Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
Начало 14 главы:
- На Западном фронте, - сказал Горянников, взяв лист с выписанной статистикой, и немного подождал, пока сотрудники особой группы сдвинут карту на указанный участок фронта, - противник нанес удар на стыке с Северо-Западным фронтом. Удар ожидаемый и вполне очевидный. Тем более, что сведения «Пепла» по направлениям, по количеству личного состава и техники, были переданы в штабы фронтов еще третьего июля. Более расхождений нет.
- Что по выходам окруженцев? – спросил Судоплатов. – Горохов-Бесхребетный на стыке фронтов перешли?
- Так точно, - ответил капитан. – Если на Северо-Западном из окружения вышло до десятков тысяч, то на Западном фронте всего зафиксировано двенадцать выходов, включая группу Лукина. Три одиночных, три групповых, в основном от двух до семи человек.
- Так, наши фигуранты прошли тут, - произнес Маклярский, рисуя карандашом стрелочки на карте.
- Там же сутки ранее фронт пересекли четверо диверсантов, - дополнил Горянников. - Всего по Западному выявлено две группы диверсантов.
- Кстати, - Судоплатов посмотрел на капитана, - начальник особого отдела западного жалуется на тебя. Мол, толкового сотрудника сманил, а ему работать не с кем. Грозится наркому рапорт подать.
- Сманил и сманю еще, если толковый, - согласился Горянников, - лейтенант Сумароков имеет отличную подготовку и немецким владеет. Я в рапорте это отразил.
- Немецким, говоришь? - старший майор посмотрел на Ильина. - Каков вердикт Валентины Эдуардовны?
- Вестфальский, - ответил майор, - если чуть подшлифовать.
- Хм, хорошо, раз так. Ладно, что там дальше?
- Два перехода тут и тут один. Первые ничего существенного – обычные окруженцы. Последний жетон СД доставил, это с которым Лукин разбирался. Но на этом все.
- Что по Юго-западному фронту?
Дверь открылась, и в кабинет вошел Меркулов.
- Здравствуйте, товарищи! – поздоровался он с порога, затем шагнул в сторону, пропуская в кабинет невысокого мужчину в галифе и гимнастерке без знаков различия.
Знакомое узкое лицо с крючковатым носом, высокий лоб, глубоко посаженные глаза, которые мгновенно пробежались по лицам присутствующих.
- Яков Исаакович! – радостно воскликнул Судоплатов. – Здравствуй, Яков!
- Здравствуй, Павел! – хрипло поздоровался вошедший.
Старший майор вышел навстречу, порывисто обнял, потом отстранился и, оглядев с головы до ног, сказал:
- Похудел ты, ох как похудел!
- Таки не на курортах находился, сам знаешь, - проворчали в ответ.
- Да, не на курортах, - согласился Судоплатов. - Отдохнешь, или сразу за работу?
- А ты как думаешь? – ворчливо спросил Яков Исаакович.
Павел Анатольевич дружески сжал плечо и повернулся.
- Тогда познакомься – капитан госбезопасности Горянников. Иван Савельевич, это мой старый товарищ, мой наставник - Яков Исаакович Серебрянский.
- Горянников? М-м-м, Тагильское управление? – спросил Яков Исаакович Горянникова.
- Так точно! – ответил капитан, не удивляясь такой осведомленности. - Банда Красилина?
- Она, - подтвердил Серебрянский. – Прогремели вы тогда…
Бывший старший майор и капитан крепко пожали руки. Затем Серебрянский поздоровался с Маклярским, после чего устроился в глубоком кожаном кресле, стоявшем у окна, и сказал:
- Таки говорите – для чего вы меня вытащили?
- Для работы, Яков Исаакович, для работы, - сказал Меркулов. - И за это вон Павлу спасибо скажи, все пороги тут отбил ради тебя.
- Спасибо, Паша.
- Да чего уж, - Судоплатов отмахнулся, - сочтемся. Ты, тут, Яков Исаакович, свежим глазом посмотри, и мнение свое составь. Михаил Борисович, лист под номером двенадцать подай.
Маклярский вынул из папки нужный листок и протянул Серебрянскому. Тот прищурился, вглядываясь в текст. Лицо его в удивлении разгладилось, брови поползли вверх. Он недоверчиво взглянул на сотрудников особой группы, но ничего не сказал, вернулся к тексту.
- Четвертого августа в Старо-Броисово пройдет совещание командующих и начальников штабов вермахта. Будет присутствовать рейсхканцлер Адольф Гитлер, - прочитал вслух Яков Исаакович. – Четырнадцатого августа в Барановичи прилетит рейхсфюрерс СС Г. Гиммлер, после чего проследует в Минск для инспекции концлагерей и гетто для евреев. Посетит картинную галерею и оперный театр Минска.
Серебрянский перевернул лист, проверив – есть ли еще записи, вернулся к тексту, нашел даты, покачал головой, и спросил:
- Откуда это пророчество?
- Это ты, Яков, верно подметил, - хмыкнул Меркулов. – Самое ни на то пророчество.
- Давай, Яков Исаакович, сделаем так, - сказал Судоплатов, беря объемную папку, и подавая её Серебрянскому, - вот тебе документы. Изучай пока, а мы другим делом займемся. Как закончишь, мы на все вопросы ответим. И так, товарищи, продолжаем по юго-западному фронту…
Теперь все эволюции на участке озвучивал Маклярский, остальные отмечали это на карте и отражали в блокнотах. До утра 28 июня обстановка не отличалась от прогноза из тетради, но потом начались расхождения. Танковый корпус под командованием генерала Рябышева нанес удар на Берестечко, и следом на Дубно. Далее последовал удар в тыл танковых армий Клейста и Гудериана, после чего оба, посчитав угрозу своим тылам, свои армии развернули. Завязалось самое масштабное танковое сражение…
- Имеется записка из штаба фронта, составленная по нашей просьбе, - сказал Павел Анатольевич. – Судя по штабному плану направления ударов не соответствовали, вместо атаки на Радехов, последовал удар на Берестечко. Общее командование осуществлял товарищ Жуков.
