…- Я, коршун Рам и брат мой Манг,
Вещаем Джунглям ночь.
Скот на покой спешит домой –
Скорей из Джунглей прочь!
Теперь для нас настанет час,
Когда, оставив сон,
Мы чтим призыв:
Тот будет жив,
Кто Джунглей чтит закон!.. – процитировал я нараспев. Неглупы всё же были руководители дореволюционных ещё скаутов, активно использовавших Киплинга для создания нужных образов у своих подопечных: Юрка-Кащей и Середа при этих словах приободрились, заулыбались, глаза их заблестели. Хоть сейчас на любую авантюру!
…оно хорошо, конечно, личный состав должен быть бодр, весел и готов к любым мыслимым и немыслимым неожиданностям – но и о дисциплине забывать не стоит. Я добавил в голос металла.
-  Надеюсь, главное правило все помнят? 
- Выполнять все твои команды без промедлений, спор и раздумий. – отозвался Середа. Стивен недоумённо нахмурился, но когда Марк наклонился к его уху и что-то прошептал, просветлел и энергично закивал.
- Всё верно. – согласился я. Второе правило – ни слова и ни звука, пока не окажемся в гроте. Над водой звуки разносятся далеко, услышат – спалимся на раз.
Вообще-то это была излишняя предосторожность. Влажный ночной воздух был наполнен звуками – треском цикад, музыкой, долетавшей из санатория под горой, пением ночных птиц, немолчным плеском прибоя. Но – в нашем деле лучше перебдеть, чем недобдеть, да и завести пружину мальчишечьих нервов лишний раз не помешает. Пусть ходят на цыпочках и замирают при каждом шорохе.
Зачем, спросите вы, я пошёл на поводу у этих малолетних авантюристов? Спросите лучше себя: а вы на моём месте смогли бы просто лежать в кровати,   и гадать, обливаясь холодным потом – обойдётся ли дело простым, хотя и громким скандалом с неизбежными оргвыводами, или дело обернётся куда печальнее? Вот и я не смог, а потому отправился с ними, утешая себя, что если что – смогу хоть как-то помочь.
Старая, проверенная истина: если не можешь предотвратить некий процесс - то лучший выход возглавить его самому.  Тем более, что кое-что как раз на это случай было у меня уже приготовлено – когда я осознал, что помешать вылазке не удастся, то продумал кое-какие меры, которые могли (при некотором везении, разумеется) свести предстоящий риск к минимуму. И путь заигравшиеся в самостоятельность волчата не желают подчиняться Белому Волку – они по-прежнему должны видеть в нём вожака, способного справиться с любыми проблемами.
Кстати, о проблемах…
Я пошарил под кустом возле которого мы стояли, разгрёб ладонями рыхлую землю и извлёк маленький свёрток из промасленной бумаги и четыре предмета, на первый взгляд напоминающие таблички с номерами и короткими рукоятками – такими на телешоу члены жюри голосуют за участников. Их мы изготовили вместе, не далее, чем сегодня днём, в мастерской, где заканчивали работать над «демонстрационными материалами» для проекта. Заведовавший мастерской столяр-инструктор дядя Вася и в мыслях не имел спрашивать, зачем нам понадобились эти штуковины, не углядев в них ничего подозрительного.
- Готовы? - Я обозрел по одному членов «банды». Те в ответ закивали. - Тогда, по одному, цепочкой, справа, параллельно аллее! Прячемся в тени деревьев и за кустами, на свет не выходим. Перед поперечными дорожками останавливаемся, смотрим вправо и влево, и если никого вокруг нет – по одному пересекаем, опять же, держась затенённых участков. На то, чтобы добраться до лестницы к морю у нас четверть часа. Время пошло!
Придать происходящему характер не просто детской школы, а чего-то вроде вылазки коммандос на вражескую территорию – это важно. Я распорядился заранее извлечь из чемоданов (те хранились в отдельном домике, и чтобы сходить туда и взять что-нибудь, например, новые носки или смену белья, требовалось разрешение вожатых) рубашки потемнее инадеть длинные хэбэшные треники, чтобы не отсвечивать голыми ногами. Была даже мысль предложить «подельникам» вымазать физиономии и руки чернозёмом, которых вдоволь было под кустами и на газонах, но по зрелому размышлению я от этого отказался. Не видели здесь ещё ни «Коммандо», ни «Рэмбо», так что весь пафос затеи пропадёт втуне.
