Глава 1.10 (продолжение)
Подвешенная за крючок к потолку керосиновая лампа скудно освещала небольшую комнату, посреди которой находился застеленный картой обшарпанный стол, вокруг него стояли три старших лейтенанта, старший политрук и сам комбат.
- Товарищи командиры, знакомьтесь, лейтенант Воронцов, командир первой роты, - представил Андрея Воробьев. – Это военком батальона старший политрук Парамонов, мой заместитель старший лейтенант Галкин и командиры рот старший лейтенанты Соловьев и Уткин. Теперь все в сборе, приступим!
138-й отдельный танковый батальон ранее входил в состав 146-й танковой бригады, но 18 ноября был выведен из нее, пополнен матчастью и придан 7-й гвардейской стрелковой дивизии. Воевать начали 28-го ноября и за неделю понесли чувствительные потери, отражая контратаки противника, танкисты лишились половины машин, а стрелки – более пятисот бойцов и командиров убитыми и ранеными. К большой досаде Воробьева не вся техника вышла из строя в боях, немалая часть нуждалась в ремонте из-за поломок, причем это касалось как «иномарок», так и Т-60. Этот небольшой экскурс в историю комбат, видимо, делал специально для Воронцова, чтобы тот лучше понимал сложившуюся ситуацию. Сейчас боеспособными оставались два «Валентайна», две «Матильды» и пять отечественных малышей, так что рота Воронцова стала основной ударной силой батальона.
- Сейчас 159-й полк находится в движении с задачей выйти завтра, 7 декабря, к 4 часам на рубеж высота 206.8, школа, высота 216.7, - комбат постучал пальцем по карте. – Вчера стрелки понесли большие потери, вымотаются изрядно, выдвигаясь на новые позиции, поэтому на твои танки, лейтенант, основная надежда в наступлении. Да, именно на твои, вторая и третья роты будут действовать совместно с 30-м полком в направлении Льялово. Вражеская авиация бомбоштурмовые удары наносит редко, но разведку ведет регулярно, поэтому выдвижение на новые позиции будем осуществлять с наступлением темноты. Дни сейчас короткие, прибудете на место, хватит времени на согласование действий и на отдых.
Комбат объяснил маршрут движения, указал на наиболее сложные участки, в общем, очень толково ввел в курс дела. Когда он закончил, старший политрук, до этого стоявший с весьма задумчивым видом, моментально оживился и спросил:
- Вы ведь к нам из госпиталя, значит, имеете боевой опыт?
- Воевал с первого дня в составе 14-го мехкорпуса, затем в 101-й танковой дивизии под Ярцево, там и ранен был.
- Ротой командовал?
- Да, последняя должность – командир роты БТ-5.
Военком удовлетворенно кивнул:
- Очень хорошо, а экипажи?
Этот вопрос Андрей прояснил сразу при встрече с личным составом роты, поэтому уверенно ответил:
- Помпотех и военком недавно с гражданки, воентехник 2-го ранга Липатов вполне компетентен, а вот младший политрук Ганнушкин общего языка с подчиненными пока не нашел, к сожалению. Две недели срок небольшой, поэтому хотел бы попросить вас помочь ему освоиться в боевой обстановке.
Говорить, что Серафиму и два месяца бы впрок не пошли, Воронцов не стал, если старший политрук не дурак, он и сам все быстро сообразит.
- Из тридцати девяти членов экипажей двенадцать не имеют боевого опыта, но у еще десяти он ограничивается буквально парой боев, после этого ранение, госпиталь и обучение в Казани. Однако, в целом уровень подготовки удовлетворительный, я сам их учил, серьезных аварий в процессе учебы не допущено.
Воробьев покивал, он прекрасно понял о чем говорит лейтенант.
- Это хорошо, а ты, Трофим, чего усмехаешься?
Один из старших лейтенантов хмыкнул:
- Ну так, товарищ командир, совсем птичий батальон у нас получается, Воробьев, Уткин, Соловьев, Галкин, теперь еще и Воронцов!
Комбат засмеялся:
- Вот только комиссар подвел.
Старший политрук пожал плечами и буркнул:
- Переживу.
Скорее всего, военкома уже подначивали на этот счет, но Андрея его рефлексии не волновали, интересовало другое.
- Разведка ведется пехотой?
- Ну так в составе батальона разведчиков нет, будто сам не знаешь, - удивился капитан.
- А они смогут оценить, где мои танки пройдут? Там, где Т-34 сходу пролетит, я долго копаться буду.
Воробьев вздохнул:
- Ничего не поделаешь, сам смотри по месту. А вообще, ты прав, шестидесятки и МК-2 в снегу здорово вязнут, МК-3 пошустрее, но с тридцатьчетверкой не сравнятся. Так ты предложить чего хочешь?
- Свое разведподразделение организовать. Добыть бы БТРы английские несколько штук с рациями.
- А людей на них где добывать будешь?
- У меня десять человек имеется. По штату танки четырехместные, а после установки ЗиС-5 в башне один лишний получился, да и у вас наверняка несколько человек безлошадных имеется. Мои вождению машин все обучены, не штатные мехводы, конечно, но справятся.
Капитан задумался, потом пожал плечами:
- Ну, мысль неплохая, да кто же нам даст?
