарегистрирован: 21-05-2010
- Приглашений: 0
- Сообщений: 2416
- Уважение: +4911
- Позитив: +3094
- Пол: Мужской
- Возраст: 53 [1971-06-06]
- Провел на форуме:
1 месяц 24 дня - Последний визит:
Вчера 16:01:45
Поделиться12229-12-2022 16:31:40
- Читатель
- Откуда: Пригород Китежа
- Зарегистрирован: 21-05-2010
- Приглашений: 0
- Сообщений: 2416
- Уважение: +4911
- Позитив: +3094
- Пол: Мужской
- Возраст: 53 [1971-06-06]
- Провел на форуме:
1 месяц 24 дня - Последний визит:
Вчера 16:01:45
Лукин с Чичериным сразу стали просматривать блокнот фельджандарма.
- Твою ж мать! – выдохнул капитан. – Это ж клад!
- Только тут одни сокращения.
- Понять можно, ну-ка карту разверни.
Чичерин вынул карту из планшета Шталекера. Развернули и стали сравнивать обозначения с записями. Затем удовлетворенно переглянулись, пролистнули пару листов, нашли запись, по которой фельдфебель сверял номера жетонов «EG «A» SK 1B EK2-3 - ****; EG «B» SK 7B, EK 8 - ****»
- Как я понял, EG – группа, а SK – это зондеркоманда? – спросил Чичерин.
- Именно! – кивнул Лукин. – И номера жетонов всех групп, что работают в зоне ответственности жандармерии. Смотри, тут и «Sipo» есть, то есть полиция безопасности, и номера жетонов службы безопасности «SD», даже номера других групп жандармерии «FG». Просто номера жетонов, но это нам многое даёт. И это не всё! В блокноте отражены все эволюции подразделений вермахта на этом участке!
- Тетрадь! – шепотом воскликнул лейтенант.
- Именно! – так же шепотом ответил Лукин. – Ты молодец, с блокнотом сообразил. Надо его вместе с картами в общую сумочку сунуть.
Так и поступили - аккуратно сняв проволочку с чеки и расстегнув горловину ранца, вложили блокнот с картами внутрь и вновь заминировали. Ранец сунули под ноги водителю.
- Голубев, если вдруг… ты знаешь, что делать.
Тот кивнул. Лица бойцов стали хмурыми. Все понимали, что будет, если вдруг случится это самое. Больше всего Лукина угнетало, что в группе мальчишка и девушка. И никуда их не деть. Только…
Лукин сместился вправо, наклонился к уху Абадиева и кое-что тихо прошептал, чтобы только боец слышал. В ответ на лице Умара отразилось – обижаешь, командир, так в джигите сомневаться!
- Внимание! – перебил Степаненко. – Подъезжаем.
Расположение пехотных батальонов началось ближе, чем через километр. Если бы кто-то из немцев смотрел в сторону тыла, то мог заметить, как вырезали пост фельджандармерии, но пронесло. В роще меж деревьев стояли палатки, ходили, лежали, солдаты. Много солдат. Располагались они в основном по правой стороне. Слева начиналась низина. Судя по мховым кочкам – болото. На карте тоже оно было отражено. Заметили лишь посты охранения. Зато справа - куда не плюнь, в солдата попадешь. Полураздетые, курят, веселятся. Ганомаг едет медленно и звук мотора ничего не глушит. Слышен смех. Губная гармошка играет. И вдруг эта толпа солдат, что полулежа отдыхала почти у обочины, дружно заорала:
- Труля-труля, труляля, если будешь дураком. Утру слезы наждаком!
На поваленном бревне сидел немец и наяривал на губной гармошке, а рядом другой горланил куплеты. Солдаты видели проезжающий мимо бронетранспортер с пулеметчиком и офицером. Но им на присутствие обер-лейтенанта было по-видимому наплевать. Певец смотрел на проезжающий ганомаг и пел:
- Эй, смотри, какой суровый,
Чистый-бритый, в форме новой,
К нам приехал солдафон
Пахнет – прям одеколон!
Полураздетые солдаты весело скалились, глядя на офицера, курили, сплевывая в сторону дороги. Некоторые приплясывали. Вдруг один сорвался с места и побежал в кусты. Певец тут же отреагировал:
- Дисциплина, гигиена,
Все как надо, несомненно!
Что ж камрад-то прихворал?
Да понос его пробрал!
Часть солдат заржала, часть весело загорланила припев:
- Труля-труля, труляля, если будешь дураком, утру слезы наждаком!
Солдат бесстыдно «угнездился» не в самих кустах, а на самом виду спиной к дороге. Бойцы невольно поморщились, но больше никого это не смутило. Певец, же продолжал напевать:
- Ел он мало, что попало
Что бежало, что упало –
То не русский самолет,
То камрад струею бьет!
- Труля-труля, труляля, если будешь дураком, утру слезы наждаком! - звучал припев уже вслед.
- На частушки похоже, – сказал Степаненко. - О чем хоть пели?
Чичерин перевел только припев. Бойцы переглянулись.
- Наждаком утирать?
- Гранатами слезки получше утрутся.
- Кстати, - сказал Лукин. – Готовим гранаты. У нас их по три на нос. Скручиваем колпачки. И пусть под рукой будут. Проходить передок придется громко.
- Пройдем, чего уж! – весело сказал Тамарин. – Устроим немцам тарарам! Устроим кровавые слезки, йоп!
Березовая роща сменилась мелкой порослью, которая поредела, и ганомаг выкатился на обширную поляну. Впереди укрепления. По правую сторону дороги насыпи с брустверами из наполненных землей мешков, пулеметами и стрелковыми ячейками. По левой стороне на возвышенности окопы тоже мешками укреплены. Так же прикрыты мешками с землей позиции противотанкистов – две малых пушечки, 37-миллимитрового калибра. Где еще две, пока не ясно. Зато четыре пулемета на станке, прикрывали узкое дефиле и несколько ручных, позиции которых были видны.
Миновав позиции артиллеристов, проехали с десяток метров, и Лукин положил ладонь на голову водителя. Бронетранспортер остановился. Чичерин сделал вид, что осматривает в бинокль линию обороны противника, сам же украдкой примечал огневые точки немцев. Из-за борта выглядывали бойцы. Лукин тоже осматривал позиции.
Картина выходила печальная – фактически все позиции построены на сосредоточении огня на дефиле. Триста метров грунтовки простреливались со всех сторон. Особенно в самой узости, где к дороге вплотную подступало болото. Если рвануть через нейтралку прямо сейчас, то четыре станковых и десяток ручных накидают полный бронетранспортер свинца в какие-то секунды. И это если противотанкистов не учитывать. Одного прямого попадания снаряда достаточно, а пушек четыре!
Бронетранспортер выдвинувшийся почти к передней линии обороны не мог не привлечь внимание командования. К ганомагу подбежал унтерофицер.
- Фельдфебель Штайер, господин обер-лейтенант, - представился немец. – Гауптман Корф ждет вас в своем блиндаже.
