Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
- Все, кто есть в этом списке, могут собираться. – закончил Леонов. - Завтра «Эндевор» стартует к «Гагарину», штатно, через батут. Так что, товарищи, желаю вас всем приятного отдыха на Земле, вы это заслужили!
Ещё как заслужили, подумал Дима. Один только перелёт со «звёздным обручем попил из экипажа «Эндевора» и персонально из него, Дмитрия Ветрова, больше крови, чем вся предшествовавшая этому эпопея с поисками. Для начала, не выдержали кронштейны, крепящие инопланетный артефакт к корпусу «Эндевора». Непосредственной вины Димы в этом не было, сварные швы держали хорошо, лопнули скобы, к которым их смонтировали. Тем не менее, он сутки с лишним проторчал в своём сварочном «Кондоре-ОМ», монтируя новые кронштейны, а потом оседлал вместе с Валерой Гонтаревым «крабов» и заново зачаливал к ним «обруч». Работа это была ювелирная: стоило ошибиться с тягой маневровых дюз, отойти слишком далеко от несущегося с огромной скоростью корабля – и всё, останешься в полнейшем одиночестве в межпланетной пустоте, и никто не вернётся, чтобы подобрать тебя, выковырять из панциря скафандра твой заледеневший труп…
Обошлось. Несмотря на разнообразные коллизии (во время торможения случилась неприятность с одним из бустеров, и Диме пришлось срочно заменять его новым – верхом на «крабе», разумеется, а как иначе?) не прошло и недели, как «Эндевор» затормозил в намеченной финиш-точке. «Гигантский «звёздный обруч» повис в пустоте в трёх километрах от «Лагранжа», и Дима вдруг обнаружил, что пользуется необычайной популярностью: учёные, инженеры, монтажники, все, кто имел допуск к работам вне станции, наперебой уговаривали его прокатить на «крабе» вокруг артефакта, сфотографироваться, повиснув на конце протравленного на максимальную длину фала на его фоне. А напоследок сделать главное, ради чего затевалась экскурсия – медленно проплыть вместе с буксировщиком сквозь «дырку от бублика». Подобными просьбами его изводили два дня к ряду, даже очередь образовалась, причём каждый из претендентов находил время чтобы отвести Диму в сторонку и заговорщицким тоном пообещать ему что-нибудь в обмен на сокращение ожидания. Например – тюбик чрезвычайно ценимого малинового джема или пакетик обжаренных зёрен бразильского кофе. С тех пор, как на Лагранже» запустили вращение «жилого» бублика, мучения с готовкой кончились, и можно было позволить себе даже такие кулинарные изыски…
А на третий день об экскурсиях к «обручу» узнал Леонов, просидевший до этого безвылазно несколько суток на «Тесле», и прикрыл лавочку. Диме было заявлено, что от него такого вопиющего безобразия никак не ожидали. И лишь недавние заслуги не позволяют начальнику станции вычеркнуть его из списка «отпускников» или хотя бы сделать соответствующую запись в личном формуляре – а ведь две-три таких грозных отметки вполне могут закрыть для злостного нарушителя космической дисциплины все перспективы работы за пределами родной планеты. Так что идите, товарищ Ветров, собирайтесь, а заодно – хорошенько подумайте над своим поведением…
О том, что долгожданный отпуск возможет, и даже не за горами, Дима и остальные члены экипажа «Эндевора» узнали по прибытии на «Лагранж». До этого момента «батут» работал исключительно на «приём». График прибытия грузовых контейнеров после вынужденной паузы (Джанибеков-таки настоял, чтобы на время перелёта «Эндевора» к станции с «обручем» установку отключили) уплотнился, и теперь из обсервационного купола, установленного на хребтине «жилого» бублика можно было два-три раза в сутки полюбоваться серебристо-лиловыми сполохами, возникающими в плоскости «обруча». К артефакту прикрепили два блока маневровых движков, снятых с очередного грузового лихтера, и теперь автоматика старательно поддерживала его именно в таком положении – осью на станцию. Надо ли говорить, что занимался их монтажом снова Дима, ставший с некоторых пор признанным специалистом по близкому общению с инопланетной диковиной?
