Глава 15. Заключительная.

Буквально через минуту после прогремевшего взрыва, послышался рёв мотора и на двадцать вторую Западную стрит выскочил "Хамви", открыв огонь из крупнокалиберного пулемёта по окнам первого этажа нашего дома. А следом и очереди из трещёток М-5. Значит Чак выбросил десант и пошла зачистка.

- Работайте, Альфа. - Посылает короткую команду в эфир Чак.

В предрассветных сумерках первые бойцы выпрыгивают на газон и занимают позиции по периметру, прикрывая высадку взвода. Второе отделение аккуратно спускает погибших и раненых на верёвках, хотя после боевой химии трёхсотые были готовы спрыгнуть и сами, после чего пойти в рукопашную. Но решили не рисковать, так как бой не последний и далеко не решительный. Я с неразлучниками сваливаю из квартиры последним, под грохот гранатных растяжек в коридоре второго этажа уже в нашем крыле здания. А теперь не телимся, перекатами отходя вправо, за угол соседнего дома и дальше в проулок и на парковку. Отомстить-то мы отомстим, но потом как-нибудь, так как боеприпасы кончаются, а новых нам никто не припас. Ну и Гек всё-таки выжил, правда подкоптился немного, но успел покинуть машину и убежать. Водиле не повезло, его подстрелил снайпер, прямо через бронированное блядь стекло, когда "Хамви" практически вышел из-под обстрела.

Первое отделение уже контролирует параллельную улицу, а специально обученные люди вскрывают брошенные на парковке машины и пытаются их заводить. Третье отделение вместе со снайперами кроют нас с тыла, не давая духам высовываться. Броневик тоже раскорячился на дороге, загораживая проезд. Духи в лобовую атаку больше не лезут, видимо кастрюлеголовые кончились, а среди боевиков дураков нет, получить крупнокалиберную маслину в голову никому не охота.

Нам удалось завести несколько тачек, так что пешком не пойдём, по крайней мере, раненых не придётся тащить на себе. Выстраиваем колонну и убираемся из этого места, сначала на Рио-Гранде, потом на 21-ю Западную стрит, а по ней уже и на Гваделупе. Поначалу едем не быстро, но удачно выбравшись из квартала и выйдя на финишную прямую, ускоряемся и едва не проскакиваем перекрёсток. Точнее первые машины проскакивают дальше по улице, я же успеваю сориентироваться и повернуть направо, уведя за собой хвост колонны, и приказав торопыгам вернуться взад.

Притормаживаю и, пропустив хамви вперёд, еду следом, разбитых и сожжённых тачек здесь в разы больше, чем на других улицах, студиозусы же, главная движущая силы любых беспорядков. Ума-то нету, зато амбиций и всяких измов хоть жопой ешь, ну и энергии у придурков девать некуда. Хлеба не надо, дай только побузить. Прямо как негры, после очередного проёба полиции. Но те хоть за своего мстят, да и за беспорядки им наверняка платят. А эти болваны за любой кипишь, лишь бы не учиться. Оставив на перекрёстке Уитис-авеню и 27-й Западной стрит основные силы, на двух самых затрапезных тачках аккуратно объезжаем квартал по кругу, держась по центру проезжей части, и ищем место где бы припарковаться. Ну и заодно проверяем, нет ли тут где засады из местных отморозков, или отмороженных копов. Но улицы будто вымерли, хотя может все спят, пять утра по местному времени, как раз самый сон, для кого-то и вечный. Трупы здесь тоже валяются и никто их не убирает, потому и запах специфический. Пахнет не просто гарью, а смрадом. Видимо бедолаги убиты ни сегодня и не вчера, и в основном это молодые люди, что девчонки, что парни, хотя всяких хватает. Вот тебе и Стамбул - город контрастов.

Проехав по 27-й Западной стрит, сворачиваем на Юниверсити-авеню, на первом же перекрёстке снова направо и, проехав мимо парковки, выезжаем на Уитис-авеню, ну и по ней снова на 27-ю стрит. После проведённой разведки, паркуемся у здания епископальной церкви, куда и заносим всех раненых и погибших. А заодно здесь будет блокпост, место удобное, все подходы простреливаются аж на три стороны, так что "Хамви" подогнали как можно ближе в порталу здания, чтобы контролировать перекрёсток, ну а когда кончится остаток патронов для крупняка, парни смогли бы быстро смотаться. Первое и второе отделения вместе с Доком и снайпером Хоганом, заняли позиции внутри кирхи, начнётся заварушка, прикроют нас с юга и запада.