Чичерин оторвался от осмотра позиций и посмотрел на фельдфебеля.
- Обер-лейтенант Эрих Шумберг, командир зондеркоманды айнзатцгруппы «б», - представился он в ответ. – Передайте гауптману Корфу, что уполномочен действовать в зоне ответственности второго пехотного батальона. Осмотрю тут все и явлюсь.
Немец, козырнув, убежал, а Чичерин вернулся к наблюдению. Теперь он сконцентрировал внимание на позициях РККА. Ничего похожего не обнаружил, лишь в одном месте было что-то похожее на стрелковую ячейку. Отдаленно. Но это ничего не значит. Если подойти к маскировке не спустя рукава, то ни пулемет, ни противотанковое орудие до первого выстрела не обнаружить, а окопавшегося бойца там более. Самое хреновое, что при рывке можно и от своих же огрести. Стрельнут на всякий случай - мало ли вражина чего задумал. И ведь попадут, мать его!..
- Что делать будем? – тихо спросил задумчивого Лукина.
- Гранатами по орудиям и станковым, - сказал капитан. - И газу. Больше ничего не остается.
- Ничего, товарищ капитан, прорвемся!
- Прорвемся! – пискнул мальчишка. Он крепко держал кинжал Абадиева.
- Джигит! – улыбнулся Умар. - Дэйствуй, командыр!
- Тогда приготовились!
- Эрих! – послышался крик. – Дружище! Неужели ты не хочешь повидаться со старым товарищем?!
К ганомагу подходили трое. Унтер-офицер, лейтенант и гауптман. Последний имел радостный вид. Никак настоящего обер-лейтенанта знает?
- Гранаты, - тихо сказал Лукин. И знаками показал бойцам кому куда кидать колотушки.
- Эрих! Ты ли это?!
Шумберг-Чичерин тянул до последнего. И когда троица подошла вплотную, развернулся, поднимая пистолет.
- Вы не Шумберг! – воскликнул гауптман и, увидев направленное оружие, округлил глаза. - Алярм!
- Гони! – рявкнул лейтенант и сделал три быстрых выстрела.
Офицеры повалились, во все стороны полетели колотушки, двигатель взревел и ганомаг рванул вперед. Гранаты рванули почти одновременно. Станковый пулемет справа подкинуло взрывом. Слева достало пулеметчиков, и не только. У орудий разметало расчеты. А у правой сдетонировали снаряды в ящиках. Взрывом корпус так подтолкнуло, что Голубев от неожиданности крутнул руль вправо. Ганомаг правым колесом сбил мешки с позиции выдвинутого вперед пулеметного расчета. Пулеметчик с вторым номером вместо того, чтобы прыснуть в стороны, побежали впереди. Бронетранспортер на мешках подбросило, но Голубев, подрулив, выровнял и дал газу, мгновенно догнав обоих немцев. Один в последний момент метнулся влево, лицо второго с диким ужасом мелькнуло перед взором и пропало под бронированным капотом. Сдавленный крик заглушил треск очередей. Из установленного на корме MG, лупил Тамарин. Со снятого с креплений курсового стрелял Степаненко. И все, кто мог держать оружие, стреляли по немецким позициям через борт.
И тут прилетело. От своих прилетело. Три цока с искрами по капоту, пробой брони с краю смотрового, пробой в самом верху козырька, дернулась левая лобовая заслонка и искореженная от попадания перекрыла часть проема. Теперь Голубев видел лишь узкую полоску. Да плевать. Газ до пола. Мотор ревет. Только бы его не повредили. Бронетранспортер уже в самой узости, осталось каких-то двести метров до возвышенности, а там лощина должна быть. По ганомагу уже стреляли со всех сторон. Грохот от попаданий, автоматных и пулеметных очередей заглушал рев мотора.
Обожгло предплечье, гимнастерка тут же намокла. Голубев скрипя зубами от боли потянул руль левее. И тут впереди вспух разрыв. Руль обратно. Взрыв чуть ближе. Сбоку, позади. Что-то воткнулось в землю левее, без взрыва.
- Пушки! – орет кто-то. – Виляй, Толя!
Руль тугой, бронетранспортер сразу не развернешь. Но есть способ - рукой за рычаг пневмотормоза и ганомаг шустро крутнулся вправо. Газу, левый пневмотормоз – быстрый разворот влево.
Шпамбс! Бах! Бжиу-у! Корпус вздрогнул. Рикошет? Шпамбс! Бжиу-у! Бах!
Свиста мин не слышно в грохоте, только кусты разрывов вокруг встают часто.
Кто-то вскрикнул и навалился позади. Сдвинуть плечом, чтобы рычагом свободно работать. Направо, тут же налево. Оглянуться. За спиной Красин кровью захлебывается. Чичерин валится в проход. Тамарин пытается перезарядить MG, Макаров короткими из «Суоми» лепит, Лукин плечо зажал, Степаненко матерясь и плюясь кровью из рта пытается выставить тяжелый пулемет на борт. Абадиев сдвинул девушку с мальчонкой вниз-вперед и собой закрыл. На лице злость и боль. Орет что-то на своем. Вздрагивает, бледнеет. Броня за его спиной просвечивает множеством рваных отверстий. Кричит испуганный Миша и Кузнецова на одной ноте. Все орут. И Голубев орет. Руль вправо, рычаг. Два разрыва впереди. Промазали! Хрен с минами, попробуй – попади. Вот если противотанкисты попадут – хана. У них, похоже, осколочных под рукой нет, только бронебойные.
Шпамбс! Шпамбс! Бах! Бжиу-у! Шпамбс! От плотности огня броня в решето. Как живы еще?!..
Руль влево, рычаг, газу, руль вправо…
Бах! Что-то ударило под переднее правое колесо. Руль вдруг рванулся, больно ударив по пальцам, и крутанулся против стрелки. Ганомаг почему-то повело влево. Голубев попытался провернуть руль – бесполезно, заклинило, снаряд разрушил привод. Чтобы не подставлять борт полностью, Голубев потянул левый рычаг пневмотормоза, и зажал газ до упора. Бронетранспортер начал поворачивать, трясясь как на мелких кочках. Осталось всего чуть, каких-то пару десятков метров, а там низина…
Шпамбс! Корпус дернулся. На закрывшего мальчишку и девушку Абадиева рухнул Тамарин, сбив Степаненко с пулеметом. Тот отлетев, выронил пулемет за борт. Что-то чиркнуло по макушке, аж в глазах потемнело и приложило по затылку. Голубев сунулся вперед, выпуская рычаги, ганомаг сразу повело влево, подставляя борт немцам. Он откинулся обратно, хватая левый рычаг и взвыл – что-то очень горячее обожгло шею. Подался вперед, чуть вытянув голову, чтоб хоть как-то контролировать направление, но тут в глаза попала кровь. Мазанул правой рукой, стирая кровь, глянул назад – поперек раскаленный ствол кормового MG. Рядом из-под тел пытается выбраться Чичерин. Еще кто-то из бойцов ведет огонь, но кто не понять кровь снова заставила зажмуриться. Матерясь в голосину, Голубев вел бронетранспортер уже наугад. Ганомаг по-прежнему, мотаясь из стороны в сторону и трясясь при этом, упорно полз вперед. Двигатель хрипел и сбоил, но как-то тянул.
