Глава 1.10 (окончание)
Командир роты невеликий полководец, поэтому Воронцов не утерпел и через полтора часа вместе с разведчиками Камаева полез на передок, чтобы изучить берега Клязьмы. От Дурыкино в Никольское вела дорога, но она наверняка была заминирована и пристреляна, после вдумчивого изучения карты схема боя начала складываться, требовалось теперь применить ее к местности. Снега навалило прилично, поэтому некоторые препятствия скрыты, но за реку Андрей решил не лазать. Судя по довоенной карте никаких оврагов и чего-то подобного на пути к Никольскому нет и вряд ли они тут появились, так что основная проблема – преодолеть Клязьму. Река действительно оказалась очень узкой, к тому же сильно обмелела перед ледоставом, так что места для перехода лейтенант наметил, оставалось лишь надеяться что по закону подлости там не окажется скрытых подо льдом ям и омутов. До противника около километра, немцы пускали ракеты, но на таком расстоянии можно было передвигаться более-менее свободно, а не ползать. К четырем часам утра Воронцов облазал все, что хотел, и вернулся, оставалось время даже немного поспать.
Как Андрей и предполагал, артподготовка оказалась номинальной, видимо, сказались потери и недостаток снарядов, а также недостаток разведданных, немного постреляли по площадям и все. Зато и у гансов, как выяснилось, дела обстояли не намного лучше, они вели только минометный огонь. «Матильда» Воронцова двигалась на правом фланге роты, местность слева плавно понижалась, и лейтенант мог видеть все машины своего подразделения. Проведенная ночью разведка местности позволила преодолеть реку без особых проблем, три танка провозились дольше остальных, но никто не застрял, обошлись без посторонней помощи. Стрельба осколочно-фугасными по ожившим огневым точкам противника из 76-мм пушек оказалась намного более действенной, чем болванками из двухфунтовок, вражеские пулеметные гнезда замолкали одно за другим, но на качество минометного огня это, к сожалению, не сказывалось. Немногочисленные орудия ПТО тоже подавили почти все, а вот с танками немцы поступили хитрее. Свои панцеры они не стали выкатывать в поле, по всей видимости, замаскировали их в населенном пункте. По крайней мере, ни одного представителя вражеской бронетехники Андрей пока не обнаружил. Ожила рация:
- Командир, махра отошла!
Голос командира первого взвода буквально кипел от злости. Большинство пулеметных точек удалось подавить либо немцы просто перебрались вглубь Никольского, но сделать это удалось не сразу, стрелки, не выдержав, сначала залегли, а затем стали отползать назад. Когда танкисты обнаружили этот маневр, они находились уже на полпути к реке.
- Рота, стой! Огня не прекращать, медленно отходим на исходную!
Своему мехводу Андрей, наоборот, приказал прибавить оборотов и довольно быстро достиг стрелковых цепей. Высунувшись из люка Воронцов поискал взглядом командиров, нашел, знаки различия отсюда не видны, но его он точно видел на совещании у командира полка. Лейтенант обложил представителей царицы полей такими матюгами, что некоторые бойцы в восхищении даже рты пооткрывали, погрозил своим внушительным кулаком и махнул рукой в сторону Никольского.
- На броню, быстро! Спешиваться по моей команде! Кто не поместился, бегом за танками!
В начале атаки стрелки на броню лезть отказались, посчитав, что именно на машины придется основной огонь противника, но сейчас, когда гаубицы так и не проявились, а большинство пулеметов умолкло, поменяли свое мнение и гурьбой полезли на «Матильды». Толстокожие англичанки снова поползли в сторону населенного пункта, облепленные десантом. Андрей опасался, что при работе орудий кого-нибудь просто сдует с брони, но ЗиС-5 все-таки не 125-мм 2А82, бойцы вцепились в поручни и остались на своих местах.
Минометный огонь не смог остановить наступающих, а когда танки подошли вплотную к домам, его интенсивность значительно снизилась, расчеты, по всей видимости, стали отходить. Теперь вперед выдвинулись стрелки, они обнаруживали позиции противотанковых пушек и замаскированные вражеские панцеры и обозначали цели для «Матильд» Воронцова. Андрей еще раз поздравил себя с тем, что воюет на модернизированных машинах, ЗиС-5 по эффективности не шли ни в какое сравнение с двухфунтовками. Вскоре подошли основные силы атакующих и немцам в Никольском стало совсем кисло. Разумеется, уровень взаимодействия пока был далек от того, что хотел бы видеть лейтенант, но действия подчиненных ему понравились. Андрей во время учебы постоянно вдалбливал, что танкисты не должны отрываться от пехоты в населенном пункте, похоже это возымело эффект. По крайней мере, те машины роты, которые он мог увидеть, не перли вперед не глядя, командиры взводов следили за обстановкой и вовремя одергивали тех, кто слишком увлекался. К тому же, если бы тут работали не имеющие радиостанций Т-60, управлять боем стало бы значительно сложнее.
