Глава 1.5 (начало)
Когда Андрей вернулся в расположение своей группы, Карасик и его немногочисленные помощники уже вовсю хлопотали около поврежденных танков, а остальные расставляли технику по местам и маскировали ее. Воронцов подумал, что с зампотехом ему повезло, парень грамотный и старательный, хотя и довольно молодой. Впрочем, этот недостаток со временем, говорят, проходит.
За два дня пребывания в отрыве от базы бойцы успели соскучиться по нормальной пище, поэтому с нетерпением ждали, когда повара приступят к раздаче. Разумеется, точно спрогнозировать возвращение группы не взялся бы никто, но примерно прикинуть можно, поэтому традиционный борщ и картофель с мясом был уже почти готов. Потери также оказались невелики, полностью погиб экипаж сгоревшей тридцатьчетверки, в остальных четырех поврежденных машинах наповал убило только одного человека, еще шестеро получили легкие ранения и остались в строю. У пехотинцев насчитали семь двухсотых и одиннадцать трехсотых, из них только двое тяжелых, с учетом того, какой урон нанесен противнику, можно считать, что этот небольшой рейд увенчался большим успехом. Точное количество дохлых гансов подсчету не поддается, но по примерному выходило раз в десять больше, около двухсот, да еще стрелки постарались, хотя главное не это. Потеря большей части пехотной артиллерии, а также разгром штаба дивизии, вот тут уже действительно серьезно, плюс захват в плен двух вражеских генералов, да и повышение морального духа обороняющихся тоже очень важно.
Наскоро, но с большим удовольствием подкрепившись, Андрей сел на рапорт – отчет по проведенной операции и провозился с ним до сумерек. Лейтенант отложил бумагу, потер уставшие глаза и велел дежурному организовать ему чаю, но вскоре с двумя кружками подошел Василий Иванович и попросил разрешения присесть рядом. Воронцов кивнул:
- Вижу, настроение неплохое.
Старший сержант улыбнулся в усы:
- С чего ему плохим быть? Дело сделали, потери небольшие.
Андрей вздохнул:
- Потери… После такого всегда думаешь, все ли правильно сделал, не зря ли людей положил.
- Так со стороны тоже неплохо видно. Не думайте о таком, товарищ командир! На войне без жертв не бывает, но и люди чувствуют, кто над ними стоит. Те, кто с вами из окружения выходил, вроде как привычные, а вот из последнего пополнения, так очень уважительно стали отзываться. Правильная служба, она ведь на вере в командиров стоит, а вы все правильно делаете, еще пара таких рейдов и люди за вами в огонь и в воду пойдут.
Воронцов немного помолчал, переваривая услышанное, потом спросил:
- Могилы выкопали?
- Да, недалеко от дороги на бугре.
Сначала лейтенант хотел похоронить погибших на городском кладбище, но бойцы попросили сделать это неподалеку от их нынешней базы, место хорошее, высокое, светлое. К тому же на городском есть места, где хоронят католиков, православных, евреев, даже воинов времен прошлой мировой войны, а среди бойцов были люди разных национальностей, вполне возможно и верующие, сейчас уже не спросишь. Но все они советские люди и даже после смерти должны быть вместе, Андрей так понял довольно сумбурные речи своих подчиненных.
К сожалению, Гордеев еще не вернулся, но тянуть дальше с погребением нельзя, погода жаркая, хорошо еще, что удалось сделать настоящие гробы, а не хоронить просто завернутыми в материю. Выступать на митингах Воронцов не умел, но здесь не тот случай, чтобы ничего не сказать. Лейтенант окинул взглядом своих подчиненных и произнес:
- Сегодня мы хороним наших боевых товарищей, погибших от рук немецких оккупантов. Ради чего они отдали свои жизни? Да, ради того, чтобы наша Родина, наше социалистическое Отечество, наш Советский Союз существовал дальше, за это воюют всегда, когда одно государство нападает на другое, но сейчас этого мало! Мы воюем за то, чтобы наши родные и близкие имели возможность жить на этом свете, мы воюем не просто с государством, мы воюем с нацизмом. Наш противник не считает нас равными себе людьми, он будет уничтожать мирных жителей, а тех, кто останется в живых, обращать в рабов. Сейчас наша армия отступает, несет потери, но наступит тот час, когда мы гусеницами наших танков, своими ногами толкнем землю обратно и загоним эту погань туда, откуда она вышла! Мы с полной уверенностью можем сказать нашим павшим товарищам, мы отомстим! Смерть немецким оккупантам!
- Смерть немецким оккупантам! – как это откликнулись стоящие рядом бойцы и командиры.
Обошлись без салюта, оркестра тоже не было, пока это непривычно, но в следующие годы многое будет не так, как раньше, в мирной жизни. Уже почти совсем стемнело, все стали расходиться, лишь несколько человек, близко знавшие погибших, немного задержались у свежей могилы. Уходя, Андрей заметил Гордеева, тот подошел, снял фуражку, постоял у холмика, печально покачал головой и направился к Воронцову.
- Немного не успел, много работы было.
- Есть хотите?
- Не откажусь.
Когда старший политрук сел за стол, ему тут же принести ужин, дежурный даже спрашивать ничего не стал, сразу распорядился. Аркадий Викторович быстро, но аккуратно расправился со своей порцией и уже не спеша стал прихлебывать чай.