Бамс! Рычаг правого пневмотормоза ослаб и бронетранспортер вновь повело влево. Что-то зазвенело по правому борту, и Голубев понял – правой гусенице хана. Ганомаг крутнулся на полный оборот, движок заглох и бронетранспортер замер.
Где-то за спиной грохотал бой. Но по ганомагу никто не стрелял. Анатолий ощупал наконец голову – на самой макушке была рана. Содрало кожу, или рассекло. Кровь ее сочится, но глаза протереть не смог. На ощупь попытался выбраться, уперся в горячий ствол MG. Кто-то стонал. Шевелился. Кузнецову и мальчишку не слышно. Неужели?..
Всхлипнул, понимая – они прорвались. Но какой ценой?!
- Голубев… - прохрипели рядом. – Ты жив?
- Жив, - ответил он, - а вы? Я не вижу нихрена!
- Я…
Послышались голоса. Отчетливые команды.
- Веселов, справа прикройте. Жилин, Проскурин, Лосев, проверьте!
- Наши! – радостно выдохнул Голубев. Он наконец нащупал носовой платок в кармане и попытался прочистить глаза.
- Твою ж мать! - услышал он сверху. – Кровищи-то!
Голубев вытер кровь, поморгал и посмотрел вверх. Там прямо на козырьке стоял красноармеец, и еще пара лиц по бокам виднелась. Рядом зашевелился Чичерин, пытаясь выбраться из-под тел. Красноармейцы посмотрели на обоих и направили оружие.
- Хенде хох, мля!
- Пошел нах! – разозлился Голубев. – Свои!
- Ну-да! – ощерился боец. – Видели, мужики? Каков наглец? Свои, мля!
- Что там, Жилин? – спросили снаружи.
- Тут пара живых немцев, товарищ капитан.
- Вытаскивай их. Будем разбираться.
Голубева и Чичерина бесцеремонно выдернули и сбросили на землю. Уже внизу Анатолий понял, что они все-таки успели перевалить за гребень. Вокруг их стояло с десяток красноармейцев и капитан, что с интересом рассматривал двух окровавленных типов в немецкой форме. Голубев поморщился – после бесцеремонного обращения стала кружится голова, затошнило и вновь кровью залило глаза. Чичерин сидел рядом покачивался и тяжело дышал.
- Ну, кто такие? Почему по вам немцы стреляли? Вы перебежчики?
- Мы свои, товарищ капитан, - ответил Голубев, раз лейтенант в полуобморочном состоянии. – Разведгруппа НКВД. Рядом лейтенант госбезопасности Чичерин. В машине капитан госбезопасности Лукин. Там же сумка с документами. Секретными. Заминирована. И еще…
Голубева качнуло, голова раскалывалась. Глаза окончательно залило кровью. Закашлялся лейтенант.
- Эко как! – хмыкнул капитан. – А генерала при вас не имеется, а?
- Сообщите… в особый… отдел… - прохрипел Чичерин. – Сообщите – вышел «Феникс».
- Что сообщить? – не понял капитан. – Феникс?
Тут подъехал автомобиль. Судя по звуку ГАЗ М-1.
- Что тут происходит? – спросили властно.
- Товарищ полковник, через фронт с боем прорвался немецкий бронетранспортер. В нем много погибших и двое живых. Оба в немецкой форме. Говорят - разведгруппа НКВД, упомянули про какого-то Феникса.
- Что-о?.. Санитаров сюда! Охрану! Быстро!
Через несколько минут поляна наполнилась людьми. Нагнали санитаров, прибыл военврач. Голубева тут же перевязали, и хотели на носилках утащить, но он отказался. Пришедший в себя Чичерин потребовал помочь ему встать. У него серьезных ран не нашли. Только легкие ранения и большой синячище у правого уха. Лейтенанта шатало и тошнило, но он держался, пока извлекали тела из бронетранспортера.
Вынесли Красина, Макаров, Тамарина, Степаненко, Лукина. Вытащили носилки с уложенных валетом бойцов. Выпихнули мешающее искореженное оружие. Вынесли мальчишку и девушку. Оба живы, только нервно вздрагивают и ревут беззвучно. Следом вынесли Абадиева.
- Там ранец должен быть, - с трудом сказал Чичерин, глядя на Умара.
- Под водительским лежит, - добавил Голубев и отвернулся.
Тяжело осознавать, что в живых остались только благодаря товарищам, закрывшим их своими спинами. Анатолий заметил на левой гусенице кровавые ошметки. И начал смеяться.
- Вот вам, суки! – заорал он со смехом. - Вот вам кровавые слезы! Горите в аду, твари!
- Помогите ему! – распорядились сзади.
Нервно смеющегося Голубева подхватили под руки, насильно уложили на носилки и потащили в тыл. Он не увидел, как военврач, осматривая тела, позвал санитаров с носилками, на которые положили капитана. А с носилок, что из бронетранспортера вытащили, убрали одного мертвого бойца, и тоже потащили в тыл. Мальчишку и девушку, укутав плащами, унесли на руках следом.
Поделиться12314-01-2023 17:18:26
- Читатель
- Откуда: Пригород Китежа
- Зарегистрирован: 21-05-2010
- Приглашений: 0
- Сообщений: 2416
- Уважение: +4911
- Позитив: +3094
- Пол: Мужской
- Возраст: 53 [1971-06-06]
- Провел на форуме:
1 месяц 24 дня - Последний визит:
Вчера 16:01:45
Глава - 12
Старший майор вышел из канцелярии, где он лично получил пакет с документами, доставленный спецкурьером на имя «товарища Андрея», и быстро пошел по коридору. Пакет буквально «жег» руки и подгонял. Судоплатов знал содержание пакета, ибо двенадцать часов назад по спецсвязи кратко доложился Горянников. Он сообщил, что задание выполнено, даже перевыполнено, а подробности прибудут пакетом. Сам задержится минимум на сутки, ибо даже бумага-вездеход не сможет обеспечить надежным транспортом, потому что было жарковато, всё вокруг пеплом в два слоя покрылось. Именно последнее закодированное сообщение всколыхнуло всю особую группу. Жара и пепел – это Феникс. Это фигурант и тетрадь. Но почему два слоя?! Две тетради? Старший майор невольно ускорил шаг, чуть ли не бегом к своему кабинету.
Войдя в предбанник, он увидел Калинина. Всесоюзный староста пил чай, беседуя с сержантом секретарем. Увидев старшего майора, оба вскочили.
- Здравствуйте, - поздоровался Судоплатов, недоумевая, что тут Михаил Иванович делает.
- Здравствуйте, товарищ старший майор, - поздоровался «Калинин», и представился: – Полежаев Михаил Иванович, эксперт-криминалист.
