Глава 1.17 (продолжение)
Однако, долго гонять мысли по поводу обороны Чаус у Воронцова не получилось. Штаб подготовил обобщенные данные по действиям бригады от перехода через Сож до освобождения Чаус, на их основе Андрей написал подробный рапорт Тимошенко, оставалось связаться с командованием направления, передать его и получить приказ на дальнейшие действия. Попытки сделать это по радио успеха пока не имели, что неудивительно, 5АК – самая мощная из имеющихся в наличии станций, имела максимальную дальность в телеграфном режиме 50 км, только до Кричева. Следовало также наладить контакт с командованием 28-го стрелкового корпуса, находившемся в Черикове, во-первых, у них должен быть контакт с вышестоящим руководством, во-вторых, пока не поступит приказ о передислокации, придется воевать вместе. Захватив с собой рапорт маршалу, Воронцов выехал в райцентр, до него около сорока километров, часа за полтора-два можно добраться. В городок Андрей приехал уже затемно, но он показался ему примерно таким же, как и Чаусы, небольшим, одно- двухэтажным, до войны наверняка тихим и очень спокойным. Отвозил командира один из разведчиков на трофейном транспортере в сопровождении мотоцикла с пулеметом и легкого немецкого броневика, дорога оказалась достаточно ровной, чтобы разморенный плавными покачиваниями молодой человек неожиданно заснул и открыл глаза уже на въезде в Чериков. Найти здание, в котором разместился штаб 28-го стрелкового корпуса, проблем не составило, штабной капитан, встретивший комбрига, попросил Воронцова немного подождать, пока он доложит о его появлении начальству. Кругом кипела работа, носились порученцы с бумагами и без, орали по телефонам, стучали на пишущих машинках, в комнате, куда привели Андрея, три командира, два майора и подполковник, возились с картой, скорее всего, трофейной. Капитан скромно пристроился на стуле в углу, минут через пять в коридоре раздались быстрые шаги, чей-то резкий отрывистый голос выражал недовольство, затем дверь открылась, внутрь буквально залетел плотный круглолицый генерал-лейтенант лет пятидесяти, окинул злым взглядом помещение, зафиксировал его на танкисте и прорычал:
- Ты Воронцов?
Вскочивший при его появлении Андрей четко выполнил воинское приветствие и уже открыл рот, чтобы представиться, как тот буквально заорал:
- Ах ты…
Дальше полилась такая площадная брань, что молодой человек опешил от неожиданности, он совершенно не понимал, кто этот генерал и чем так страшно провинился перед ним. Однако, ругани тому показалось мало, поскольку после очередного матерного загиба военачальник подскочил к нему и попытался заехать своим немаленьким кулаком по физиономии. Попытался, поскольку вставший в боевой режим организм позволил капитану уклониться и пропустить молодецкий замах мимо, а вот генералу не повезло. Когда Воронцов убрал голову, начальственная длань встретилась с углом массивного шкафа, около которого находился танкист, высокопоставленный «боксер» взвыл от боли, схватившись за поврежденную руку, подскочившая свита быстро увела пострадавшего, оставив обалдевшего Андрея в недоумении. Впрочем, впечатлился не он один, работавшие с картой командиры тоже некоторое время стояли чуть ли не с открытыми ртами, пока капитан не обрел дар речи.
- Что это было?
- Не что, а кто, - проговорил подполковник. – Это командующий фронтом генерал-лейтенант Еременко. Я слышал, что он имеет привычку рукоприкладством заниматься, но думал, что это байки, а вон оно как…
- И что? – недоверчиво спросил один из майоров. – За такое по головке не погладят, даже генерала!
Подполковник пожал плечами и передразнил:
- И что? Ты слышал, что его за это наказали? Я нет. Все, давай дальше работать, нам через полчаса докладную сдавать, а мы еще и с половиной карты не разобрались.
Тут в комнату вошел полковник-танкист, глянул на Андрея, попросил у него документы и, после их изучения, представился:
- Я командующий бронетанковыми и механизированными войсками фронта полковник Иванин, а вы, значит, командир моторизованной бригады капитан Воронцов, подчиняетесь непосредственно главкому направления маршалу Тимошенко. Вышли вместе с группой генерала Бакунина из-под Могилева, правильно?
- Можно и так сказать.
- В каком смысле? – удивился полковник.
- Не сочтите за самоуверенность, но без моей бригады прорыв крупными силами вряд ли бы состоялся, у окруженцев уже не имелось ни техники, ни артиллерии, боеприпасы тоже на исходе.
Про состояние личного состава Андрей говорить не стал, если его собеседник неглуп, сам все понимает.
- Вот мой рапорт маршалу Тимошенко, можете ознакомиться, а мне бы хотелось его передать и получить от командования направления дальнейшие распоряжения.
Иванин бегло прочитал рапорт, хмыкнул, еще раз пробежался глазами, снова хмыкнул и вернул документ хозяину.
- Быстро такое дело не сделать, поступим так. Сейчас пойдешь, подготовишь пакет с рапортом, мы его отправим, также проинформируем маршала о выходе бригады в Чаусы, а ты возвращайся, жди, как только получим ответ, известим.
Командующий БТ и МВ фронта сделал знак следовать за ним и зашагал по коридору, но Андрей попробовал прояснить возникший у него вопрос.
- Товарищ полковник, а вы не знаете, почему комфронтом на меня набросился?
- Ты что должен был сделать? А ты от Могилева сбежал, вот командующий и разозлился.
- Я должен был передать приказ – город не сдавать – и я его передал, на все остальные вопросы Бакунин ответит. И подчиняюсь я непосредственно главкому направления, а не командующему фронтом, с ним я свои действия и не согласовывал.
Иванин остановился и вдруг, понизив голос, произнес:
- Командующий считает, что отводом войск от Могилева вы ему все замыслы поломали. Бакунина он собирается отстранить, на вас будет жаловаться маршалу, вы ему не подчиняетесь, а то бы под трибунал отдал.
«Ну да, вот от чего наши домики-то покосились! – мысленно возмутился молодой человек. – Если бы мы под Могилевом остались, он бы тут весь ход войны перевернул. Ну, Андрей Иванович, ну ловкач, нашел крайних в неудачах фронта!»
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