На то, чтобы добраться до пляжа, у нас ушло ровно столько времени, сколько я и планировал – двадцать минут. Первая наша цель – три лодки, те самые, на которых нас  возили на экскурсию в этот самый грот, будь он неладен, лежат на песке, и ржавые цепи от ввинченных в форштевни колец тянутся к основательному бетонному столбику, вкопанному в землю. Вернее сказать, в толстый слой мелкой и не очень гальки, покрывающей пляж – мы в Крыму, и золотых песков, как в Анапе или, скажем, на курортах Болгарии, здесь днём с огнём не сыщешь.
Опять же, спросите – на кой ляд нас понесло в Пушкинский грот, если всего-то несколько дней мы уже побывали там  совершенно легально и даже на тех же самых лодках? Что ж, если у вас возник такой вопрос – значит, вам точно не четырнадцать лет. Как можно сравнивать Одно дело - заплыть внутрь на лодке под чутким руководством взрослых, постоять на середине, потом сделать несколько гребков, чтобы потрогать холодные, влажные стены. Послушать рассказ вожатых о том, сколько там, в темноте, скрытых пещерок, гротов, тоннелей, пролазов, каменных, нависающих над водой полок, на которые при некотором усилии можно вскарабкаться прямо из лодки – а потом повернуться к этому спиной и уплыть прочь. Мне когда-то, уже в нулевых, случилось отдыхать по соседству с Артеком,  в Гурзуфе – и среди прочих услуг, там значилась экскурсия с гидом на каяках в Пушкинский Грот. Я провёл там часа два, излазил всё, что мог, даже спускался под воду с аквалангом и мощным подводным фонарём – незабываемое впечатление! Конечно, за четверть века кое-что могло измениться, особенно с учётом бессмысленной и беспощадной деятельности украинской туриндустрии – но всё же я рассчитывал, что в нужный момент в памяти оживут кое-какие полезные детали. Способные, в частности, уберечь меня и моих спутников от неприятностей.

Отредактировано Ромей (10-04-2023 16:08:43)

По-моему, тут он именно об этом и говорит, разве нет?

На то, чтобы добраться до пляжа, у нас ушло ровно столько времени, сколько я и планировал – двадцать минут. Первая наша цель – три лодки, те самые, на которых нас  возили на экскурсию в этот самый грот, будь он неладен, лежат на песке, и ржавые цепи от ввинченных в форштевни колец тянутся к основательному бетонному столбику, вкопанному в землю. Вернее сказать, в толстый слой мелкой и не очень гальки, покрывающей пляж – мы в Крыму, и золотых песков, как в Анапе или, скажем, на курортах Болгарии, здесь днём с огнём не сыщешь.
Сами лодки стояли на дощатых слипах – узких деревянных мостках, по которым их вытаскивали из воды, - и прятались в тени обрыва. Ещё одна удача, отметил я – даже если кому-то придёт в голову посмотреть в этот неурочный час с обрыва, то он, скорее всего, не разглядит фигурок, копошащихся далеко внизу, возле лодок. Тем не менее, я прогнал спутников прятаться у самого основания скалы, где тень была особенно густа, а сверху нависал скальный, поросший кустарником козырёк – и сам извлёк из заднего кармана треников давешний свёрток.
«Всякое дело необходимо приносит успех, будучи надлежащим образом соображено»  - так, кажется, говаривал когда-то  первый император всероссийский Петр Алексеевич. Именно на «соображение» всех деталей предстоящей авантюры, я и потратил предыдущие два дня – когда окончательно убедился, что отговорить ребят не получается. Содержимое свёртка тоже входило в «соображения» -  я позаимствовал его пару дней назад в «Тренировочном корпусе», когда помогал технику, обслуживающему тренажёры «космического буксира», возиться с его детищем. Пустячок – маленькие плоскогубцы с обрезиненными рукоятками. несколько кусков сталистой проволоки разной толщины. Некоторые из них были уже изогнуты определённым, строго отмеренным способом, над другими пришлось потрудиться. Несколько минут возни, и проволочные обрезки превратились в отмычки, за что я заплатил несколькими каплями крови из проколотого острым концом указательного пальца. Надо бы по возвращении продезинфицировать, подумал я, высасывая кровь из ранки – проволока в масле, в пыли, вполне может и нарвать. Но сейчас времени на это не было – я сделал несколько вдохов и выдохов и принялся за дело.