Теперь стало понятно. Судоплатов припомнил имена троих специалистов из МУРа, что представил на подпись капитан Маклярский, но в лицо пока никого не видел. Полежаев был включен в группу как специалист-графолог. И оказывается, он очень похож на всесоюзного старосту, мало того – является его тезкой. Именно Полежаев писал заключение по всем представленным образцам. Образцы это не копии, а исходники. Сам старший майор заключение прочитать не успел - поспешил в канцелярию, а Ильин и Маклярский, видимо, прочитав заключение, вызвали эксперта для пояснения.
- Хорошо, товарищ Полежаев. Вы уж подождите еще, пока мы с документами разберемся.
- Да-да, я подожду.
- Сержант, - старший майор повернулся к секретарю, - организуй чего перекусить товарищу и нам тоже.
- Есть организовать.
Майор и капитан госбезопасности азартно обсуждали экспертную оценку образцов из тетрадей.
- О чем спор?
- Да вот, Павел Анатольевич, - ответил Ильин, - у эксперта нашего выводы, так сказать противоречивые.
- То есть? А то я только начал изучать, как в канцелярию пришлось идти.
- По заключению Полежаева, - начал пояснять Ильин, - каждый образец писал один человек, что несомненно. Так же несомненно – писало несколько человек.
- Вот даже как?! – удивился старший майор. - Посмотрим-посмотрим. А что он скажет, когда получит полную информацию по фигурантам?
- Тогда надо еще одну подписку брать, - сказал Ильин, не отрывая взгляда от пакета. – Ну, не томи, открывай!
Судоплатов вскрыл пакет и выложил три опечатанные канцелярские папки. Сорвал печати с верхней и открыл. Внутри оказалась потертая общая тетрадь и несколько вложенных листов с описями. Тетрадью тут же завладел Маклярский и вместе с Ильиным, стал просматривать страницы.
Следующая папка содержала копии стенограмм бесед и допросов. Судоплатов стал их перекладывать, быстро просматривая листы. «Изрядно потрудился Горянников, – думал старший майор, - тут и опрос фигурантов, надо будет почитать, и копии допросных листов диверсантов, бойца вышедшего из окружения… хм…».
Быстро просмотрев лист с описью, нашел что надо, открыл третью папку, и обнаружил среди трофейных карт и документов конверт с чем-то металлическим внутри. Вытряхнул из него жетон и зольдбух.
- Что там? – капитан и майор отвлеклись от изучения тетради и смотрели на жетон в руках Судоплатова.
- Жетон эс-де. Помните, что в тетради Жукова было?
- Помним, - кивнул Маклярский. - Предъявление жетона снимает все вопросы. Но, при некоем условии…
- Так что толку мало, - продолжил Ильин. - У нас спецпометки в удостоверениях, у немцев тоже что-то подобное должно быть. Например - жетоны с группой таких-то номеров действуют только в конкретном месте.
- Ну да, - согласился Маклярский, - у нас сотрудник из ленинградского управления без конкретного документа будет подозрителен… например в… Сталинграде.
- Так, - хлопнул ладонью Судоплатов. – С жетонами и прочим потом разберемся. Что по тетради?
- Подача и расклад информации аналогичен, - ответил Ильин. - На первый взгляд, конечно. Полежаеву покажем?
- Обязательно, - ответил старший майор. – Для начала пусть пояснит свои выводы по первым тетрадям, потом покажем эту, а там посмотрим – стоит полную информацию давать или нет.
Судоплатов снял трубку и сказал:
- Сержант, Полежаева в кабинет пригласи. Да, перекусить тоже неси.
В кабинет зашел МУРовский эксперт и секретарь с подносом, на котором высились стаканы с чаем, стопки бутердродов и печенья на блюдечках. Сержант поставил поднос и удалился.
- Присаживайтесь, Михаил Иванович. У вас какой основной профиль?
- Криминалистика. Ещё пять лет назад увлекся графологией.
- Михаил Иванович, мы прочитали ваше заключение по всем образцам, - сказал Ильин. – Вы можете пояснить – почему вы сделали такие выводы?
- Понимаете, товарищ майор госбезопасности, - начал пояснение Полежаев. – Выводы основаны на многих факторах, точнее параметрах. Их много. Такие как - угол наклона, форма и размер букв, расстояние между буквами. Учитывается даже размер полей и пробелов, характер нажима. Организация всего листа, как в начале, так и в конце. Это все говорит о характере человека. Даже возраст угадывается.
- И какой возраст определили вы по каждому образцу?
- Первый образец двадцать пять – двадцать восемь. То есть 1913-16 годов рождения, - предположил эксперт, Судоплатов при этом переглянулся с Ильиным и Маклярским, - Второй 1919 года рождения, плюс-минус год, а третий… - Полежаев на мгновение задумался, - 1898 год рождения, погрешность тоже на год, туда-сюда.
Судоплатов вновь переглянулся с майором и капитаном. Эксперт почти точно угадал возраст фигурантов. И это всего лишь на основе образцов почерка. Но никто и виду не подал.
- Тогда что означает утверждение в заключении, что представленные образцы писали несколько человек.
- Это предположение… - ответил Полежаев. – Я уверен в своем выводе. Несомненно - писал один. Изменение характера почерка в начале – середине – конце в допустимых пределах. Я бы сказал – писали быстро и без долгих перерывов. Изменение характера почерка в конце – это усталость. Объемы-то большие. Хорошая память? Еще при большом объеме весь текст построен логично, вкупе с навыками нового письма. Но характер почерка указывает на малый возраст. В этом и сомнение.
- То есть каждый образец возможно писался одним человеком, но под диктовку?
- Нет, я это не утверждаю. Мой вывод основан на нескольких факторах, которые противоречат друг другу.
- Поясните, Михаил Иванович.
- В определении возраста я не сомневаюсь. И тут то и возникает противоречие, и я уже причину упомянул. – Тут эксперт сделал паузу, посмотрев на сотрудников особой группы. - Грамматика и орфография, товарищи, грамматика и орфография. Плюс большой объем текста с специфическими обозначениями.
- Много ошибок? – спросил Ильин.
- Наоборот – мало! – ответил Полежаев. – При чем очень мало в плане именно орфографических. Например – в родительном и винительном падежах прилагательных и причастий окончания по новым правилам прописаны, запятые в сложных предложениях как подобает проставлены. Аббревиатуры прописаны без точек, сокращения технических обозначений вообще все выполнены правильно!
- Просто грамотные люди писали, - пожал плечами Маклярский.
Ильин промолчал, задумчиво рисуя на чистом листе кракозябры, Судоплатов проследил за вычерчиванием нового завитка над буквой «Ъ» и произнес:
- Декрет о введении нового правописания!