- Жуков? – удивился комиссар 3-го ранга. – А Кирпонос?
- Работал как штабист, а общее командование было на Георгии Константиновиче.
- С чего Жукову брать командование на себя, практически отстраняя командующего фронтом? Впрочем, вышло неплохо, - Меркулов задумался. - Это личная инициатива, работа штаба, или влияние фигуранта?
- Инициатива исходила из восьмого мехкорпуса генерал-лейтенанта Рябышева, - ответил Судоплатов, - Первоначальный план битвы разработан начальником штаба фронта генерал-лейтенантом М.А. Пуркаевым, но план отклонили, как э-э-э… недопустимый. Переработали с ударом на Радехов. Но это стало известно противнику.
- То есть была утечка? – встрепенулся Меркулов.
- Каким образом немцам стали известны планы – еще надо разобраться, ответил Судоплатов, - это важный вопрос. Однако вернемся к хронологии. После трудного марша, и нескольких боев, вдруг возникает план, похожий на Пуркаевский, но э-э-э, более продуманный. Не от обороны, а с занятием ключевых позиций и удержанием оных. И предлагает его бригадный комиссар Попель.
- Николай Кириллович?! – поднял брови Меркулов. – Он же политрук, а не штабист.
- Так точно! Это удивительно. Но план рабочий, и был подкреплен добытыми сведениями и пленными, которые подтвердили многое.
- Да-да, было такое, - кивнул комиссар ГБ. – Знатно отличились мужики. Все командование 11-й танковой дивизии в плен взяли.
- И начальника оперативного отдела корпуса, - добавил Ильин.
- Известно, что Рябышев, по настоянию Попеля, передал пакет с планом и пленными Георгию Константиновичу, - сказал Судоплатов. - После чего и завертелось. Я с Жуковым созванивался. Так Георгий Константинович подтвердил на счет комиссара Попеля. Именно он всю диспозицию расписал.
- Хм… - Меркулов побарабанил пальцами по столу, - надо с Николаем Кирилловичем побеседовать. Хороших идей у него последнее время. Слышали про защиту шифрования при передаче приказов?
- С применением языков народов средней Азии, Кавказа, севера? - хмыкнул Судоплатов. - Слышали. Махорка, тыквы, огурцы… значит, это бригадный комиссар Николай Кириллович Попель придумал. Толково придумано – передавать дважды зашифрованные данные.
- Только нам это не подойдет, - сказал Серебрянский, не отрываясь от изучения документов. – Нелегалы на языках Кавказа, средней Азии и народов севера не говорят.
- Эт-то да! – согласился Судоплатов. – Но для спецгрупп по «Пеплу» заиметь якутов или бурятов надо. Михаил Борисович, сделай запрос в дальневосточное управление.
Маклярский сделал запись в блокноте, а Меркулов спросил:
- По остальным фронтам расхождения имеются?
- Южный фронт мы пока не рассматривали. Но его создали неделю назад. И судя по справке, изменений там практически нет.
- Значит надо побеседовать с Попелем. Там и выясним кто он – фигурант или контактор.
- Или гений, - добавил старший майор.
- Думаю первое или второе, - вновь подал голос Серебрянский. – А перед беседой пусть ваш эксперт, что вот это заключение делал, изучит почерк Николая Кирилловича.
Сотрудники особой группы переглянулись.
- А Яков прав! – сказал Судоплатов. – Вот что значит свежий взгляд! Всеволод Николаевич, надо при особой группе аналитический отдел создать, чтобы подобными вопросами время не занимать.
- Пишите рапорт, создадим. А ты, Яков, включайся в работу. Звание и награды тебе вернут, решение уже имеется.
На это Серебрянский кивнул, не отрываясь от документов. Только спросил:
- Где сейчас бригадный комиссар Попель?
- 8-й корпус выведен в тыл на пополнение. Генерал-лейтенант Рябышев и бригадный комиссар Попель вызваны в Москву. Награждать обоих будут.
- Вот после награждения и поговорим с Николаем Кирилловичем, - сказал Серебрянский и вновь сосредоточился на документах.
- Виктор Николаевич, - повернулся Меркулов к Ильину. – Что ты решил по Бесхребетному и Горохову?
- Беру к себе, - взглянув на Горянникова, ответил майор. – Таких специалистов с опытом нам еще поискать. Пусть для начала инструкторами побудут, а там посмотрим.
- Раз обоих наградили, то и звания подтянуть надо, - добавил Горянников.
- Сержантов обоим.
- Так Горохов и так сержант, - удивился Ильин, - а Бесхребетный бывший сержант.
- Сержантов госбезопасности, - сказал Серебрянский, под смех сотрудников особой группы. – Я так - за. Толковые бойцы. По тылам как по маслу прошли. И послание донесли в сохранности. И еще… - старший майор госбезопасности Серебрянский Яков Исаакович поднялся и положил на стол папку, - вы хотели мое мнение услышать, как несложно догадаться, по источнику, таки у меня есть, что сказать. Даже не досматривая все документы. Вся информация из грядущего. Это очевидно! Никто. Не может. Столько. Знать. Никто не может так точно спрогнозировать развитие событий во многих местах. Я думаю, все вы имели такие мысли, но не озвучивали. Мне можно. И я не сумасшедший…