Из трёх замков моим усилиям мог поддаться только один – новенький, блестящий, круглый, из разряда тех, на которые дачники запирают индивидуальные «туалеты типа сортир». Два других, помнившие, надо полагать, ещё довоенные годы, оказались слишком массивными и капитальными чтобы тратить время на заведомо безнадёжные попытки взлома. Я и не пытался – «слабое звено» было примечено во время вчерашнего купания, и не поленился отыскать на хоздворе лагеря сараюшку, запертую на точно такой же замок, и вволю с ним попрактиковаться. Вот и этот противостоял моим усилиям не более двух минут: я отомкнул замок и осторожно, стараясь не звякнуть, вытащил цепь из рыма на носу лодки. Это, кстати, тоже было своего рода везение: избавленное от оков плавсредство было самой обыкновенной прогулочной гребной лодкой типа «Кефаль», тогда как две другие, ялы-шестёрки, массивные, высокобортные, тяжеленные,  вполне могли и не поддаться даже нашим совместным усилиям. Перед лодочной экскурсией в грот мы, помнится, всем отрядом по очереди впрягались в каждый из ялов, плюс усилия Димы и ещё двух вожатых – и то едва-едва сумели сдвинуть их с места, причём с отчаянным скрипом. А «Кефаль» - милое дело, лёгонькая из фанеры, её мы, пожалуй, и приподнять впятером сумеем. Да и привести в движение эту скорлупку при помощи наших самодельных «гребков» - да-да, именно ими и были те таблички из фанеры и обрезков реек, - будет совсем несложно.
Оставался последний шаг. Я вытащил из кармана кусок пластилина (так же прихваченного в мастерской, где мы ваяли наши «наглядные пособия) и старательно забил им скважины двух оставшихся замков. Первое правило диверсанта: не возвращайся тем же маршрутом! После того, как мом спутники вволю насладятся Пушкинским гротом, назад, на пляж мы не вернёмся. С некоторой вероятностью нас там будут уже поджидать – а значит, покинув грот, мы направимся в противоположную сторону, минуем бухточку лазурная, обогнём «Шаляпинскую скалу» и высадимся на противоположной стороне – чтобы вернуться в лагерь со стороны Гурзуфа. Пути отхода были изучены заранее, «Кефаль» имеет на обеих бортах крупные надписи масляной краской «Лазурный», так что брошенную лодку найдут и вернут законным владельцам. А вот рисковать тем, что преследователи попросту спустят ял на воду и в несколько гребков нагонят нас, неважно в гроте или на открытой воде, я не собирался. У них-то будут нормальные, штатные вёсла – наверняка кто-нибудь подумает о том, чтобы взять их из пустующей по ночам будки спасательной станции, и с нашими кустарными «гребками» от такой погони не уйти…
Всё, готово! Обе замочные скважины намертво забиты пластилином, смешанным с песком, и ключом их теперь не отомкнёшь. Чтобы привести их в рабочее состояние, понадобится теперь ведро с керосином, в которых замки придётся вымачивать - а рвать или пилить цепи у гипотетических преследователей попросту не будет времени, не говоря уж об инструментах. Так что, при некоторой удаче эта авантюра вполне может и сойти нам с рук.
«Ты вообще соображаешь, что творишь?» – в который раз задал себе вопрос. – Это ведь уже не дурацкая шалость, которую, если верить нашим вожатым, каждую смену кто-нибудь да выкидывает – нет, тут полноценная диверсия, со всеми признаками тщательно планирования и продуманной подготовки. Хотя, с другой стороны – наши предшественники, понадеявшиеся на «авось», «небось», да безлунную ночь, раз за разом попадались, пополняя собой списки неудачников в назидание пионерам будущих смен – а как раз этого я и надеялся избежать.
Поздно, поздно! Я выпрямился, махнул рукой. От основания скалы отделились четыре фигурки и пригнувшись (Зачем? Проку от такой, с позволения сказать, «предосторожности…») поспешили ко мне. Мы взялись с двух сторон за планширь «Кефали», легко её приподняли, и стараясь ступать только по доскам слипа, понесли к урезу воды.