Противник отошел к северо-западной окраине деревни и попытался там закрепиться, но пушки «Матильд» быстро раскатали их опорные пункты, а огонь немецких противотанковых и танковых орудий оказался малоэффективен против толстокожих англичанок. Неприятель стал отступать в направлении на Радомлю, но тут подключились гаубицы 219-го артполка и, совместно с танкистами Воронцова, окончательно рассеяли вражескую колонну. В это время противник предпринял попытку ударить со стороны Льялово, но этот маневр откровенно запоздал, тем более производился пехотой и всего тремя Т-3, хотя и при поддержке артиллерии. Танк Андрея по-прежнему находился на правом фланге, поэтому он видел, как до трех рот немецкой пехоты пытались просочиться в Никольское, но были почти полностью уничтожены. Подчиненные Воронцова подбили два танка, третий уполз обратно, скрывшись в белой пелене, из-за усилившегося снегопада видимость еще больше упала.
По мнению лейтенанта следовало пользоваться моментом и двигать дальше, но поступил приказ занять оборону. Андрей запросил у командования разрешение выдвинуться в сторону Болкашино с танковым десантом, но получил категорический отказ, мотивированный тем, что соседи слева не успевают, да и своя пехота устала. Он напомнил про резерв, начальство выматерилось и отключилось, но от своей идеи отказываться Воронцов не стал. Немцам сейчас явно не до серьезных контратак, танковая рота и пара стрелковых, да еще с поддержкой артиллерии вполне способны удержать Болкашино от любых поползновений со стороны противника. Снег валил такой, что ни о каких полетах речи быть не могло, да и вражеские арткорректировщики должны подобраться чуть ли не на сотню метров к переднему краю, чтобы хоть что-то видеть в этой белой пелене. Свой запрос Андрей решил повторить еще раз, когда в Никольском появится кто-нибудь из вышестоящего командования, а пока надо найти место для ночевки, не факт, что атаку на Болкашино разрешат.
Немцев из деревни выбили достаточно быстро, поэтому некоторые строения оказались пригодными для того, чтобы в них переночевать. Мороз стоял не такой уж сильный, градусов 10-15 ниже нуля, но и бойцы не на прогулке, так что одну из больших изб лейтенант использовал для нужд роты, не обращая внимания на недовольство некоторых стрелковых командиров. Жителей в Никольском осталось немного, судя по рассказам выживших, гансы не церемонились, одну из женщин, например, возмутившуюся конфискацией у нее единственной коровы, просто застрелили.
В доме, где расположились танкисты, было даже натоплено, пока экипажи посменно грелись, Андрей направился к стрелковому комбату, тот обещал поделиться трофейным оружием, надо сразу напомнить, а то может и замылить. Капитан Санько с увлечением отчитывал одного из ротных, лейтенант не понял, правда, за что, не слышал начала разговора.
- О, танкист! – повернулся к нему комбат. – Скажи-ка мне, кто тебя так ругаться научил, да еще на старшего по званию? Ты своими матюгами поднял бойцов не хуже артподготовки!
Стоящие рядом командиры засмеялись, да и по виду Санько можно было с уверенностью сказать, что он ничуть не обижен. Андрей прижал руку к груди и как можно более проникновенно произнес:
- Исключительно от избытка чувств, товарищ капитан!
Присутствующие захохотали еще сильнее, один даже закашлял, а Воронцов напомнил комбату об обещании поделиться стрелковкой, тот кивнул:
- Пистолетов пару десятков дадим, сейчас мои орлы дохлых фрицев дошмонают, а вот с автоматами не густо, десяток выделить не получится. С винтовками нет проблем, но автоматов мало, у немцев с ними только офицера да унтеры ходят, да ты и сам знаешь.