- Слушай, хочу тебя попросить кое о чём. Важном. - Леднёв оторвался от записей и откинулся на спинку стула. После возвращения из рейда за «обручем» они с Димой делили каюту, о чём тот уже успел не раз пожалеть, поскольку теперь дале в недолгие часы отдыха вынужден был выслушивать восторженные рассказы о том, как при очередной переброске груза с Земли «тахионное зеркало» в «обруче» возникло – и не в виде блика, а как полноценный «горизонт событий», и даже продержалось около пятнадцати секунд. Спасение от этого было одно – планировать свой рабочий график так, чтобы отдых выпадал на то время, когда Леднёв пропадал у себя в лаборатории. К сожалению, удавалось это далеко не всегда: астрофизик, впечатлённый тем, как ловко Дима управлялся с инопланетным артефактом, не признавал других пилотов и всякий раз, отправляясь к «обручу», непременно требовал в напарники именно его.
…ну, ничего, мстительно подумал Дима, теперь этому конец. Завтра улетаю на Землю, а там отпуск, за три недели которого здесь, на «Лагранже», много что переменится. Глядишь, по прибытии он сумеет заполучить место в другой каюте, где сосед не будет так одержим астрофизикой – или как там называется наука, изучающая «звёздные обручи»?
А то может он и вовсе не вернётся – водить «краб», монтировать конструкции в вакууме, управляться со «звёздным обручем» - это, конечно, увлекательно, на надо ведь когда-то и всерьёз подумать о своём будущем? Только вчера Дима получил радиограмму с Земли, от Лёшки Монахова – тот в красках расписывал «училище космических десантников», где он теперь учится на первом курсе. Профессия новая, невиданная – может, подумать о ней всерьёз? Лёшка пишет, что училище охотно берут с инженерной подготовкой – а уж ему, с его достаточно солидным опытом работы в космосе и превосходной физической формой (не зря, не зря изнурял себя на тренажёрах и сутками не вылезал из нагрузочного «Пингвина», дорога туда и вовсе открыта.
- Опять будешь уговаривать задержаться? – Дима сложил брюки от рабочего комбинезона и убрал их в сумку, поверх положил блокнот, в котором так и не удосужился вести дневник. Так, вроде ничего не забыл? – Совесть имей, я три месяца жену не видел! Она у меня, между прочим, в орбитальном отеле работает, а там сплошь иностранцы, туристы. Мало ли что?
- Ну ещё хотя бы немного! – голос Леднёва сделался заискивающим. – Недельку хотя бы! У меня как раз стартует новая программа, аппаратура с Земли прибыла, надо снова датчики вокруг «обруча» устанавливать – а кто это будет делать?
- Вася Гонтарев, кто ж ещё? Он пилот не хуже меня, и «краб» знает до винтика.
Вообще-то, на Землю должен был лететь только один из пилотов буксировщиков - второму придётся ждать, когда с земли прибудет долгожданная смена. Начальник станции, прекрасно зная об этом, не захотел кого-то обижать своим решением, и предложил Диме и Василию самим разбираться с очерёдностью отпусков. Что они и сделали, скинувшись на «камень-ножницы-бумага». Диме повезло – его кулак-камень затупил растопыренные пальцы-ножницы коллеги, оставив таким образом, за ним вожделенное место на «Эндеворе».
- Зато ты лучше всех управляешься с научной аппаратурой. Твой Гонтарев позавчера один датчик манипулятором раздавил – оправдывался потом, мол, не рассчитал, но мне-то с того что за утешение?
Астрофизик сложил руки перед собой ладонями в умоляющем жесте.
- Дим, ну никак без тебя, никак! Новые датчики - экспериментальные, их специально по моему запросу собирали. Случись что, когда ещё другие пришлют, а у меня программа исследований горит синим пламенем! Договорись с Гонтаревым, пусть он отправляется на Землю – а ты вслед за ним через неделю, когда здесь закончим…
-Ну, спасибо, разрешил… - Дима уже понял, что не сможет отказать Леднёву. От есть отказать-то он как раз может, имеет полное право но… не принято так здесь так поступать, не принято, и всё тут! Если твои знания, квалификация необходимы для успеха общего дела – изволь задвинуть личную жизнь в сторону и делать, что должен. А Нина… что ж, ждала столько времени – потерпит ещё чуть-чуть. Не всерьёз же он сказал астрофизику об иностранцах на «Джемини-Хилтон», на самом деле у него и в мыслях не было подозревать что-то эдакое…
Дима вздохнул.
- Ладно, но только на неделю! Вот придёт с Земли лихтер со сменщиками – улечу следующим же рейсом, даже и не заикайся!
- Да я в мыслях не… - начал, было обрадованный Леднёв, но Дима не стал его слушать. Запихнул в шкафчик сумку, которую теперь предстояло разбирать, и вышел из каюты – сообщать Васе Гонтареву радостную весть.
