Глава 1.11 (продолжение)
Иванин щедро поделился с Андреем кубарями, не иначе у кого-то из подчиненных отжал, попрощался с Рокоссовским и комдивами и увел танкиста на станцию, рядом с которой и находилась техника. Передав Воронцова на попечение крупного красноносого майора с хриплым простуженным басом, Иван Емельянович отбыл по своим делам. Андрей опасался, что майор попытается его «обуть» с чем-либо из обещанного, но тот, видимо, получил ясные инструкции от командования и ничего не зажимал, даже наоборот. Часть техники находилась на других площадках, но тыловик работал со списками, поэтому проблемы не возникло, все что нужно сюда просто пригонят. Работали долго, с коротким перерывом на обед, но к вечеру ММГ Воронцова обзавелась всем, что удалось достать на ближних к Сходне складах.
Для разведвзвода отряда удалось получить семь Universal Carrier, отдельно порадовало, что на все английские БТРы выделили по пулемету Максима вместо родных «Бренов».
Мотострелковая рота группы состояла из пулеметного взвода, двух отделений, санитарного и обеспечения, и трех взводов, но вместо минометного отделения в каждом из них имелось отделение ПТР из двух противотанковых ружей с расчетами. Передвигаться она будет на двенадцати грузовиках, шесть ЗиС-5 и шести ГАЗ-АА.
Про минометы тоже не забыли, но пока получилось очень скромно, две «четверки» без башен с 120-мм ПМ-38. Техника на ходу имелась, надо снять с них «головы» и оснастить радиостанциями, как и прочую бронетехнику. Т-3, захваченный при освобождении Никольского, армейские тыловики умудрились при транспортировке в Сходню уронить в кювет, попутно повредив ходовую. Липатов крыл матом рукожопов, но лишь отвел душу, положение это не исправило. Для транспортировки боеприпасов выделялось еще четыре грузовика. Андрею очень хотелось иметь машину передовых артиллерийских наблюдателей, на ее роль он и планировал «тройку», но теперь придется искать другую возможность, а это дело будущего, хотелось верить, что недалекого.
Рота тылового обеспечения оснащалась еще десятком грузовиков для перевозки полевых кухонь и прочего имущества, причем два грузовика представляли собой передвижные мастерские.
Иванин обещал еще две ЗиС-30, когда Андрей спросил об этом, майор сказал, что они скоро прибудут своим ходом с постоянными экипажами.
После обеда, пока заканчивали оформление документов о передаче техники и оборудования, Воронцов подвел общий итог оснащения своего войска. На круг вышло следующее: танковая рота из десяти «Матильд» с 76-мм пушками ЗиС-5; взвод самоходных 120-мм полковых минометов на базе трофейных танков; взвод 57-мм противотанковых самоходных пушек; семь бронетранспортеров Universal Carrier с пулеметами Максима для разведки; двадцать шесть грузовиков, в том числе две «богатые» технички; две полевые кухни КП-3.
Теперь бы еще разжиться обученным личным составом и жизнь наладится, но тут Андрея ждал настоящий сюрприз. Воронцов заканчивал копаться в бумагах, тыловик вышел из каморки, где они провели полдня, покурить, когда на улице загудели моторы, захлопали дверцы машин, по всей вероятности прибыла обещанная техника.
- Товарищ майор, воентехник 1-го ранга Карасик! Прибыл в ваше распоряжение, со мной…
- Отставить, докладывай старшему лейтенанту, он командует вашей группой. Вон в ту дверь заходи.
Воентехник вошел в каморку и попал в объятия своего старого боевого товарища.
- Алексей, как же я рад тебя видеть! Сколько раз вспоминал добрым словом, это же просто чудо, что мы снова вместе воевать будем!
- Командир! Точно чудо, не думал, что свидимся еще.
Когда первые эмоции улеглись, Карасик рассказал о своих злоключениях с момента, когда Андрея перевели на новое место службы.