- Именно! – подтвердил эксперт. – Видите ли, я имею косвенное отношение к комиссии по разработке новых правил правописания. И знаю - о чем говорю. Новая орфография и грамматика несмотря на прогрессивность вводилась со скрипом. Привычку у преподавателей сразу не изменить, а молодых сразу качественно не обучить. Пришлось перепечатать старые учебники, книги классиков. Что поделать, переходный период затянулся вплоть до тридцать пятого года. Качество среднего образования поднялось на достаточный уровень только к тридцать девятому. Именно на этом основаны мои выводы. Тетрадь номер один и номер два писали молодые люди, учившиеся как раз в переходный период. Относительно второй тетради дополню – молодой человек хорошо знаком с медициной, - сотрудники особой группы вновь переглянулись, что не ускользнуло от внимания Полежаева, - а насчет третьего образца, уверенность втрое – сорок два-сорок три года. Привычку к «ятям», «фитам», «ерам» трудно искоренить, не правда ли?
Поделиться12420-01-2023 19:06:16
- Читатель
- Откуда: Пригород Китежа
- Зарегистрирован: 21-05-2010
- Приглашений: 0
- Сообщений: 2416
- Уважение: +4911
- Позитив: +3094
- Пол: Мужской
- Возраст: 53 [1971-06-06]
- Провел на форуме:
1 месяц 24 дня - Последний визит:
Вчера 16:01:45
- Мы же искоренили, - усмехнулся Маклярский.
- Хм, - задумался эксперт. – А у вас какое образование?
- Семь классов школы, - ответил капитан госбезопасности, - профтехшкола, совпартшкола, учился на юридическом, химико-технологическом. Заочно, естественно.
- Вот видите, товарищ капитан, вы все это время учились, – сказал Полежаев и повернулся к Ильину и Судоплатову. - А вот вы товарищи, какое образование получили?
- Два класса реального училища, курсы полит-пропагандистов, курсы кавалерийских командиров, - перечислил Ильин.
- Пятилетка и рабфак, - сказал Судоплатов.
- И самообразованием занимались, - дополнил Полежаев.
- А как без него? – усмехнулся старший майор.
- Я к чему спрашивал, - сказал эксперт, - для понимания моих выводов можно маленький эксперимент провести. Диктант на пару предложений.
- А давайте! – воскликнул Ильин.
- Можно, - кивнул Маклярский.
- Воздержусь, - покачал головой Судоплатов. – Двоих, для эксперимента, думаю, хватит, Михаил Иванович?
- Хватит, - кивнул эксперт. – Возьмите листочки и ручки. Карандаш тоже подойдет.
Майор и капитан положили перед собой листы, приготовили карандаши и посмотрели на Полежаева. Тот задумался на мгновение и сказал:
- Вот из Лермонтова отрывок. Пишите.
И размеренно продиктовал:
- Была без радости любовь, разлука будет без печали. Привычка, свыше нам дана: замена счастию она. – Полежаев дождался, когда майор с капитаном допишут продиктованное, и сказал:
- Теперь посмотрим. Передайте листочки.
Просмотрев каждый, эксперт улыбнулся:
- Что ж, с орфографией все в порядке, вот пунктуация хромает. Запятые и двоеточия очень важны, вы их не проставили. А вот в первой и второй тетради они проставлены по всем правилам. Ошибок на весь текст – одна-две. Да, возможно, писавшие получили хорошее образование, особенно про второй образец я уверен. Но, зная общую статистику, сомнительно, малое количество ошибок при таких объемах. Третий же образец особенно выделю, хотя в нем имеются и орфографические ошибки, и пунктуация хромает, но их мало, и они сконцентрированы в самом конце текста, который судя по почерку, дописывался особо торопливо. Заметьте, писал человек получивший образование еще до реформы. Есть пара мест с исправленными «ерами». Видите, сколько противоречий выходит.
- Спорно, на мой взгляд.
- Спорно, - согласился Полежаев. – Но я дал заключения, основываясь на собственном опыте и опыте других специалистов.
- А что вы скажете про эту тетрадь? – спросил Судоплатов, вынув толстую тетрадь из папки и подав её Полежаеву.
Эксперт взял тетрадь.
- Интересный экземпляр, - сказал Полежаев, рассматривая обложку, где был изображен Ленин произносящий речь, и чуть ниже изображение мавзолея, еще деревянного. Ракурс рисунка был неудачный – казалось, вождь вещает с трибуны своего же мавзолея. Про этот казус Михаил Иванович слышал. Вроде бы весь тираж изъяли, но видимо небольшую партию успели реализовать. Впрочем, сейчас важно другое – то, что содержит эта тетрадь. Полежаев глянул на оборотную сторону, раскрыл на последней странице.
- Тетрадь московской типографии «Мосо», 1924 года, - сказал эксперт. - Формат дореволюционный. Листы с узкой линейкой. Сшита из двух тетрадей в одну. Боковой обрез блока, очевидно подровняли, чтобы не выступал. – Он раскрыл тетрадь. - На первой странице инициалы - Куралов Максим Игнатович, чуть ниже «Дневник». Так-так…
Эксперт просмотрел текст и перевернул страницу, пробежался глазами по строчкам. Еще перелистнул, затем, листая стал просматривать странички через одну, добрался до последней.
- Что ж, возраст Куралова Максима Игнатовича тут очевиден - двадцать четыре – двадцать пять. Возраст плюс владение информацией военного плана, так же умелая её подача – это однозначно командир в звании лейтенанта. Однако объемы информации… - Полежаев на миг задумался, - да, лейтенанта. Текст написан химическим карандашом. Почерк на первые двух страницах аккуратный, ровный, угол наклона умеренный, форма и размер букв не меняется, расстояние между буквами и словами среднее. Нажим легкий. Заполнение листа полное. Абзацы выделены. На последующих страницах наблюдается растягивание почерка. Имеются исправления. Косой прочерк наискось листа, будто кто-то под руку толкнул. И с каждой страничкой характер почерка меняется, пробелы по размеру скачут, переносов порой не сделано – буквы просто ужимались в размерах. К концу текста организация листа никакая. Характер нажима тоже скачет. Судя по царапинам и прорывам, карандаш часто правился – видимо торопился записать. Вообще, такое впечатление что Максим Куралов писал не просто второпях, а еще ему мешали писать. Особенно это заметно на последних страницах. Могу точно сказать – новые правила правописания этот молодой человек усвоил хорошо, так как ошибок в орфографии и пунктуации я пока не нашел. Но это на основании просмотренных страниц. Надо тщательнее изучить каждую страничку. Пока все.
Судоплатов, пока эксперт выражал свое мнение по тетради, задумчиво крутил карандаш. Майор и капитан слушали Полежаева внимательно. Первичную информацию по фигуранту все успели прочитать. Теперь частично её подтверждал специалист-графолог. Как он закончил, сотрудники особой группы переглянулись, кивнули, и старший майор сказал:
- Вот что, товарищ Полежаев, давайте-ка теперь вы займетесь правописанием.
Ильин поставил перед экспертом чернильницу с перьевой ручкой, а Маклярский бланк .
- Что, опять? – удивился эксперт. – Так давал подписку уже!
