Что касается сегодняшнего занятия в кружке космонавтов, то у меня на него были определённые планы. Следовало срочно восстановить в памяти то, что могло сохраниться там насчёт однокашников-кружковцев. Одноклассников, причём по обеим школам, я помнил достаточно хорошо, а вот тут мой склероз меня подвёл – как ни старался, я не смог вспомнить ни одного имени, ни одного лица. Не то, чтобы это меня так уж угнетало – но расставаться с Дворцом в ближайшее время я не собирался, а значит дыру эту срочно надо было затыкать. Я надеялся, что при личной встрече в памяти всплывут имена, кое-какие особенности характеров – а пока предстоит как-нибудь выкручиваться. Скажем – изобразить нездоровье, чтобы свести общение к минимуму…
Занятия Кружка Юных Космонавтов проходили обычно в двух местах – либо в планетарии, либо в балконе, нависающем над холлом и гардеробом главного входа. Он не был отгорожен от общего пространства даже лёгкой стенкой, и каждый, кто проходил по длинной галерее второго этажа, тянущейся вдоль всего здания, мог вдоволь любоваться «юными космонавтами», занимающимися на разнообразных тренажёрах – вертикально установленных колёсах внутри которых полагалось крутиться, вращающихся креслах, качелях с двумя степенями свободы и тесных, похожих на решётчатые бочки, центрифугах, куда можно было забраться, только поджав под себя ноги.
Сегодня как раз были занятия на тренажёрах, и стоило мне заикнуться о неважном самочувствии, как руководитель, Семён Евгеньевич, предложил мне посидеть на скамейке – по нашим довольно строгим правилам к этой части занятий не допускали тех, кто имел проблемы со здоровьем самочувствием. Я некоторое время понаблюдал за кружковцами, радостно облепившими тренажёры, помог кому-то облачиться в противоперегрузочный костюм, что составляло одну из главных радостей подобных занятий, и осознал, что сеанса восстановления памяти не получается - голова слишком забита тем, что я почерпнул с давешнего стенда о славных покорителях Космоса. Многое, конечно, прояснилось – но в мозаике по-прежнему не хватало нескольких весьма существенных фрагментов, и я поймал себя на том, что не в состоянии думать о чём-то другом.
А раз так, то стоит ли изводить себя? Я подошёл к руководителю и шёпотом попросил разрешения уйти с занятий. Разрешение было получено, и я, вместо того, чтобы бежать в гардероб, спустился на первый этаж и направился в левое крыло здания, где располагалась библиотека Дворца. Удостоверение кружка Юных Космонавтов вполне заменило читательский билет, и уже через пять минут я убедился, что из газетных подшивок, ради которых я сюда пришёл, здесь имеются только толстые простёганные бечёвкой папки с «Комсомолкой» и «Пионерской правдой». Не вполне то, ради чего я пришёл – впрочем, не всё ещё потеряно. На часах половина седьмого вечера, а библиотека, расположенная в квартале от нашего дома, на улице Строителей, работает, если мне память не изменяет, до девяти. Если поторопиться – останется ещё часа полтора, на то, что хотя бы наскоро просмотреть то, что мне нужно.
В библиотеке (в следующем тысячелетии она будет носить имя Данте Алигьери и приобретёт скандальную известность после громкого скандала, когда помещение библиотеки (существовавшей, надо заметить, с тех пор, как этот микрорайон вообще появился на карте Москвы) попытался оттяпать для себя расположенный в том же здании Следственный Комитет.
Впрочем, сейчас мне было не до воспоминаний о будущем. Трюк с дворцовскими корочками здесь пройти не мог; библиотека не относилась к числу детских, и для записи в неё требовался паспорт или студенческий билет. Пришлось давить на жалость, выпрашивая у тётеньки в читальном зале разрешение поработать с подшивками «Красной Звезды», что якобы требовалось для доклада на политинформации, который я должен был подготовить к завтрашнему дню – да вот, отложил на потом, позабыл, а теперь уж поздно искать материалы где-то ещё. Библиотекарша, растроганная моим неподдельным энтузиазмом, и в итоге я просидел в читальном зале до половины десятого вечера, покинув его последним из посетителей.
