Глава 1.7 (продолжение)
К полудню удалось основательно потрепать 19-й пехотный полк противника, несколько опорных пунктов перепахали гаубицами и минометами, после чего два сводных батальона окруженцев при поддержке трофейных танков захватили их. Затем в дело вступила мехгруппа из роты Т-34 и двух рот мотострелков под командованием заместителя командира бригады капитана Белова, которая совершила небольшой рейд по вражеским тылам и вышла на позиции 61-го стрелкового корпуса по шоссе на Оршу. Далеко не заходили, при необходимости вызывая артподдержку, но к исходу 25-го июля 7-я пехотная дивизия вермахта лишилась большей части своей артиллерии и понесла хоть и не критичные, но все-таки ощутимые потери, а в качестве пленных Воронцову и Бакунину достались два командира батальона, оба из 19-го полка, майоры Йоханнес Медер и Алоиз Вебер. Бонусом шли два 15-см тяжелых пехотных орудия, четыре 10,5-см легких и три 15-см тяжелые полевых гаубицы, четыре 3,7-см и две 5-см противотанковые пушки, тридцать два автомобиля и шесть легких тягачей, а также восемнадцать мотоциклов и остальной хабар в виде радиостанций, полевых телефонов, ротных минометов, стрелкового оружия, боеприпасов и продовольствия. Стрелковку подсчитать, разумеется, прямо на ходу не успели, но Воронцов решил забрать себе часть пистолетов-пулеметов, остальное ему было не нужно, пока своего хватало, а вот окруженцам все сгодится. Из артиллерии он прихватизировал только 5-см противотанковые пушки, остальное без надобности, те же 15-см гаубицы по характеристикам немногим лучше наших М-30, вот дальнобойные пушки Андрей бы взял, но чего нет, того нет.
В 15 часов, когда паника в тылах противника достигла должного уровня, две роты Т-34 и два батальона мотострелкового полка под командованием подполковника Лещинина вместе с окруженцами нанесли удар в сторону Луполово и соединились с 747-м полком 172-й стрелковой дивизии. Немцы, получив информацию о разгроме 7-й пехотной дивизии, резко активизировались на правом берегу Днепра, остаткам 172-й стрелковой дивизии удалось перейти на левый и взорвать за собой мост, но они понесли при этом очень большие потери. Впрочем, альтернативой являлось полное уничтожение соединения, поэтому никто не роптал, наоборот, вырвавшиеся были очень довольны тем, что соединились с основными силами корпуса.
Потери в личном составе еще подсчитывались, но оказались невелики, а вот две тридцатьчетверки немцы сожгли и еще три повредили, но их утащили в тыл, Карасик обещал поставить их на ход к утру. Из трофеев безвозвратно потеряли пять машин, включая «двойку» мотоциклетного батальона. Неожиданно удалось решить вопрос с грамотными артиллеристами, у Арциани имелись, конечно, толковые подчиненные, но нужны еще и опытные. Среди прибившихся к обороняющим Могилев войскам нашлось целых пять выпускников той же академии имени Дзержинского, которую окончил и Реваз, двоих он даже немного знал по учебе там. Кто-то не доехал до своей части, война застала в дороге, кто-то выбрался из окружения, но все они имели хорошее образование и реальный боевой опыт Финской, а некоторые и Халхин-Гола. Кроме артиллеристов нашлись, разумеется, и безлошадные танкисты, Андрею очень хотелось иметь резерв для формирования экипажей трофейной техники, но он опасался, что командиры их не отпустят. Когда Строгов доложил о найденных специалистах, капитан уже собирался идти командирам корпусов и решать вопросы с переводом, но с удивлением узнал, что они все уже отпущены в его распоряжение.
- Бакунин сказал, что для тебя ничего не жалко, тем более люди к своему делу будут пристроены, - поведал начштаба. – Я, честно говоря, сам удивился, но согласись, резон есть.
- Не ожидал, молодец Федор Алексеевич, все правильно понял! Ладно, к нему я все-таки схожу, надо же на завтра планы строить. Кстати, с большой земли ничего не слышно?
- Еще как, сообщение из штаба фронта, наши Пропойск штурмуют, сейчас может и взяли уже! Немцы действительно стали перегруппировываться, часть сил на Кричев двинули, вот командарм-21 генерал-лейтенант Ефремов и воспользовался ситуацией. До нас меньше ста километров, есть шанс соединиться.
Воронцов покачал головой:
- У гансов у Борколабово переправа, нам не достать, а они резервы перебросят и остановят Ефремова. Скорее уж со стороны Мстиславля кто подойдет, но тоже мне сомнительно, на севере у противника механизированные соединения действуют, да еще железка на Оршу.
- О чем спор? – поинтересовался подошедший Белов, он занимался организацией сортировки трофеев и передачи их 61-му корпусу.
- Да не спор, Вова считает, что наши от Пропойска могут сюда пробиться, а я сильно сомневаюсь.
Заместитель хмыкнул:
- Пропойск, вот ведь название! Жители в нем кто, пропойцы?
- Вообще-то, там Сож с Проней сливаются, образуется сильный водоворот, по-местному пропой, а алкаши тут не при чем, - пояснил эрудированный по прошлой жизни Воронцов. – Ты-то что о прорыве думаешь?
Белов махнул рукой:
- Так же как и ты. Нет, здорово было бы, но немцы этого не допустят. Вот если бы там все воевали как мы, тогда другое дело!
