Москва,
Май-июнь 1975 г.
Конец апреля и весь май, за исключением пары праздничных дней, превратился для меня в настоящий кошмар. Я сначала сократил время сна до семи, потом до шести часов, и стал потреблять столько растворимого кофе, что стал вызывать у мамы нешуточное беспокойство. А вы как хотели, когда одновременно навалился и конец учебного года (который, между прочим, необходимо закончить без троек), подготовка к переводным экзаменам – да ещё и фантпроект, защита которого назначена на самый конец мая, висит над головой сущим дамокловым мечом! И никуда не деться, нигде нельзя ни расслабиться, ни схалтурить, ни отложить на потом! Хорошо, хоть вторая поездка в Запрудню, намеченная на самый конец апреля, сорвалась. У деда на работе возникли какие-то сверхважные и сверхсрочные дела, а когда он с ними разобрался - сезон охоты на вальдшнепа благополучно подошёл к концу, а при ходовой охоте на тетеревиных и глухариных токах от собаки, даже самой обученной, больше вреда, чем пользы. Так что Бритька продолжала скрашивать мне недолгие часы отдыха, совпадавшие с утренними и вечерними посещениями сквера, а так же субботними визитами на «собачку» - большую, смахивающую на пустырь площадку между Ленинским проспектом, улицами Крупской и Марии Ульяновой, где по вечерам выходных собирались со всего района собачники со своими питомцами. С некоторых пор со мной пристрастился ходить туда и дед. У них с Бритькой наладились самые тёплые отношения – собака, казалось, сообразила, от кого исходит благодать в виде выездов на охоту, и своего не упускает. Даже бабушка смирилась, не говор уж о маме, которая души не чаяла в новой обитательнице нашей квартиры. Бритька, как и полагается голдену, одинаково трепетно относится ко всем членам семьи, и теперь у меня забота – как бы они на пару её не раскормили. Хотя это вряд ли - возраст не тот, да и жизнь у собаки вполне активная. А осенью дед вообще на каждую охоту её с собой возить собирается…
За всеми заботами я не успел и оглянуться, как месяц май благополучно подошёл к концу. В двадцатых числах вернулся с Байконура отец, но я был к тому времени настолько замотан, что это событие прошло почти незамеченным. Экзамены прошли своим чередом и, несмотря на все мои опасения, особых проблем не составили. Две четвёрки (русский устный и геометрия) и две пятёрки за диктант и алгебру – вместе с приличными, без единой тройки, оценками за год, более, чем достаточно для переводного балла в девятый класс. Кулябьев, как я и ожидал, пролетел как фанера над Парижем, и неожиданно вслед за ним отправился и Черняк – может, это я так его запугал, что он споткнулся на экзаменах? Если и так то мне не жаль, воздух в классе будет чище.
С Леной у меня установилась несколько скучноватая дружба на почве интереса к собакам и старинному «мушкетёрскому» фехтованию. Я намекнул, что сейчас некогда, а вот после каникул, осенью, я обязательно покажу кое-что, заимствованное у английских любителей исторического фехтования (удивительно, но в СССР, оказывается, даже понятия такого не существует), но только для этого обязательно надо раздобыть несколько шпажных – именно шпажных, и никаких других! - клинков. Если приделать к ним соответствующие эфесы, объяснил я, они хоть как-то могут сойти за камзольные шпаги конца семнадцатого-начала восемнадцатого века, чего никак не добиться со спортивными тростинками-рапирами. Ленка прониклась и обещала постараться. Ленка обещала.
Что до развития отношений в более романтическом ключе, то ими даже и не пахнет. Нет, Ленка, кажется, не против, дело во мне. Ну не лежит душа, хоть ты тресни – возможно, мешают воспоминания из «той, прежней» жизни? Ладно, торопиться некуда – может, Как и не получается сблизиться с прочими одноклассниками. Может, в будущем учебном году что-нибудь поменяется?
Что касается защиты фантпроекта, то и тут всё прошло, как по маслу. Тут я немного схитрил – уцепился за намёк руководителя кружка на то, что преимущества получат те, кто смогут представить свои идеи русском и английском или французском – и без малейшего зазрения совести воспользовался своим «конкурентным преимуществом, составив пояснения к проекту сразу на двух языках. На защите такая моя резвость вызвала некоторое недоверие, но после того, как один из членов комиссии, доцент из Института Космических исследований при Академии Наук как бы между делом перешёл в расспросах на язык Шекспира – сомнения отпали. В итоге проект занял первое место не только по Дворцу, но и по Москве, так что никуда вожделенные "космические смены" от меня не делись. А ещё удивила меня реакция отца: когда он узнал о выбранной для проекта теме (увы, мне так и не удалось прибегнуть к его помощи, элементарно не хватило времени) – он загадочно улыбнулся, и предрёк, что проект ещё подкинет мне сюрпризов.
Это я знал и сам – вернее, не знал, но рассчитывал. После объявления итогов, было объявлено, что в каждом отряде «космической смены» выберут по три проекта из числа тех, что привезли участники – и эти проекты будут выставлены на общую защиту.
И тут отец меня удивил. Оказывается, у них как раз сейчас подбирают молодых сотрудников для того, чтобы послать в Артек пионервожатыми на «космические смены». Вот и от его отдела следует выделить одного - и отец уже решил, кого именно. «Толковый парень, - рассказывал он, - я с ним на Байконуре познакомился, проходил там преддипломную практику. Парень понравился, и я добился, чтобы его распределили к нам. Пока ещё он только знакомится с предстоящей работой, в курс войти толком не успел, вот пусть и съездит. Отдохнёт от диплома, на солнышке погреется, в море искупается – а заодно присмотрится к тому, что вы там напридумывали. Сейчас, говорил отец, развитие космической отрасли пойдёт семимильными шагами, и никто не может предсказать, в какую именно сторону. Вот пусть и изучит, что за идеи там у вас витают -глядишь, что и пригодится!
Ну как тут можно было удержаться? Разумеется, я спросил о теме моего проекта.
«Не хотел говорить до завершения конкурса, - улыбнулся отец, - Знаешь, чтобы не порождать ложных ожиданий, ну и с рабочего настроя не сбивать. Дело в том, что избранная тобой тема удивительным образом совпадает с кое-какими нашими перспективными разработками, вот ведь какая штука…» Рассказывать более подробно он отказался: «сам всё узнаешь со временем, а пока - отдыхай, заслужил…»
А я что, я ничего. Сказано – отдыхать, я и отдыхаю. Ленка уехала с родителями в Прибалтику; с другими одноклассниками, и уж тем более, с ребятами во дворе я так и не сошёлся, а потому делю время между Бритькой, долгими прогулками по Москве и походами в библиотеку, где взял за правило проводить час-другой, изучая газетные и журнальные подшивки за последние десять лет, вызывая этим занятием немалое недоумение у тётенек-библиотекарш. Съездил три раза с дедом на стенд, где вволю пострелял из бельгийской двустволки шестнадцатого калибра, которую теперь как бы закреплена за мной; послушал, как он хвастает талантами новой подружейной собаки редкой аглицкой породы «золотистый ретривер», которых не то, что в Москве – во всём Союзе днём с огнём не сыщешь. А если вспомнить, что многие из них занимают весьма высокие посты и в Госплане и прочих солидных организациях – не удивлюсь, что к осени можно ожидать резкого роста отечественного поголовья голденов и лабрадоров. А что? Народу на Запад ездит здесь не в пример больше, процедура ввоза щенка по сравнению даже с девяностыми годами «нашего времени» предельно проста – так почему бы и нет?
Отредактировано Ромей (01-04-2023 21:13:08)
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