- Вы, Михаил Иванович, - сказал старший майор, - были допущены к работе в особой группе частично. Вы очень точно определили возраст фигурантов по их почерку. Заметили нестыковки. Всего лишь на основе анализа почерка. И мы решили дать вам всю информацию. Прошу принять в внимание - к ней имеют допуск всего пятнадцать человек. Так что пишите и за работу. Возможно, ваша помощь поможет пролить свет на некоторые трудные вопросы, на которые мы ответов пока не нашли.
Впечатленный Полежаев принялся заполнять бланк. Как только он поставил свою подпись, перед ним положили несколько листов, а бланк забрал Маклярский.
- Перед вами, Михаил Иванович, данные по фигурантам. Вы очень точно определили их возраст и образование. И с этой тетради сходу угадали. Почитайте, а мы пока перекусим. Чай остывает.
Эксперт принялся изучать документы. Мимика его стала меняться, от задумчивости к удивлению. По прочтению первого листа Полежаев вернулся к началу, нашел нужный абзац, перечитал, недоуменно посмотрел на сотрудников особой группы, но промолчал, и принялся просматривать следующий лист. Вновь вскинутые в удивлении брови. По прочтению, Полежаев поднял предыдущий лист, будто что-то проверяя, и занялся следующим документом.
Сотрудники особой группы, быстро перекусив, тоже занялись изучением тетради, опросных листов и рапортов, переданных пакетом капитаном Горянниковым. И между делом наблюдали за экспертом. В представленных ему документах были подробные сведения о каждом фигуранте, начиная от родителей и даты рождения, до его гибели. Проставленной датой передачи тетради, и краткая выжимка переданных ими сведений. Тоже с датами. И Полежаев несоответствие с ними заметил, удивился, естественно, но продолжал изучать представленные документы.
Тем временем Ильин просматривал допросные листы, Маклярский листал тетрадь, выписывая что-то из нее на лист, Судоплатов же читал подробный отчет капитана, где он отчитывался об выполнении задачи. А в дополнении шло основное – об немецких диверсантах, бойце, что из окружения с немецким жетоном вышел, а главное о случае в энском полку, где практически с боем перешли фронт двое. Краткое описание событий с конфликтом, раздутым политработником. И внезапное выяснение причастности двух вышедших бойцов к объекту «Феникс», который в других документах проходил как объект «Пепел». На последующем листе была изложена информация о фигурантах.
«Сержант Горохов Михаил Савельевич, 19014 года рождения. Сержант. Красноармейская книжка выдана в 1939 году. Проходил службу в саперной роте шестьдесят четвертой стрелковой дивизии. Дислокация - Новоград-Волынский УР. Информация частично подтверждена. Контакт с объектом «пепел» левый фланг Новоград-Волынсккого Ура. Контакт полный. Опросные листы №8-14».
Судоплатов отметил на своем листе – сделать запрос по месту службы сержанта Горохова.
«Бесхребетный Семен Михайлович, 1915 года рождения. Красноармейская книжка выдана в 1939 году. Проходил службу в семнадцатом стрелковом полку. Контакт с объектом «пепел» - деревня Розничи, близ Воложина. Контакт устный. Опросные листы №15-25».
Старший майор задумался – вот он какой второй слой. Устный контакт, значит! Должно быть что-то весомое. Посмотрим. Далее Горянников писал, что за Бесхребетного Семена Михайловича ручается. Так как знает его с пятнадцати лет.
Отредактировано ВВС (20-01-2023 19:13:43)
Поделиться12525-01-2023 16:39:22
- Читатель
- Откуда: Пригород Китежа
- Зарегистрирован: 21-05-2010
- Приглашений: 0
- Сообщений: 2416
- Уважение: +4911
- Позитив: +3094
- Пол: Мужской
- Возраст: 53 [1971-06-06]
- Провел на форуме:
1 месяц 24 дня - Последний визит:
Вчера 16:01:45
Далее было написано – «В 1930 году отца Семена, Бесхребетного Михаила Панкратовича осудили по пятьдесят девятой и семьдесят третьей статьям и выслали в Тагил. В 1935 в Тагильское управление пришел запрос по делу Бесхребетных. Был пересмотр по вновь открытым обстоятельствам – сотрудники ЧК, что вели дело, были арестованы за вредительство - оговоры, подлог, превышение служебного положения».
Судоплатов припомнил множество подобных дел – сотрудники, чтобы перевыполнить план стряпали дела как горячие пирожки. Что очень вредило нормальной оперативной работе.
Старший майор вздохнул, взглянул на Полежаева. Тот, отложив листы, задумчиво смотрел на них. Отвлекать эксперта от размышлений Павел Анатольевич не стал. Вернулся к рапорту.
«С 1931 года Бесхребетный Семен Михайлович промысловик 17-й охот-артели. Передовик. Следопыт. Физически развит. Хорошо владеет холодным оружием и приемами рукопашного боя. Активно помогал в выслеживании бежавших преступников и в поиске банд. Лично принимал участие в задержаниях. Неоднократно поощрялся за помощь органам. Но из-за неснятой судимости отца, в штат зачислен не был. Призван в РККА в 1938 году. В 1940 году присвоено звание - сержант. В апреле 1941 года по инициативе политрука Мануилова на почве личной неприязни, преступной халатности, игнорированием спец-пометок в личном деле, был разжалован в красноармейцы. Мануилов вину признал. Допросные листы Мануилова №35-51.
Рекомендую Бесхребетного Семена Михайловича использовать как специалиста в обучении бойцов особой группы».
Судоплатов дописал на листе – Бесхребетный Семен Михайлович и поставил знак вопроса. Проверить обоих труда не составит, но до начала войны. Однако что Горохов, что Бесхребетный, неделю по лесам в одиночку. Капитан Горянников за Бесхребетного поручился. А за Горохова?
Проверять их и проверять.
- А боец-то неплох! – произнес Ильин. – Если не привирает, то я его в группу взял бы.
- Это ты про кого? – отвлекся Судоплатов.
- Про бойца Бесхребетного, - ответил майор.
Оказалось, что он передал тетрадь Маклярскому и стал изучать стенограммы допросов.
- Считаешь подойдет?
- Считаю, Павел Анатольевич, считаю. Для задачи нужны хорошо подготовленные бойцы, хорошо владеющие немецким языком. А где таких взять? Если берлинский акцент, но внешне сдохлик, что ветром шатает, или наоборот мышц гора, а он не то что по-немецки, по-русски-то связать пару слов не может. С такими как Бесхребетный проще – подготовка на уровне и повоевать успел. Под обстрелом не растеряется, и не струсит, коли с ножом против четверых вышел. Это многого стоит. А немецкий язык можно подтянуть хотя бы до минимума.
- Что ж, разумно, - согласился Судоплатов. - А Горохов что?
- Стенограмму допроса Горохова пока не читал, но судя по ответам Бесхребетного, тоже взял бы. Я тут прикинул – оба по паре сотен километров пёхом отмахали. И духом не упали и тетрадь доставили. Хотя… - Ильин покачал головой, - проверять их тщательно придется. Ту же боевую подготовку обоих стоит обязательно проверить.
