Глава 1.3 (продолжение)
Все «роли» были распределены, со всеми командирами Андрей подробно обговорил все действия, теперь оставалось надеяться, что они не растеряются и сделают все правильно. Сам Воронцов во время боя решил находиться в своем танке, сидеть в окопе он и не собирался, для этого пехотный старший лейтенант имеется, еще один дивизионками командует, другой противотанкистами. Парни Андрею понравились, злость в них чувствуется и здоровое упрямство, такие, если выживут и опыта наберутся, майорами-подполковниками войну закончат, командуя полками и бригадами.
- Товарищ лейтенант, моторы слышны! - громким шепотом, будто противник мог услышать, обратился высунувшийся из своего люка Трудный. – По звуку не наши, мотоциклы тарахтят, а за ними будто танки двигаются.
- Спокойно, Ваня, так и должно быть. Впереди дозор на мотоциклах, за ним танки и пехота, только теперь их гораздо больше будет.
- Так и у нас сил прибыло, - проворчал башнер, тоже вслушиваясь в приближающийся с запада гул. – Тяжело нашим вчера и сегодня пришлось, много людей погибло, вот и надо гадам отомстить!
«Вот странно, - подумал лейтенант, поежившись. – В той жизни погиб, хорошо без мучений, первый бой здесь как на автомате прошел, а сейчас потряхивает почему-то. Вроде, голова ясная, мысли не путаются, а немного колотит. Странная штука жизнь.»
- Бронебойный, - бросил Андрей Прокопчуку, уселся на свое сиденье и прикрыл люк. – Иван, усунься и створки закрой!
Мехвод буркнул «Есть!» и тоже влез обратно, приникнув к смотровой щели, двигатель пока не работал, поэтому экипаж вскоре услышал выстрелы из винтовок, это пехота отстрелялась по мотоциклистам. Воронцов не обольщался выгодой своей позиции и наличием артиллерии и пехоты, у немцев авиация и куда более серьезные калибры, к тому же оседланное его отрядом шоссе является очень важным для противника, так что давить они будут всерьез. Об активной обороне речи нет, поэтому сомнут, без вариантов, главное – дотянуть до темноты и увести остатки отряда к Пружанам. Впрочем, это сейчас самое главное, а завтра, если удастся отойти, главным будет не попасть в окружение, потом еще что-нибудь…
По всей видимости, противник хотел сохранить темп наступления, и, зная о заслоне на перекрестке, организовал разведку боем. На вооружении танковых дивизий 47-го моторизованного корпуса стояли, в основном, Pz II и Pz III ранних модификаций с 37-мм пушками и 30 мм лобовой броней, поэтому имеющиеся орудия не имели проблем с их поражением на всех разумных дистанциях боя, а устраивать соревнования на меткость на дальностях свыше трехсот метров Воронцов не собирался. Кроме того, он вполне обоснованно сомневался в выучке своих подчиненных, танкистов он знал, а вот все остальные были темными лошадками, наличие скрещенных пушек в петлицах еще не делало людей артиллеристами. В прошлой жизни Андрею попалась в интернете любопытная публикация, в которой автор со ссылкой на документы приводил данные о качестве кадрового состава советских танковых соединений приграничных военных округов на первую половину 1941 года, наличии боеприпасов, а также состоянии техники и материально-технического обеспечения. Крайне низкая обеспеченность младшими и средними командирами, неспособность рядового состава выполнять свои обязанности ввиду элементарной безграмотности и даже простого незнания русского языка, полная разруха в тыловом обеспечении – отсутствие запчастей, технического персонала, станочного оборудования и инструментов, автомобильного транспорта (а при его наличии критический износ шин). Удивляло также практически полное отсутствие бронебойных снарядов к 76-мм пушкам, в основном осколочно-фугасные и шрапнель. Добавить сюда проблемы со средствами связи и недостаточную квалификацию ряда военачальников и неуспехи РККА летом 1941 года особого удивления уже не вызывают, как раз наоборот, Андрей проникся глубоким уважением к своим предкам, которые сумели остановить немецкую военную машину. Кстати, большой ошибкой будет считать, что у союзников по антигитлеровской коалиции ничего подобного не было, те же французы и англичане столкнулись с большим количеством танков, техническое состояние которых не позволяло на них воевать, отсутствием нормальной связи, неумением наладить взаимодействие родов войск и управлять механизированными соединениями. И это при том, что уровень образования и развития промышленности в этих странах был очень неплох.
Шоссе было достаточно широким, чтобы по нему могли двигаться сразу два танка, расчеты 45-мм пушек проявили выдержку и подпустили передние тройки метров на двести, после чего двумя залпами подбили обе машины, а стрелки прижали к земле пехоту противника. Неприятельская колонна встала, этим воспользовались артиллеристы, открыв огонь из своих Ф-22, затрудняя эвакуацию подбитой техники, свою лепту внесли и минометчики, хотя мины их ротных 5 cm l.Gr.W. 36 были слабоваты.