- Генерал Шлипер для допроса пока не пригоден, больше мычит, второй, Фельд, поговорил немного, когда обезболивающий укол сделали, но больше информации от других получили. Пленные офицеры оказались штабными, двое пехотинцев и один кавалерист, информированы неплохо, но обалдели они прилично, никак не ожидали, что к нам попадут. В общем, документы подразобрали, с этими поговорили, картина складывается следующая. Нас действительно здорово обошли с флангов, туго сейчас нашим проходится. Минск оставили еще 28 июня, но это, наверное, всем известно, а сейчас немцы уже у Толочина, а это всего полсотни километров от Орши, дальше уже Смоленск. На юге за Новоград-Волынский бои идут, такие дела.
- Не привирают господа арийцы?
- Сначала пыжились, мол, сдавайтесь, сохраним жизнь, потом сдулись, конечно. Нет, непохоже, в деталях могут, но общая картина примерно такая, да и я не так уж давно из Москвы, пока добирался, медленно и печально, видел, как линия фронта двигается.
Гордеев немного помолчал, потом вздохнул:
- Знаете, я вот пока ехал, все думал – как же так, почему мы отступаем, потери такие огромные несем? Честно говоря, ответа у меня сейчас и близко нет, слишком сложно, потом историки будут разбираться, видимо, но одно я понял, вернее, не одно, много чего. С такими командирами как вы, такими бойцами как наши, мы не можем проиграть. А еще нам предстоит учиться воевать, много, трудно, через большую кровь и поражения, но наша армия станет другой. Интересно другое, я наблюдал многих молодых командиров, да вот даже наших старших лейтенантов, они хорошие ребята, но я пока не могу объяснить, почему они не такие как вы. Они старше, должны быть опытнее, но никого из них я не могу представить вместо вас командиром нашей группы, более того, не могу представить, что кто-то из них мог бы такое придумать и организовать. Вот когда я с этим разберусь, тогда и смогу себе ответить на вопрос, что надо сделать, чтобы наша армия стала другой и начала побеждать. Не на каком-то отдельном участке, а в войне в целом.
- Как-то вы уж совсем в высокие материи забрались, - проворчал Андрей.
Старший политрук усмехнулся:
- Так я политработник, мне положено.
- Пленных генералов в тыл отправили?
- Сегодня ночью повезут, подробностей не знаю, да и ни к чему они нам.
- Это верно, - Воронцов посмотрел вокруг. – Поздно уже, давайте отдыхать, завтра новый день, не легче сегодняшнего.
Несмотря на усталость, заснуть лейтенанту удалось не сразу, тоже всякие мысли в голову лезли. Вот пришла днем идея о новом рейде по вражеским тылам, которой он поделился с Недвигиным, тот отказал, правильно сделал, но сам-то чего язык вытянул? Получается, что поступил как пацан девятнадцатилетний, кем он, в сущности и является. А как же двадцатисемилетний капитан с высшим военным образованием и, по всеобщему признанию в прошлой жизни, умеющий думать? И вообще, у него раздвоение личности, в нем сейчас два разных человека или все-таки один? От того, прежнего, только память осталась и знания? Никакого раздвоения личности Андрей не ощущал, два голоса в голове тоже не спорили, но кто он в большей степени, тот прежний или это новый, сам себе Воронцов ответить не смог. В точности и не тот, и не другой, а все-таки новая личность, в эмоциях и реакциях которой преобладает нынешний молодой девятнадцатилетний парень. В боевой обстановке в большей степени проявляется достаточно зрелый двадцатисемилетний капитан, подчиненные, даже гораздо старше по возрасту, приказы выполняют беспрекословно, словно не видят в нем зеленого юнца. На этой приятной мысли Андрей чуть не заснул, но промелькнувшая идея об организации тыловой службы на время отодвинула сон.
С боевыми подразделениями более-менее понятно, хотя не все сейчас можно правильно организовать. Нужно сформировать нормальный разведвзвод, просто кататься на мотоциклах впереди по ходу движения и по бокам, это несерьезно. Нужны 82-мм батальонные минометы, в идеале в самоходном варианте, да и от 120-мм Воронцов бы не отказался. Артиллерию тоже лучше иметь самоходную, но это уже совершеннейшая фантазия, нет сейчас таковой. Пехоту следовало бы перевооружить на автоматы и самозарядные винтовки, но если СВТ добыть реально, то ППД вряд ли, да и ППШ только начали производить. Снайперов срочно надо заводить, СВТ с оптическим прицелом очень даже для них сгодится. По поводу «светок» Андрей помнил, что обычная пехота их не жаловала, мол, ненадежные, а вот более продвинутые морские пехотинцы вполне нормально обращались. Как вариант, в качестве мотострелков использовать моряков, скоро будут формировать не только морпехов, но и морские стрелковые бригады, две роты реально попросить, не дивизия нужна. А еще обязательно саперов необходимо найти и сформировать нормальный взвод. Очень хотелось бы также иметь ПВО в виде хотя бы крупнокалиберных пулеметов, но есть идеи и насчет самопала из авиационных пушек, их, правда, кто-то должен будет реализовать.
С тыловиками сложнее, помимо обычных, положенных по штату любому батальону, позарез требуется собственная ремонтная служба, иначе технику можно растерять быстрее, чем от действий противника, что, собственно, сейчас нередко и происходит. Что такое подвижный танко-агрегатный ремонтный завод Андрей в общих чертах себе представлял, но он в таком виде и не нужен, ПТАРЗ ведь целый фронт обслуживает, для механизированной маневренной группы это явный перебор, но обычно ремзвода будет явно мало. А еще нужны подразделение материального обеспечения, включая топливозаправщики, и медико-санитарное, причем все они должны быть на колесах! В общем, есть над чем голову поломать. Вот тут эта самая голова окончательно отключилась и лейтенант наконец заснул.