Глава 1.6 (окончание)
Внимательно выслушав Андрея, подполковник помолчал, потом спросил:
- А чего это нас на Мстиславль поворачивают? До Пропойска полста километров, там 28-й стрелковый корпус бьется, да мы с тыла, а потом прямо на Могилев!
Воронцов кивнул:
- Те же яйца, вид сбоку. Видимо, командование считает, что там сил достаточно, а кто первый дойдет до Могилева, какая разница?
Это танкист произнес вслух, а на самом деле он неплохо знал, как там обстановка складывается. Еще в прошлой жизни, учась в старших классах и находясь под впечатлением от прочитанного романа Константина Симонова «Живые и мертвые», он достаточно много читал об обороне Могилева, пытаясь найти связь между литературными героями и реальными людьми. Разумеется, рассматривать этот эпизод начала войны без связки с окружающей обстановкой было неинтересно, поэтому события вокруг смоленского сражения он тогда изучил неплохо. Поскольку из памяти стали иногда всплывать данные, которые Андрей считал давно забытыми, вспомнилось и это, а «ключом активации», похоже, вступило слово «Могилев». По крайней мере, Воронцов считал именно так.
Сборку моста из двух ниток, на тридцать и двадцать тонн, а также двух трофейных на восемь и шестнадцать тонн завершилась уже в сумерках южнее Кричева в месте, где берега не были заболочены. В светлое время местность основательно задымили, но люфтваффе так и не появились, видимо, нашлись более важные цели. К моменту начала переправы город почти полностью перешел под контроль теперь уже бывших десантников, отдельные очаги сопротивления додавили совместно с мотострелками Воронцова. Перетащить через реку такую массу людей и техники дело непростое и хлопотное, но до полчетвертого, когда достаточно рассвело, справились.
Первым делом Андрей направил во все стороны разведку, последнее дело сразу напороться на крупные силы противника и принять с ними встречный бой. Подчиненных еще учить и учить, они с каждым днем приобретают бесценный опыт, но для этого их надо стараться сохранить, изо всех сил стараться. Склад боеприпасов и полевое бензохранилище удалось взять, что называется, без потери товарного вида, уничтожить их немцы сначала не захотели, а потом уже не смогли. На этом бонусы не закончились, разъехавшиеся по окрестностям группы разведчиков и мотоциклистов сумели захватить батарею 10 см тяжелых полевых орудий вместе со всеми тягачами, автомобилями и прочей приблудой. Эти пушки стреляли на девятнадцать километров, теперь у Воронцова появилась «длинная рука», хотя он предпочел бы 152-мм МЛ-20 или 122-мм А-19, их снаряды обладали намного большей мощью, но это уже откровенное привередничанье, Арциани и так оживился и потирал руки. Андрей сразу предупредил всех, чтобы вражескую технику не курочили, а по возможности старались захватить. Против них действовали механизированные части немцев, поэтому вероятность получить дополнительные грузовики или полугусеничники имелась вполне реальная.
Противник в окрестностях Кричева не ожидал встретить советские мобильные группы на трофейных мотоциклах, броневиках и легких танках, а бойцы к тому же брали с собой немецкие каски и плащи, так что могли подобраться близко и неожиданно открыть огонь прежде, чем неприятель успевал заподозрить неладное. Тем временем Воронцов принял доклады от разведгрупп и двинул бригаду на Мстиславль, передав город сводному отряду 161-й стрелковой дивизии. Пришедшая информация позволяла сделать однозначный вывод, внезапного удара гансов можно не опасаться, более того, есть шанс нанести поражение 39-му танковому полку вермахта, который держит оборону в районе Мстиславля, а мотоциклетные батальоны моторизованных корпусов 2-й танковой группы генерала Гудериана, находившиеся на этом участке фронта, уже попали под раздачу. Воронцова очень порадовали известия о захвате семи зенитных орудий, 2 см автоматов на легких колесных лафетах, четырех одноствольных и трех четырехствольных. Андрей размечтался поставить их на тяжелые полугусеничные тягачи, но для этого надо иметь время, а его пока как раз не было. 3,7 см Flak 18 пушки он оставил стрелкам 161-й дивизии, они оказались на тумбовом лафете, тасках их с собой очень неудобно, а вот три 8,8 см флака прихватил с собой, снаряды для них теперь имелись, пусть гаубицы от люфтов защищают вместе с нашими 37-мм 61-К. Разумеется, разобрались с трофеями артиллеристы, что называется, на живую нитку, но это, безусловно, лучше, чем ничего. А противотанковый дивизион оброс еще тремя 5 см Pak 38, теперь в распоряжении Воронцова имелась целая шестиорудийная батарея этих довольно мощных на июль 41-го пушек.