В замешательстве немцы пребывали недолго, сказывался опыт войны в Европе, поэтому уже через какие-то десять минут подключились тяжелые 8 см минометы, но их максимальная дальность не превышала 1900 метров, расположились они примерно в километре от перекрестка, поэтому наблюдатель на дереве их засек и даже смог скорректировать стрельбу из дивизионных пушек. На разворачивание артиллерии гансы потратили больше времени, полчаса с хвостиков, а после окончания артобстрела еще и «гитлеровские соколы» налетели. К сожалению, вести контрбатарейную стрельбу не представлялось возможным, но и немцы не сразу нащупали позиции Ф-22, а спокойно работать авиаторам какое-то время не давало зенитное прикрытие, да и прилетело всего звено из трех Ю-87. Т-26 замаскировали всего полусотне метров за окопами пехоты, поэтому осколки при близких разрывах вовсю барабанили по броне, хотя пробитий пока не случилось. Андрей пытался рассмотреть как там другие его танки, не преуспел, но, по крайней мере, дыма от горящих машин не увидел. Танкисты пока в бой не вступали, не было необходимости, оставалось надеяться, что их позиции противник пока не раскрыл.
Между тем, после авианалета снова завозилась вражеская пехота, наблюдатель с дерева прокричал, что пехотинцы полезли в лес, собираясь охватить опорный пункт с левого фланга. Посланные еще утром на разведку бойцы рассказывали, что там, кроме непролазной чащи еще и небольшой заболоченный участок имеется, а обходить далеко, почти до самой железной дороги. Воронцов хотел выбраться из танка и узнать как дела у пехотинцев и артиллеристов, велики ли потери, но вынужден был отказаться от этой затеи, немцы снова активизировались. Он успел узнать про обрыв телефонного кабеля, теперь наблюдатель мог передавать информацию только голосом, в условиях боя это затруднительно. Впрочем, командовавший пехотинцами старший лейтенант сориентировался и посадил под деревом сразу двух бойцов, до них в паузах между разрывами он, может быть, и докричится. Расчет одной из сорокапяток умудрился сбить вражескому танку, взявшему на буксир одну из поврежденных троек, гусеницу и ведущее колесо, так что затор на шоссе пока не рассосался, зато вновь заговорила артиллерия противника. Судя по разрывам, работами пока только легкие полевые гаубицы, но немцам ничего не мешает подтянуть калибры посерьезнее, тогда будет совсем плохо, окопы тут одно название. Андрей, сидя в своем танке, весь извелся, проклиная отсутствие радиосвязи, но поделать с этим ничего не мог, только пыхтел от злости.
Около семи часов вечера противник подтянул калибры посерьезнее, 15 см тяжелые пехотные орудия или тяжелые полевые гаубицы, и устроил получасовой артобстрел, снова налетели люфты, сначала семерка лаптежников, затем позиции проштурмовало звено Ме-109. Вражеская пехота, пытавшаяся обойти отряд по левому флангу, забурилась, похоже, в чапарыжник, поскольку с той стороны никто из них глубоко в тыл так и не вышел. Силами примерно двух взводов они выбрались метрах в ста к востоку от перекрестка, но напоролись на два MG34, предусмотрительно поставленные Воронцовым контролировать возможную попытку противника пересечь шоссе, а точку поставили расположенные неподалеку М4, прошедшие по зарослям длинными очередями. Когда канонада немного стихала, Андрею казалось, что он слышит звуки боя в той стороне ближе к железной дороге,, но, возможно, ему это просто почудилось. Через лес справа вражеская пехота проскреблась, двигаясь параллельно шоссе, но этот маневр успеха им не принес, поскольку перемахнуть через боковую дорогу под плотным пулеметным огнем не получилось. Обходить еще дальше немецкий командир, похоже, смысла не видел, слишком много времени уйдет, вот и долбили артиллерий и авиацией.
За это время немцы смогли вытянуть подбитую технику и снова двинули вперед, а обороняющиеся уже потеряли три дивизионки и четыре противотанковых пушки, а также два Т-26, один от близкого попадания бомбы, другой от вражеского крупнокалиберного фугасного снаряда. На окопы было страшно смотреть, но оттуда по-прежнему стреляли, значит, оставались еще живые и эти люди явно не собирались сдаваться. От удушливой вони сгоревшего пороха у Андрея уже гудело в голове, он на автомате продолжал вести огонь, Прокопчук как заведенный заряжал орудие, умудряясь как-то различать команды, вовремя подавая бронебойные или осколочные. Лейтенант уже три раза сменил позицию, но маневрировать на таком небольшом участке трудно, ему было понятно, что уничтожение их танка дело времени, причем самого близкого. У Андрея вдруг промелькнула мысль, что машины его взвода вели огонь с места, поэтому со стабилизированными прицелами он возился зря, их наличие никакого преимущества не дало, вот ирония судьбы.
- Иван, меняем позицию! Давай за кусты слева!