- Вот и забирай их и проверяй. Не сегодня, так завтра прибудет Горянников с ними. Так ты его встреть, а бойцов к себе в Балашиху сразу. Нечего их в управлении светить. Если надо, оперативники с ними на базе поработают. За Бесхребетного, кстати, капитан поручился. Вот тут, прочитай.
Старший майор передал рапорт Горянникова. В этот момент поднялся Полежаев.
- Я все обдумал, - сказал он.
- Готовы изложить свое мнение? – спросил Павел Анатольевич.
Ильин и Маклярский отложили документы и взглянули на Полежаева.
- Готов, - кивнул эксперт. – Но начну с фактов. И так, что имеем – первое - время и дату передачи тетрадей. В каждой подробное описание действий противника на несколько дней вперед. Странная прозорливость, если учесть время написания, то есть еще сутки плюсом. Я так понял, немцы действовали - как описано в тетради?
- Да, - подтвердил Судоплатов.
- Далее, - продолжил Михаил Иванович, - второе - каждая тетрадь написана разными людьми, но информация в них одинаковая, с небольшой разницей в уточнениях. Причем передача тетрадей случилась в разных местах. Так, товарищи?
- От трехсот до тысячи километров между точками, - подтвердил Маклярский.
- Третье, - Полежаев загнул три пальца, - текст написан грамотно. И на это не обратили бы внимания, если бы не знать какое образование каждый получил. Тут еще надо провести исследования пунктуации. Некоторые правки в правилах вносили совсем недавно. Например - в написании аббревиатур отменили точки.
Маклярский раскрыл тетрадь, пролистнул пару листов, нашел искомое и подтвердил:
- Точек в аббревиатурах нет.
- Четвертое, - продолжил Михаил Иванович, - объемные тексты намекают на доступ к множеству специфических источников информации, что крайне сомнительно, и очень хорошую память, что вполне допустимо.
- Пятое… кхм… простите, - эксперт прокашлялся, глотнул холодного чая и продолжил: - Текст академический, объемный, с множеством армейских терминов, фамилий немецких командиров, особенно обозначений немецких подразделений и техники. Я не силен в языке и пунктуации немецкого языка, но думаю – ни один фигурант в аббревиатурах и сокращениях не ошибся.
Полежаев допил чай.
- Вывод на основе перечисленных фактов видится мне таким – каждый фигурант или тот кто предоставил информацию для записи, не только владеет полной информацией о составе и количестве сил немцев, но и абсолютно точно знает сценарий развития событий на фронтах на несколько дней вперед. Причем с учетом вероятных… форс-мажоров.
Полежаев сделал паузу. Сотрудники особой группы переглянулись, но промолчали, ожидая продолжения.
- Кто может владеть такой полной информацией? Штабист, уровня генерального штаба? С точным знанием будущих событий? – эксперт интонацией выделил два последних слова. – Это я объяснить могу только гениальностью всех фигурантов, или чертовщиной.
Сотрудники особой группы усмехнулись.
- Мы тоже пришли к этому мнению, - пояснил Судоплатов. – Впору начать гадать на кофейной гуще. Хорошо, Михаил Иванович, ваше мнение, хоть не прояснило загадку тетрадей, но добавило факторов для поиска решения.
- Я бы копал по вопросам доступа к штабной информации и точного прогноза событий…
Зазвонил телефон, прерывая эксперта. Старший майор поднял трубку.
- Судоплатов у аппарата, - представился он.
С минуту Павел Анатольевич слушал спокойно, затем резко сказал в трубку:
- Обеспечить надежную охрану и медицинскую помощь. Как прооперируют, организовать доставку в Москву. Да, всех! Охранять как зеницу ока!
- Группа Лукина объявилась! – сообщил старший майор, положив трубку. - Вышли из немецкого тыла на стыке западного фронта. С боем. Лукин ранен. Легко, но потерял много крови. С ним два фигуранта-контактера и тетрадь. Оба тоже с тяжелыми ранениями. Подробности только устно.
- Мать твою за ногу! – изумился Ильин.
- Михаил Борисович, поезжай на место. Проверь охрану. Документы по «пеплу» изыми и доставь сюда. Вы, Михаил Иванович, анализ тетрадей продолжайте, может, еще что накопаете. Все, товарищи, за дело!..
Поделиться12625-01-2023 17:24:36
- Критик
- Откуда: Моя родина СССР, (Дубна, мо)
- Зарегистрирован: 11-05-2009
- Приглашений: 0
- Сообщений: 2763
- Уважение: +3632
- Позитив: +3675
- Пол: Мужской
- Возраст: 78 [1946-03-18]
- Провел на форуме:
5 месяцев 0 дней - Последний визит:
Вчера 19:34:47
Проверить обоих труда не составит, но до начала войны.
Имеет место быть путаница с временами, приводящая к потере смысла. Предполагаю, что вы хотели читателю сообщать: "До войны проверить обоих было бы не не сложно, но сейчас война и быстро проверить не удастся".
Однако что Горохов, что Бесхребетный, неделю по лесам в одиночку.
В конце предложения не хватает глагола, поясняющего, что именно делали герои в одиночку. Например: "...неделю по лесам шли в одиночку."
Отредактировано Борис Каминский (25-01-2023 17:25:36)
Поделиться12725-01-2023 19:23:43
- Читатель
- Откуда: Пригород Китежа
- Зарегистрирован: 21-05-2010
- Приглашений: 0
- Сообщений: 2416
- Уважение: +4911
- Позитив: +3094
- Пол: Мужской
- Возраст: 53 [1971-06-06]
- Провел на форуме:
1 месяц 24 дня - Последний визит:
Вчера 16:01:45
Борис Каминский, спасибо. Набирал между делом - переделывал рабочую программу обучения и текст набирал, поэтому путаница с падежами и временем. Править буду потом.
Поделиться12826-01-2023 18:39:47
- Критик
- Откуда: Моя родина СССР, (Дубна, мо)
- Зарегистрирован: 11-05-2009
- Приглашений: 0
- Сообщений: 2763
- Уважение: +3632
- Позитив: +3675
- Пол: Мужской
- Возраст: 78 [1946-03-18]
- Провел на форуме:
5 месяцев 0 дней - Последний визит:
Вчера 19:34:47
и
Нет за что.
Поделиться12906-02-2023 20:27:12
- Читатель
- Откуда: Пригород Китежа
- Зарегистрирован: 21-05-2010
- Приглашений: 0
- Сообщений: 2416
- Уважение: +4911
- Позитив: +3094
- Пол: Мужской
- Возраст: 53 [1971-06-06]
- Провел на форуме:
1 месяц 24 дня - Последний визит:
Вчера 16:01:45
Эксперты из МУРа копали, обложившись справочниками и документацией. Полежаев, получив оригинал последней тетради, задал направление поисков, и теперь троица работала одновременно со всеми тетрадями, анализируя и раскладывая информацию по полочкам, не забывая отмечать соответствия и различия на специально доставленной большой школьной доске. Уже с уверенно выделялись два доказанных факта.