Нам же нужно попасть в соседнее здание, где находится епископальный студенческий центр. Попасть-то можно, но есть проблемы. Лёлик не выходит на связь, возможно питание к рации село, а может и что похуже. Но это ладно, если Сьюзи и близнецы в здании, то я их найду. А если нет? Да и в здание непросто попасть. Все входы забаррикадированы разной мебелью, большая часть оконных стёкол двух верхних этажей выбита, зато витрины цокольного этажа, не только защищены железными решётками, но и заложены мешками с землёй изнутри. Бойницы для стрельбы в них правда оставлены, особенно там, где нет окон на верхних этажах и стена глухая. Не зря я на разведку сам ездил, многое удалось приметить. По углам и периметру многоугольника плоской крыши, так же несколько гнёзд из мешков с песком, если там пулемётчики или снайпера, эту крепость без бронетехники взять вряд ли получится, хамви не в счёт, это можно сказать грузовик с пулемётом, да и патронов там всего коробка осталась. Нужен танк или БМП, в крайнем случае тяжёлый бэтэр. В общем, штурмовать вряд ли получится, попробую договориться. Там вроде не отморозки сидят, не стреляют по гражданским машинам, но это пока.

Бойцы третьего отделения заняли позицию за стоящими на обочине тачками фронтом на север. Демонстративно снимаю разгрузку, вытаскиваю из кобуры пистолет и, положив его рядом с разгрузкой, медленно иду на восток, к боковому выходу студенческого центра или "норы под крестом". Часовые на виду не маячат, но я знаю, что они есть, ощущение чужого взгляда не покидает меня уже пару минут. С тех пор как я начал снимать с себя лишнее снаряжение на виду у всех. Махаю белым носовым платком, и сначала иду по тротуару, но пересечь узкий проулок с пешеходной дорожкой мне не дают. Короткая очередь из пистолета-пулемёта взбугрила землю на газоне, буквально в метре от моих ног и немного правее.

- Стоять, янки! - раздаётся команда на английском, но с непонятным акцентом.

- Стою. Только я не янки. - Отвечаю на языке вероятного противника.

- Одет как янки и говоришь как янки, - так кто же тогда ты есть? И чего тебе надо, янки? - спрашивает, судя по голосу, молодой пацан, даже не высовываясь из своего укрытия, так как голос доносится через пробитую в стене амбразуру. Хоть и не дот, но попадания из стрелковки удержит, стенка сложена в два кирпича.

- Хочу поговорить с вашим командиром. - Спокойно продолжаю я разговор.

- Нашего команданте не интересуют разговоры со лживыми янки, так что проваливай. - Продолжает гнуть своё караульщик.

- Я не янки, придурок, сколько тебе можно это объяснять, - и на каком языке? - начинаю терять я терпение. - Если у самого мозгов нет, то вызови начальника караула. Это в ваших же интересах.

- А мне уже всё равно, так что проваливай, придурок янки, а то стрелять буду. - Угрожает мне часовой.

- Да чтобы у тебя буй отсох, долбодятел ты членоголовый, триперного осьминога тебе в пердак затрамбовать, кирзовым сапогом и до самого горла и ... ... ... на... в... и... Навуходоносор. - Выдал я большой боцманский загиб на русском языке от избытка эмоций и слегка успокоился. Хотя молчание на той стороне настораживало, но и стрелять в меня никто не спешил.

- Так бы сразу и сказал. - Через пару минут зависания произносит тот же придурок. - Ладно, иди сюда, ян... только чтобы без глупостей.

Шагаю через проулок, и подойдя к выложенному из кирпича тамбуру с когда-то стеклянными дверями, пытаюсь найти вход. Фигвам. Всё забито мешками с песком и частично шкафами и столами.

- Чего замер, ползи сюда. Дыра у стены слева. - Снова командует часовой, но уже через другую бойницу.

Заметив небольшой лаз справа от себя, опускаюсь на брюхо и ползу вперёд, с трудом протискиваясь в узкую щель и боясь застрять там как Винни-Пух. Вроде плечи прошли, а дальше лаз слегка увеличился, но когда моя голова оказалась на той стороне, в затылок мне упёрся ствол автомата и сопровождал каждое движение, пока я не пролез в тамбур.

- Встать, руки на стену, ноги разведи шири плеч, ещё шире. Замри. - Командует уже кто-то другой и начинает досмотр, проверив всё, от рукавов до щиколоток и ширинки. - Стой так, сейчас глаза завяжу.

- Глаза-то зачем завязывать? - слегка возмущаюсь я.

- А чтобы не пристрелить на обратном пути. - Поясняет он.

- Вперёд. - Берёт он меня под правую руку и ведёт как слепого, периодически меняя направление движения. Сзади тоже кто-то идёт, топая как носорог, видимо ещё один конвоир с ружбайкой наизготовку.

- Ступеньки вверх, налево, прямо, направо. Стой. - После этой команды слышу уже стук, дверь открывается, с меня снимают повязку и я сам вхожу в кабинет, а конвоиры остаются снаружи.

Чутка поморгав глазами, замечаю стоящую у окна, спиной ко мне женщину или девушку в камуфлированных штанах и с кобурой на ремне справа. Осиную талию подчёркивает белая в обтяжку футболка, а также аккуратная округлая попка сердечком, выпуклая там, где надо. Чёрный берет завершает картину маслом. Девушка оборачивается и на меня смотрят сразу четыре глаза. Два чёрных, с портрета Че на её груди, и два зелёных.

- Здравствуй, дорогая!

- Здравствуй, папа. Я знала, что ты придёшь к нам на помощь...