Андрей кивнул, это лишь в кино из прошлой жизни пехотинцы вермахта поголовно автоматическим оружием обеспечены, на самом деле такого даже в конце войны не было. Вскоре бойцы принесли пять Вальтеров и дюжину Парабеллумов, практически все, что удалось найти, а также шесть МР-40, два танкиста утащили это богатство в расположение роты, а Воронцова привлек слабый писк из полуразрушенной избы, около которой он стоял. После недолгих поисков источник был обнаружен, это оказался небольшой котенок занятного рыже-полосатого окраса. В прошлой жизни у Андрея имелась одноклассница, родители которой являлись заядлыми кошатниками, от нее Воронцов узнал немало о породах кошек и их особенностях, об этом она могла рассказывать, наверное, часами. Найденыш походил то ли на тойгера, то ли на бенгала, хотя от одноклассницы Андрей знал, что обе породы вывели уже после войны, так что данный экземпляр просто походил на них окрасом. У нее самой в седьмом классе появился бенгал, очень красивый занятный котяра, но какой-то долбанутый, носился по квартире, снося все на своем пути, мог рухнуть с лазалки или с разбегу впилиться в диван, совершенно этим не смущаясь. Мелкий сильно замерз, поэтому Воронцов сунул его на пазуху, а когда один из подчиненных принес ему котелок с супом, выловил кусок мяса для нового питомца. Оставлять живность на явную погибель Андрей не хотел, хотя в душе был, пожалуй, скорее собачником, чем кошатником. Впрочем, в семье ни в той, ни в этой жизни никого не держали, даже рыбок, уделять должное внимание питомцам времени не имелось совершенно. Отогревшись и наевшись котенок сразу заснул, лейтенант вскоре даже забыл о его существовании, забот и без того хватало.
Примерно через час после окончания боя в Никольское прибыл командир 159-го стрелкового полка майор Ефим Никифорович Стадух, ему Андрей и изложил свою идею о штурме Болкашино, пока противник там не закрепился. До неприятельских позиций примерно полкилометра, а там и до Радумли рукой подать. Комполка очень хотелось проявить активность, об этом все время напоминали сверху, но и под вражеский контрудар он попасть опасался, лишь относительная легкость освобождения Никольского побудила майора пойти на риск. Атаки пехоты, которую поддерживали легкие Т-60 или англичанки с двухфунтовками оказались не столь эффективными, к тому же и те и другие нередко вязли в снегу.
Для штурма Болкашино Стадух выделил две стрелковые роты из резерва, один взвод Андрей усадил на танки в качестве десанта, остальные должны были двигаться, укрываясь за броней. Воронцова категорически не устраивало практически полное отсутствие разведданных, но он также понимал, что значительных резервов у противника нет, как и времени, чтобы возвести в деревне серьезные укрепления.
На этот раз вражеская артиллерия проявила бОльшую активность, работали не только минометы, но и легкие полевые гаубицы, но этого оказалось мало, чтобы остановить атаку советских войск. Полкилометра до Болкашино преодолели минут за пять, попутно расстреливая огневые точки противника, а когда танки подошли вплотную к домам, стрелки выдвинулись вперед, зачищая деревню. Остатки немцев потянулись к Радумле, но их снова удачно накрыла наша артиллерия, да и танкисты не остались безучастны и проводили неприятеля огнем своих 76-мм орудий. «Матильду» Воронцова несколько раз приложило бронебойными, но пробить защиту немцы не смогли, а английская броня осколков внутрь не давала, оказалась достаточно вязкой для этого.
Вскоре в Болкашино подтянулось подкрепление, еще одна стрелковая рота с батареей сорокапяток, танкистам же пришел приказ вернуться в Никольское, на их использование у командования наверняка имелись другие идеи, чем просто сидеть на одном месте в обороне. Изба, которую еще днем облюбовал Воронцов, осталась за его ротой, там уже вовсю орудовал Липатов с «лишними» членами экипажей, устраивая временное жилье. Когда подошли танки, Тихон сразу ринулся их осматривать, стрелки, довольные тем, что потери на этот раз оказались небольшими, сами вызвались организовать караульную службу, а участвовавшие в боях смогли, наконец, погреться и выпить горячего чая. Через полчаса вернулся довольный воентехник и доложил, что серьезных проблем с машинами нет, повреждений ходовой части не имеется, попаданий в отдельные танки больше десятка, но без пробития брони, а отдельными мелкими неисправностями он сейчас займется.
Из-за пазухи высунул мордочку котенок, выбираться из-под тулупа он не спешил, но любопытство проявил.
- Где ты котяру успел откопать? – удивился Тихон. – Из Болкашино что ли трофей?
- Нет, местный, нашел, когда с стрелковому комбату ходил. Жалко стало, пищал в полуразрушенной избе.
- А как назвал?
Воронцов пожал плечами:
- Да не решил еще.
Липатов засмеялся:
- Когда он головой крутит, морда у него ну точь-в-точь как у моего однокурсника, Савоськи, тот так же глаза щурил и носом поводил.
«Савоська, значит, Севастьян. А что, Васька тоже вполне человеческое имя, а у нас же Севастьян будет, звучит солидно.»
- Вот Севастьяном и назову!
Котенок мяукнул и полез обратно под тулуп, Андрей хмыкнул:
- Вот, он тоже согласен.