Первый факт – все тетради написаны по единому шаблону. Михаил Иванович дал обоснованное заключение по этому поводу. Причем отметил непривычно последовательный стиль подачи информации во всех тетрадях. Перечисление фамилий командующих, подразделений, техники, как под копирку.
Второй факт – безусловно, тетради написаны разными людьми, получившие хорошее образование. И не одно. Предположительно медицинское, технологическое, филологическое и, конечно же - военное.
Выделили различия. В основном тексте отличалось описание действий противника на конкретном участке, то есть в местах передачи тетрадей. Однако были и другие. В самом конце текста.
В первой тетради – на последнем листе записаны признаки подделки документов и сведения о батальоне «Брандербург-80», а следом несколько цифровых рядов. Насчет цифр предположений было два – это какой-то код, или дата. Над раскодировкой работают другие специалисты, пока результатов нет. Если цифровой ряд означает дату, то выходит что указывается на какое-то событие в будущем. Какое? Можно только гадать.
Во второй тетради в самом конце находилась технологическая карта для производства лекарства. Маклярский упомянул, что эта информация была передана в Московский медицинский институт. Там провели опыты. Вроде бы получен хороший результат, и теперь готовят запуск производства Три эксперта по очереди просмотрели технологическую карту, ничего из содержания не поняли, но отметили, что - несомненно написано человеком молодым, но компетентным, что доказывает предположение о полученном образовании.
Третья тетрадь имела рекомендации по улучшению ПВО города Горький, что очень смутило МУРовцев. Неужели немцы могут долететь до родного города великого пролетарского писателя и бомбить его? Еще в тетради отсутствовали два листа, если по нумерации судить. Значит что-то очень важное и секретное, что эксперты, даже с особым допуском, знать никаким образом не должны. Впрочем, для анализа текста достаточно.
В четвертой тетради на отдельном листе написано «125 грамм», а ниже странный рецепт:
- 57% обойной муки, 27% – овсяной муки, 10% – подсолнечного жмыха, 3% – соли, 3% – солода.
- Хлеб, что ли? – предположил Иванов. – И что за обойная мука такая?
- Обойная мука – это мука грубого помола, - пояснил Неделин. - Вместе со всем. Отрубями и прочим. Смотри – тут и овсяная мука, и жмых подсолнечника.
- И как такой хлеб есть?
- Я в тридцатых в Самару по делам служебным ездил, так там такой хлеб пекли, только без жмыха и солода. И ничего, ели.
- Это когда в Поволжье голод был?
- Именно, - кивнул Неделин.
- Тогда что означают эти 125 грамма?
- Это норма… в день.
Оба эксперта уставились на Полежаева.
- Да ну! – не поверил Иванов. - Михаил Иванович, какая это норма? Даже позавтракать мало.
- Или мы чего-то не знаем? – спросил Неделин.
Полежаев не знал, что ответить. Дополнительную подписку коллеги не давали. Документов, с коими ознакомился он не читали. Которые натолкнули на одну мысль. Невероятную.
Случилось как-то прочитать книжку «Приключения янки при дворе короля Артура». Прочитал и забыл. А тут вспомнилось. Если кто-то дает очень точный прогноз действий не просто на несколько дней вперед, а на неделю, то этот кто-то точно знает – что будет. И это не аналитическое предвидение событий, не гадание ни на чем, даже не спиритический сеанс с опросом духов наполеонов всяких. Это точное знание будущего. Феникс знает будущее. Все что он передал простая статистика.
И все цифровые ряды – даты, это несомненно. Все тетради – предупреждение, подсказка. Чтобы что-то предотвратить. Чтобы не случилось беды. Вон, чуть ниже странного рецепта дописано - Во имя мира и счастья на советской земле, во имя светлого будущего нашей Родины! 090545. Феникс.
090545 – цифровой ряд, который записан последним в первой тетради, и это не код, это дата. Девятое мая тысяча девятьсот сорок пятого года. Прямое указание на день Победы. День, который случится через четыре года, если… - от большого срока Полежаеву стало дурно, - если ничего не предпринять. Если проигнорировать, то 125 граммов хлеба, испеченного из отрубей и жмыха, с солодом и с малым добавлением муки, станет нормой в день. Страшно подумать, сколько советских людей будет от голода умирать. Полежаев покосился на карту, что висела на противоположной стене. На ней была нанесена обстановка на фронтах за вчерашний день. Тут не надо быть гениальным стратегом, чтобы понять – где случится этот голод…
Коллеги смотрели на Михаила Ивановича, ожидая ответа, и он решил пока свою невероятную версию придержать. Для обоснования необходимо собрать больше фактов. Иначе примут за сумасшедшего.
- Это норма в день, товарищи, - сказал Полежаев. – Как версия. И да, Сергей Геннадьевич, мы многого пока не знаем. Я попрошу товарищей из особой группы ознакомить, по крайней мере меня с иными документами и лицами, их доставивших. А пока давайте изучим тетрадь лейтенанта Петрова.
Изучая этот документ, эксперты уже не удивлялись. Только констатировали – тот же шаблон, сложносоставные предложения, специфические слова, и полное отсутствие каких-либо ошибок. Лейтенант Петров получил хорошее образование? Сомнительно. И стенограмма беседы с лейтенантом госбезопасности Чичериным, который был другом Петрову, подтверждает это предположение. По утверждению Чичерина, Петров успеваемостью не блистал. Почерк у него был вполне читабельный, но ошибок делал - море. Тетрадь безусловно написана им. Хорошо бы лично побеседовать с лейтенантом, так как никакой заранее приготовленный опросник не способен объять все возможные вопросы.
На последних страницах, так же как в тетради Резеды имелись сведения о батальоне «Брандербург-80», но более подробно. С фамилиями вплоть до командиров подразделений.
В самом конце отдельно было записано – Наша задача не умирать за свою родину, а так сражаться с врагом, чтобы он умирал за свою родину!
- Погодите, - произнес Неделин, - я эту фразу совсем недавно встречал где-то.
- Да-да, - подтвердил Иванов, - я тоже читал. В какой-то из газет.
Полежаев задумался. Он тоже любит газеты читать, только последние недели нет времени, лишь сводку прослушать внимательно. А фраза необычная, можно сказать - опасная. Её нужно говорить быстро, на выдохе, и всю. Иначе звучит пораженчески. Хотя… если напечатали в газете, то…
- Вспомнил! – подскочил Иванов. - Это речь бригадного комиссара Попеля Николая Кирилловича. Её в газетах «Красная Звезда» и «Сталинское знамя» напечатали.
- Попель, говоришь? – переспросил Полежаев. – Слышал-слышал. Его же к Герою представили. По радио передавали вчера.
Поделиться13006-02-2023 21:20:43
Вот и до Попеля добрались, а у него , хотя информационный контакт и был односторонним, контактер, как я понял, оставил много информационных закладок в памяти. Так что ГБшники потрошить его будут серьезно, вот только полученная в результате информация даст возможность сделать правильные выводы или все запутает - вопрос...