Андрей не успел ничего сказать, как возмутился начштаба:
- Сергей, совесть имей! Если бы не командир, где бы мы сейчас были? Это у него голова как-то иначе устроена, а мы только учимся.
Воронцов улыбнулся:
- Хорошо учитесь, так и продолжайте. Все, я к Бакунину, завтра очередной тяжелый день.
Генерал выглядел по-прежнему очень усталым, но довольным.
- Заходи, капитан. Ну ты и шустрый! Наваляли мы немцам знатно, душа радуется, рассчитались с гадами, хоть далеко не до конца, но начало положено. Да, за трофеи отдельное спасибо, оружие, артиллерия, продукты, все что надо! Про Пропойск тоже знаю, молодец Михаил Григорьевич, тоже дал духу вражинам.
Бакунин немного помолчал, потом неожиданно спросил:
- Как думаешь, пробьется он к Могилеву?
Андрей покачал головой:
- Нет, немцы быстрее отреагируют.
- Связь со штабом фронта есть?
- Скоро боевое донесение будет готово, передадим. А так ловим какие-то сообщения, но пока разобрать удается только обрывки отдельных слов, хотя смысл и так понятен, можно даже не сомневаться.
- Ну да, - вздохнул генерал, - держаться, держаться, еще раз держаться… Вот что, Андрей Михайлович, я по-прежнему считаю, что единственный шанс сохранить остатки корпуса – это прорыв в сторону Мстиславля. Тут стоять? Дождемся тех двух дивизий, которые сейчас на правом берегу, да еще подкрепления в твою честь подойдут, нас просто раздавят. Трофеи дело хорошее, но в наших масштабах они слишком незначительны, чтобы ситуацию с оружием существенно поправить. На Пропойск нам пройти не дадут, противник успеет перебросить силы и преградить нам путь, даже если пробьемся, почти всех положим. А если промедлим, они нам и на восток дорогу перережут, железка с Орши наверняка работает. В общем так, я решение принял, сам за все и отвечу, а ты приказ передал? Передал, к тебе претензий не будет.
Бакунин еще немного походил по комнате, потом вызвал к себе начальника штаба и все втроем обсудили планы на 26 июля. 78-я пехотная дивизия немцев весь прошедший день пыталась атаковать наши позиции, но действовала довольно вяло, больше работая артиллерией. Уже в сумерках во вражеском тылу стали слышны звуки моторов, скорее всего, подтянулся 192-й дивизион штурмовых орудий, но теперь у окруженцев было чем их встретить. Полазавший по переднему краю Воронцов вспомнил, что видел заболоченный участок за нашими позициями и загорелся идеей заманить немецкие штуги на него. Он предложил генералу дат команду своим бойцам изобразить замешательство и дальнейшее паническое отступление, чтобы гансы соблазнились рвануть вперед с целью прорваться обороняющимся в тыл. Пехоту отсекут пулеметным и минометным огнем, а самоходки можно будет расстрелять в борта из артиллерийской засады, для нее есть подходящее место. А про себя Андрей подумал, что если некоторые САУ застрянут и немцы их бросят, то он попытается технику вытащить и в дальнейшем использовать, для формирования экипажей люди теперь имеются.
На следующий день так красиво, как с 7-й дивизией с 78-й не получилось, гансы стали гораздо осторожнее, дошло до них быстро. Тем не менее, ночью между опорными пунктами просочились несколько разведгрупп, они корректировали работу артиллерии, но, к сожалению, две были обнаружены и уничтожены, хотя обе успели вызвать огонь на себя и хотя бы таким образом за себя отомстили. Андрей приказал начальнику штаба оформить на них представления к наградам, а об их подвиге рассказать личному составу, это уже Гордеева и его аппарата забота. С засадой дело тоже выгорело, одиннадцать штугов выперлись на заболоченный участок, пехоту значительно проредили и отсекли, четыре самоходки уничтожили, с дистанции около трехсот метров из тридцатимиллиметровая бортовая броня без проблем пробивалась 3,7-см трофейными и нашими 45-мм пушками. Экипажи застрявших машин попытались отойти, но под интенсивным ружейно-пулеметным огнем это почти никому не удалось. Противотанкисты быстро сменили позиции, поэтому потеряли всего два орудия, когда по ним отработали гаубицы противника. Арциани всерьез увлекся контрбатарейной стрельбой, и серьезно испортил жизнь вражеским артиллеристам, благо было кому корректировать огонь.
Погода улучшилась, немецкая авиация семеркой пикировщиков пыталась найти и пробомбить позиции гаубичного дивизиона, но наткнулась на очередной сюрприз. Летчик противника никак не ожидали встретить зенитное прикрытие, у окруженцев ПВО отсутствовала как класс, а тут по ним отстрелялись из двух десятков стволов, один Ю-87 сбили, повредили еще три. В следующий раз налетели уже девяткой, но с тем же успехом, наши вошли в раж и приземлили двоих, еще как минимум паре понаделали дырок, те ушли с дымом, больше в этот день люфтваффе советские войска под Могилевом не беспокоило.
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
. НЕ страдает ли он повышенным победизмом? Может, поурезать осетра? Я исходил из того, что под Могилевом у немцев остались только пехотные дивизии, мобильность у них не столь высока, а окруженцы деморализованы и плохо вооружены, чтобы быть способными на активные действия. Немцы это знают не ждут такового.