Танк не проехал и десяти метров как его сильно тряхнуло, лейтенант основательно приложился головой, если бы не шлемофон, мог бы и разбить, но и так в голове зашумело. Неподалеку взорвался фугас тяжелой гаубицы, легкую боевую машину снова качнуло, по броне застучали осколки.
- В двигатель попали, командир! – заорал башнер. - И пушке хана!
- Все из машины!
Об открытый люк щелкнула пуля, через мгновение еще одна, лейтенант вымахнул из башни и тут же спрыгнул в большую воронку, правое предплечье обожгло. Андрей успел заметить вражеский пулемет, на кончике ствола которого сверкал огонек, казалось, что он бил ему прямо по глазам. Через пару секунд разрыв снаряда, выпущенного из последнего боеспособного Т-26, закрыл эту завораживающую картину, а в воронку скатились Трудный и Прокопчук.
- Целы?
- Да вроде… Сами еще не поняли, - выдохнул Степан, мехвод молча кивнул.
Лейтенант оглянулся на свой танк, тот уже задымил, из открытых люков показались язычки пламени, а ствол орудия был словно топором отрублен сантиметрах в пятнадцати от маски. Прошедшая над головами очередь из пулемета заставила всех вжаться в землю и сползти поглубже на дно воронки.
- Добить нас хочет, гад, заметил, вот и не дает высунуться, - со злостью процедил Трудный. – Что делать будем, командир?
- Давай вон в тот окоп, он ближе всех.
Андрей было пожалел, что не сообразили снять ДТ, но тут же отбросил эту мысль, времени не оставалось, задержались, сгорели бы. Вражеский пулеметчик нашел, видимо, более привлекательную цель, поскольку перенес огонь на другой фланг, это дало возможность танкистам переползти в полузасыпанный неглубокий окоп. На дне лежал убитый пехотинец, осколок снес ему полчерепа, раскидав по сторонам мозги, всех с непривычки замутило, но Воронцов преодолел отвращение, вытянул из скрюченных пальцев винтовку и сунул Прокопчуку:
- Занимай оборону, сейчас снова полезут!
Сам лейтенант, выбираясь из танка, не забыл захватить затрофеенный ранее МР40, да и пистолеты теперь были у всех членов экипажа. Трудный не стал доставать из кобуры свой Парабеллум, он пристроился рядом с ящиком немецких гранат, Андрей вчера показал как с ними обращаться. Артподготовка закончилась, снова поднялась вражеская пехота, и лейтенант вскоре потерял счет времени. Когда отбили эту атаку, и стрельба утихла, Воронцов отполз в тыл, чтобы выяснить, какие потери понес его отряд. Оказалось, что он лишился половины пехоты, четырех 76-мм пушек из пяти, обеих 37-мм зениток, всех противотанковых орудий и последнего танка. На этот раз немцы взяли паузу подольше, чтобы оттащить подбитую бронетехнику, мешающую продвижению, препятствовать этому, к сожалению, было уже нечем. Через час они снова рванулись вперед, не обращая внимания на жидкий заградительный огонь из одной Ф-22 и единственного уцелевшего миномета, зато напоролись на мины, до которых еще не добрались в предыдущих атаках. Боеприпасы, особенно патроны к трофейным пулеметам подходили к концу, но тут явно не тот случай, чтобы экономить, расстреляли почти все, едва не дошло до рукопашной, но гансы снова откатились назад и, похоже, все-таки сделали ставку на обходной маневр, а может просто решили дать себе короткий отдых. Андрей лично сделал десяток растяжек из оставшихся гранат Ф-1 и ровно в 22 часа отвел с позиции двадцать девять оставшихся в живых бойцов и командиров. Артобстрел и авианалеты существенно проредили имеющийся автотранспорт, но одна полуторка с М4 в кузове, четыре трофейных транспортера Kfz.70 и два мотоцикла уцелели, на них отряд и поехал в сторону Пружан. Из двадцати девяти человек не было ни одного, кто не получил хотя бы касательного ранения или легкой контузии, но тяжелых оказалось всего семеро, Андрей очень надеялся, что их удастся довезти до госпиталя. Из танкистов, кроме Воронцова, в живых осталось только пятеро, зато все могли воевать дальше, в том числе Трудный и Прокопчук. Сержант Новиков тоже сумел выбраться из разбитого танка, он единственный выжил из своего экипажа и сейчас ехал молча, переживая гибель товарищей. Остальные тоже сильно вымотались, к тому же, когда схлынула горячка боя, наступил неизбежный откат. Когда через час на въезде в Пружаны небольшую колонну остановило боевое охранение, никто даже не обрадовался, все лишь равнодушно наблюдали как Воронцов объясняется с подошедших капитаном с перевязанной головой. Тот выслушал Андрея, посветил фонариком в кузова машин, обнаружил пару знакомых лиц и махнул рукой:
- Проезжайте, метров через триста увидите, танки стоят, там и найдешь свое начальство, лейтенант.
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