Сведения из штаба фронта о том, что танки противника стоят совсем без топлива, оказались несколько преувеличенными, но не лишенными оснований. В окрестностях Мстиславля бригаде пытались навязать встречный бой примерно две роты вражеских панцеров, но заранее предупрежденный разведкой Воронцов успел подготовить засаду и провести обходной маневр, а вот в пригороде еще одну роту застали со спущенными штанами, на дозаправке и пополнении боеприпасами. Подкатили на трофеях и почти в упор принялись расстреливать не ожидавшие такой подставы экипажи. Ценой потери трех «двоек» и одной «тройки» захватили целых двенадцать вражеских машин, все Т-3, к сожалению, не самые новые модификации с 3,7 см пушками. Так в танковом батальоне появилась еще одна рота на трофеях, хорошо, что предусмотрительный Воронцов подгреб все танковые экипажи из окруженцев, которые смог найти, превращать такие ценные кадры в пехоту и терять их он считал неоправданным расточительством. Одновременно с подчиненными новоиспеченного капитана райцентр штурмовали бойцы 8-й воздушно-десантной бригады, что заставило противника распылить и без того небольшие силы, к двум часам пополудни населенный пункт был взят.
В начале войны Мстиславль представлял собой небольшой городок с десятитысячным населением, приличную часть которого составляли евреи. Ничего хорошего во время оккупации этих людней не ждало, поэтому Андрей сразу же приказал оповестить жителей, чтобы уходили на восток, если им жизнь дорога. Сам он задержался ровно настолько, чтобы люди успели наскоро пообедать, а также провести ремонт трех Т-34, которым во время контратаки разбили гусеницы. Других потерь тридцатьчетверки не понесли, они расстреливали вражеские танки на приличной дистанции, а их 37-мм пушки оказались неспособны пробить лобовую броню советских машин, хотя поклевали изрядно. К тому же следовало поторопиться, чем раньше бригада ударит в тыл немецким войскам, окружившим Могилев, тем больше шансов застать их плохо подготовленными к обороне. Вот только пройти предстояло около ста километров, пять часов хода, если повезет не встретить сопротивления, на что Андрей не рассчитывал. Под Могилевом сосредоточены четыре пехотные дивизии немцев, он это помнил из прошлой жизни, многовато для одной бригады, пусть и моторизованной. Память также подсказала, что у советских войск возможности обороны исчерпаны, они решают вопрос о прорыве и соединении с основными силами, в этом смысле его появление там особой роли не сыграет.
Среди подчиненных Воронцова царило приподнятое настроение, противнику нанесен ощутимый урон, освобождены Кричев и Мстиславль, захвачены трофеи, но капитан в эйфорию не впал, он прекрасно понимал, что эффект внезапности уже потерян, сейчас немцы возьмутся за него всерьез. К Могилеву бригаду Андрей двинул, как и предполагал полученный приказ, по маршруту Ширки-Рясно-Заложье-Щекотово-Сухари. Его беспокоила немецкая авиация, воздушного прикрытия нет совсем, а противовоздушная оборона слишком слаба, чтобы рассчитывать на серьезное противодействие вражеским атакам. Трофейную технику Воронцов поставил впереди и распределил более-менее равномерно по всей колонне, натянув все фартуки со свастикой, которые удалось найти, маскировка так себе, но лучше, чем ничего. При появлении люфтов также будут задействованы импровизированные глушилки, их эффективность невысока, но некоторые проблемы со связью немцам обеспечит.
Тридцатьчетверка Воронцова шла в середине колонны ближе к началу, за ней двигались машины штаба, но когда дорога просматривалась вперед на значительное расстояние, Андрей давал команду съехать на обочину и брался за бинокль. В один из таких моментов к нему и подъехал командир мотострелкового полка.
- Ты чего такой сосредоточенный?
Лещинин был страшно доволен складывающейся ситуацией, он уже бросил переживать, что попал в подчинение молодому танкисту, 24-е июля стало для него очень даже удачным днем.
- Василий Андреевич, сейчас немцы опомнятся, и тогда мы схлестнемся с ними всерьез, но нам-то в Могилев надо! Против авиации мы мало что можем сделать, а наших истребителей не видно, да и неоткуда им взяться. Не хотелось бы нести потери без возможности отдариться по полной программе.
Подполковник пожал плечами, он не видел смысла переживать по поводу того, что никак нельзя изменить.
- Что от разведки слышно?
- Добежали уже до Щекотово, обнаружены и уничтожены несколько мелких групп противника, крупные силы пока не найдены, находятся, видимо, ближе к Могилеву.
Андрей направил также разведдозоры в стороны, в первую очередь на север, в первую очередь оттуда могли подсечь во фланг и тыл его бригаду, хотя сделать это прямо на марше немцам вряд ли удастся, немного времени для перехода подразделений в боевые порядки у него будет.