- Не попросим, не узнаем.
- Вы тут самодеятельность заканчивайте, - строго произнес военком, недовольно глядя на Андрея. – Чем вас разведчики стрелковых полков не устраивают? Вы, товарищ Воронцов, с ротой своей управьтесь для начала, еще неизвестно какой вы командир.
Обострять лейтенант не стал, комбат тоже свернул разговор, хотя по его лицу молодой человек понял, что мысль, что называется, запала. Вернувшись в роту, Андрей увидел, что Липатов ползает по машинам, проверяет, как они выдержали марш. Прошли-то всего ничего, но Тихон решил подстраховаться, будет очень неприятно, если уже перед первым боем какой-нибудь танк встанет из-за банального недосмотра. Такое рвение радовало, Воронцов подумал, что не ошибся в помпотехе, если и под огнем будет достойно держаться, так вообще молодец. Экипаж танка, с которым работал Липатов, возился вместе с ним, остальные грелись в избе. Ганнушкина Андрей не обнаружил, Серафим ускакал знакомиться с начальством, правильно, в общем, сделал.
Выдвижение рота начала в 19 часов по полной темноте, и меньше чем через час прибыла в район сосредоточения 159-го стрелкового полка. Машины, явно не рассчитанные на действия в условиях нашей зимы, требовали особо вдумчивого подхода от командиров машин и механиков-водителей на маршруте, но Воронцов рассчитал время с запасом, можно было позволить себе неспешное перемещение. В итоге рота прибыла в срок и без происшествий, никто не застрял и не опрокинулся, обошлось и без поломок.
Штаб полка разместился в избе на окраине то ли небольшой деревни, то ли хутора, в темноте толком не понять. Выбитые окна уже успели закрыть щитами и даже начали топить печку, но температура внутри пока мало отличалась от наружной, не дует и то хорошо. Андрей подошел к группе командиров, греющих руки у огня и представился, один из них, круглолицый, с двумя шпалами майора, хрипло пробасил:
- Ага, танкист! Сколько у тебя машин?
- Десять МК-2, неисправных нет.
- Слушай сюда! Начинаем атаку в 8 часов, с рассветом, задача – Никольское. Выделяешь один взвод в распоряжение капитана Санько, командира первого батальона, остальные пока в резерве.
«Понятно! Эти сожгут, пошлем еще, - с досадой подумал Воронцов. – Знакомая картина… Удары в лоб, танки в гомеопатических дозах, рота сточится за несколько дней, пехоты немеряно положат, но успех будет достигнут. Очень локальный!»
Лейтенант покачал головой:
- Разведка местности проведена? У меня не Т-34, по сугробам не летают, а чтобы до Никольского добраться, надо еще и Клязьму форсировать.
Майор нахмурился:
- Цену набиваешь? У тебя танки, а не велосипеды! Клязьма… Название одно, курица вброд перейдет, ширина метра три, ручей, а не река! Форсировать… Хе-х!
- Разведка противотанковой обороны? Наличие танков у противника?
- Хватит тут умничать!! В 8 часов начинаем атаку, если ты настоящий командир, а не трепло, сам и сориентируешься!
- Роту раздергивать не дам, работаем все!
- Да я тебя… Под трибунал пойдешь!
- А я сейчас расскажу, как все будет. Кто-то в сугробах застрянет, кто-то в реке увязнет, кого-то сожгут, машины-то всего три. Даже если до деревни кто и доберется, пехоту артиллерийским, минометным и пулеметным огнем сначала положат, потом она обратно вернется. Результат – был у меня взвод, нет больше взвода, а Никольское по-прежнему в руках противника. В итоге мы этот населенный пункт возьмем, конечно, только от роты одно название останется. Сколько ваших поляжет, судить не берусь, но тоже немало. И риторический вопрос – кто из нас под трибунал пойдет?
Майор побагровел до свекольного состояния, но стоящий рядом с ним командир, петлицы которого Андрей из-за застегнутого на все крючки полушубка не разглядел, хлопнул того по плечу и спокойно спросил:
- Что предлагаешь, конкретно?
- Прямо сейчас выдвинуть разведку, это первое. Большие снежные заносы мои танки сходу не пройдут, увязнут, да и на реке надо участки найти, где легче двигаться будет.  Силы не дробить, это второе. Работаю сразу всей ротой, у меня 76-мм пушки стоят, огневая мощь приличная, не пукалки двухфунтовые. Пехоту жестко проинструктировать, от танков не отрываться, это третье. Двигаться сразу за техникой, укрываясь за броней, и ни в коем случае не отходить! Я до деревни доберусь, а пехота уйдет, чего там один делать буду?
Командир повернулся к майору:
- Ну, и чего ты кипятишься, танкист дело говорит!
Тот шумно выдохнул и махнул рукой:
- Так и сделаем. Камаев, распорядись, твои выдвигаются по готовности, но не позднее, чем через два часа. Знаю, устали люди, но надо!
- Еще просьба есть, товарищ майор. У меня наганы только командиры машин имеют, больше нет ничего. Мне бы пистолеты, да хотя бы по одному автомату на машину затрофеить.
Майор кивнул:
- Выделим, иди отдыхай, стратег…