- В общем, разбили нас вскоре, раскатали как Бог черепаху, - завершил он свое невеселое повествование. – Лещинин мужик хороший, командир тоже, только этого мало оказалось. Гордеева ранили тяжело, в тыл увезли, что с ним дальше стало, не знаю, потом и остальных потерял, когда в окружение попал, долго выходил, с приключениями… Короче, вышел хоть и с документами, но в гражданке еще с двумя командирами, проверяли долго, награду за летние бои и следующее звание похерили, понятное дело. Хорошо еще, что не один, а то не знаю, что было бы. Так что, пока тебя не встретил, ничего хорошего не ждал, кадровик, который меня принимал после проверки, прямо сказал, что в самую глубокую задницу засунет. А вчера Иванин лично распорядился сюда направить, теперь-то понятно почему. Ох, как же я рад!
Когда первые эмоции улеглись, Воронцов отправился смотреть пополнение, увиденное его порадовало и немного расстроило одновременно. Маршевая рота, предназначавшаяся для морской стрелковой бригады, оказалась поголовно вооружена самозарядными винтовками Токарева, но старшим по команде был младший лейтенант, а взводными состояли армейские сержанты. Моряки оказались замкомвзводами и отделенными, а единственным представителем военно-политического состава и вовсе замполитрука. Водители грузовиков и технари тоже флотские, но это, скорее, плюс, техническая грамотность на флоте выше. Порадовало и то, что разведчики уже повоевали, свою работу, в общем и целом, знают, как и моряки-связисты, эти с рациями разберутся.
Потом полазали по технике, поговорили с водителями и техническими специалистами, на душе стало спокойнее, толковые ребята, опытные и основательные. Насчет мамлея Воронцов тоже зря переживал, как оказалось. На вид лет двадцать пять-тридцать, не пацан зеленый, уже воевавший аж третью войну и тоже недавно из госпиталя. Гена Селиванов после семилетки пошел учиться в электромеханический техникум, но не окончил, хотя о причине пока умолчал, видимо, не больно там красивая история получилась. Призвали в Красную Армию, младшим сержантом и командиром отделения попал на Халхин-Гол, Финскую встретил уже старшим сержантом и помкомвзвода, затем, еще до войны, курсы младших лейтенантов, воевал, попал в госпиталь, когда выписался, отправили сюда с маршевой ротой. Бойцов должны были распределить по подразделениям, его тоже пристроить взводным, но приехал какой-то большой командир, Гена его раньше не видел, переговорил со штабными, сунул им бумагу с приказом, велел грузиться на машины и ехать в Сходню. Как позже выяснилось, о медалях «За отвагу» и «За боевые заслуги» он скромно умолчал.
- Вот такая история, - закончил свой рассказ Селиванов. – А теперь объясните, за что мне такой взлет карьерный? Чует мое сердце и еще один важный орган, что это все не просто так.
Младший лейтенант хмыкнул и сразу посерьезнел:
- Говори, командир, что за гиблое дело нам предстоит?
- С чего ты взял, что гиблое? – удивился Воронцов. – Ты командир мотострелковой роты маневренной мехгруппы, и мы тут смертников изображать не собираемся.
Гена пожал плечами:
- Кубарями я до ротного не дорос, да моряки народ отчаянный, с потерями не считающийся, вот я и подумал.
- А что с ними не так? – поинтересовался Алексей.
- Бравады, форса много… Форма у них черная, на снегу как тараканы на побелке, мечта пулеметчика, а попробуй, заставь в пехотное переодеться! Наша форма – наша гордость, - передразнил он кого-то. – Гордись хоть до соплей пузырями, но зачем мишени-то из себя изображать!
- Ладно, разберемся, - махнул рукой Воронцов. – Маскхалаты есть? Вот и пусть пока наденут.
Минометчик в звании лейтенанта тоже произвел впечатление толкового и опытного командира, что характерно, после госпиталя. Случайно или нет, но новобранцев среди личного состава почти не было, некоторые после лечения, многие после переформирования. Собрав комсостав от взводных и выше, Андрей выслушал доклады подчиненных о состоянии дел в подразделениях и поставил задачи на остаток дня. От командования пока никаких вводных не поступало, но долго это не продлится, ситуация не та, поэтому Воронцов кратко разъяснил, что хочет видеть от своих людей в бою, велел обдумать и завтра утром задать вопросы, если они появятся. В конце совещания командир роты тылового обеспечения техник-интендант 2-го ранга Яков Зильбер доложил о готовности накормить личный состав ужином.