Почему именно «Красная звезда», спросите вы? Дело в том, что в том, прошлом детстве было у меня своего рода хобби – я вырезал и наклеивал в большой альбом для рисования газетные и журнальные фотографии, заметки, статьи, связанные с авиацией. Одним из главных их «источников» неизменно служили для меня уличные газетные стенды, на которых, кроме обязательных «Известий» и «Правды», вывешивали ещё и «Красную Звезду». Помнится, я подолгу простаивал возле них, воровато оглядываясь по сторонам, выбирал момент, когда рядом не было прохожих и торопливо, зубчатым краем трёхкопеечной монеты вырезал из газетного листа нужный мне кусочек бумаги с текстом или скверной чёрно-белой фотографией…
С тех самых пор с памяти у меня прочно отложились многочисленные заметки об учениях воено-воздушных сил НАТО, о поставках боевых самолётов, которыми проклятые империалисты снабжали своих союзников – и, разумеется, фотографии «МиГов», «Сушек» и «Ту» наших, советских соколов. Именно эти материалы, а так же редакционные статьи, предназначенные «целевой аудитории» газеты, военнослужащим, которых в СССР в 1975-м году должно быть не меньщше двух с половиной миллионов, меня сейчас и интересовали. В первую очередь, общий тон этих статей и очерков, выдержанных в неизменном стиле «если завтра война, если завтра в поход» - и это несмотря на свирепствовавшие в те годы разрядку и разоружение…
Так вот – ничего подобного я здесь не нашёл. Да, статьи о боевой подготовке, да, материалы о вооружённых силах других стран, да, необычайно много исторических экскурсов – но накал даже близко не напоминал тот, прежний! Так, я довольно скоро выяснил, что Вьетнамская война закончилась аж три года назад, и финал её, похоже, обошёлся без той кровавой бойни, которая случилась в нашей реальности. Оказывается, здесь этот конфликт был урегулирован чуть ли не дипломатическим путём – во всяком случае, упоминаний о грандиозных бомбардировках вроде печально известных операций «Лайнбэкер» я нигде не нашёл, как и кадров эвакуации американцев с крыши посольства в Сайгоне на вертолётах…
Что ж, вот и ещё один кусочек мозаики, думал я, направляясь дворами к дому. Если этот мир не знает разорительной гонки вооружений, танковых, авиационных и морских армад, которые в нашей реальности наперегонки клепали потенциальные участники Третьей и Последней, если здесь не вбухивались такие чудовищные средства в ракетно-ядерное соревнование – что ж, вполне можно представить себе, что у них хватило денег на серьёзные космические программы. Как и получает некоторое объяснение столь тесное сотрудничество великих держав – похоже, здесь люди сумели избавиться от дурной привычки смотреть друг на друга через прицельные устройства пусковых ракетных комплексов…
Или я выдаю желаемое за действительное, основываясь на явно недостаточной информации? Что ж, во всяком случае, теперь ясно, в каком направлении надо искать – а времени у меня похоже, навалом…
Размышления мои прервал весёлый заливистый лай. Джерри рыжим пушистым клубком подкатился к моим ногам и принялся радостно скакать вокруг, а минутой спустя появилась и Лена. Мне было высказано недовольство – оказывается, она уже полчаса, как ждёт в сквере с собакой, а мы с Бритькой всё не появляемся, куда это годится? Впрочем, получив заверения что я не забыл, наоборот, тороплюсь из дворца, чтобы застать их на прогулке – девочка сменила гнев на милость и даже пригласила меня назавтра в гости, по случаю своего дня рождения. «Приходите с собакой, - сказала она, – мама не станет возражать, а мы с Джерри будем рады!..»
На том мы и расстались. Завтра – новый день, уже пятый в этом почти родном и, одновременно, незнакомом для меня мире.
…Ох, тяжела ты, доля попаданца…
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