- Ужин – это отлично! – повеселел Селиванов. – Надеюсь, не пшенная каша без ничего?
- Вот так сходу начинаете подозревать меня в недобросовестности? – хмыкнул тыловик. – Картошка с мясом устроит?
- Вполне, - важно кивнул Гена. – А каши я в тылу наелся, к тому же, доложу я вам, очень хреново приготовленной. Я бы того повара на первом же суку повесил, паразита, но мне не дали, а он, зараза, продолжал изводить личный состав своими гнусными творениями.
- Посмотрим, каков этот будет, - пожал плечами Яков. – Если такой же, винтовку в руки и… Я же всех только сегодня первый раз увидел.
Ужин оказался вполне хорош, Севастьян отведал мяса, быстро сбегал по своим делам и залез обратно хозяину за отворот тулупа. Котенок старался держать Андрея в поле зрения, если терял, начинал с воплями метаться в поисках, он вообще по поведению больше напоминал собаку. Уютно мурчащий за пазухой Севастьян стал восприниматься Воронцовым как неотъемлемая часть нынешнего фронтового бытия, тонкая ниточка к нормальной мирной жизни, до которой было еще долгих три с половиной года.
Командир взвода самоходных минометов Иван Волынец к своему новому назначению отнесся с большим энтузиазмом, дело было новое, интересное. Невысокий и худощавый, он производил впечатление человека значительно моложе своего настоящего возраста, ему давали лет восемнадцать, хотя на самом деле недавно исполнилось двадцать три. Для Андрея было важнее, что Волынец хорошо знал свое дело, воевал, попал в окружение, вышел с остатками своей батареи и вывел не только людей, но и матчасть. Об этом ему сказал майор, занимавшийся комплектованием группы, Иван оказался его дальним родственником. Вот и сейчас, едва закончив ужин, лейтенант отправился в мастерские, туда уже доставили трофейные Т-4, требовалось организовать их переделку.
За день Андрей устал, но не настолько, чтобы перед сном немного не поразмышлять. Севастьян уже угнездился и вовсю мурчал, засыпая у хозяина на груди, а тот пытался прикинуть, что еще он в состоянии реально сделать для оснащения своей группы. Во-первых, его категорически не устраивала мобильность мотопехоты на ЗиСах и полуторках, усугубляющаяся полным отсутствием защиты. Превращать трофейные танки в подобие более поздних «кенгуру» он особого смысла не видел, конструкция не та. Оставалось надеяться на захват дюжины Sd.Kfz. 251, но тут уж как получится, к тому же сразу возникнут проблемы с ремонтом и обслуживанием. Во-вторых, хотелось бы побольше самоходных минометов, только наряду со 120-мм организовать батарею 82-мм из пары огневых взводов. В-третьих, нужна артиллерия, самый лучший вариант – штурмовая. Из прошлой жизни Андрей помнил, что были попытки сделать самоходки на базе трофейных танков, СУ-76и и СГ-122, выпущенные небольшой серией. Первая Воронцову казалась неинтересной, а вот 122-мм гаубица то, что нужно. Насколько Андрей помнил, СГ-122 показалась неудачной из-за перегрузки передних катков, но ее делали на базе Т-3, а если использовать Т-4, то проблема может стать не такой острой. Сомнения вызывала лишь сама возможность соорудить что-то удобоваримое силами фронтовых технарей, а не тылового завода. С другой стороны, речь идет о том, чтобы сделать нечто рабочее, а не предназначенное для серийного производства, надо-то четыре-шесть единиц. В-четвертых, нужна машина передовых артиллерийских наблюдателей, а это не просто бронемашина, нужно соответствующее оборудование. В-пятых, требуются ЗСУ, Андрей видел выход в создании эрзаца со счетверенкой М4 на базе Т-3 или Т-4, скорее первое, поскольку «четверок» у гансов пока не так много. Ширина погона башни у «тройки» 1520 мм, если снять башню и поставить сей «комплексный пулемет», как сейчас говорят, места хватить, чтобы обеспечить круговой обстрел.